Слон и Моська

      Спать пришлось на полу, но Гарри особо не привередничал по этому поводу. Несмотря на то, что шторм прерывал даже полёт мысли, храп семейства Дурсль был гораздо невыносимее.       Из-под импровизированного матраса мальчик достал мягкий, шелковистый конверт. Вся троица родственников продолжала храпеть, и, покосившись на дверь, которая связывала его с окружающим миром, Гарри открыл письмо.       Буря бушевала не на шутку. Казалось, одинокую дверь посреди скалистого островка взломают даже потоки воздуха, однако именно на них юнец внимания не обращал. Содержимое письма сначала походило на глупую шутку, а потом он вспомнил реакцию тёти и дяди.       Всё же, школа магии — слишком даже для буйного воображения подростка. Один голос храпа прекратился, со своей кровати привстал Дадли, приземлился на холодный пол и вопрошающе посмотрел на кузена. — Хогвартс — школа магии и колдовства, — удивительно, но когда Гарри сказал это вслух, вся ситуация показалась такой смехотворной, что он даже пырснул, но Дадли лишь в замешательстве прочитал письмо по слогам, а потом, красный от напряжения даже в темноте, спросил: — Я не понял… Они хотят забрать тебя навсегда?       Оба молчали, не могли сказать ни слова. Судя по часам Дурслей, через минуту будет день рождение Гарри, и Дадли неловко достал из кармашка пироженое, протянул его кузену и тихо-тихо напел праздничную песню. До дня рождения пять… Шторм бушевал, и с каждым моментом становилось всё яснее, что что-то не так. Четыре… храпы мистера и миссис Дурсль сплелись в единый вой. Три… Если такая же буря на Тисовой улице, то, скорее всего, от крыши уже ничего не осталось. Два…часы отбивали чёткий ритм, но Дадли с нетерпением заёрзал на холодном полу избушки. Один… Ещё совсем немного.       Бам.       Дальнейшие минут пять проходили, как будто в тумане. Высокий заросший мужчина подарил Гарри торт, поздравил, начал рассказывать про Хогвартс. Всё, что оставалось Дадли, — слушать, да думать, останется ли Поттер рядом с ним, родным кузеном, но с каждой секундой это казалось маловероятней и маловероятней. — А мне можно в Хогвартс? — хмуро спросил младший Дурсль, и его родители с испугом посмотрели на своего первенца. Тот встал в боевую позицию, но Хагрид только посмотрел на мальчика сверху вниз и строго, но гордо сказал: — Нет, это место для магов, а не для магглов.       Смысла последнего слова Дадли не понял, но почувствовал жгучую обиду — его явно обозвали. Но на этот раз Гарри тоже обеспокоенно посмотрел на Хагрида, а потом — на своего кузена. — А разве на территории не нужны магглы? Ну, не знаю… Вам же тоже колдовать нельзя, мистер Хагрид.       Рубеус побледнел и тысячу раз пожалел, что упомянул об этом между прочим. Он сказал, что подумает, а потом завалился спать. Наутро Дадли обнаружил только пустую кровать — ни Гарри, ни этого самого Хагрида не было. Дурсли едко напомнили сынку, что вся его затея поехать в Хогвартс вместе с кузеном — бред.       Пришлось опять вернуться на Тисовую улицу, и, казалось, всё шло привычным чередом. Кроме одного — Гарри не возвращался целый день. Он вернулся под вечер, уставший и задумчивый. Поттер не сказал ни слова своему семейству, а они не сильно и ждали, мальчик просто пошёл в свою комнату. Всю ночь Дадли преследовали ужасы, и он никак не мог уснуть.       Утром Поттер был полностью собранным, и Дурсли, согласившиеся завести племянника, грустно посмотрели на сонного сына. Дадли меланхолично жевал любимый торт, пытаясь не смотреть на кузена, пока Гарри не протянул кое-что брату.       Это был билет. Ещё один. — Дадли едет со мной.       Дурсли закатали сцену, а затем ещё одну. Петуния упала в обморок, а Вернон, весь красный, принялся кричать, но никто не обращал на это особого внимания — Дадли искрился от счастья, а Гарри просто улыбался, пытаясь скрыть это под напускным спокойствием.       До вокзала они добрались на автобусе, не испытывая нервы и терпение Дурслей. Однако, как едко сказал Вернон ещё в доме, никакой платформы девять и три четверти на вокзале не было. Сколько бы ни ходили вокруг, да около братья, были только платформы восемь, девять и десять. — Кажется, это был просто розыгрыш, — нахмурился Гарри, уже не в силах везти чемоданы. Тяжёлую ношу взял себе Дадли, стал везти целых две тележки, но от этого легче не стало никому. — Мама, я тоже хочу в Хогвартс! — раздался чей-то сдавленный плач, и Дадли, привыкший реагировать на врага раньше, чем тот узнает, что он враг, молниеносно повернулся к странной рыжеволосой семейке, состоявшей из родителей и неисчислимого множества детей. Плакала маленькая девочка, возможно, на год младше, чем братья.       Гарри успокоился только после того, как сел в поезд. Семейка показалась ему забавной, но не без своих странностей, а Дадли и вовсе был награждён восхищёнными похвалами от миссис — никто из её детей не был полненьким, и фигура мальчика вселяла ей только восторг.       Дадли как-то подумал, почему стена его пропустила, но эта мысль ненадолго задержалась в его голове — поезд двинулся с места, а Гарри накупил кучу сладостей у ведьмы, которая возила тележку. Конечно, они оба хотели совершенно не таких сладостей, а настоящих, нормальных, но прыгающие жабки с шевелящемся изображением на карточке показались вовсе не плохими. — Если слухи не врут, тут сидит Гарри Поттер, — послышался тонкий, лениво-медлительный голос. Оба обернулись на него — в проходе стоял низенький мальчик с серебристыми волосами в окружении двух громил, несоразмерными с Дадли. — А также его брат, — тут он как-то небрежно посмотрел на Дурсля, и то, совершенно не контролируя свои движения, с разворота заехал нахальному придурку по челюсти. Высокомерный мальчик отпрыгнул, а потом со страхом бросился бежать, буркнув что-то типа: — Кребб, Гойл, разберитесь с ним!       Две «шестёрки» убежавшего нахмурились — Дадли им не понравился. Гарри встал между ними тремя и как-то успокаивающе улыбнулся, пытался сказать, что драки можно и избежать, но Дурсль просто отодвинул кузена, словно маленького ребёнка, и нацелился на двух ребят. Всех перервал только тонкий девчачий голосок: — Жабу никто не видел?       Девочка, уже в школьной мантии, с длинными кучерявыми волосами изумлённо посмотрела на дерущихся. За ней бежал толстенький парнишка, но он остановился сразу за девочкой, как-то опасливо не высовывающийся из-за её спины. — Вы что, дерётесь? — обескуражено выдохнула девочка, будто в её глазах все присутствующие превратились в крыс.       Она подняла вверх палочку (Гарри поспешно подавил мысль, что она, скорее всего, и колдовать не умеет) и этим жестом успокоила всех присутствующих. Кребб и Гойл удалились вслед за своим лидером, а девочка гневно посмотрела на мальчиков и неожиданно произнесла: — Я думала, ты будешь куда умнее и мудрее, Гарри Поттер.       И ушла, оставив Дадли и его кузена в полной растерянности.       Поезд подъезжал, и оставалось только переодеться, а потом просто ждать в неведении, что из себя представляет Хогвартс, и не шутка ли это вообще.       Единственное, что волновало Дадли, — в каком купе скрылся беловолосый придурок. Дурсль просто надеялся, что в следующий раз их не прервёт никакая девчонка, и он сможет изрядно навалять тем трём.       Вскоре весь поезд знал, что «братья Поттеры избили до крови Драко, наследника великого рода Малфоев, а потом выкинули трупы его друзей через окно». Через какое-то время в купе начали ходить дети и молча пожимать руки. Дадли впервые благодарили за то, что он кого-то избил, и это новое чувство удовлетворения ему невероятно понравилось.       Хогвартс уже ждал новых учеников.