Что имеем, не храним, а потерявши... пытаемся вернуть.

Я уснул где-то через час после взлета, проснулся, когда садились. Оставалось еще минут пятнадцать до посадки, но люди уже собирали свои вещи. Я просто держал ручку своего походного рюкзака, который взял с собой. Треть его занимали документы, треть еда на перекус и треть какие-то вещи по типу одной футболки и зубной щетки. Я решил не собираться так, как будто переезжаю, но и не брать с собой ничего было плохой идеей. Может быть, Андрей уже и не особо помнит меня. А может, наоборот, помнит слишком хорошо. В любом случае я могу поступить по-свински и навязаться под предлогом того, что меня попросила приехать Инна. Но разве не глупо то, что я еду только потому, что меня попросил об этом ребенок? Конечно же, Андрей не дурак, он поймет, что что-то здесь не так. У него, как я понял, и так жизнь не сахар, а тут еще я со своими, если это можно так назвать, чувствами. Но ведь так было и в прошлый раз. Он был занят разводом, это был для него какой-никакой, а удар, его дочка только-только пошла в школу, это тоже тяжело, а теперь надо еще с ней и разбираться, и тут влезаю я со своим «примите меры!». Да какие ему в то время меры? Ему бы копыта не откинуть и то хорошо. Примите меры, м-да. Сейчас, конечно, смешно это вспоминать, а нынешнее тоже, наверняка, будет смешно, если не будет дико больно. Если я еще не опоздал. Прошло столько времени, столько месяцев, в течение которых ни слуху, ни духу, ни от кого не было. И если я изменился даже сам для себя, то каким меня увидит Андрей, и каким увижу его я? Увижу ли? Я летел сюда, не думая о том, что будет, когда я прилечу. Но я и сейчас не знаю, что будет дальше. Я не знаю, что надо сделать, чтобы все сложилось, как я хочу. Более того, я не знаю, как я хочу. Я вообще не могу ничего предположить, и это угнетает. «Время за бортом — восемнадцать тридцать четыре. Температура воздуха — двадцать три градуса» Жарко. Хотя уже и вечер, но все равно жарко. В семь я выхожу из аэропорта и сажусь в первое попавшееся такси. Говорю зазубренный наизусть адрес и еду. Куда? Зачем? Разве это сейчас важно? В машине играет какая-то романтическая английская песня, и я стараюсь раствориться в ней и не думать ни о чем. Вроде получается, но вплоть до тех пор, пока песня не заканчивается. Начинается другая, и я снова погружаюсь в свои думные думы. За рулем, на удивление, миловидная девушка. Она слегка улыбается и кивает головой в такт песне. Песня грустная, и я не знаю перевода. Солнце за окном начинает садиться, хотя для меня восемь часов назад было утро, но я все равно не выспался. Вплоть до места никто из нас не собирается завязывать разговор. Я расплатился и вылез из такси. Девушка пожелала мне приятного вечера и уехала. Я осмотрелся. Старый двор, детская площадка, дом, окна которого выходят на трассу. Все города в России примерно одинаковые. Застройка у них похожая, да и вообще по атмосфере все как один, разве что названия улиц отличаются, да и то не везде. На небольшой полупустой парковке я не увидел машины Андрея. Значит, скорее всего, еще не приехал. Двор пуст. Я стою тут совершенно одинокий и совершенно не вписываюсь. С походным рюкзаком, рассматривающий все вокруг. В чужом городе и, пока что, совсем один. Возможно, таковым и останусь. Я оперся о дерево рядом с подъездом и принялся ждать. Ждать Андрея или чего пострашнее в его лице. Его реакция на меня могла быть абсолютно разной. В любом случае это будет удивление, но вот какое? Он может просто пребывать в шоке, может обрадоваться, может не понять, а может закатить глаза и послать куда подальше. И, честно… последнего я действительно боюсь. Я боюсь, что я уже лишний в его жизни, или просто призрак, который причиняет столько проблем. Но меня ждет Инна. Я же не могу, проделав весь этот путь длиной в несколько тысяч километров и, скорее всего, в несколько месяцев, начиная с сентября, в самый последний момент, когда осталось подождать еще немного, просто взять и уйти? Я должен с этим разобраться. Либо уже сгореть окончательно, как спичка, либо вылечиться, как говорила Оля. Пускай потом будет еще сложнее, чем сейчас при любом исходе, но это не должно меня пугать. Разве не должен я идти к своей цели, даже если не знаю, что будет в конце? Да и конец ли это будет? Что мне сказать? Привет? Эй? Давно не виделись? Или просто промолчать? А он мне что скажет? И скажет ли что-то вообще? Да уж, я думал, что хоть тут будет легко, но легко не будет нигде. Теперь уже понятно. Когда он приедет? На улице начинает холодать, да и я устал тут стоять. Надо разобраться и тогда уже думать, ночую ли я у него или в какой-то гостинице. Хотя, Андрей в любом случае не такой человек, чтобы оставлять своего знакомого в незнакомом городе совершенного одного, но вдруг он приедет с кем-то? Тогда даже говорить ничего не надо будет. Тогда уж лишь бы не заметил, и валить куда подальше. А куда, уже будет не важно. И вот, спустя еще минут пять во двор въезжает машина. Темно-синяя легковушка со знакомыми номерами. В машине только один силуэт. Мое сердце начинает колотиться как бешеное. Машина паркуется и с водительского места встает он. Дверца закрывается, а Андрей смотрит в телефон и ничего вокруг не видит. Он не изменился, только выглядит очень уставшим. Я стою посередине дороги, но он меня не заметит, если я не крикну. А что кричать-то? Это как тогда, когда они уезжали. Я хочу что-то сказать, но не знаю, что. Андрей достает их багажника пакет и, закрывая машину, идет к подъезду. Между нами метров пять, а кажется, что пропасть. И в этой пропасти мне суждено пропасть… Не уходи. Не уходи! Посмотри на меня. Посмотри на меня! — Андрей! На большее я в тот момент был не способен. Я врос в асфальт и как в замедленной съемке смотрел, как Андрей медленно поворачивает голову в мою сторону. — Максим… — это был не вопрос, но и не утверждение. А еще это прозвучало так тихо, что я скорее догадался, чем услышал. Мы смотрели друг на друга пять секунд, десять, двадцать, тридцать. — Что ты здесь делаешь? По этому вопросу определенно нельзя было догадаться, о чем он сейчас думает. В любой ситуации он мог это сказать. — Я… мне позвонила Инна. Вчера днем. Она попросила приехать, — я не очень правдоподобно улыбнулся и сдал себя с потрохами. — И теперь ты здесь, спустя сутки среди рабочей недели? — казалось, что для Андрея я призрак, и он не может поверить в мое существование. Вот-вот подойдет и попытается дотронуться. — У меня отпуск и… — что-то не дало мне договорить. Какая-то другая фраза. В горле запершило и мне стало так тоскливо. Уже сейчас, на самой кульминации мне стало грустно как никогда. — Я скучал, — только и произнес я. Я не помню, кто из нас первый тронулся с места, а кто первый тронулся рассудком. Следующий кадр для меня — мы стоим напротив подъезда в совершенно незнакомом мне городе, и, казалось, мире и… целуемся. Я обнимаю Андрея за шею, он меня за талию. Нам обоим наплевать, смотрит ли кто-то на нас. Нам ничего с этого не будет. Я готов говорить за обоих, потому что я уверен, что сейчас мы чувствуем одно и то же. И вот следующий кадр. Мы просто стоим друг напротив друга, не смотря в глаза и опустив головы. Я держу Андрея за рукава рубашки и прислоняюсь лбом к его плечу. — Пойдем, Инна там одна, — прошептал он мне на ухо. Я кивнул, но все еще продолжал держаться за один из рукавов. Я боялся, что я отпущу его, и он исчезнет. Мы поднялись на лифте на девятый этаж. Пока мы ехали, Андрей чмокнул меня в макушку. Может, в этом лифте и были камеры, не знаю. Мне было абсолютно неважно. — Инна, иди сюда, — Андрей открыл дверь квартиры, и мне пришлось отпустить его, чтобы втиснуться в узкий проход. Все так прибрано. Квартира наверняка съемная. В коридорчик вышла малая. Она пару секунд просто смотрела на нас, а потом завизжала так, что у меня заложило уши. — Максииииииим! Максим! Максим приехал! — она кинулась мне на шею, и я согнулся пополам, подхватывая ее на руки и вновь выпрямляясь во весь рост. — Привет, малая. Как ты выросла, матерь божья! — девочка и правда подросла за то время, что я ее не видел. — Максим, а вот я не хожу сейчас на танцы, но каждый день тренируюсь сама! — Лучше бы математику учила, — вздохнул Андрей. — Еще чего? Зачем нам математика, да малая? Ты у меня в балерины пойдешь и без математики, — ответил я на высказывание Андрея, и мы переглянулись. Я был готов снова поцеловать его прямо в тот момент. С Инной на руках и рюкзаком за спиной, но что-то меня остановило. Ребенок слез с меня и убежал в единственную комнату. — Хочешь что-нибудь? Чай, кофе? — тут же спросил меня Андрей, беря за руку. Я только сейчас заметил, что раньше он предпочитал вовсе до меня не дотрагиваться, а сейчас я чувствую какие у него теплые и мягкие руки. — Да, хочу, — я зевнул. — Спать хочу. Очень. Андрей улыбнулся. Я улыбнулся ему в ответ. В комнате шуршала Инна. Мы стояли в коридоре и улыбались. Андрей держал меня за руку. Я был счастлив.