Голодный бог

Феликса выписали из госпиталя чуть раньше положенного срока под ответственность Кати. Мест лежачим больным не хватало. Да и сам он так очаровал пожилых медсестер из своего отделения, – или, возможно, до такой степени им надоел, – что настаивать на прохождении полноценного реабилитационного курса. Со вчерашнего дня он был дома, говорил, что чувствует себя нормально, и завтра собирался выходить на работу. Но спал он непривычно долго, часов по 10. Макс даже поймал себя на мысли, что ему в принципе странно видеть брата спящим. Весь вчерашний день после выписки Феликса Катя провела с Феликсом, и только на ночь вернулась домой, потому что в их тесной комнате попросту не было места, чтобы разместить еще одного человека. Ангелина и Макс спали на одной кровати, рассчитанной, скорее, на одного человека, а Феликс – на старом матрасе на полу. Катя дала строгое наставление сразу бежать за ней, если Феликсу станет хуже, но знала, что, скорее всего, он никого за ней не отправит. Было воскресенье, сегодня Катя работала в госпитале. Перед сменой она тихонько заглянула в комнату Бранлей, все трое еще спали. От скрипа двери Ангелина приоткрыла глаза и прошептала ей: «Все хорошо». Ныряя обратно в сон, она заметила, что Катя снова надела нелепые золотые серьги, в которых была вчера. Ближе к обеду Ангелина и Макс сидели на кухне. Ангелина варила суп, а Макс перечитывал лекции с курсов. – Здравствуйте, ранние пташки, – Феликс вышел к ним, разминая плечи. – Уж кто бы говорил. В кой веки спишь, – сказала Ангелина, не отвлекаясь от готовки. – Доброе утро! – сыронизировал Макс, взглянув на часы. – И вам того же. Вкусно пахнет. Феликс попытался пробраться к балкону, доставая пачку сигарет, но Ангелина перегородила ему проход и строго указала ложкой. – Вот и пусть у нас пахнет супом, а не твоим куревом. – Поставь пока чайник, хорошо? – Феликс мягко подтолкнул сестру в сторону, взглядом умоляя ее отступить. – Хватит курить, бестолочь. Ты себе все мозги там растряс? Раз нас не жалко, хоть себя пожалел бы. – Слушай, я и так почти не курю. Кофе хоть сделаешь? – Сам делай, – огрызнулась она и встала к плите, так что подойти к ней с другой стороны было невозможно. Ангелина сильно переживала из-за состояния Феликса и, наверное, на нее давило ощущение ответственности за семью, иона нервничала, сама не зная от чего. – Ну вот, даже кофе не сделает! – изобразил огорчение Феликс. – Слушай, а раньше ты когда спать успевал вообще? – вдруг спросил его Макс. – Как и ты, по ночам. – Да, да, и еще ты не куришь, – проворчала Ангелина. – Ну, правда, – не унимался Макс, – Ты то на курсах, то на работе. У тебя же смена по 9 часов? – А чего это тебе меня вдруг жалко стало? На своей шкуре ощутил? – Да, сложно на курсах. Это же после школы! А ночью еще уроки делать. Но все равно, интересно. – Ну, ничего, привыкнешь. Ангелина сказала, тебя там каждый день гоняют? Какая-то оплачиваемая стажировка? – Да, я тест хорошо написал, и меня взяли в больницу, будут платить. Ангелина бросила на него косой взгляд. Теперь Макс хотел сам себя обеспечивать, чтобы не быть зависимым от мнения старших; для этого он принял предложение Кайюра и стал его поставщиком на условии процента от продаж. Но Максу было стыдно утаивать деньги от семьи деньги. Он припомнил, что лучших студентов отправляли на оплачиваемую стажировку в госпитале в столице региона, и решил иначе назвать неожиданный источник своих финансов. Макс все продумал: каждую неделю он будет отдавать семье ровно ту сумму, которую получают стажеры, а остаток тратить на «красивую жизнь». В «стажерские» дни он будет зависать у Кая. – Круто устроился, молодец. Это на все четыре года курса или только на первый семестр? – спросил Феликс почти безучастно. Макс напрягся. Не понятно было, как много Феликс знает и подозревает ли что-нибудь. – Ох, четыре года... Вот не знаю… Я, как подумаю, что нужно там четыре года работать, тошно становится. – Ты, вроде, говорил, что тебе это нравится. – Как там может нравиться? Да, интересно, но в целом… Это, конечно, лучше, чем ваша бойня, но не на это я жизнь положить хочу. – Интересно говоришь. А на что же ты хочешь жизнь положить? Ангелина поставила две тарелки с супом для себя и для Максима и тоже села за стол. – Разве я говорю что-то странное? Я же не раб. Понимаю, конечно, все клятву давали, что будут служить Зоне, но моя жизнь Зоне не принадлежит. Феликс отвернулся к окну и проглотил все, что вертелось у него на языке. Никому на свете он не позволил бы назвать себя рабом. Но служение Зоне он считал необходимым. В первую очередь необходимым для себя как закон чести. И, конечно, его служба и работа были основным средством обеспечения семьи. Масла в костер подлила Ангелина: – Похоже, мой младший брат иногда понимает суть вещей лучше старшего. – Почему вообще считается, что я должен работать на это государство? Что оно мне дало? – разошелся Максим. – Так чем ты заниматься хочешь? – спросил Феликс. – Я бы хотел когда-нибудь уехать в зону Z и стать журналистом. Феликс почесал затылок, не поворачиваясь к нему. – Ну, ты бы мог вообще-то. – Вам, мужчинам, лишь бы куда-то уехать, – сказала Ангелина. – Правда, я слышал, что у нас на границе расстреливают. – Откуда такие сведения? – Друзья говорили. – Что еще этот Кайюр говорил? – С чего ты взял, что Кайюр? Макс раскраснелся, как на морозе. Феликс встал и вышел. Ангелина старалась сохранять спокойствие и, не трогаясь с места, спросила: – Куда ты? – В аптеку нужно. – Мне вообще-то скоро идти, я могу все купить, – привстал Макс. – Доешь, – пресекла его Ангелина. Макс сел на место, от волнения не сообразив, что возразить. У него с Кайюром была назначена встреча, и он боялся, что Феликс мог обо всем догадаться и опередить его. Так, собственно, и было. В аптеку Феликс действительно собирался, но по дороге он заглянул в квартиру Османовых. Дверь ему открыла Анна. На выходных она почти все время проводила у Орхана. Сейчас она ждала его с работы и собиралась к вечернему сеансу в кино. На ней была черная бархатная водолазка и брюки, глаза слегка подведены карандашом. – Привет, – Феликс натянул улыбку на одну сторону, заступая в прихожую, – Извини, что без приглашения, дело есть. – Я вообще-то рада тебя видеть. Давно выписался? Как самочувствие? – Вчера выписали. Я в порядке, не знаю, чего так долго держали. Орхан не дома? В это время из ближайшей двери показался Кайюр. – Ань, кто это? – спросил он и потянулся к своей куртке, висевшей на крючке. – Твоя совесть, – ответил Феликс, – Не теряла ли твоя мама недавно золотые серьги? Кайюр стушевался. – Не попить ли нам втроем чайку? – пригласила Анна. Кайюр успел только похлопать глазами прежде, чем его затолкали на кухню. Анна закрыла дверь и поставила шумный чайник. – Послушайте, Кайюр, – Феликс встал напротив него с самой обходительной улыбкой на лице, на какую был способен. – Можно просто Кай, – он прижался к обеденному столу, стараясь оказаться как можно дальше как от Феликса, так и от Анны. – Замечательно. Кай, дружище, у меня одна просьба. По-дружески прошу, это совсем тебя не затруднит. Не нужно дарить моей женщине драгоценности, украденные у собственной матери. Вчера я разглядел их очень хорошо и, честно сказать, это безвкусица. – Какие украшения? Почему ворованные? Вы что? Вы про серьги? Для Кати? Так это же сестренка Ани, вот я и подумал! Да если бы я знал, что она ваша! Да ни за что! Думаете, я к ней шары что ли подкатываю? Да бросьте, нет! Ну и не крал я. Не ворованные они. – Это все очень хорошо. Вы самый честный человек, из всех, кого мне доводилось видеть. Рад, что мы уладили этот вопрос. Анна наслаждалась комедией. Кайюр слегка расслабился и осторожно улыбнулся Феликсу, ища примирения. – Я хотел уточнить еще кое-что. Сосредоточьтесь, – Феликс подошел к Каю почти вплотную, – Вам знаком такой парнишка, Максим Бранль? – Да, как же! Хороший паренек! – Кай был готов на месте провалиться. – И как давно вы знакомы? – Не знаю, так не скажу, может год, а может больше. А в чем дело? Анна, которая была в курсе источника «заработка» Кайюра, напряглась. – А Ангелину Бранль вы знаете? – Нет, это кто? А, постойте, вы же все, наверное, братья-сестры! Ведь вы тоже Бранль, да? – заплетающимся языком затараторил Кай. – Тоже Бранль, да, на твою голову. Держись от Ангелины подальше, и проживешь дольше. Часто Макс сюда приходит? – Так он здесь и не был никогда. – Даже чаю другу ни разу не предложил? Или может, еще чего предлагал? У Кая глаза на лоб полезли. Взгляд Феликса из любезно-заинтересованного стал тяжелым, презрительным, гнетущим. – Слушай, Кайюр. Если мой брат подсядет на какую-то дрянь, тебе не жить. Я убью тебя очень жестоко. Ты понял? Кай побелел и, кажется, забыл, как дышать. Пушок у него на руках встал дыбом от ужаса. От взгляда Феликса он окаменел, словно смотрел на Медузу Горгону. Анна вздохнула. – Ты понял, я спрашиваю? – Да, все понял! – выпалил Кай. Анна посмотрела на него осуждающе, давая понять, что понятливость не сделает его грядущее убийство менее жестоким. – Ну, что, давай чаю, Ань? – предложил Феликс, как ни в чем не бывало, отходя от Кайюра. Чайник к этому времени как раз вскипел. Анна залила кипятком свежую заварку. Кай тихо покинул кухню. – Как у вас дела? – Вот в кино пойдем вечером. А то он постоянно на работе. Но у нас все хорошо в целом. Я думала, будет сложнее. – Ты слишком сильная. – Катя про тебя, наверное, то же самое говорит? – Что я постоянно на работе, или что слишком сильный? – И то, и другое. – Мне можно, я мальчик. – Она в порядке? – Да. Мне, правда, кажется, что они с Ангелиной не ладят. Но это бывает у девчонок. – Ангелине просто тоже нужен парень. Или занятие поинтереснее, чем эти подработки швеей. – Честно сказать, я часто чувствую себя виноватым перед ней. Перед ними обоими. – Зная тебя, не удивительно. Почему-то к таким, как ты чувство вины прямо липнет, – Анна разлила чай по небольшим чашкам, – И все же я спрошу, почему? – Мне хотелось бы дать им намного больше, чем я могу. – Феликс, ты и так часто делаешь то, что выше человеческих сил. Не надорвись, – она подлила в свой чай настойки, – Тебе не предлагаю. Они услышали, как кто-то вышел из квартиры и наскоро провернул ключ в замочной скважине. – А что, если они сейчас и пересекутся? – Думаю, так и есть. Макс куда-то собирался, – спокойно ответил Феликс, – Кай же, наверное, свой притон устроил где-то рядом с домом? – Проницательная ты тварь, Феликс. Он в подвальных подсобках в нашем же доме тусуется. Называет это «мастерская». – Ты уж извини, но если Орахан за Кая вступится, я у него прощения не попрошу. – Это правильно. Этого нахлебника давно пора проучить. Потому что тут не только в Максе дело. Таких поддонков вообще бы казнить, – Анна тяжело вздохнула. Феликс пристально посмотрел ей в глаза. – Ты не обязана терпеть. – Помолчи, – Анна гордо подняла голову.