Голодный бог

Задание было выполнено. Феликс добрался до назначенной точки и отыскал вход в подземный аэродром, где Сокол уже был готов к взлету. Феликс дернул нужный рычаг, и потолок секретного сооружения опустился, образовав взлетную полосу. Как только самолет оторвался от земли, пандус из пласта земли встал точно на место. Незнающему человеку и в голову бы не пришло, что поросший травой пустырь является потолком аэродрома. – Спи, пока время есть, – сказал Сокол. Феликс снял куртку, убрал в бардачок кейс и закрыл глаза. Он хорошо научился засыпать в непригодных для сна условиях, и обычно мог приказать себе отключиться мгновенно. Но сейчас его голову, как затаившаяся после травли колония тараканов, заполонили панические мысли о том, что могло происходить у него дома. До сих пор Феликс старался сосредоточиться на текущих задачах и концентрировался на мельчайших деталях, лишь бы забить мозг, заставить его работать на пределе, и теперь, когда пришло время отдыха, его мозг взрывался. Должно быть, работа была ему только в помощь – на тот период, пока он не был готов расставить все по своим местам. Теперь он был готов абсолютно. Табуированные мысли добрались до освободившегося пространства оперативной памяти его мозга и вирусной сетью заполнили ее. Феликс не смог заставить себя заснуть, даже приняв двойную дозу снотворного. И даже после того, как Сокол любезно предложил запить таблетки виски. Феликс летел ко мне, не имея понятия, как я распоряжусь им в последующие – сутки – двое – трое – неделю. Но при всей необходимости отдыха, этот выдрессированный мозг не мог выполнить команду ввести организм в спящий режим. Феликс выглядел сейчас, как бухгалтер (пожалуй, после сдачи годового отчета). Он как будто точно знал, что делает, хоть и не мог знать наверняка, как будут развиваться события. В его голове, казалось, были выстроены точные алгоритмы на взаимозаменяемых действий, подходящий для любых возможных вариантов. Его отчаянная уверенность, его нездоровая готовность к чему угодно – сегодня особенно нездоровая, - неожиданно для меня самого вызвали у меня желание подчиниться законам его логики, которую ему угодно было выстроить. В металлически блестящих глазах Феликса рисовался миф о мести Бога-отца своей ненасытной дочери-любовнице. Этому мифу должно было позволить свершиться. Я отпустил Феликса, сказав, что он свободен на два дня. Он и бровью не повел, словно все шло по известному ему сценарию. Была ночь. Он вышел из кабинета, на служебном автомобиле доехал до дома, зашел в подъезд, аккуратно закрыв за собой дверь. Он знал, что сейчас самое время. Даже если бы оказалось, что его квартира пуста, и даже если бы Ригма встречала бы его, вырядившись зэтовской горничной, а Макс сладко спал в своей комнате в обнимку с домашним заданием, вряд ли его бы это успокоило. Разумеется, ему предстала совершенно иная картина. Еще поднимаясь по лестнице, он слышал во внешнем мире доказательство своей внутренней катастрофы. Они, наконец, попались. Тем лучше. Феликс в глубине души даже испытал удовлетворенность – теперь все кончено, и нашелся повод для выхода накопившегося гнева. Осталось только совершить пару нехитрых манипуляций. Феликс через две ступени поднялся к своей квартирке под крышей, резким провернул ключ в замочной скважине, в два шага дошел до распахнутой двери в собственную комнату, которая сейчас была пристанищем чужой любви. Он буквально секунду задержался на пороге, глядя, как прижимается к стенке и зачем-то пытается прикрыться одеялом Максим, а полностью обнаженная Ригма с бесстыдством кошки разлеглась на мятой простыне и как будто сейчас пожала бы плечами и рассмеялась бы от этого забавного недоразумения. Феликс, как котенка, схватил своего горе-братца одной рукой и вытащил из комнаты. Ригма в момент мобилизовалась, но и она бы не успела ничего противопоставить этой судьбоносной машине. Макс бестолково пытался упираться ногами в дверные проемы, но это было бесполезно. Феликс выволок его из квартиры на лестничную площадку, чуть замешкался, когда взгляд упал на металлические перилла, но взял себя в руки и просто швырнул Макса кубарем вниз. Он скатился на пролет, путаясь в одеяле, которое боялся выпустить из рук, и буквально переворачиваясь через шею. Чудом Макс ничего не сломал, но в кровь разбил висок. Ригма, выбежала из квартиры, и, наверное, ей показалось, что Макс умер. Даже не взглянув на Феликса, она бросилась вниз по ступеням. Феликс не оглянулся на них, зашел в квартиру и закрыл дверь. Запирать, правда, не стал. Только снова зайдя в комнату Макса, он сорвал с кровати постельное белье, а потом и всю кровать перевернул, откинув ее к другой стене. Феликс дал им спокойно уйти и даже позволил Ригме вернуться, чтобы собрать кое-какие вещи. Он слышал, как она стояла рядом с закрытой дверью его комнаты, слышал ее дыхание. Ригма даже не попыталась войти, не постучала, ничего не сказала. Она ушла.