Что имеем, не храним, а потерявши... пытаемся вернуть.

      В последний месяц, на удивление или к счастью, или все вместе, с Инной все было в порядке. Она вернулась к своей прежней форме, стала выглядеть здоровее, и в целом вела себя спокойно. Никаких странностей в это время я за ней не замечал.       После каждого занятия мы перебрасывались парой слов с ее отцом о самочувствии девочки. В последнюю неделю наши реплики стали одинаковыми. Я говорил, что все хорошо, рассказывал что-то забавное, он смеялся, отвечал «спасибо вам, Максим», и уходил вместе с дочкой. Маму девочки за все это время видел лишь раз, из чего сделал вывод, что малышка все-таки действительно осталась жить с отцом. Я был рад, что эта ситуация в итоге разрешилась, потому что мне было жалко не только Инну с ее отцом, но и себя в том числе. Мои нервы в те моменты были ни к черту.       И вот инцидент, никак не связанный со всей этой историей. В среду у нас прорвало трубы, так что в четверг и пятницу весь наш коллектив (дружный и сплоченный), был свободен и мог идти на все четыре стороны, хоть вместе, хоть по раздельности. Мы все-таки решили по раздельности, как-то даже не договариваясь.       И вот в четверг я, надеявшейся отоспаться, проснулся в семь утра, потому что не знаю почему. Полежал еще полчаса и решил вставать, раз уж уснуть снова не получается. Полвосьмого вышел на улицу подышать свежим воздухом, и, видимо, я чертов везунчик, потому что у подъезда пересекся со своей ворчливой соседкой, которая любезно начала рассказывать мне обо всем том бардаке, что творится у нас в подъезде, меня припомнить тоже не забыла, а как же? Я покивал головой и скрылся в ночи, точнее, уже в утре. Детишки бежали в школу, а я наблюдал за всем этим и был очень рад, что мне не надо идти вместе с ними. Всем взрослым хочется вернуться в школу, но не мне. Я бы явно не улучшил бы ни оценки, ни поведение. Такой уж человек.       Я дошел до парка, который находился не так уж и далеко, прогулялся по ближайшему, только что открывшемуся торговому центру и с удивлением осознал, что уже практически одиннадцать. Поспешив домой, сам не знаю зачем, прошел мимо своей старой школы, из которой на этот раз физичка не выходила, но выбегали первоклассники. Их встречали в основном бабушки и дедушки. Я улыбнулся и уже отошел от входа… — Максим Альбертович!       Я так и замер. Ой, нет, надо пить успокоительные, уже, блин, мерещится, честное слово. — Максим Альбертович!       Пришлось обернуться и к своему величайшему изумлению увидеть Инну, спускающуюся со ступенек школы. Господи, да как так-то? — Инна? — я опешил и даже не сдвинулся с места. Девочка подбежала ко мне и схватила за подол пальто. — А что вы тут делаете, Максим Альбертович? — поинтересовалась девчушка, попутно прощаясь с подружками. — Я? Да так, гуляю… а ты учишься здесь? — все ещё не мог поверить я своим глазам. — Уже месяц, — весело сообщила девочка. — Мы с папой переехали вооот в этот домик, и теперь я учусь тут, — и Инна показала на дом, который находился по соседству с моим. Я хорошо его знал, потому что в нем когда-то жил мой школьный друг и мои ключи от домофона подходили к подъездным дверям его дома, а его к моим нет, и он очень злился по этому поводу. — Да правда что ли? — выдохнул, наконец, я. — А вы где живете? — поспешила спросить та. — Да тут, недалеко… ты дома одна? — Да, папа сделал мне ключи, но он положил их в почтовый ящик. — А как же ты в подъезд заходишь? — не понял я. — Жду, пока мне кто-нибудь откроет, — просто ответила девочка. — Ой, господи… ладно, забыть забрать ребенка, но ключи… пошли, я провожу тебя, заодно открою. — А вы прям тут живёте? — Оживилась девочка. — Ну, не прям тут, — я почему-то замялся, — но рядом.       Инна взяла меня за руку, и я на секунду почувствовал себя если не молодым папашей, то старшим братом так точно, хотя у меня младших не было никогда. Довел девочку до подъезда и открыл ей дверь. Сначала хотел уйти, но потом решил проводить девочку до квартиры, мне так будет спокойней. — А почему завтра танцев не будет? — спросила малая, нажимая на кнопку шестого этажа. — Их и сегодня у многих не будет. Трубу прорвало. Может, даже в понедельник отдыхать будем. — Понятно, — протянула девочка и веселая выскочила из лифта.       Она стала открывать квартиру, и лифт куда-то уехал. Я стал ждать его, но… Инна открыла дверь и попала в прихожую. Там было еще две двери, ведущие в разные квартиры. Девочка открыла ту, что была прямо и… господи прости, ну как так-то? Ребенка чуть не зашибло мгновенно упавшей вешалкой, поднявшей столько пыли, что Инна аж закашлялась. Я поспешил на помощь, но ребенок только испугался. Мне захотелось заглянуть внутрь квартиры. Лучше бы не заглядывал.       Я прекрасно понимаю, что мать с ними не живет, соответственно женской руки, как говорится, ждать не стоит. Но не думал, что все настолько плохо. На кухне был завал из посуды и грязных кружек из-под кофе. Что ж, очевидно, пора становиться Белоснежкой. Один гном имеется, надо еще шесть. Но, думаю, и один справлюсь.       На кухне разбирался где-то час, пока не перемыл всю посуду и не расставил ее по местам. Инна все это время сидела в единственной комнате. Я открыл дверь и задохнулся от пыли и возмущения. — Господи, как тут можно жить? — вырвалось у меня. — Папа работает очень много, ему некогда. Он говорит, мне ничего не трогать.       Я вздохнул и притащил из более-менее чистой ванной тряпку. Протер все доступные и не очень поверхности, с помощью Инны прибрался на ее небольшом столике, разложил по местам все книжки, убрал кровати. У Инны она была крохотной, но для нее самое оно. Пылесоса не нашел, поэтому на этом пришлось успокоиться. Теперь, под кухонными завалами я обнаружил записку. Названия «продуктов» и деньги, приложенные к записочке. Почему в кавычках? Да потому что не продукты это, а полуфабрикаты. Но ничего, пока обойдемся этим. Я собирался пойти один и заниматься альтруизмом в одиночку, но Инна увязалась за мной. Мы вышли из дома и пошли в «Магнит». Там схватил все, что было в списке и еще немного. Принесли все это девочке в квартиру, опустились на стулья на кухне и испустили дух. — Максим Альбертович, с вами все в порядке? — спросила Инна, раскладывая продукты по полкам в холодильнике. — Да, все хорошо, просто я немного устал. Пойду, пожалуй… — я покосился на холодильник. — А, нет, не пойду. Где тут сковородки?       Я пожарил девочке замороженных котлет, сварил макарон, и только тогда окончательно успокоился. Теперь это моя кухня, предупреждал же. — Все, теперь точно пойду, до встречи, малая. — До встречи, спасибо вам, Максим Альбертович! — За что? — умирая, спросил я и закрыл дверь, оставив ребенка в хотя бы уже убранной квартире. Естественно, перед этим накидал записку и положил ее на кухонный стол примерно там, где до этого лежал список продуктов.       Оказалось, что уже четыре, и я готов был уснуть на месте, но мой организм все же отказался и заставил меня приготовить что-то для меня самого. Но вот в шесть уже послал всех далеко и надолго и отрубился. Спокойной ночи, страна родная. — «Я не мог на это смотреть»? Вы серьезно? — Я? Да, вы абсолютно правы, Андрей, я не мог на это смотреть. Простите, что влез в ваш творческий беспорядок, так уж получилось, что мы случайно пересеклись с Инной на улице. — Она мне рассказала, да… ну зачем вы так? За мной все больше долгов перед вами. — Каких долгов, все хорошо. Альтруизм чистой воды, не переживайте так, — и я, передав девицу Андрею, пошел в свой кабинет, собирать вещи.       Был понедельник, самое начало недели, и я был на удивление бодр и свеж, чего нельзя было сказать о том же самом Андрее. Как стало известно, он работает шесть дней в неделю, а все воскресенье пытается отоспаться за все тяжелые будни. Инна помогает ему, чем может. Да, тяжело ему без жены как ни крути. Хоть я и не знаю причину развода, может с ней было еще хуже. Не стоит об этом думать. Ехать домой и расслабляться.       Тут мимо меня проскользнула Инна, которая, кажется, забыла что-то в раздевалке. — Максим, раз уж вы, как я понял, живете рядом, не подвести ли вас? — А вы на машине? — удивился я. Не думал как-то, что у него есть машина. — Да, на машине. — Тогда подождите пять минут, — решил обнаглеть я и побежал переодеваться. Порядочный человек отказался бы, но я, очевидно, не совсем порядочный. Человеку не сложно, а мне деньги сэкономить, как хорошо все сложилось, однако.       По дороге мы молчали, но это было совсем не то неуютное молчание, музыка разбавляла тишину, а Инна рассказывала папе, как прошел ее день. Я впервые внимательно разглядел лицо Андрея. Под глазами у него были мешки, сам он выглядел действительно уставшим. Я прекрасно понимаю, что ему некогда даже поесть приготовить, но так и умереть недолго. Хоть бы Дошираком закупился на крайний случай. Мы остановились на светофоре, Андрей повернул голову в мою сторону, и я уставился в окно. Как-то мне было все-таки странно ехать в чужой машине, хотя к такси привык, у самого машины никогда не было, хотя права имеются. Иногда, когда до работы у меня в принципе много времени, и я не прочь прогуляться, иду пешком, но трачу на это около часа. Ночью идти пешком никакого желания нет. Машина затормозила, и я неожиданно понял, что мы приехали. Поблагодарил Андрея и вышел из машины. В квартире я открыл форточку и засел перед телевизором на кухне. Новости были слишком страшными, а фильмы слишком скучными. Так что скоро я выключил экран и доел ужин в тишине. Завтра очередной рабочий день. Хотя только недавно мне выпало четыре выходных, а уже жалуюсь на понедельник. Да уж.       Во вторник Инну забирала мама. Видимо, она иногда к ней ездит. — До свидания, Максим Альбертович! — крикнула мне та и убежала за мамой. — До свидания, — улыбнулся я и пошел закрывать зал. — Максим, есть минутка? — Да, Ир. Но в долг не дам. — Да не за этим, — девушка подошла ко мне ближе. — Можно тебе высказаться? Так сказать как мужчине в хрупком женском коллективе. Оле как-то не катит рассказывать, она уже, наверное, устала. — Очень внимательно тебя слушаю, — сказал я, вытаскивая ключ из замочной скважины. — Я так больше не могу! — выдохнула девушка. — У меня зарплата такая же, как у вас, а выходных меньше, потому что я одна. Начальство уже просила найти кого-нибудь еще, но они пожимают плечами и говорят, что поисками занимаются, но я-то знаю, что им просто жалко еще по семьдесят тысяч в месяц отстегивать. Мне летом хоть проще, там половина разъезжается, а я же без отпуска пашу, потому что одна. И хоть сейчас только начало ноября, а я уже дико устала. И к зиме сломаюсь, а мне никто даже спасибо не скажет. Я люблю своих учеников. Но не готова ради них столько пахать. А начальство мне увольнительную не даст, единственная. А я отдохнуть хочу, тоже человек. Я так больше не могу, Макс! — девушка прижалась к моему плечу и расплакалась. Этого я никак не ожидал, но по голове погладил. — Ну, Ир, ну попей успокоительных чутка, успокойся, вымоли у начальства отпуск, ты же понимаешь, что ничего сделать не могу, только пожалеть, — девушка кивнула, но плакать продолжила. — Ой, горе луковое. Домой иди. — Там студенты, — заныла девушка, — у них гулянка, я завтра умру-у-у-у.       Я тяжело вздохнул, оторвал девушку от себя, хоть и с большим трудом, повел одеваться, а сам вызвал такси. Заночует у меня в гостиной, хоть выспится. Ира не сразу поняла, куда мы едем, и поинтересовалась только на середине пути. — Ко мне. — Зачем? — испугалась та. — Выспишься. Не волнуйся, мне твоя бренная тушка не нужна, у меня трешка. — Я помню. Просто думала, что у тебя должна быть девушка. — Думай лучше в следующий раз, — усмехнулся я.       Мы приехали, и я украдкой покосился на стоянку между домами. Машины Андрея там не было. Если он до сих пор работает, это, конечно, тоже умереть можно, но Ира девушка как-никак. Она менее выносливая, да и труд у нее физический, а у Андрея, насколько знаю, работа офисная.       Я запустил девушку в квартиру и предложил ужин. Она вежливо отказалась и прошла в гостиную, куда я притащил ей запасной комплект спального белья. Вышла Ира из комнаты, как только почувствовала запах еды. — Ты сам готовишь? — удивилась та, увидев меня перед сковородкой. — Да, а что? — спросил я, протягивая руку за солью. — Да просто… мужчина и готовит… чудно. — Лучшими поварами считаются именно мужчины, — усмехнулся я, выгружая котлеты на тарелку. — Тебе с рисом или макаронами? — С рисом, — живо отозвалась Ира, — не могу уже жрать макароны, тошнит. — И все-таки не понимаю, как тебе денег на все вечно не хватает? — У меня сестра несовершеннолетняя в Воронеже, она родила год назад, ей с ребенком сидеть, семье денег не хватает, мама не справляется она одна, сестра работать не может, а ребенка содержать надо. А я далеко живу, но деньги пересылаю. — Беременна в шестнадцать, — грустно усмехнулся я. — В пятнадцать, — так же грустно усмехнулась Ира. — Жили бы они здесь, нам бы всем легче было, но сестра поехала в колледж за своим парнем, там родила, он ее бросил, мама перебралась к ней, чтобы девочка учебу закончила, а я тут осталась, у меня работа, а квартиру они здешнюю продали, чтобы денег выручить. Я им отправляю и себе на однушку коплю, не могу так жить, вот клянусь, не могу. — Мечтаешь о жилплощади? — спросил я, поглощая макароны. — Жилплощади, более спокойной работе, здоровом племяннике и всей остальной семье, машине, но это уже и вовсе сказка. — М-да… нелегко тебе живется. Футболку на пижаму выдать? — Да, пожалуйста. Спасибо за ужин, котлеты прям, как мама готовила. — Сочту за комплимент, — усмехнулся я и пошел в спальню за футболкой. Также выдал Ире зубную щетку и полотенце. Она умылась, еще раз поблагодарила меня и засела в гостиной. — А что в третьей комнате? — крикнула она мне, когда я вышел из ванной. — Хлам, но хочу сделать танцевальный зал. — Ооо, круто. Позовешь, как сделаешь? — Если, то позову, спокойной ночи. — Спокойной ночи, еще раз спасибо. — Господи люди, да что у вас за привычка такая. Один извиняется постоянно, другая «спасибо». Да, пожалуйста. Как будто смертельную непосильную ношу несу.       Ира засмеялась и выключила свет. Я погасил свет в коридоре и лег с ночником у себя. Просидел еще полчаса и тоже лег спать. Главное не проспать. Завтра всем к восьми. Тут даже гадать не надо.       С Ирой с тех пор мы стали общаться немного ближе, что меня даже порадовало. Осталось наладить отношения с Лизой и все пучком, но тут скорее я виноват в подвешенности наших разборок. Сегодня народу у меня немного, сегодня среда, так что если она будет свободна, то можно будет поговорить.       Но Лиза как назло оказалась занята весь день. И это была не постанова, потому что Женя тоже возмущалась по этому поводу. — Есть печенька? — Нет, Жень, прям вообще. — Евгения Викторовна, держите! — и мальчишка, только что закончивший заниматься у меня, протянул Жене шоколадный батончик. Видимо, учится у нее, а не у Оли… Женя засмущалась. — Да что ты, Сережа, я же шучу, кушай сам, — мальчишка убежал в раздевалку. — Ну, раз шутишь, тогда точно ничего нет, — засмеялся я и ушел к себе, пока Женя не опомнилась. Тут Лиза вывела своих крохотных четырехлеток, и в коридоре образовался затор. Мой зал находился к раздевалкам ближе всех, а вот у Иры, например, надо было лабиринт пройти. И тут Оля повела группу Инны. Как-то я забыл, что в это время в среду тут такая пробка, так что поспешил проникнуть в свой зал и спрятаться от беготни, за мной поспешила, как ни странно, Лиза. — Не закрывай, не закрывай! Пусти в теремок, задавят.       Впустил Лизу и закрыл дверь. Мы остались вдвоем в пустом освещенном зале. Лиза достала телефон и уткнулась в него. Я все думал, как начать разговор, но как только открыл рот, девушка открыла дверь и вышла в коридор, где было уже не так уж много народу. Я вздохнул, пошел следом и чуть в кого-то не врезался. — О господи, Андрей, как же вы меня напугали! — Взаимно, — выдохнул Андрей, успевший отскочить от меня.       Мы стояли рядом и молчали, но тут я вспомнил один интересующий меня вопрос. — До скольки вы работаете? — Когда как. По графику до шести, но ухожу не раньше восьми. — Вчера вас и в десять дома не было. — И как же вы об этом узнали? — Не видел вашей машины, — просто ответил я. На этом наш разговор закончился, и потом мы только обменялись парой слов по типу «до свидания». Андрей предложил снова меня подвести, но на этот раз я учтиво отказался и через минут десять вызвал такси.