Звёзды над Парижем

Антуан опустился в рабочее кресло, тяжело взглянув на Фрая. Тот закрыл дверь, занял место напротив, и, будто не зная, с чего начать разговор, вздохнул. — …есть что-то, что ты не хотел говорить никому, кроме меня, не так ли? — начал Эго, поняв, что вопросы на сей раз будет задавать он. — Что-то насчет моего папаши? — …да, не хотелось бы напугать и без того напуганную Тату… — Фрай окинул взглядом кабинет — особенно зацепившись за порванный портрет, — хотя, если новости будете смотреть, то узнаете. Антуан уже давно понял, что ситуация перестала быть камерной. — …вертолёт рухнул в Сену, недалеко от Руана, — проговорил старик, — сперва пропал с радаров, а после — взорвался. И, знаешь, что-то мне подсказывает, что тела твоего папочки на месте крушения не найдут. Хотя — взялись. Очень активно взялись рассматривать версию. Водолазы, спецтехника и прочее ещё с ночи на месте… Антуан не стал вслушиваться, ведь тут же вспомнил слова Астора. — …но это явно не неисправность, а хитрый план… — …думаешь, предвидел? — он откинулся на спинку кресла, не спрашивая, а утверждая, хоть в глубине души и надеясь на то, что это не так. — Что подтянется хвост, и решил сделать себе показное самоубийство? Чтобы свалить по-тихому? — …да, — кивнул Фрай, — точнее — по-громкому… но, вряд ли, чтобы свалить… — …ну, когда вертолёт поднимут, можно будет с точностью сказать, когда он сиганул из него, и с какого места примерно штуковина летела на автопилоте, — Антуан, чтобы чем-то себя занять принялся крутить в руке телефон — по-прежнему без сим-карты. — Только, знай, если это был план, то… вам придётся перевернуть половину Франции, чтобы найти концы… — …да, я так и подумал, — Фрай наклонил голову, разглядывая его как-то странно. — …что? — Антуан поймал этот взгляд и усмехнулся. — …почему-то у меня такое ощущение, что ты… знаешь что-то, чего не знаю ни я, ни полиция, м? — после этого вопроса, Эго пришлось опустить голову, чтобы не сталкиваться больше глазами. — …смею тебя уверить — нет, — сказал он, пытаясь выглядеть убедительно, а Фрай лишь фыркнул. — …да-да-да, если уж он действительно катапультировался из вертолёта, значит, что-то его здесь ещё держит… и это «что-то» тебе прекрасно известно! — …если ты опять насчет этой карты… — …нет-нет, я не о ней — я о тебе, Антуан, — перебил Филипп и стал крайне мрачным, — я вот смотрю на тебя и у меня закрадываются определенного рода мысли… — …какие же мысли? — Антуан отложил телефон и, достав пачку сигарет, предложил старику закурить — тот посомневался какую-то долю секунды. — …мысли о том, что ты… принял вызов? — выдыхая дым от первой затяжки, выгнул брови Фрай. Эго едва сдержал торжествующую улыбку. Но, признаться, он не думал, что старик сам догадается. Говорить открытым текстом, он, конечно, бы не стал, но намек бы с удовольствием кинул. — …да, ты правильно понял, — кивнул он, молясь только о том, чтобы сейчас не началась какая-нибудь тирада, наставляющая на путь истинный, — я принял этот вызов, и теперь не могу отступить. — …ты шутишь сейчас? — застыл с недоумением на лице Фрай. — …нет, ни капли… — …а ты понимаешь, что… — Фрай посмотрел на него, как на сумасшедшего в конечной степени, — в случае любого промаха, он «сожрет» сперва совсем не тебя, а твоих близких? Если уж ты решил поиграть с ним в своеобразные «шахматы» — тут надо думать не на десять ходов вперёд, а на целую жизнь вперёд, Антуан! Опомнись! Похищение Тату — что, не лучшее ли тому доказательство?! — …в момент похищения Колетт, мы лишь расставили фигуры на доску, — отвлечённо сказал Эго, не желая зацикливаться на этом, — тогда игра ещё не началась. А вот теперь — да. — …ты и правда спятил, — вынес вердикт Фрай, туша сигарету в пепельнице — точнее, там, где покоились прежние окурки, которых скопилась огромная куча, — тебе на себя плевать — поверю, но подумай хотя бы самую малость о тех, кто находится рядом! — …только об этом и думаю, — тогда Антуан убрал сигарету, на которую смотрел неотрывно несколько секунд назад, обратно в пачку и со злостью швырнул ту в ящик стола, — а ты пойми одну вещь — от тебя и даже от полиции в этой ситуации ничего не зависит. Уже ничего. — Астор хорошо знает тебя, хоть и не принимал участия в твоем воспитании… — отчаянно подался к нему Фрай, опираясь на столешницу, — и это может помочь ему выиграть в этом поединке, ты понимаешь?! Антуан не ответил, практически прослушав реплику — он не хотел, чтобы слова, имевшие по собой долю правды, помешали его решению. — …ты всегда был на виду, — продолжал Фрай, тоже решившись, своего рода, на немалый риск — поспорить с ним, — а сейчас — и подавно. Весь Париж вон гудит — твоя морда на куче баннеров, а наши люди вечно голодные… И Антуан улыбнулся своим мыслям. — …я люблю быть на виду, — он качнул головой, посмотрев в глаза Фраю с твёрдой непоколебимостью, — и, если честно, в последнее время прихожу к выводу, что раньше я не придавал истинного значения этому. Меня это, скорее, раздражало, чем радовало. Но вот — всё изменилось. — …ты считаешь, что эта мнимая известность тебя спасёт? — …нет, что ты, — Антуан скривился в ехидной усмешке, — меня, думаю, нет, но и остальных — тоже… — …стоп — остальных? — зацепился за это слово Фрай не просто так — он же был копом, а мозги у них устроены совсем иначе, — Эго знал это. — Это кого? Кого именно ты имеешь в виду? — …неважно, — он закрылся, начав жалеть об откровениях, — оставим эту тему, если ты не против? — Антуан, скажи прямо — ты знаешь, к кому ломанулся твой папаня? В голове Эго тут же проскочила очередная мысль об Адсорбт — если бы он не подумал первым делом на неё, то, наверное, мир бы перевернулся. — …без понятия, к кому он мог… — …ты же играешь с огнем, черт тебя дери! — Фрай вскочил. — Тебе мало обвинений в соучастии от Смита?! Хочешь, чтобы и я тебя приплел? — …ты? — Антуан смерил его холодным взглядом, которого иные как раз и боялись как огня. — Ты же больше не работаешь в полиции. — …я теперь работаю в архиве, — сквозь зубы выплюнул Фрай, явно оскорбившись, — но это не значит… — …а, по-моему, значит, как минимум, что ты не имеешь больше полномочий что-то и кому-то приплетать, нет? — Антуан включил наглость на максимум. — И это даже к лучшему. Правда. — …и почему же? — процедил Фрай. — …сомневаюсь, что у тебя остались силы… — Антуан не стал договаривать и просто неопределенно повертел рукой. — Прости. — …да ничего, но это мы ещё посмотрим, — Филипп чуть поклонился, но в глазах его горела праведная ярость, — только смотри, не заиграйся, Антуан… Байо ведь тоже, до поры до времени, хорохорился, и что в итоге? Эго безумно захотелось вскочить и заорать на старика, чтобы до того дошло — нет смысла сравнивать их. И никогда не было. — …да, у этого имбецила не хватило извилин понять, в какую сторону стоит идти, — он брезгливо скривился, — но не волнуйся, со мной такого не будет — я умею играть. Пусть и по чужим правилам. — …хорошо, что ценой твоей игры, как ты сказал, — на сей раз Фрай решил оставить последнее слово за собой, — стала пока лишь жизнь крысы, а не человека… подумай над этим! — …стой! — остановил его Эго, когда старик почти вышел. Внутри заклокотала дикая обида — Антуан старался не задумываться над тем, что его на самом деле считают виноватым в смерти крысы, но мысли назойливо сверлили его голову. Практически перебивая все прочие. Но он приказал себе оставить самобичевания и сосредоточиться на том, что пока ещё остаётся важным. И подумал о том, кому ещё можно помочь. — …присматривай за Лингвини, как сможешь… Фрай удивленно поглядел на него. — …не понял — с чего? — …всё ты понял — я прошу тебя приглядывать за ним, дабы с Реми… — Эго осёкся и помотал головой, стараясь не выдать волнения, практически против его воли, поселившегося в грудной клетке, — то есть — с крысой ничего не случилось. Ты же сам сказал — он не в себе… — …а ты серьёзно сказал, что собираешься поставить его… — …да, — кивнул Антуан и встал, — я собираюсь найти ветеринара, который возьмётся его прооперировать. Все расходы я, естественно, оплачу. — …может, мне тогда его тебе оставить? — сделал широкий жест рукой Фрай. — …ты хочешь, чтоб Лингвини спалил мне подъезд? Или — подсыпал яду? — хохотнул Эго. — Нет уж — оставь крысу с ним. Но бди, будь так любезен. — …не совсем понимаю… — Фрай, конечно, прикидывался. — …его добрый дядюшка Тейд может захотеть прикончить племянничка, — выразительно поиграл бровями Антуан, — если уже не захотел, а я не хочу быть ещё и в этом виноватым! — …ну, если сражение с отцом этого Микро-Ше… — начал было Фрай, но затем, видимо, поняв, про кого именно говорит, поправился, — в смысле — с мёртвой крысой… произошло в катакомбах, то Тейду, оставшемуся, к тому же, без своего чокнутого хозяина, будет, ох, как непросто преодолеть расстояние до дома Лингвини… придётся где-то засветиться… — …и это лишь значит, что у нас есть немного времени, — выдохнул Антуан, выходя вместе с гостем из кабинета, — немного, слышишь? — …вот именно, подумай ещё раз — стоит ли рисковать, — сказал тут старик. — …я уже всё решил, — Антуан одним тоном дал понять, что не станет возвращаться к этой теме. — …по отдельности, твой папаня и эта крыса, как ты меня уверял совсем недавно, ещё опасней! — Фрай прошел в гостиную быстрым шагом и схватил переноску. — …повторяю, это ненадолго, — Антуан посмотрел на него долгим, изучающим взглядом, — опасному паразиту ведь нужен носитель. Как известно. — …ага, а вот что мне с этим делать? — кивая на переноску, спросил Фрай. — …а что ты собирался делать? — …ну, вскрыть, хотя бы, надо, думаю… — помявшись, озвучил Филипп, — а что? — …это правильная мысль, — согласился Эго, — а после — кремируй. — …мда? — с некоторым скепсисом обронил старик. — Считаешь? — …считаю, что прах должен будет остаться у Микро-Шефа, — сглотнув комок в горле, сказал тогда Антуан, — да. — …дожили — урны крысам будем заказывать! — охнул Фрай. — …если что — я оплачу и эту услугу, — сказал Эго с не меньшей серьёзностью, чем до этого. Только дальность планов и ответственность, взваленная на плечи сейчас, не позволяли удариться в панику. Будет ли Фрай держать его в курсе событий теперь, Антуан не знал. Когда они прощались, старик не выказывал настроения на какие-либо «обмены новостями». Впрочем, Антуан уже понял, что особенно на него полагаться нельзя. — …слышь, Пингвин, ну чего она на меня так смотрит — будто хочет силой мысли мне вилку в глаз направить! — он не поверил своим ушам, когда услышал голос Сореля, идя в сторону кухни, откуда доносились умопомрачительные запахи еды. — Я, вроде, сижу смирно, никого не трогаю… — …ещё раз назовёшь меня Пингвином, я сам тебе вилку в глаз направлю! — ответствовал Розенкранц, впрочем, реальной угрозы Антуан в его словах не уловил. — …ну и долго они там ещё тереть будут? — Сорель направился на выход, где они и столкнулись. — О, салют! — …что ты здесь делаешь? — с трудом выговаривая, спросил Антуан, затем сразу глянув на Колетт, сидящую, кажется, из последних сил. — Мы же решили, что ты этой старой швабре всё скажешь, и я смогу отлежаться… — …да, я и собирался сказать! — Сорель, весь просияв, протянул ему руку для рукопожатия, и не ответить на него Антуан, при всем своём желании, не мог — правда, едва он увидел, как вспыхнула негодованием при этом чисто-мужском прикосновении Колетт, резко засомневался в правильности своего решения. — Но её не было сегодня на работе! Прикинь? — …как это — не было? — Антуан кивнул Жану на стул и устроился рядом с Тату. — Так, рассказывай по порядку. — …ох, а чё там по порядку, — вздохнул Сорель, выпивая стакан воды залпом, — не было никакого порядка… нет, ну, понедельник, конечно, всегда день тяжелый, но… не настолько, знаешь ли! В «Ледойен» все на ушах стоят, её, голубушку, бегают ищут, а она как в воду канула — ни на мобильный, ни на домашний не поднимает… никто не видел, на работе не появилась — вот тебе и пресс-конференция послезавтра! — …чтобы Адсорбт да не появилась на работе, никого не предупредив? — Антуан качнул головой, в которой снова тут же зашевелились, как муравьи, не самые радужные мысли. — Это уже из ряда вон. — …из ряда вон это то, что кое-кто тебя в этом подозревает… Антуан нахмурился. — …я заткнул их уже, не боись! — не без гордости заявил Сорель. — …нууу, а вообще, говорят, что иногда у нашей бабушки случаются загулы с пижончиками, но она всегда Кевину ЦУ даёт перед таким случаем… — сказал Антуан, думая, не рано ли делать выводы. — …именно, — кивнул Сорель, с только ему понятным выражением на лице, — много чего говорят, но… — …становится всё интереснее, — Эго сказал это, скорее, самому себе. — …ага, во, глянь, что она мне кинула час назад — и снова в отключке… — Жан достал мобильный. — Антуан, — подала голос Колетт, заставив его вздрогнуть, — это так важно в данный момент? Эго стушевался — действительно какого черта он так себя ведёт? Обсуждать с Сорелем при ней Жанну Адсорбт — не лучшая идея. Далеко не лучшая. Он же недавно для себя решил, что будет беречь Колетт от всего. — …прости, я… — он смотрел то на неё, то на Сореля, обуреваемый и желанием послать все проблемы, хотя бы на время, и одновременно — срочно узнать правду, — ты устала? Эго поразился своей несобранности — спрашивать человека, который ещё сутки назад был в заточении, об усталости? Да он точно гений. — …я думала, что мы… — она выделила местоимение интонацией, — спокойно поужинаем и отдохнем… — …да, конечно, — Эго пожалел, что поблизости нет Розенкранца — едва они оказались втроем, и дворецкий ретировался, видимо, тоже опасаясь участи «нежеланного гостя». — …а все эти рабочие моменты ты отложишь, — уже тверже произнесла Колетт. — …работа — не волк и в лес не сбежит? — чуть усмехнулся он. Колетт кивнула, всё ещё намереваясь перетянуть его внимание на себя. При этом, взгляд её был направлен прямиком на Жана. И, кажется, мог в любую секунду материализоваться во что-то острое. Сорель, тоже заметивший это, лишь удобнее развалился на стуле, но… ради разнообразия, уставился на него так, что захотелось куда-нибудь спрятаться. Антуану ещё не приходилось чувствовать себя так — абсолютно по-идиотски, и подумав даже, что сейчас здесь сражаются два самца, а он выступает в роли самки. — Колетт, давай ты сейчас пойдешь и приляжешь, а ужин… — он поводил глазами по сторонам. — Розенкранц принесет, а? — Антуан! — Тату повернулась к нему, и он был уверен, что она ему заедет. — …прости, я приду чуть позже, — Эго, желая сгладить ситуацию, притянул её к себе и коснулся губами лба, — через двадцать минут. Я обещаю. — …но если не придешь через двадцать минут, я спущусь… — она поднялась и, метнув ещё один взгляд на Сореля, неуверенно пошла на выход. — …тебе не придётся, поверь, — улыбнулся ей Антуан, а как только Тату скрылась за дверью, резко посмотрел на довольного Жана. — …и, вообще-то, ко мне ты мог проявить и больше гостеприимства, Тош! — …так, всё — давай быстро и по делу! Сорель молча кивнул, хотя, по лицу было заметно, что он мог бы сказать ещё сто слов в ответ. Антуан взялся за его телефон, когда тот был разблокирован и на экране высветилось длинющее сообщение от Адсорбт: «Привет, Сорель! Надеюсь, ты в дееспособном состоянии! Ты помнишь, что назначен ответственным за техническую составляющую конференции? И договорись со столичным телеканалом. Не жалей денег — мне нужен прямой эфир в прайм-тайм. А Эго передай, что он назначен ответственным за содержательную часть. Его текст лежит в верхнем ящике моего стола. Никакой самодеятельности! Да и вот ещё — пусть проведет мастер-класс ораторского искусства с Кевином — тот вечно на публике не может и двух слов связать. В среду, с четырех вечера, начнете без меня — я подтянусь позже. Без глупостей! Оба! Я не шучу!» — …ну и как тебе? — спросил Сорель, когда он поднял глаза. — …всё-таки, какие-никакие, но указания есть… — протянул Антуан, а в голове уже выстроилась вполне логичная цепочка, — а мы боялись, что она пропала… — …брось, нахер, Тоша! — Сорель тоже, видимо, подумал о том же. — Ты ещё не понял, чё к чему?! — …значит, ты уже в курсе насчет… — …да, увидел сюжет в новостях! — Жан подтвердил его догадки. — …считаешь, что кроме неё он не смог больше никого найти? — …чего тут считать — всё как на ладони! — фыркнул Сорель. — Скажешь — нет? — …а если случилось чудо, и он… сдох? — сложил губы трубочкой Антуан. — …тогда и Адсорбт была, как миленькая, на рабочем месте! Не смеши! — …не слишком ли простая схема для такого стратега? — …я тя умоляю — твой папочка, будь он неладен, — Сорель, всё ещё пьяный, усмехнулся, — старый придурок, а не стратег! Судя по его выбору — это точно! Кстати, я уверен, ты уже поделился инфой, относительно него и этой сучки крашеной, с полицией? — …нет, — сказал Антуан, и увидел, как изменился в лице собеседник, — у меня же нет доказательств. И, к тому же, он может быть каким угодно идиотом, но сидеть и ждать копов прямиком у Адсорбт дома… хм, я очень сомневаюсь! — …ты чего — собираешься молчать?! — вскипел Сорель. — Иди нахер! Я молчать точно не стану! — …пока не будет стопроцентной уверенности, что он отсиживается у Адсорбт — будешь! — рванулся на него Антуан, хватая за воротник. — Тут и так проблем выше крыши, чтобы ещё эту кашу заваривать! Понял меня?! — …не боишься, что будет поздно? — Сорель попытался врываться, но смотрел на него с тенью страха. — …у меня есть кое-какой план, — выдавил тогда Антуан, ослабляя хватку, — и не забывай, что я повязан по рукам и ногам… — …да если ты сдашь её копам, то контрактом она тебя уже не запугает! — …сейчас на любое моё слово Адсорбт найдет десять, которые будут куда весомее! Тут придется действовать очень аккуратно! Ювелирно, мать твою, действовать! Доходит? Сорель притих, снова берясь за воду. — …меня и так со всех сторон прижали, — Антуан снова опустился на свой стул, — мою ручку подкинули к машине, из которой похитили Колетт… — …какую ручку? — изогнул брови Сорель. — …жопяную! — передразнил его Эго, закрывая лицо рукой. — Я уверен, что они зашевелись после побега моего папаши! А это — его рук дело! И это он через Адсорбт провернул! — …стой-ка… — напрягся Сорель, — ты что хочешь сказать, что тебя… — …отец Колетт подозревает в соучастии! — выпалил Антуан, спохватываясь, когда в проёме показался Розенкранц. — …простите, мсье Эго, я думал, что вы закончили… — …ещё один! — Жан скривился, умоляюще глянув на него, а Антуан обратил внимание на часы — кажется, время, которое он сам выделил на разговор, закончилось. — …я надеюсь, хоть ты мне жизнь усложнять не станешь, — Антуан встал, давая понять, что Сорелю пора. — Хоть по старой-то памяти, м? — …так давай наймем адвоката, — предложил Жан, — пока они не завернули тебя в лаваш из липовых доказательств и не поджарили твою великолепную задницу на судейском огне! — …и это только моим языком можно глотки резать? — качнул головой Антуан. — Твоим бы лёд колоть! — …стараюсь! — Сорель заулыбался. — Хотя… мне до тебя явно далеко! — …шутки-шутками, но он дело говорит, мсье Эго, — высказался тут Розенкранц, встав возле плиты, — лучше перестраховаться… — …и я тебя люблю, Пингвин! — Сорель обернулся и послал дворецкому воздушный поцелуй. — Мудрый ты человек! Попроси прибавку — Тоша не откажет! Я ему запрещаю! Да? — …да, а давайте всё же решать проблемы по мере их поступления, если можно? — скривившись, попросил Эго. — …ладно-ладно, — согласился Сорель, — но — держи меня в курсе! — …о, я уверен, ты-то ничего не пропустишь, — вздохнул Антуан. Розенкранц уже собирался выйти с подносом, — где очень компактно разместил две тарелки со спагетти под томатным соусом и пиалу с куриным филе, — но Эго остановил его. — …так, отдай, я сам, — сказал он, кивком прощаясь с Сорелем, — до завтра. — …угу, до завтра, — тот проводил его как-то резко погрустневшим, — а мне ни разу даже завтрак в постель не принес, не то что ужин! — …а зачем! — слегка улыбнувшись, крикнул Эго. — Ты, вроде, сам мне носил! — …жучара ты, Тоша! По дороге в спальню Антуан не раз сталкивался с мыслью, что Сорель чертовски верно сказал — пора начинать защищаться, иначе ему пришьют дело в считанные дни. Но с другой стороны — нанимать адвоката и выходить на тропу войны совсем не улыбалось. Ведь, хоть он был далеко не в восторге от перспективы — он всё же нашел способ себя успокоить: подумав о «когда-нибудь в будущем», — породниться с этим человеком, но и сразу настраивать себя на печальный исход не хотел. Откровенно не ладить с родителями девушки — это верный способ, рано или поздно, эту самую девушку потерять. Но, может, Колетт права — они поговорят, пройдет месяцок-другой, и старик поймет, что уж он-то, Антуан, стопроцентно не враг его дочери! — …что — Сорель не мог не притащиться, чтобы не удостовериться, действительно ли я нашлась? — Колетт, собравшаяся уже спускаться сама, пропустила его в комнату. — Признайся, он ведь специально припёрся? — …вовсе нет, — Антуан надеялся, что им удастся не начать скандалить, — он пришёл из-за работы. — …ты можешь на меня злиться, но… — Колетт посмотрела ему в глаза с решительностью, — я больше не хочу его видеть в этом доме. Никогда. Точка. Антуан вздохнул. — …это каприз такой? — …а если даже и каприз! — …ладно, а если я скажу, что он переживал за тебя, пока… — …не рассказывай! — Колетт плюхнулась на кровать и сморщилась, видимо, от не самых приятных ощущений в голове. — Переживал он за меня! Как же! Скорее уж, за тебя! — …ну, так и быть, пусть будет «за меня», — мягко начал Эго, — но ведь, согласись, ты бы переживала ещё больше, не зная, что он за меня переживает, не так ли? — …ты понял, что сказал? — Колетт вытаращилась на него. — Антуан, у тебя хоть сотрясения нет? — …хорошо, проехали… я не об этом… — он понял, что переубедить Тату не получится, — я лишь о том, что мы с Сорелем теперь коллеги и никуда от этого не денешься… а вообще — воевать с Адсорбт лучше с проверенными союзниками, так? Пока они ели, Колетт сидела тише воды и ниже травы — Антуан проклял себя несколько раз за то, что сказал это. — …когда у тебя заканчивается контракт? — спросила вдруг она тихо, да так, что едва можно было услышать. — …летом, в июне, кажется, — ответил Антуан, ещё больше напрягаясь, когда Колетт подняла на него глаза. — …разорви его, — в её словах не было приказа, но для него это прозвучало именно так, — Антуан, как можно скорее — сейчас разорви контракт, разорви все отношения с ней, все контакты и давай… уедем! Прошу! — …почему вдруг такая… — он еле подобрал слово, — паника? На самом деле Эго всё прекрасно понял. Другое дело, что Колетт, вряд ли, будет в состоянии понять, что сейчас им никуда не деться. Он не сможет разорвать контакты с Адсорбт, потому что торчит этой твари кучу денег, которые уплыли вместе с его папашей, а если у него всё же получится каким-то чудом вывести её на чистую воду и разорвать контракт, всё равно у него не будет средств — она держит под контролем счета. — …а ты не знаешь? — Колетт дёрнула его на себя. — Это она тебя подставила с этой ручкой! Я уверена! И потому её сегодня не было на работе! — …так, успокойся, — Эго лихорадочно придумывал, как бы выкрутиться, — с чего ты это взяла? Колетт, Адсорбт не было на работе из-за загула… По лицу Тату пробежала тень. — …в смысле — у неё какие-то дела нарисовались в другом ресторане прямо перед конференцией, и она, дав указания мне и Сорелю… — Антуан увидел, как её снова перекосило при одном его упоминании, — просто взяла парочку отгулов. Это не преступление! — …ты её выгораживаешь? С чего вдруг? — …ох, Колетт, — он покачал головой, оценивая, а поверил бы сам в такую лапшу, — иногда мы будто на разных языках говорим… Брови Тату съехались на переносице. — …я не могу тебе всего рассказать, — начал тогда Эго, понимая, чего это может стоить, — но разрывать контракт с Адсорбт я сейчас не буду. Я должен отработать эти полгода. Слышишь? Всего полгода. — …это ты меня не слышишь, Антуан! Уже не в первый раз! Она в самом плохом смысле этого слова опасна! Это не шутки! И если раньше я ещё как-то сомневалась, то теперь уверена! — …так, иди сюда, — Эго сгреб её в объятья и, укачивая, как ребенка, принялся убеждать, — успокойся и послушай: бывают проблемы, бежать от которых бесполезно. Нужно их решать. Сжать зубы и решать. Адсорбт и её треклятый контракт — как раз из этой оперы. Но я справлюсь… — …как будто только в ней дело! — всхлипнула Колетт. — …а в чем ещё? — продолжал удивляться Эго, теперь уже сам боясь сорваться и выдать чего-нибудь лишнего. — …мой отец… — Колетт свернулась на его коленках калачиком, не желая отпускать, — мне кажется, что он… не оставит тебя в покое! — …ты с ним говорила? — …нет — он ушел… — Тату зажмурилась — из глаз её текли слезы, и Эго вдруг захотелось врезать разок и другой её отцу, который, видимо, не понимает, как своими выходками травмирует дочь, — он же и маме напел бог знает что — мол, я тут совсем загнусь скоро… — …ну-у, давай-ка, успокаивайся, Колетт… — Антуан поцеловал её в нос, затем — в скулу, и так до тех пор, пока она не начала улыбаться, — и вообще — когда он вернется, не ты, а я с ним поговорю. Уверен, мы друг друга поймем. — …ага, опять едва не до драки…? — взволнованно обронила Колетт. — Нет уж! — …брось, я не тот человек, что кидается в драку при каждом удобном случае — я ж не Сорель, — Антуан опять прикусил язык, — и не возражай. Колетт, правда, это мало успокоило. — Фрай правильно сказал — пока ещё ничего не случилось. — …кстати, что Фрай тебе хотел рассказать? Это связано со смертью крысы? — …ты уверена, что хочешь об этом поговорить на сон грядущий? Колетт кивнула. — Лингвини тогда был прав — это Живодэр… — выдохнула она, а Эго округлил глаза, — это он помогал похитить Микро-Шефа. — …откуда ты узнала? — …я слышала их разговоры… — пожала плечами Колетт, — когда меня только привезли в катакомбы… — …ясно, откуда там взялся этот гном… — хмыкнул Эго и, заметив желание подробностей в глазах Тату, коротко пересказал события их непродолжительно мордобоя с бывшим шефом «Гюсто». — …и я очень часто слышала имя Тейд… — она не позволила ему отвести глаза. — Кто это? Тот же, о котором ты сегодня у Фрая спрашивал… тот, кого можно обвинить во многом… это…? — …история про крысу у моего папаши, — ответил Антуан нехотя, — весьма длинная… но помнишь ту чепуху, что нес Фрай…? Якобы, что у того есть какой-то подельник… вездесущий, преследующий, как сама смерть… вот, это не чепуха, а правда… — …у нас появилась ещё одна очеловеченная крыса? — …этот Тейд — родственник… — Антуан замялся, — неважно. — …договаривай! — потребовала Колетт. — Родственник кому? Микро-Шефу? — …да, он, вроде как, ему дядька… — …мда уж — недаром говорят, что крысы, не считая свиней, самые идентичные людям существа… — услышав это, он покачал головой. — …но крысы крысам рознь… ещё какая… — …но когда в одной семье два таких выдающихся, кх… — кашлянула Колетт, — самца… — …ну, в любой семье не без уродов… как говорится, — кислая улыбка легла на губы Антуана, — но я сомневаюсь, что крысиная ненависть может превзойти человеческую… На этом оставим эту тему, пожалуйста. — …да, но… ты бы попросил Фрая приглядеть за ним… — Колетт согласилась, но всё равно вставила свои пять копеек, — в смысле — за Микро-Шефом. На бестолкового Альфа надежды мало. — …вот и я так решил, — сказал Антуан, смотря в сторону, — Фрай, кажется, согласился присмотреть. А я пообещал найти хорошего ветеринара. Завтра займусь. — …угу, — Тату дотронулась до его щеки и развернула к себе, — только… ты подумал, что будет, если… не получится? Что, если он… ну, ты понимаешь… — …сейчас медицина ушла так далеко вперед, — постарался говорить спокойно Эго, — ведь многих тяжелых животных ставят на ноги, были бы средства. — …но это же не собака, не кошка, и не лошадь там какая-нибудь… — Колетт уловила его волнение, — с крысой, по-твоему, врачи уже работали? — …ты пытаешься сказать, что я не должен пытаться? — …нет, Антуан, я… я не хочу, чтобы тебя ещё в чем-то обвинили! — …нет-нет-нет, не переживай, — ободрительно улыбнулся Антуан, — решение будет принимать хозяин, то есть Лингвини. Я могу только врача найти и оплатить счет. — …в этом и дело — Альф пока не понимает слова «ответственность», — вздохнула Тату. — …эй, говори, уж как есть, — укоризненно вставил Эго, — не «пока», а до сих пор! Считает, что обязательно найдется кто-то, кто по взмаху волшебной палочки решит все проблемы! — …он глупый просто, — устало произнесла Колетт, наконец, начав зевать. — …неприспособленный к самостоятельной жизни, я бы сказал, — поправил Антуан, — как и его отец… — …зачем вы подняли эту тему сегодня? — Колетт снова открыла глаза. — Бедный Гюсто, наверное, раз десять в гробу перевернулся! — …перевернешься тут — от таких вывертов своего непутевого сыночка! — …оставьте его в покое — он умер! — …как будто я это начал! — Эго дёрнулся, и Колетт слезла с него, укладываясь в постель. Чувство злобы снова накатило, как волна в прилив — сметая всё на своем пути. Если взять и посчитать, сколько раз Лингвини напрашивался на разговор «по душам», то Антуану пора было давать медаль за терпение. Он терпел из последних сил, но едва разговор заходил о покойном Гюсто — его разрывало от желания сказать пару ласковых болвану, который о существовании других «убийц» своего отца и не задумывался до тех пор, пока ему на блюдечке не преподнесли такую новость. Антуану раньше всегда казалось в высшей степени странным, что в кончине Огюста обвиняют только его, забыв, что у человека на тот момент была запущенная стадия ожирения, плюс сахарный диабет. Но теперь Эго думал об этом стечении обстоятельств, по которым и судят и понимал — всё это было сделано специально. Абсолютно всё. И Антуан, конечно, жалел, что в момент, пока Лингвини был у него под боком, он не нашел слов, чтобы с ним поговорить. Да и времени тоже. Однако, уповать на то, что после их разговора Альфредо бы перестал считать его виновным во всех смертных грехах, было ещё более глупо. — Антуан, не уходи — мне не по себе одной… — …я скоро лягу, прости, надо кое-что обмозговать… Спустившись вниз с разламывающейся головой, он обнаружил Розенкранца в гостиной перед телевизором — дворецкий смотрел его без звука, но, казалось, что ему и не нужно слышать. Достаточно увидеть. Антуан тоже заглянул в экран. — …теперь только это и будут крутить? — картинка с места воздушной аварии сопровождалась портретами его папаши, и в бегущей строке Эго смог прочитать о том, что, «предположительно, тело пилота разорвало при взрыве или — придавило корпусом вертолёта». — …он жив, — сказал тут Розенкранц, резко выключая телевизор, — это точно. Антуан внимательно посмотрел на дворецкого. — …пойдем выпьем, — он принял решение почти спонтанно, надеясь, что алкоголь притупит боль. — …мсье Эго, я бы… — …пошли! — Антуан был не намерен слышать отказ — он также принял и решение серьёзно поговорить с Розенкранцем. После того, какую реакцию ему выдал Фрай, он чуть усомнился в единственно-возможном выходе из ситуации. Но с дворецким была другая история — Эго знал, что теперь может ему доверить абсолютно всё. — …вижу, не я один знаю о том, с кем именно связываюсь, — пришлось в упор взглянуть на присевшего рядом и крайне молчаливого Розенкранца, — поделишься информацией? — …у меня её нет, мсье Эго, — молвил тот, а Антуан лишь усмехнулся и плеснул по бокалам «Хеннесси», — только предчувствия… — …предчувствия, — Антуан хотел рассмеяться, но вовремя остановился, — и какого же рода у тебя предчувствия? — …не самые лучшие, — Розенкранц поднял бокал и какое-то время смотрел на жидкость внутри, — вы находитесь в опасности… — …знаешь, не удивил, — хмыкнул Антуан, быстро чокнулся с ним и одним махом выпил. — …и не только вы, — добавил дворецкий и тоже опрокинул коньяк. Антуан снова посмотрел на Розенкранца. — …но кто раньше окажется под ударом? — прямо спросил он. — …предугадать практически невозможно — слишком безумен человек, ставший вам отцом, — разрезая лимон, сказал Гильднстер, — он может месяцами и даже — годами тихо сидеть в укрытии, словно поганая крыса, а потом — за секунду разъярится и напасть, словно тигр! И тогда — прячься или беги — бесполезно, он догонит и пришибёт! — …весьма поэтично, — Антуан склонил голову, — а я буду более прозаичен, если можно… Розенкранц осторожно собрал с ножа сок и протер им ободок своего бокала. — …если спрыгнуть с Титаника до столкновения его с айсбергом — тоже есть шанс выжить! — …да, доля истины в ваших словах есть… вы это запишите, — и дворецкий налил ещё по одной, — пригодится… может, очень скоро… — …да уж, я сегодня принял одно важное решение, — Антуан наконец сказал то, что вертелось в голове, но не находило словесного выражения, — стоит написать завещание. — …у вас же оно написано, — оборонил Розенкранц, смутившись. — …значит, я его перепишу, — берясь за бокал, произнес Антуан. — Думаю, это не возбраняется. — …ох, не будили б вы лихо, мсье Эго, — суеверно покачав головой, сказал Гильднстер, — нельзя при жизни часто говорить про завещание, а уж переписывать… плохая примета… — …ну, полноте, я же не помирать собираюсь! — он отмахнулся и, трижды чокнувшись, выпил. — Просто, как ты сегодня сказал — перестраховаться не помешает? — …может, и так… — вздохнул Розенкранц, — как говорится… от экстренного несчастного случая никто не застрахован! — …вот я и напишу завещание на такой «экстренный случай», — Антуан почувствовал, как крепко дерёт глотку свежий, ещё зеленоватый лимон и скривился, — да, вот ещё что — не знаю, как ты отнесешься к этому, но… я решил и тебя включить… Розенкранц замер, хлопая глазами и не донеся бокал до рта. — …ну и если ты согласишься… — Антуан сделал жест рукой, — то я бы хотел попросить тебя кое о чем, сможешь? — …мсье Эго, спасибо за заботу или… как там говорится… — едва шевеля языком — однако Антуан не поверил, что дворецкий запьянел раньше, чем он, — проговорил Розенкранц, — но я… не могу принять ваше предложение… нет, простите… — …уверен? — Антуан умудрился поймать его взгляд. — Ты уже знаешь, о чем я попрошу и потому отказываешься? — …нет, просто я не могу… — …железный аргумент, — нашёлся с ответом Антуан, — но обоснуешь, может? — …сейчас такое время что нельзя быть уверенным, проснешься ли ты утром, — попытался усмехнуться Розенкранц, — я вовсе не хочу думать о смерти, но… всякое может случиться. — …и я исхожу именно из этих соображений, — поддакнул Антуан. — …о чем вы хотели попросить, мсье Эго? — …сейчас особенно важно знать, кто играет в твоей команде, — решил начать издалека Антуан, отметив, что Розенкранц, на удивление, быстро кивнул, явно поняв, о чем он, — чтобы грамотно распределить силы и не захлебнуться во время первой же атаки… — …если вам это так нужно, то я сделаю это, — прозвучало тогда, когда он ещё не закончил, — я сделаю тест ДНК… И Антуан шумно выдохнул — нужда продолжать отпала. — …знаете, я прожил немало, — сказал тут Розенкранц ещё более убитым тоном, — и знаю практически всё о себе, и о своей семье… которой у меня никогда в полном смысле этого слова не было… — …лучше знать наверняка, закрасив все белые пятна, — перебил Антуан, опустив голову, — тогда и умирать, не дай бог, конечно, будет легче… — …я боюсь вовсе не смерти, — качнул головой Розенкранц, пока он переплюнул через левое и постучал по столешнице, — куда страшнее иметь прямое отношение к человеку, который… Антуан резко поднял голову. — …если говорить совсем начистоту, мсье Эго, то мне под старость не улыбается породниться с такой мразью! — …я тоже скажу тебе начистоту, — не стал темнить Антуан, — если ты окажешься ему родней, то вполне возможно, он оставит тебя в живых… — …ох, сомневаюсь… — …а ты не сомневайся — поверь! — …даже ради этого я не хочу с ним ничего общего! — …а со мной? — вставил тут Эго, второй раз вводя Розенкранца в ступор. — …кхм, в каком смысле? — …ты сказал, что не хочешь с ним иметь ничего общего. А я спрашиваю — со мной хочешь? — …мсье Эго, простите, но… я кажется сегодня слишком устал для таких намеков… — …не хочешь родниться с ним — не надо! Породнись со мной! — прямо и серьёзно сказал Антуан. — …так я и так вроде… — …будет не «вроде», а официально! — тут же перебил он. — …вам как родной… — договорил, снова смущаясь, Розенкранц. — …значит, в ближайшее время сдадим тест… — подытожил Антуан, ставя в этом вопросе точку и закупоривая бутылку, — как говорят — без бумажки ты… — …простите, что я лезу, — вырвал его из задумчивости голос Розенкранца, — можно полюбопытствовать, кого вы ещё собираетесь включить… — …а что — есть варианты? — Антуану казалось, что всё очевидно. — …мадмуазель Тату? — …ну, не Сореля же, — усмехнулся Эго, вставая. — …нет, я не про то… — начал Розенкранц, — я про её отца… — …да знаю я, знаю! — раздражённо рыкнул Антуан. — Когда он будет тут — скажи мне, я поговорю… — …хорошо, только… — и Розенкранц замялся, теребя в руках салфетки. Антуан замер в пол-оборота, уставившись на дворецкого. — …вы ему не собираетесь, надеюсь, говорить, что пишете завещание? — …а я на дебила похож? — …нет, мсье Эго… просто, если у этого человека созрел план вас утопить… — Розенкранц снова замолчал. — …намекаешь, что он опустится до шантажа? — …я не знаю, но всякое же может случиться, — кивнул дворецкий, — и ещё — вы точно не торопите события? — …после всего, что уже произошло… я боюсь опоздать, — сказал Эго, — и торопиться, возможно, придётся… — …но вы сейчас всё равно не сможете отписать все своё имущество Тату, — Розенкранц опять проницательно заглянул ему в глаза, но он и сам уже подумал об этом, — она вам не жена. Это значит, что придётся либо… делать предложение, либо… писать дарственную, а с этим бывают очень большие проблемы… — …вот потому я и прошу тебя сделать тест, — напомнил Антуан, — если подтвердится наше родство — будет намного проще… Наскоро приняв душ, Антуан отправился спать. И хоть сомневался, что сможет уснуть, — голова, которую наконец-то отпустили болевые ощущения, всё равно готова была треснуть от свалившейся информации, — когда Эго опустился на подушку, глаза начали слипаться. — Антуан, — своё имя он услышал, как ему казалось, во сне, а не наяву. — Я хочу спросить… — …почему не спишь? — он опередил Колетт. — …просто мысли в голове вертятся, — ответила она, и была права — у него тоже поток мыслей не спадал, а лишь увеличивался, — так я могу кое-что спросить? — …угу, — Эго, не открывая глаз, подвинулся ближе. — …я тебе нужна? Тату сумела буквально парой слов свалить с ног — неужели, у него научилась? Антуану, волей-неволей, пришлось забыть о подкрадывающейся дреме. — …что за вопрос? — он приподнял голову. — Конечно, нужна! Колетт! — …тогда прислушайся ко мне, пожалуйста… — …мы же это обсудили, — вдохнул побольше воздуха в сжавшуюся грудь Антуан, — я не могу послать Адсорбт. Не могу — хоть режь. Не сейчас. — …я не про неё, — сказала Тату, поворачиваясь. — …про кого тогда? — Антуан уже перебирал в уме «кандидатов» — хотя и было их всего ничего. — …про Сореля… — это прозвучало слишком неожиданно — нет, он конечно, где-то там, далеко-далеко, в «укромном местечке», держал это имя, — но вот оно свалилось как снег на голову. Признаться, Эго уже думал, что она подслушала его разговор с Фраем или ещё страшнее — научилась читать мысли. — Он хочет тебя вернуть. Антуан не знал, что ответить. Начать убеждать её в том, что это — просто ревность, язык не поворачивался. Не теперь. — …с чего ты это… — и он замолчал, снова закрывая глаза и уже зная, что он сейчас ответит. — …я прочитала это в его глазах сегодня… — Колетт, казалось, смотрела на него, как рентген, точнее — смотрела в душу, — и жгла этим взглядом, — и он скоро начнет пользоваться тем, что вы работаете вместе… — …нет, мы почти не соприкасаемся на работе, — сумел выдавить Антуан, ему всё меньше нравится этот «кое-какой» вопрос. Вопрос, ответу на который Тату, видимо, не поверила. — И это всё чушь. Слышишь? Мало ли чего он там… хочет! Главное, что я не хочу! Но Антуан вдруг дословно вспомнил их с Жаном последний диалог в машине такси, когда он вез Колетт из больницы. — …не поверишь — мы даже об этом поговорить успели! — слова вырвались прежде, чем он их взвесил. — …вот видишь! — на этих словах Тату будто усмехнулась — Антуан открыл глаза, и сощурился, желая увидеть подтверждение. — Он и тебе об этом сказал? Что собирается всё вернуть? — …нет, ничего такого он в прошлый раз не сказал… — ответил Эго, а на душе потяжелело. — …ещё скажет! Антуан заскрипел зубами. — …а с чего он, ты думаешь, тогда наладил отношения с Розенкранцем? — …ты себя накручиваешь, Колетт! — …зато ты принимаешь его с распростёртыми… — …я что — дал тебе повод для ревности? — чтобы не сорваться, он решил пойти от противного. — Колетт? — …нет, но… — она перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку, — Сорель… — …что ты на нем зациклилась? — Эго попытался перевести всё в шутку. — Не часто ли ты о нём думаешь? И мне не пора ли начинать нервничать? — …ты говоришь, что вы не соприкасаетесь на работе, так? — …так, — Эго успокаивающе погладил Колетт по спине. — …тогда сделай так, чтобы вы вообще нигде не соприкасались… — …но это невозможно, Колетт… и ты сама понимаешь… — Антуан! — она едва не заревела. — Хватит! Нестабильность эмоционального состояния, вялость, повышенная плаксивость на фоне пережитого стресса, — вот, о чем предупредил медик, выписывая препараты, которые Колетт приняла пока только один раз, да и времени прошло всего ничего, — Антуану понадобилось вспомнить об этом несколько раз за пару минут. — …ты во мне уверена? — и он коснулся её обнаженного плеча. — …в смысле? — Колетт оторвалась, наконец, от подушки. — …в прямом смысле — уверена во мне? — …да, уверена… — и тут он понял, в чем дело, — Антуан, я уверена, но… — …а в себе ты почему перестала быть уверенной? Они встретились взглядами — глаза уже привыкли к темноте. — …нет, я… — Колетт попыталась увильнуть и отвернуться, но Антуан не позволил, беря её за подбородок и лаская большим пальцем щеку. — …представь на минуту, что Сорель появился бы раньше… — и в глазах Тату вспыхнуло что-то, похожее на удивление, — скажем, когда мы ещё не начали жить вместе, но уже приблизились бы к этой отметке… — …к чему ты клонишь? — …куда подевалась та уверенная наглость, с которой ты преследовала меня? — Антуан улыбнулся. — А после — пыталась убедить, что я заблуждаюсь, и ни с кем, кроме тебя, лучше не будет? — …эй, я такого не делала… — …ой ли! — Антуан заулыбался. — Уверен, что в своей голове ты именно так всё и представляла! Колетт, чуть подумав, согласилась. — …вот видишь… ты же готова была идти до конца, зная о наличии в моем прошлом Люси, а Сорель — что остановил бы тебя? — Антуан приблизился губами к её. — Не верю. — …да уж, — смущенно выдала Колетт, — и остановить меня мог лишь ты… — …да ну? — удивился Эго. — Как это, интересно? — …ну, например, сказав, что тебе не понравился мой десерт… — и Колетт слегка отстранилась, дразня. — …не сказал бы… ты же знала, когда мне этот десерт подавать, — с этими словами Эго впился в её губы. Несмотря на целебный — как утверждается многими учеными, — эффект поцелуев, утро встретило на редкость паршивым самочувствием. Головная боль вернулась. А впереди предстоял целый рабочий день. Но одно радовало безмерно — не придётся сталкиваться с вешалкой-Адсорбт. Остальное — проблемы поменьше. Но и они требовали немедленного вмешательства и что немаловажно — концентрации. А с исчезновением шефа все, видимо, резко отупели — Антуан отметил это, когда входил. Управляющий, с которым они, вроде, успели поладить, теперь не проявлял к нему никакого интереса. Как и к своей работе. Многие из поваров косились и перешептывались стоило ему пройти мимо. Расстановка столов в главном зале осталась прежней — неудобной и не отвечающей новым стандартам, — несмотря на то, что он лишь три дня назад ясно сказал, как «должно быть». Только су-шеф Кевин и официантка Мэри оставались вменяемыми, ну, может, не считая Сореля, который, бухтя, но собирал мини-сцену, настраивал свет, носился полдня по местным редакциям и телеканалам. — …я же сказал — весь этот хлам убрать! К чертям! — Антуан долго держался, но его сумели вывести на крик. — Быстро вынесли! — …а шефа этот хлам устраивает… — обронил Арно — паренёк после их столкновения на улице присмирел, но ненадолго. — Это современное искусство, между прочим! — …не уберёшь, — Антуан указал рукой в сторону дверей, — вылетишь вместе с этим искусством! — …а вы разве не обсуждали этот вопрос с шефом Адсорбт? — не смог не вставить наглый официант, всё же снимая со стен картины, где было изображено нечто такое, что называть «живописью» получилось бы только будучи в состоянии сильнейшего наркотического прихода. — Мне казалось, что её позиция, относительно моего увольнения, вам известна, мсье… — …да, возможно, — ядовито бросил Антуан, медленно поворачиваясь к нему, а затем — оглядываясь по сторонам. — Только, где этот шеф, не подскажешь? Я бы уточнил всё же… Арно окончательно стушевался. — …уточнил свои полномочия, — добавил ещё злее Эго, — но, насколько мне известно, в ближайшие сорок восемь часов вашего глубокоуважаемого шефа здесь не будет… поэтому — слушай и вникай, мальчик, сейчас я оставляю за собой последнее слово. А для кого оно действительно будет последним — подумай. Арно, изменившийся в лице, хотел что-то сказать, но Антуана он больше не волновал — он сделал взмах рукой, давая понять, что тот может быть свободен. — …мсье Эго! — на смену одному подошел другой. Правда, этот выглядел тише. — К пресс-конференции же планируется фуршет? — …значит, планируется, — буркнул Антуан, — в чем дело — что, вы не можете отличить меню для фуршета и для полноценного… — …нет, но… управляющий сказал, что это — генеральная репетиция предстоящего пятничного вечера… и можно узнать, как именно будут распределены журналисты, одна группа, две? В смысле — кого обслуживаем сперва, а кого — потом? Антуан поджал губы, подумав о том, что Адсорбт, самозабвенно посвящая время дерьму, вроде его папочки, совершенно забыла о предстоящей конференции — и вот результат. — …то есть — фуршет будет до или после? — спрашивал официант, глядя на него как баран на новые ворота. — В какую смену выходить? И как будут стоять столы, и вообще… — …это я тебе должен сказать? — Антуан деланно рассмеялся. — Ты ошибся, дорогой… кто я здесь? Пустое место? Или нет — скорее, тень вашего великолепного шефа! Так вот — тени немы, знал ли ты! Эго донельзя взбесило ещё и то, что он, являясь непосредственным участником предстоящего мероприятия, — одним из главных участников, стоит заметить, — также тыкался носом, будто слепой котенок, на самом деле не имея представления, кто именно будет приглашен, что именно планируется «до» и уж тем более — «после». Оставался один выход — взять всё в свои руки, грубо затыкая любого, кто посмеет возникать. — …сейчас же управляющего ко мне! — бросил он, уходя в свой кабинет. В электронке висело несколько писем по поводу пятницы. Быстро ответив, — ибо — слава богам, ничего срочного не обнаружилось, — Антуан вплотную занялся конференцией. Благо, что афиша о предстоящем мероприятии висела на сайте ресторана ещё с прошлого месяца. Обычно журналисты приходили всей толпой и просто задавали вопросы наперебой, но здесь Жанна поступила довольно умно, разделив их на три группы — наплыв ожидался громадный. Самый первый блок был отдан су-шефу и касался исключительно кухни, и вопросов, тесно с этим связанных. Второй — ему, как критику. Третий — тоже ему, но уже в паре с Адсорбт. Поэтому она и не дёргалась, видимо, считая, что он и сам вывезет. — …разрешите? — тут со стуком ввалился управляющий. — …да, присаживайтесь, — Антуан изо всех сил старался сохранять спокойствие, — и я вас внимательно слушаю. Управляющий мотнул головой, изобразив полное непонимание. — …не скромничайте — для начала расскажите мне о своих обязанностях на том рабочем месте, которое вы занимаете. — …считаете меня лодырем? — …а это не так? — …поймите — я без разрешения шефа… — …извольте — мы это уже проходили! — Антуан откинулся на спинку кресла, вальяжно вытянув ноги. — …но сейчас ситуация другая — шеф пропала, она не оставила никаких инструкций! И если я сделаю что-то не так… — …а, то есть, поэтому вы решили не делать ни черта?! — …насколько мне известно, у вас с мадам Адсорбт был конфликт, — подняв на него глаза — что уже было сродни подвигу, — сказал мужчина, — и она собиралась… — …однако я всё ещё здесь, — подался вперёд Антуан, его снова трясло от идиотизма окружающих, — и в ближайшее время никуда не денусь, чего не могу сказать о вас! Управляющий вытаращился на него, но потом, будто выдохнув и смирившись, кивнул. — …итак, запоминайте, а лучше — записывайте, — Антуан тоже выпустил пар, но не остыл полностью, — считайте, что до пятницы вы на испытательном сроке, и если я не увижу рвения, то ваше место будет занято другим человеком, способным разделять работу и личные симпатии. Я понятно выразился? — …да, конечно… только я здесь уже двадцать пять лет… — …прилично, — Антуан скривил губы в подобии улыбки, — но у всех есть свой срок годности, не так ли? Не в силах выдавить из себя что-то цельное, управляющий только покивал. — …вы знали о конференции ещё за месяц… — Антуан глянул в экран компьютера, на дату выкладки поста, — и почему же сегодня, накануне этой самой конференции, ко мне, слышите, ко мне, а не к вам, подходят официанты и спрашивают, сколько будет человек, как поставить столы и ещё бог знает, чего несут! А вы в это время что — цветочками любуетесь?! — …да, я ухаживаю за растениями в зимнем саду, а никто кроме… — …тогда вам нужно срочно сменить бейджик! — рявкнул Эго, так что, кажется, стены дрогнули. — Бардак! Впрочем, чему он удивлялся — Адсорбт давно забила на ресторан. И только с его появлением начала шевелиться. — …сегодня же вечером я проверю, насколько вы меня услышали, — пророкотал он, чиркая на бумажке несколько особенно важных пунктов, после чего сунул ту в руки управляющему, — и, кстати, мне нужен ключ от кабинета шефа! Как выяснилось чуть позже — бардак был не только в действиях персонала, но и в кабинете Адсорбт. За те два дня, что Антуана там не было, всё будто с ног на голову перевернулось. На столе валялись горы бумаг, каких-то документов с истекшими сроками годности, ноутбук оказался тоже в нерабочем состоянии — напрасно Антуан попытался его включить, надеясь хоть на какую-нибудь зацепку, — на клавиатуре блестели пятна от пролитого вина. Но теперь он ни капли не сомневался — Адсорбт явно «очень не вовремя» узнала о побеге Астора. И перепсиховавшись, — на полу, кроме разбитой посуды, валились ещё и окурки из пепельницы, и какие-то мелочи, вроде помад, лаков для ногтей, — в крайней спешке полетела ему на помощь. В верхнем ящике её стола обнаружился его текст — два листа формата А4, где, быстро пробежавшись глазами, он не увидел ничего важного. Сухая констатация фактов про купленный рейтинг и прочие «плюшки», накормив журналюг которыми, Жанна Адсорбт и надеялась выплыть. Но этот текст был последним, что волновало Эго сейчас. Особенно, когда он, случайно сдвинув папку с отчетами о расходах, заметил в ярком красном файле свою расписку на три миллиона евро. Руки неслабо вспотели, когда ему пришла мысль забрать её — как говорится, нет тела, нет и дела. Однако, поразмыслив, Антуан отогнал эту идею — так палиться ему было ни к чему. Тем более, что у него ночью созрел несколько другой план. — …ага, ты мне будешь запрещать?! — Антуан подскочил на месте, когда за дверями раздался ор Сореля. — А я иду как раз к Антуану! А ты — иди нах…! Наконец Сорель вошел, и закрыл дверь прямо перед носом завозмущавшегося управляющего. Антуан задвинул ящик, выудив только текст. — …неслабо она тут повисела… — присвистнул Жан, оценив бардак, — чего, как дела? — …как сажа, — вздохнул Эго, располагаясь в удобном массивном кресле, — надеюсь, у тебя лучше. Чем порадуешь? — …да так, — Сорель посмотрел на него долгим взглядом, в котором разобрать эмоции не составило труда, — что радует меня, может не обрадовать тебя… — …что по камерам? — тогда перешел к делу Антуан, нахмурившись. — …успокойся — всё отлично, здесь камер нет! — …точно? — с недоверием сверля Жана взглядом, он привстал. — …точно — собирались поставить, но она отказалась, и мы оба знаем, почему, не так ли? — …ну, допустим, официальных камер, которые показываются на главном мониторе, и нет — Антуан взбудоражено заходил туда-обратно, — а что насчет скрытых? — …брось — это не эффективно… — Сорель махнул рукой, — ломаются постоянно, жрут батарейки, как слизняки капусту… и к тому же, Жанна явно не стала бы снимать хоум-видео на рабочем месте, верно? — …ладно, чему быть — того не миновать! — согласился Антуан. — Ты принес? — …принес! — Жан с широченной улыбкой положил перед ним свернутый трубочкой план здания. Догадка, засевшая в голове, не давала покоя. Антуан решил, что расшибется в лепешку, но узнает, есть ли в кабинете Адсорбт потайной ход. Поэтому, поправив очки и включив настольную лампу, он принялся тщательно рассматривать чертеж с пометками. — …говорят, что ты как с цепи сорвался сегодня, — хмыкнул Сорель, присев на край стола. — …жаль, что по делу ничего не говорят, — Антуан провел пальцем по пунктирной линии, огибающей основной зал и идущей аккурат из кабинета шефа, — это оно? Сорель, не сводящий с него взгляда, который тоже выводил, к слову, нагнулся и пригляделся. — …может быть… — …не может, а так и есть! — Антуан встал и осмотрелся. — Нужна лишь кнопка… — …это типа эвакуационный выход, судя по обозначению, — сказал Жан, снова впиваясь в него глазами, — не должно быть тут никакой кнопки… да и комната эта вряд ли есть… — …есть, ещё как есть… не зря Адсорбт перед моим назначением переехала в это крыло и обосновалась именно в этом кабинете, — Антуан подошел к стене с наградами и принялся заглядывать за каждую рамку. — …если найдем эту тайную комнату, — зевнув, сказал Сорель, — надо снять на видео и валить к копам! — …нет, и я тебе вчера объяснил… — …чего ты мне объяснил! — завелся Сорель. — …когда ты уже усвоишь — нельзя с этой тварью действовать нахрапом! — зашептал ему в лицо Антуан, готовясь снова хватить за грудки и начать трясти. — Даже если мы найдем эту дверцу, мать её, у нас больше ничего нет — никаких доказательств! Если даже в плане написано, что это — экстренный эвакуационный выход — хер какой коп поверит, что она водила к себе преступника!!! Да нас на смех поднимут! А то ещё и посадят за клевету! Понимаешь! — …а как ты собрался тогда эти доказательства добывать, если не будешь активно действовать?! Антуан с силой саданул по дверце стоящего прямо за столом шкафа. Сорель сжался, испугавшись, что прилетит ему, но тут раздался грохот и затем — явственный металлический щелчок. Они оба замерли, не веря в такую удачу. — …уйди с дороги! — Антуан опомнился первым, кинулся к шкафу и распахнул обе дверцы. За одной примостились полки, заставленные пухлыми папками с разными отчетами, а за другой — одна единственная полка, — на которой должны были стоять книги, — что упала от его удара. Небольшая, совсем даже небольшая, дверца на слабеньком замке, покосившись от времени, распахнулась, открывая взору черноту, видимо, уходящую далеко вперед. Чтобы это проверить, особых усилий не требовалось. — …так, там тихо? — …где? — Сорель явно был занят совсем другими мыслями. — …в коридоре — выгляни, свалил ли этот чёртов ботаник? Сорель выглянул, даже прошелся и, вернувшись, заверил что чисто. — …отлично, запри дверь, — сказал Антуан, оглянувшись на Жана, — возьми план и пошли. — …в смысле — пошли?! — тот замотал головой. — Нет! — …живо запри дверь изнутри, — Антуан не собирался его упрашивать — он приказывал, — и за мной! — …ты же только что сказал, что эта находка нам ничего не дает! — поворачивая ключи в замочной скважине, всё же попробовал отговорить его Сорель. — …а я хочу, знать, как и куда отсюда можно выбраться! — Антуан, согнувшись в три погибели, влез в проход.