Скрульи пряности

      Талос зашипел и зажмурился. Он до сих пор до конца не верил, что согласился на подобное. Он вообще не любил моменты, которых не помнил. Плюс ко всему прочему, на нём по-хозяйски разлёгся Гуся, который на все попытки разбудить себя отмахивался от него как от мухи, но глаза так и не открыл.       — Доброе утро? — спросил Фьюри, войдя в поле зрения. Именно спросил и вытер лицо полотенцем.       — По-моему мы вчера отражали чью-то атаку. Вдвоём.       — А это, мой друг, похмелье. Некоторые люди находят в нём необъяснимую прелесть, — съехидничал Фьюри.       — Гадость какая, — почти простонал Талос.       Он мог бы прочесть целую поэму о том, что их раса похмельем не страдает и то, чем преимущественно угощал его вчера Фьюри, правильнее всего было бы использовать в качестве химического оружия — флеркен, кстати, до сих пор не проснулся — но голова буквально раскалывалась.       — Ты был очень даже не против, — пожал плечами Фьюри. — А ещё обещал…       — Чего? — скрулл смерил его удивлённым взглядом, будто в таком состоянии мог невесть что пообещать.       — Навести в баре порядок. Я пробовал объяснить начальству, что там нечего восстанавливать. Легенда была крутая, но нас точно кто-то выдал Келлеру. Впрочем, чёрт с ним. Мне давно не было так хорошо, как вчера. Я был… не Фьюри. Я был просто Ник.       — Я боялся, что тебя спишут, — тонко улыбнулся Талос.       Фьюри загадочно опустил глаза.       — Я списан. Как агент Фьюри.       Талос недоверчиво нахмурился, даже флеркен соблаговолил покинуть своё «ложе».       — Келлер сказал, что его кресло однажды станет моим. Получается, мы вчера разгромили бар в честь возвращения твоей семьи и моего будущего назначения. Но это секрет, — последнюю фразу Фьюри произнёс полушепотом.       — Из тебя выйдет отличный директор, — Талос встал с постели и размял затекшую шею. — Только лягушек мне в качестве закуски больше не предлагай. Вдруг это наши дальние родственники.       — Тебе понравилось.       Лучше бы он этого не говорил.       — Ты действительно всё помнишь? Или…       — Смотрел запись, — ответил Фьюри и по ответному взгляду понял, что эта самая запись имеет все шансы оказаться в ближайшем будущем пережёванной им под чутким руководством Талоса. — Ты кстати… поёшь красиво. Так деликатно поиметь всех своих врагов нужно уметь. И вообще, да просит меня Келлер, мне смотреть на тебя было страшно. Народ оценил.       — Спасибо, — безэмоционально сказал Талос и сверкнул немигающим взглядом.       — Её уже нет. Совсем. Только в моей голове.       — Смотри, — отвернулся скрулл и улыбнулся украдкой. Не важно, в чьём он был облике, перспектива быть «засвеченным» ему не нравилась. — Правда, красиво? — пришлось сделать вид, что поверил.       — Девушки млели. Официантка сказала, что ты красив как Дьявол. Это…       — Я понимаю, — подобрел Талос. Головная боль потихоньку уходила. — Мне вчера было тоже очень хорошо. Такая свобода. Мы все её заслужили.       — Директор, — произнёс Фьюри, глядя в окно. — Это только звучит заманчиво и просто.       2012 год…       Гуся ловко балансировал на самом краю крыши. Случись что, лететь вниз пришлось бы очень долго, но пульс Ника Фьюри, который смотрел вместе с ним на никогда не спящий Нью-Йорк, даже не участился. И это больше раззадоривало и бесило флеркена.       «Сердца у тебя нет», — примерно это прочлось в глазах «невинного хищника», после чего он круто развернулся, поднял хвост и гордо прошествовал мимо.       Фьюри соглашался с этой мыслью. В нём был словно встроен сканер, остро реагирующий на угрозу, любой намёк на неё.       Флеркен тоже чувствовал похожее, но в таких местах, как это, больше предпочитал вести себя как обычный «кот», гуляющий сам по себе, ловящий носом вкусный воздух, после недавнего дождя, любящий смотреть кино на огромном экране мира, который с крыши высотки выглядел таким маленьким и мерцал огнями. Галактика под ногами и вокруг.       Флеркен мягко спустился и сел у ног Фьюри, удобно расположив огненно-рыжий хвост возле лап. Он не мог знать, о чём думал этот человек, но пахло от него смесью напряжения и усталости. В последнее время Фьюри не спал, и флеркен это чувствовал.       Глубокая и бескрайняя Вселенная оказалась не такой далёкой и не переставала удивлять своей красотой и… опасностью. Фьюри не любил подобные вечера, когда город словно застывал в предвкушении чего-то. Фьюри ненавидел себя за мимолётные мысли о том, что кто-то или что-то, нависшее миром, может оказаться сильнее, хитрее, проворнее вверенной ему организации.       Флеркен прыгнул Фьюри на плечо и впился когтями в кожаный плащ. Тот не дрогнул, будто кол проглотил. Изумрудные глаза пытались поймать его взгляд, но мыслями Фьюри был слишком далеко для того, чтобы обратить на него внимание. Тогда Гуся пошёл на крайние меры. Он уткнулся носом в отсутствующий глаз и лизнул ремешок повязки. Наблюдая за земными кошками, он давно усвоил, как правильно просить прощения. Ведь он за столько лет так и не сделал этого. Он вообще ни перед кем не извинялся.       — Подлиза, — дрогнули губы Фьюри. … и внутри потеплело.