Звёзды над Парижем

— А полегче никак? — Антуан сморщился, когда здоровенные ручищи верзилы вцепились в него. — Эй! Ты не слышал?! — …так-так-так, а ну-ка — руки от него убрал! Убрал руки, я сказал!!! — Сорель, ждавший снаружи, — как только двери открылись, он, конечно же, попытался потягаться с верзилой силами, — и едва не получил затрещину коленом. — Ах ты, падла! Антуан, сжав зубы, показал ему одними глазами, что вмешиваться не стоит, однако доказывать что-то Сорелю иногда — это будто говорить со стеной, — бесполезно. — …слышь, урод, я тоже умею ногами махать! — распалился в мгновение Жан, но Антуана мгновенно дёрнули на себя — охранник прикрылся им, будто щитом. — Отпустил — повторять, сука, не буду! — Сорель! Закатай-ка там свои губёшки! — гневный оклик из кабинета чуть остудил его пыл. — Зайди ко мне, живо! — …а какого хрена он беспредел без меры устраивает?! — …меру беспредела, творящегося здесь, определяю только я! Точка! — снова заорала Жанна. — Сорель, я сказала — зайди! А этого барана — на свежий воздух, мозги на место встанут — прибежит! Матерящегося отборным трехэтажным, Эго, взашей, словно он был отъявленным нарушителем общественного порядка, вытолкали из ресторана через парадный вход, — и не то, чтобы он совсем не сопротивлялся, — но верзиле, видимо, показалось очень забавным, на каждое его движение, будто непослушному зверьку, отвешивать подзатыльник. — Затаскать бы тебя, паскуду, по судам за рукоприкладство, — рявкнул Антуан, когда охранник наконец отпустил его и собирался удалиться, — да только у меня желания мараться нет! — …ты смотри — сам в суде не окажись, дядя! — не смог промолчать тот, криво усмехаясь. — …а ты-то у нас давно ли оттуда? — на крыльце вдруг показался Кевин, смерив верзилу презрительным взглядом, он подошёл, и Антуан коротко кивнул в знак признательности. — Хавальник закрой и иди — книжку хоть одну прочитай! Эго выдохнул и постарался не циклиться на взвившейся в нём, будто гигантский змей, обиде — сейчас стоит просто наплевать на стерву-Адсорбт, наплевать на её придурка — на всё наплевать. Он ещё ответит. Чуть позже. — …как вы, мсье Эго? — участливо спросил мужчина, заглядывая ему в лицо. — …ну, как тебе сказать, чтоб не соврать — бывало и лучше… — Антуан поправил очки и уже собирался пойти вниз по широким ступеням, как рука Кевина остановила его. — …у вас что-то серьёзное случилось? Антуан замер, так и не поставив ногу. — …какая вам разница, что у меня случилось? — бросил он, стараясь казаться спокойным. — Занимайтесь своими делами. — …мсье Эго, я тут хотел сказать вам… — тон Кевина стал максимально серьёзным и в то же время — дружелюбным, — извините меня, что я… повёл себя столь непрофессионально в первый день нашего знакомства — нагрубил вам и вообще… но я ведь знаю, что вы — человек, который… — …так, стоп, — Антуан прервал его одним движением руки, — я догадываюсь, что ты хочешь мне сказать, но… не стоит утруждаться. — …мсье Эго, подождите меня останавливать — я должен сказать! Нам очень хочется поработать с вами! — затараторил тут су-шеф, оглядываясь на двери, будто боялся, что его могут услышать и побежать передавать всё это Адсорбт. — Слышите? Всему коллективу, хочется поработать с вами, это правда! Мы могли бы столькому научиться! — Ну надо же — что я слышу… но, боюсь, — Антуан глянул на него и всё же не сумел сдержать чуть сожалеющей улыбки, — работать больше не придётся… ты сказал «весь коллектив», но как насчет вашего шефа? — Вам честно? — Кевин покачал головой, обнажая зубы в усмешке. — Мы все считаем, что она уже выдохлась! — Вот так, значит? — усмехнулся и Антуан. — Только ей не говорите, а то не один я вылечу отсюда! В этот момент из ресторана вышел Сорель — мрачный, дальше ехать некуда. Едва встретившись с ним взглядом, Эго всё понял. Быстро распрощавшись с Кевином, — тот вдруг «заумолял» его подумать и не уходить, хотя, ещё несколько дней назад пытался, видимо, по примеру, поданному «выдохшимся» шефом, поставить себя на пьедестал, соответствовать которому всё равно бы не смог, — Антуан сел в машину. — …ну и? — он снова поглядел на Жана. — Что сказала? — Да так, ничё, жить будем, — отмахнулся тот, — наорала и премии лишила… снова, а потом — сказала, что ещё одна подобная выходка — полечу с работы… — …ясно, значит, не надо тебе больше вмешиваться, — вздохнул Антуан, пристегиваясь, — это мои… — Три «ха-ха»! — Сорель будто и не слушал, смотря на дорогу. — Я уже вмешался будь здоров, так что — одной премией больше, одной — меньше, теперь похую! Ты позволил мне увидеть настоящую гниль в этом яблочке! А уж если я вижу косяки, то… меня крайне сложно переубедить, что это просто «особенности пленки», помнишь, да? Жизнь — не снимок, где в случае чего и подфотошопить можно! — …да если бы не беда с Колетт, я б ей в рожу плюнул! — Эго сжал кулаки, вспомнив, как наслаждалась Адсорбт, выводя его на эмоции. — И размазал, нахуй! — Слушай, я тут подумал — может, надо было сказать? Ну, про всю эту ситуацию… чего она — совсем каменная что ли? А ты бы тож волну не гнал так, глядишь — и она б не буйствовала… Антуан только отрицательно качнул головой, не желая распространяться о своих подозрениях насчет того, что Адсорбт, возможно, покрывает его отца — самого опасного преступника во всей Франции. — Хорошо хоть выходные дала, стерва… — фыркнул Сорель. — Которые потом будем в крови и поту днями-ночами отрабатывать, чую… — Нет уж — больно жирно будет! Я разорву с этой тварью контракт, как только Колетт будет дома! — решительно заявил Антуан. — Пошла эта вобла к дьяволу! — Ох, смотри, Тош, эта акула так просто не отпустит — ты и сам понимаешь… такой кусок тяпнет — мама не горюй! Оно те надо? — Нууу, — протянул Антуан, — это мы ещё посмотрим, кто и кого тяпнет! Одна проигранная битва — это ещё не исход войны! — Мы куда сейчас? — послышался вопрос после паузы, во время которой Сорель не сводил с него глаз. — Да в банк… — Антуан быстро посмотрел на дисплей телефона и сквозь зубы выругался — он задержался гораздо дольше, чем планировал. — Черт! Успеть бы до перерыва! Он прекрасно знал — для того, чтобы разово снять огромную сумму, придётся оббежать просто хренову тучу стоек, подписать не меньшую кучу бумаг и обойти вечно-ноющих заёмщиков, что выстраиваются в громадные очереди, едва ставка по потребительским кредитам падает и на всех рекламных баннерах приписывается поистине волшебное слово «акция». Правда, нервотрепка по поводу потерянного времени отошла на самый дальний план, едва Эго подлетел к первому освободившемуся окошку. — …простите, можно ещё раз озвучить цель вашего визита, мсье… Эго? И ваш паспорт? — сотрудник банка резко нахмурился, чем вызвал у него приступ боли в животе. — …мне нужно… немедленно… снять все сбережения со всех счетов… — Антуан протянул паспорт, ощущая, как внутренности закручиваются в клубок. — А что-то не так? — …да, кажется, есть… проблемы… я позову старшего менеджера, разрешите? — сотрудник взял его документы и вышел из своей кабинки, после чего, заперев ту на три оборота, спешно направился в соседнее помещение. Прошло несколько минут — Антуан уже не знал, что и думать, — из кабинета вышли уже двое сотрудников банка. Крайне озадаченных. Его попросили пройти в зал для индивидуальных консультаций. Там снова проверяли документы, что-то щелкали на компьютере, куда-то звонили. Всё это время у него тряслись руки, сосало под ложечкой и кружилась голова. Но Эго титаническими усилиями воли не позволял себе ударится в панику, потому что знал — этим он точно никаких вопросов не решит. — Итак, мы выяснили, в чем дело — ваш основной счет заблокирован, мсье Де-Ришаль, сожалеем, но в данный момент… — сказал, наконец, один из работников. — …что значит заблокирован…? — Антуан едва мог говорить — он почувствовал, что вот-вот грохнется в обморок. — …грубо говоря — он временно заморожен, то есть — средства находятся на счете, но снять вы их в данный период не можете… — …но этого не может быть! — Антуан схватился за стойку, ища опору. — Я ничего не замораживал! Это сделано без моего ведома! Что за бардак?! — Итак, вот… — один из сотрудников щелкнул по кнопкам — принтер заскрежетал и выдал какую-то бумагу, которую ему немедленно сунули под нос, — здесь сказано, что шесть дней назад, а именно — тридцать первого декабря прошлого года, вы подписали контракт с гражданкой Адсорбт, верно? Антуан попытался упокоиться и дышать носом. — …исходя из данного письма, заверенного нотариусом, гражданка Жанна Адсорбт имеет косвенный доступ к вашему счету, и пока действует настоящий контракт, она вполне может заморозить средства, страхуясь таким образом от каких-либо махинаций с вашей стороны… — …это полный бред! — Антуан едва не кинулся на стекло, ограждавшее работников банка от «налётов» чересчур эмоциональных клиентов. — Это мои деньги! И замораживать их никто не имеет права! — Так, успокойтесь, мсье! Сейчас же! — строго проговорил мужчина, отправляя напарника за водой. — Вы были вменяемы на тот момент, когда подписывали бумаги контракта? Да или нет? — …вы не понимаете?! — Антуан схватился за пластмассовую ручку и вмиг разломал её пополам. — Мне срочно нужны деньги! Срочно! Я должен… — Сейчас же успокойтесь! Слышали? Если вы не придёте в себя в течение двух минут — вас выведут из здания банка и отправят в полицейский участок, мсье! — встал в полный рост менеджер. — У вас есть с собой экземпляр контракта? — …нет, естественно! — Антуан поглядел на него, едва не заплакав и плюхнувшись на ближайший стул. — Я не ношу его с собой! Нужен он мне! — …очень жаль… но, вероятно, вам следовало хорошенько читать примечания, мсье Де-Ришаль! — …стойте… вы хотите… сказать, что я ещё полгода не смогу… снять свои деньги? — заторможено проговорил Антуан, почти утыкаясь лбом в стоящий рядом стол. — …если сторона, с которой вы заключили контракт, пожелает смягчить или вовсе — убрать это условие, — сразу же сможете… — ответил первый менеджер, поставив перед ним стакан. — Впрочем, если вас не устраивает подобное, вы всегда можете расторгнуть контракт досрочно и… Эго чуть не захлебнулся, вылив добрую половину воды на себя. — …тогда уже уладите все вопросы в суде… — закончил второй, посмотрев на него с сожалением, — только придется, скорее всего, раскошелиться на неустойки и прочее, ну, а если выиграете дело — вернете себе контроль над сбережениями, да вам ещё и компенсация будет положена немаленькая… Сорель, куривший на специальной площадке под пристальным наблюдением охранников, всё же выкинул бычок мимо урны, когда он, не понимая, где небо, а где — земля, вывалился из раздвижных дверей. — …чё такое? — бледнея вместе с ним, спросил Жан. — Не пугай меня, Антуан, бля… — …эта ебаная шалава… — Эго слышал лишь бухающее в ушах сердце, а не свои слова, — эта старая, мерзкая… — Антуан. Стоп. Отвечай. С деньгами чего? Не выдали? — допытывался Сорель. — …эта тварь связала меня по рукам и ногам! — продолжал он, не слыша ничего вокруг. — И я… кажется, сам ей это позволил… — …так, блядь, соберись! — Жан попытался привести его в чувство, встряхнув. — Давай по порядку… Тут, явно услышавшие нецензурные разговоры, строгие мужчины в форме немедленно попросили их покинуть территорию банка. А в машине Антуан первым делом выкурил три сигареты подряд и поинтересовался у Сореля, есть ли у того с собой ствол, чтобы пристрелить Адсорбт. — Твою маааать! — Сорель, услышав всё, что сказали в банке, тоже впал в бешенство, намереваясь кого-нибудь переехать. — Ну и какого хера ты, педант чертов, не прочел эти ебаные примечания?! Какого хера! — …слушай… я… — теперь Антуан, начавший остывать и покрывшийся липким страхом, совершенно не знал, что можно ответить, да и нужны ли теперь какие-то пустые слова, — мне было не до того… — Чего?! — Сорель вцепился в руль с дикой яростью — они повернули обратно к «Ледойен». — Теперь, зато, будет до того! Сечёшь?! Так «до», что, блядь, даже «после» не понадобится!!! Сука! — Ну, на худой конец, ты ведь поможешь мне её спрятать, после того, как я её придушу? — Антуан зло усмехнулся, плохо понимая, что в данной ситуации такие высказывания могут привести к непредсказуемым последствиям. — Я не знаю, чего там сказано насчет преждевременной кончины одной из сторон, но… — …сплюнь, нахрен! — Сореля всего передернуло. — Эта мразь и с того света, мне кажется, достанет… я же тебе говорил — не горячись, блядь! Тоша! Я тебе говорил! Я тебя предупреждал! С ней шутки плохи! И что — да пошел я далеко и надолго, верно? Конечно! Ты же у нас такой крутой, такой дохера уверенный в себе! Вот и получи! Что теперь-то?! Пятки заставит вылизывать — будешь? А?! — …но она… должна понять… — Антуан, со страхом ощущая нарастающую боль в груди, сжался на сиденье, вдруг представляя себя маленьким насекомым, которое обязательно раздавят, предварительно хорошенько помучив, — она же должна понять, что… сейчас… когда речь идет о свободе и жизни человека… такие условия ставить — это невозможно…! — Ох, блеск… значит так, — Сорель, тоже выпустивший пар, заговорил спокойно — настолько, насколько позволяла ситуация, — сейчас приедем и ты пойдешь к Адсорбт… и я прошу тебя только об одном, Антуан… я очень прошу тебя, ты слышишь, — пожалуйста, не вздумай расклеиться перед ней, как передо мной сейчас… Эго посмотрел на Жана не вполне ясным взором — страх довёл его до ручки. — …ни в коем разе не вздумай показать ей свою слабость! — Сорель повысил голос, когда понял, что может быть не услышанным снова. — Она же акула — только почует кровь и тут же бросится! Они не ведают жалости! Не вздумай показать ей, что сдался! Иначе она сожрёт тебя — с потрохами сожрёт! Слышишь? Просто проглотит! Нельзя этого ей позволять! Нельзя! Ты после этого не оправишься! Тош! Понимаешь меня? — …да-да, я… — Эго кое-как кивнул, хоть и плохо представлял себе новую беседу с Адсорбт. — Я понимаю… — Придёшь, и спокойно, эй, посмотри на меня, без истерик, как взрослый мужик, извинишься, — настойчиво продолжал Сорель, — расскажешь ей про это похищение… без деталей — просто обмолвишься, чтобы она тоже понимала, что к чему! А дальше — скажешь, что всё понял и был неправ, скажешь, что больше такого не повторится… и что ты в лепёшку ради неё и её ресторана, бля, расшибёшься, когда будет надо! Слышишь? Тогда, может, и прокатит! Когда машина остановилась, и Антуан посмотрел в окно, увидев внушительный фасад ресторана, ему дико захотелось сбежать куда подальше. Просто сбежать. И пусть он будет выглядеть как последнее чмо. Его душила неопределенность. И подкатывала паника. Ещё пару часов назад он был преисполнен желания в ближайшее время порвать все контакты с мерзкой бабой и никогда больше не встречаться с нею. Никогда. А теперь… теперь выяснилось, что от её решения, дать ли ему ещё один «шанс», будет зависеть… освобождение Колетт? Одна эта мысль заставляла Эго сжиматься — сжиматься в приступах страха за жизнь человека, который первым — опередив даже его внутренний голос, к слову, очень редко ошибающийся, — сказал о том, что нельзя подписывать этот контракт. А он сам загнал себя в эту ловушку. Но выбираться теперь тоже нужно самому. Пальцы болезненно отреагировали даже на простой стук в двери кабинета с надписью: «Шеф Адсорбт». Он выпрямился, набрал полную грудь воздуха и приготовился войти. За дверями слышался какой-то шум, раздавались приглушенные голоса. Один — женский, второй — явно мужской. Антуан напрягся и постучал снова. И услышал нервный крик старухи, которая проклинала тех, кто посмел её беспокоить. — …давай я с тобой! — Сорель неожиданно подскочил следом. — …рехнулся? — панически сморщился Эго. — Я сам… — …да знаю я… — зашипел Сорель, когда послышалось недовольное: «Войдите». — Мне так спокойнее будет! Вцепившись в ручку двери, как в последнюю соломинку, Антуан сделал шаг за порог. В помещении витал дым — его было довольно много, и Эго сразу уловил уже знакомый ядрёный запах — смесь крепкого табака, горького парфюма, премиального красного вина, — заполнивший всю его голову только одной шумящей мыслью: «Здесь был его папаша. Буквально пару секунд назад. И куда же он, черт побери, делся?» Антуан цепким взглядом оглядел кабинет — Адсорбт, скривив губы, нехотя встала, — на первый взгляд всё было на своих местах: высокий шкаф с документами, сейф, пара стульев, кожаное кресло, напротив — письменный стол, окно. — Ах, какие люди в нашем Голливуде, — с пьяной ухмылкой протянула Жанна. — Что, уже проветрился? Антуан посмотрел прямо перед собой — стараясь даже не моргать, — внутренне твердя, что нельзя срываться, и практически заставляя себя стоять на месте, а не кинуться на хозяйку кабинета. Сорель спрятался за спиной и не желал, кажется, даже высовываться. Но от его присутствия и правда было чуть легче. — Эго, ты помолчать сюда пришел? — продолжила Адсорбт. — Сомневаюсь. Садись. И начинай. — …спасибо, я постою… — едва размыкая губы, выдавил Антуан, ощутив слабый тычок от Сореля, — и я пришел, чтобы… извиниться… Жанна слащаво улыбнулась и взяла в одну руку бокал с вином, второй рукой оперлась о стол. И Антуан моментально скользнул взглядом по шлифованной поверхности — ещё один бокал, недопитая бутылка, пепельница, две весьма недешевые сигары, — все его подозрения не просто оправдались, а весьма окрепли. Смущало только одно — куда она могла деть целого человека, на минуточку, мужика? Ну куда?! В узкий шкаф, где, по логике, если это не шкаф-прихожая, должна быть куча полок и отсеков для бумаг? Или — этот человек висит сейчас на карнизе? Впрочем, если задуматься над тем, с кем водится его отец, можно предположить, что он, подобно крысе, научился просачиваться в любые щели… — Что — снова никаких объяснений? — Жанна поедала его глазами — Антуану едва удавалось держать себя в руках. — Так не делается в приличном обществе, Эго… сперва ты не исполняешь моих приказов, а я, замечу, — твой работодатель! Понимаешь? После — меня же ещё и оскорбляют, ну, а теперь — ты просто приходишь и говоришь, что хочешь извиниться… — Да, я понимаю, как это выглядит… и мне очень жаль, что всё так вышло… но… я попал в крайне сложную ситуацию, — Антуан знал, что говорить придется, но ему ужасно не хотелось, — у меня в семье большая беда, и мне нужно… — …ну, начнем с того, что семьи у тебя нет, — хохотнула тут Жанна, сделав глоток вина и снова осев в своём кресле, — но, считай, что я заинтригована… — …да знаешь что?! — заскрежетал Эго, сжимая кулаки. — Тоша, блин! — Сорель толкнул его в плечо и показался наконец Адсорбт. — Угу, мы с Тамарой ходим парой, верно? — она кивнула, предлагая, очевидно, хоть Жану сесть — тот послушался, опускаясь на стул и косясь на него умоляющим взглядом голодной псины. — Продолжай, Эго, я вся — внимание! — …кто дал тебе, Адсорбт, право замораживать мои банковские счета? — Антуан решил перейти к главному, снова наплевав на внутренний голос, заоравший, что «надо было чуть больше подготовить почву». — Отвечай, кто дал тебе право за моей спиной… — Хорошо, я отвечу, — после паузы бросила Жанна — она была подготовлена намного лучше, — когда мы подписывали контракт, ты витал в каких-то облаках, дорогой, а вот нотариус как раз просил обратить особое внимание на пункты примечаний! Если бы ты не шлёпал ушами — ты бы знал, что я просто подстраховалась, и сейчас предъявлять мне какие-то претензии у тебя, мой милый, нет никаких прав! Усёк?! — Погоди-ка, я не хлопал ушами, и твой нотариус хваленый ни черта подобного не говорил! А я вообще был из-под капельницы! — слабо возразил Антуан, чувствуя, как земля снова уходит из-под ног. — …м-м-м, весьма веский аргумент, но для меня, в данной ситуации, он ничего не значит, Эго. Уж прости. Подпись ставил ты, и никто тебя под дулом пистолета не держал. — Адсорбт пожала плечами, допила вино и подперла голову руками. — Что-то ещё? Антуан открыл было рот, но слова не шли — в груди снова всё сдавило до невозможности. Он беспомощно перевёл глаза на Сореля. — …у него девушку похитили! — тот встал и подошел к столу, наклонился к Адсорбт и заговорил с наскоком, хоть ещё недавно уверял, что так они ничего не добьются. — Слышь ты! Похитили! С него трясут три лимона евро уже послезавтра! Деньги позарез нужны! А ты тут сидишь и… — Стоп-стоп-стоп! — Жанна выставила руки вперед, желая оградиться от летевших в неё, словно ножи, фраз. — Какую, к черту, девушку? Кто похитил? Что за бред?! Эго? — …забудь! — Антуан качнул головой и остановил Жана сам. — Я здесь только затем, чтобы ты отменила этот ублюдский пункт в контракте! Сейчас же! — Тош, погоди, ты чего? — Сорель, вдруг решивший, что с Жанной можно будет договориться мирно, опешил. — Мы же договорились… — …считай, что все договоренности отменяются! — сорвался Антуан — чаша терпения опрокинулась, поливая сознание раскаленной лавой злости, обиды и желания послать эту старую швабру куда подальше. — И с ней тоже! К черту вас всех! Адсорбт! Немедленно зови сюда своего махинатора! Мы расторгаем… — …да ради бога, милый! — она и бровью не дернула. — Только знай, что даже расторжение контракта тебе уже не поможет — ты же будешь выплачивать мне неустойку! Помнишь? Вот расплатишься и тогда посмотришь, сколько останется на твоем счете! Антуан, забыв обо всем на свете, бросился на неё, но его удержал Сорель. — Эй, а ну — баста! Ты и так в огромной жопе, хватит добавлять проблем, а, Тоша! — крик Жана отпечатывался в нем, как следы на снегу, но он по-прежнему не видел ничего, кроме ехидной улыбочки на губах Адсорбт. — Подумай о Колетт! Тем, что сейчас ты уйдешь отсюда с дохера поднятой головой — ей лучше точно не сделаешь! Слышишь меня?! — …так что мы решили, звать нотариуса? — подала голос тётка. — Или сразу и полицию вызовем, а? Подумайте, мальчики! Антуан дотянулся-таки до стола и скинул оттуда бокалы. Адсорбт вспыхнула, будто спичка, поднимаясь во весь рост, и даже не догадываясь, что он снова был в шаге от того, чтобы послать её на три буквы. — …а ты можешь подумать хоть раз о ком-то, кроме себя? — Сорель, насильно усадив его в кресло, рванулся вперёд. — Ты, нахрен, совсем, что ли, слепая — не видишь, он на нервах весь! Ещё немного, и… — …так, может, вы меня и в этом обвините? — округлила глазищи Адсорбт. — Интересное кино… — …ему срочно нужны деньги, я тебе объясняю! — …ему, а не тебе, Сорель! — выделила местоимения голосом Жанна. — Так пусть он об этом и скажет! А то — мы, бабы, ещё удивляемся, почему нынче мужики так измельчали? Да потому что — привыкли что за них всё делается и решается по щелчку пальцев, да, Эго? Сперва мамочка балует, а после — такие, как ты… рыцари! Тоже мне! — …дай мне снять деньги, и после — делай, что хочешь… — Антуан заговорил неожиданно — он отодвинул все прочие мысли, подозрения и сомнения, — Адсорбт шелохнулась, моргнула и уставилась на него, будто впервые увидела, — от этих чертовых денег зависит жизнь Колетт, понимаешь? Да ты ведь как-то обмолвилась, что, хоть и являешься мразью, но не настолько… или нет? — Вот, значит, как мы запели… а где же гарантии, Эго, что ты после снятия денег не свалишь куда-нибудь подальше? — она уселась на край стола, заглядывая ему в глаза. — М? Я не могу так рисковать, тем более, в свете последних событий… ну и раз уж ты так хочешь поскорее от меня избавиться — мне намного проще разорвать с тобой контракт… — …уверена, что проще? — спросил Антуан, и усмешка вышла сама собой. — Не ты ли мне недавно твердила про партнерство и прочее? Что — всё было брехнёй? — …то было до твоих выходок! — нашла себе оправдание Жанна. — …никаких выходок больше не будет! — …жаль, мсье Эго, но я вам больше не верю! — …да никуда он не денется! — попытался вклиниться в их диалог Сорель, но Жанна вытянула в его сторону руку, резко сжимая кулак — этот жест говорил больше всяких слов — Жан сразу закрыл рот. — …как и я вам, мадам Адсорбт! — выплюнул Антуан. — Поверьте лишь в то, что наши чувства взаимны! — …а, знаешь, я не могу понять одного — зачем ты пришел ко мне? Если тебе, Эго, срочно нужна крупная сумма для спасения своей… — Жанна вовремя осеклась, стрельнув глазами на Сореля, запыхтевшего, как бык на арене, — девушки… верно я понимаю, — что же мешает продать замызганный островок под названием «Рататуй»? А? Антуан откинулся на спинку кресла и сжал кулаки, надеясь, что хоть это поможет ему держаться. — …и я даже готова его приобрести! — Жанна была в своём репертуаре, и явно кайфовала от этого. — Что ты смотришь? Да, готова! Только назови цену! Я давно тебе говорила… — …и я давно говорю — эта цена тебе не по карману, Адсорбт. И лучше я сам разберу кафе по кирпичику, но не продам его тебе! — Антуан заговорил также твёрдо, как и она. — …а когда мы подписывали контракт, я ведь пошла на уступки, Эго, — напоминающе произнесла Жанна. — Я сократила срок его действия до полугода! А могла упереться рогом! Эго покачал головой — он-то помнил, что Адсорбт сделала это лишь потому, что не хотела его потерять. Потому что, в ином случае, он бы ни за что не согласился залезать в эту кабалу. — …но я пошла на риски, потому что ты меня попросил! — твердила о своём Жанна. — Ты хоть помнишь об этом? — …но ни единого риска для тебя этот контракт не предусматривает! Зато меня обложила по всем фронтам! — …нууу, — Жанна вдруг схватилась за бутылку и нервно отпила из горла, — это как посмотреть! С таким, как ты, свяжешься — это ли не риск! — …а я и не прошу у тебя переписать «Ледойен» на меня! — Антуан дёрнулся вперед. — Я прошу только отменить пункт заморозки моего счета! Моего основного счета! Не ты эти деньги накопила — и не тебе, слышишь, ими распоряжаться! — …не собираюсь я ничего отменять! — кривляясь, выдала Жанна. — …значит, ты… всё-таки мразь, — Антуан встал и наступил на осколки бокалов, те захрустели, нарушая повисшую мёртвую тишину, — а я до этого момента ещё сомневался… Он посмотрел на пол, где валялись куски дорогого стекла — все мысли окончательно рассыпались, подобно им, и теперь составить из них нечто цельное не представлялось возможным. В голове была каша — что делать, к кому идти, как доставать деньги, — Антуан почувствовал, как в глазах защипало. Он зажмурился, когда внезапно стало не хватать воздуха. — …можно я скажу? — Сорель опять попытался спасти стремительно ухудшающееся положение дел. — …нет, зачем же, — Жанна тяжело встала с места и подошла к нему — Антуан, глубоко вздохнув, открыл глаза. — Пусть лучше наш многоуважаемый мсье Эго, который так любит рубить правду-матку, договорит. Скажет всё, что накопилось. А я послушаю. — Ты хочешь правды, хорошо — если мы сейчас разбежимся, — Антуан собрал волю в кулак и надеялся, что удача не может поставить ему подножку даже сейчас, — «Ледойен» потонет. И утащит тебя за собой. Я гарантирую. По лицу Адсорбт пробежала тень. — Я один могу провести его между айсбергами и оставить целым. И ты это знаешь. Новый всплеск эмоций и новая зрительная атака Жанны обрушилась на него всей своей массой — Сорель даже замер, открыв рот, — но Антуан выпрямился, на него смотрели всего две пары глаз, а ему казалось, что вокруг собрался, как минимум, стадион. — Ты, видимо, надеешься оставить меня без штанов, но, в итоге, если мы не договоримся, без штанов останешься сама… потому что я до последнего вздоха, слышишь, — он подался вперед, заставляя Жанну отступить на шаг и упереться в стол, — до последнего своего вздоха не оставлю тебя в покое… о, держу пари, ты отлично знаешь, каким я могу быть доставучим, и тогда — просто запомни, тебе не помогут ни тройные неустойки, ни былая слава, ни влиятельные любовнички, вроде моего папочки… Адсорбт вцепилась в край столешницы, неотрывно пялясь на него. — …может, ты и акула, но не настолько дура, чтобы добровольно выбрасываться на берег ради крутого понта перед своими, или вести корабль против течения на веслах, не так ли? — заметил Антуан, осклабившись. — Если бы ты была в состоянии самостоятельно справиться с возрастающим давлением со стороны твоих конкурентов, ты бы никогда не позвала меня на помощь! — …а я вот в тебе не сомневалась, Эго… — Адсорбт заглотила ещё вина и расплылась в фальшивой улыбке, — мне многие говорили, что ты стал другим… и мне было интересно, неужели, это правда? Знаешь, нет — ты всё то же самовлюбленное дерьмо. Считающее себя непотопляемым. Хм, забавно… — …и что же такого забавного ты во всем этом находишь? — пока ещё сдерживаясь, спросил Антуан. — А, хочешь, я расскажу тебе, как можно прижать дерьмо ко дну? — Адсорбт взяла себя в руки и пошла в наступление. — Очень просто! Просто откачав воду! — …кончай это всё размазывать! — прикрикнул на неё Антуан. — Мне нужны деньги! — Ох, знаешь, требовать ты умеешь первоклассно — это я поняла сразу… — Жанна вдруг медленно посмотрела на него снизу-вверх. — Но я хочу увидеть, как ты просишь… Антуан выгнул брови, сказав таким образом, что не понял её. — …разжевать придется? — ухмыльнулась она. — Хорошо — ты, Эго, всегда был выше других. Только вот рост — это ещё не всё, иногда выигрывает тот, у кого толще броня! А ты свою растерял! И ты можешь изображать из себя льва перед кем угодно — они-то поверят, но не я! Ты сейчас от отчаяния стараешься мне внушить, будто всё зависит лишь от тебя? Нет, мой дорогой — у штурвала пока ещё стою я! — …и что ты от меня хочешь? — устав от её высокопарных эпитетов и сравнений, спросил Эго. — Я же сказала — хочу увидеть, как ты просишь… — Жанна состроила жеманную гримасу, — я хочу увидеть, насколько важна для тебя твоя повариха… давай, будь хорошим мальчиком… попроси у меня как следует, и я — так и быть, — дам денег! В долг, конечно же! — Антуан! — Сорель вовремя кинулся к ним и загородил Адсорбт собой — тогда он, дыша ртом, медленно опустил руку, которой хотел заехать по морде этой стерве. — Не надо! — …за сколько купят «Рататуй»? — Антуан отошел к креслу и плюхнулся в него, будто Жанны здесь больше не было. Сорель уставился на него как на сумасшедшего. — …ты имеешь в виду за сколько дней? — съехидничала пьяная Жанна. — Или — недель? Месяц, год… два даже, может, а, Эго? Устроит? — …что ты молчишь, блядь?! — накинулся Эго на Сореля. — Я спросил — есть ли шанс срочно его продать? — …а я, вообще-то не юрист, знаешь ли…! — …только юристов мне тут и не хватало! — заорал Антуан. — …тоже мне — срочно! Срочно, Тоша — не вариант… — Жан качнул головой, опасливо косясь на Адсорбт, будто желающую побольше раздразнить их. — Ни хера же не заплатят! — …а я всё ещё напоминаю — я могу купить его хоть сейчас! — и та помахала рукой. — Цена не имеет значения! — Заткни её! — Антуан вытащил мобильный и нашел в списке контактов один — тот, который, как ему показалось, может его спасти. Пока шли гудки, он не раз прокручивал в голове обрывки относительно недавнего разговора и проклинал себя за то, что относился к этому не со всей серьезностью: «Будьте осторожны, мсье Эго… Знаете пословицу: «Коготок увяз — всей птичке пропасть»? Работая на Адсорбт, вы рискуете потерять всё. И себя самого, в первую очередь…». Наконец Шолин Ле-Клер ответила. — Мсье Эго? — Антуан хватанул многовато воздуха и не смог членораздельно ответить. — У вас всё в порядке? — …д-да, всё в порядке… — он судорожно сжал телефон в вспотевшей ладони, — то есть — нет, не очень в порядке… простите, бога ради, я… должен у вас спросить… — Постойте, мсье Эго… что-то случилось? — Шолин явно напряглась. — Вы передумали? Я вот заканчиваю заниматься документами, и на следующей неделе, пожалуй, мы готовы открыва… — …вы сможете сегодня же купить у меня ресторан? — прервал её Эго, чувствуя, как колотится сердце. — Секунду, что — купить? — усмешка вышла, скорее, нервной, чем злобной. — Сегодня? Мсье Эго, простите, вы… точно в адеквате? — …просто ответьте, да или нет… и какой суммой вы располагаете? — …ох, боюсь, что никакой… сто тысяч вряд ли наскребу. — Шолин снова хохотнула. — А что за срочность? С чего вы вдруг решили продавать «Рататуй»? Антуан оторвал трубку от уха — звук на миг вообще пропал из его мира. — …нет-нет, я… — он снова заговорил, когда Ле-Клер, кажется, начала паниковать. — Это просто ерунда… простите меня за звонок… простите, не волнуйтесь, прошу! Да! Всё остаётся, как есть… — …что, Эго, не хотят у тебя покупать это убожество? — Адсорбт высунулась из-за плеча Сореля, посмотревшего на него с крайней обеспокоенностью. Антуан засунул мобильный в карман пальто, которое так и не снял, — самочувствие грозилось дойти до критического, — вдруг почувствовав, что его начинает трясти. — …а твой любовничек бывший мне тут такие дифирамбы про тебя поет, даже просит занять три миллиона, знаешь? — голос Адсорбт расползался на какие-то отдельные звуки, а голова вмиг наполнилась, будто вода шумящей, кровью. — Как считаешь, поверить мне ему, Эго? — …просто отдай мои деньги… — сказал он, снимая очки и снова попробовав посмотреть в глаза Адсорбт. — …просто? — нагло усмехнулась она. — Нет уж, прости, мой хороший — «просто» ничего и нигде не бывает. Я дам тебе денег, но с условием… — …а тебе не кажется, что, блядь, уже хватит?! — заговорил Сорель, но Антуан, покосившись на него, помотал головой — тому было пора прекращать вмешиваться. — Что за условие? — надтреснутым голосом произнес Эго после продолжительной паузы, понимая, что вот-вот и сдастся. — Сделай меня совладелицей «Рататуй»! — глаза женщины сверкнули настоящим безумием. — Нет, — сразу ответил он. — …что значит «нет»? — Ты можешь попытаться сломать меня, но не заикайся больше об этом — «Рататуй» не будет твоим, слышишь? — Антуан посмотрел на Адсорбт с высоты своего роста — она, злобно улыбнувшись, развела руками и отошла. — Никогда не будет… — Но-но-но! Никогда не говори «никогда», дорогуша! — рассмеялась Жанна, потянувшись к ящику стола и выуживая оттуда папку. — Вот — полюбуйся! Я уже выкупила здание — бывший «Гюсто» скоро превратится в премиум-зал «Адсорбт»! Как тебе? — Да мне плевать, — безучастно ответил Антуан, даже не глянув на документы. — А вот это очень зря, Эго! — Жанна захлопнула папку. — Я собиралась поставить тебя там управляющим! Вообще-то! — …я сказал — плевать! — Антуан, сделав шаг вперед, вцепился в её плечи. — Мне немедленно нужны деньги! — …только не жалуйся потом, что у тебя не было выбора! — отбрыкивалась Адсорбт. — Хочешь, чтобы я решила сломать тебя? Так я начну! Прямо сейчас! Пошли вон отсюда! Оба! Сорель вздрогнул, а Антуан, не ослабляя хватку, впился в неё взглядом, который, по его мнению, должен был пробиться к сердцу этой каменной женщины. — …вон! — сорвалась на визг Адсорбт, вырвавшись из пальцев Эго. — …может, позовёшь своего бугая снова? — сквозь зубы бросил Сорель. — Пусть он нас выставит… — …надо будет — позову! — Жанна, конечно же, не могла промолчать. — …рискни здоровьем! — ощерился тот. Тогда Антуан понял, что пора вмешаться. — …пожалуйста, Жан, оставь нас, — Сорель на его просьбу изменился в лице. — Выйди, слышишь? — …пойдем отсюда вместе, нехрен перед ней унижаться, Тош… Антуан снова кивнул ему на двери, и когда тот, что-то ещё заголосив, удалился, снова посмотрел на Адсорбт, перекошенную от злости. — Ну и зачем ты его выставил? — противно усмехнулась Жанна. — Ты ведь весь этот спектакль для него играл, разве не так? Финалочку бы тоже продемонстрировал… — …спектакли разыгрываешь здесь лишь ты… а у меня даже мыслей подобных не было, — ответил со вздохом Антуан — сейчас его тон был уставшим — ни грубым, ни вызывающим, — просто невыносимо уставшим. — Чего ты от меня хочешь — скажи, и я… — …мы это уже проходили, Эго… — перебив, качнула Адсорбт головой — по её лицу было видно, что этот «разговор» довёл не только его. — Я тебе всё сказала, а ты мне на это что? Вот и иди-ка ты… — …мне больше не к кому идти, — Антуан понял, что теперь, кроме таких вот жалких аргументов он ничего не скажет, — только ты можешь сейчас мне помочь… — …знаешь, об этом я, как ни странно, догадалась, — губы Адсорбт дёрнулись, она села обратно в своё массивное кресло, — но я должна быть уверена, что ты отдаёшь себе отчет о том, у кого ты просишь помощи… — …и что же… Антуан не успел договорить, Адсорбт, прожигая его взглядом, в котором запросто можно было замерзнуть, произнесла слова, ещё раз перевернувшие мир с ног на голову: — …на колени, Эго… В первые секунды, когда смысл сказанного проник в его сознание, Антуан захотел послать её. Бросить что-то оскорбительное, едкое. Но не посмел открыть рот. И даже старался успокоиться тем, что отвечать такой дуре — всё равно, что пытаться надеть штаны через голову. Только себя Эго вдруг ощутил облитым кипятком. — …я просто предлагаю тебе наконец-то спуститься с небес на землю… — продолжила совершенно обыденным тоном Адсорбт, но он слышал её как будто из-под толстого слоя воды, — если ты встанешь на колени, мы наконец-то, сможем быть одного роста… И тут Антуан понял, как совершаются самоубийства и убийства в состоянии аффекта — будь у него в руках сейчас пистолет или нож, Жанна Адсорбт бы уже была трупом, — легко, без сожалений или каких-либо моральных терзаний. Просто потому, что аффект накрывает — как огонь соломенное поле, — мгновенно. И сделать что-либо разумное в этом состоянии невозможно. Мозг полностью отключается, блокирует аналитическую сферу мышления, стирает детальность обстановки, оставляя лишь импульсы, приводимые телом в исполнение. — …о, какое зрелище! — Антуан на мгновение зажмурился и надеялся, что кошмар исчезнет. В голове у него творилось что-то странное: он будто понимал, что не спит, но при этом — всё вокруг выглядело таким ненастоящим. — Знаешь, Эго, я должна тебе сказать, что в моих ногах валялись мужчины и подостойнее… Он сделал глубокий вдох и тут ощутил что-то, очень болезненно уколовшее его в колено. Резь прокатилась по всей ноге, застряв где-то в районе копчика. Эта боль и привела его в чувство — Эго вздрогнул всем телом и уставился на пол. Под его коленями блестели осколки. — …ах-ха-ха, боже, не думала, что ты так буквально воспримешь мои слова! — захохотала Жанна. — Эго! Правда, ему было вовсе не так смешно — Антуан больше не смог пошевелиться, будто парализованный. Страх, заполнивший его до кончиков пальцев, и перекрывший нормальное дыхание, ядом потек в мысли. — …мадам Адсорбт! — в этот момент двери распахнулись, пуская внутрь Кевина. — Там приехали насчет пресс… — …я занята!!! — ор Жанны дал команду «отомри», и Эго повернул голову. Кажется, вместе с су-шефом, в кабинет влетел Сорель и, увидев картину, открывшуюся его взору, пришел в бешенство. Антуан услышал только как тот матерится, а затем сшибает дверями так, словно хочет вырвать их с петель. — …ты соображаешь чё творишь?! Сорель яростно дёрнул его на себя, но ответить Антуан не сумел, его едва не вырубило, — сердце защемило, и, судя по мигом поменявшемуся выражению лица напротив — он выглядел слишком неважно, — Жан побоялся орать дальше. — …кто виноват, что он не понимает шуток! — верещала Алсорбт, наматывая круги вокруг кресла, где он, полусидя-полулёжа, пытался прийти в себя и уговаривал Жана не вызывать «скорую». — …сука! — орал на неё Сорель, и сейчас это не было оскорблением, или — было, но Адсорбт предпочитала этого не замечать. — У него сердце расшатано! Идиотка! Я же сказал тебе — не до шуток, блядь! — Эго! Сколько ж у тебя болячек, мать твою? — Адсорбт попыталась заглянуть ему в лицо, но Антуан, собрав все силы, лишь отвернулся. — Ты не сегодня-завтра сдохнешь! — …после того, как ты его так унизила, тебе, я думаю, тоже недолго осталось! — прошипел Сорель. — Ходи и оглядывайся теперь! — …а ты мне поугрожать решил? — начала взвинчиваться Адсорбт. — И как таких тварей земля-то носит! — разорялся Сорель. — Тош, вставай, сможешь? — …тварь — моё второе имя! — Жанна трясущимися руками откупорила новую бутылку. Ноги, казалось, налились свинцом. Он сам был мокрым, как после дождя. Антуан с трудом держался в вертикальном положении. Но от второго падения «в ноги» его теперь удерживали руки Сореля. Сердце после «Нитроглицерина», нашедшегося в аптечке Адсорбт, отпустило, но не полностью — чувство было сродни предсмертной агонии, когда до трясучки боишься, что не выдержишь раньше, чем всё случится. — …ну что ж, считай это репетицией, Эго, — хряпнув и явно «подобрев», снова заговорила Адсорбт, вонзившись в него глазами, — сейчас я поставила тебя на колени, а в следующий раз это сделает кое-кто поопытнее — сама жизнь! И там ты таблеточками под язычок явно не отделаешься! — …лучше закрой свой поганый рот, старая мразь! — Сореля уже и самого трясло. — Не доводи до греха! — …в понедельник жду здесь обоих! Без фокусов! — проорала им в спину Адсорбт. — И, кстати, денег уже не надо? Антуан зацепился за косяк, не позволяя Сорелю вытащить его. — …стоило ли развозить всё это дерьмо? — задыхаясь, спросил он. — Если можно было с этого и начать? — …наличкой? — Жанна полезла за ключами от сейфа, пьяно хихикая. — То-то же, Эго! Мрази уж точно не отваливают таких сумм таким, как ты! Помни мою доброту!