Meine deutsche Seele

      Он сделал то, чего никак нельзя было делать немецкому офицеру — полюбил всей своей темной душой врага, русскую девушку, пленную, которая была обречена на смерть. Беккер смог завоевать свою маленькую "Россию" ненасильственным путем и теперь был не готов вот так просто ее лишаться. — Василисс, мы уезжаем утром.       Слова прогремели, словно гром среди ясного неба. Немец все решил для себя, девушке оставалось лишь повиноваться. Он не сказал Васе, куда они едут, но Яхнэ сразу догадалась по его встревоженному виду. Мужчина влетел в кухню и присел на колени перед кухаркой, заключив её старые руки в свои. — Мама, мы уедем отсюда завтра утром. Держите, это билеты на юг, оттуда вы сможете отправиться другим транспортом в родные края. Я заплачу вам с Вивьен в двойном объеме, вам хватит надолго, — он ласково посмотрел на старую еврейку и вложил в её руки два билета. Женщина расплакалась, прижимая Ришу к себе. Это были слезы благодарности.       Яхнэ тихо постучала в спальню Василисы и зашла внутрь. — Мы уезжаем с Вивьен, дитя, я очень рада, что именно он взял тебя тогда. Береги Ришу, и он никогда не оставит тебя... — женщина погладила девушку по золотым кудрям, — Вас ждет счастливое будущее. – Уезжаете без нас? – светлые брови взметнулись к верху от искреннего удивления. Девушка на все слова кухарки отвечала лишь смущенной улыбкой, а в конце обняла, тихо шепча: "Спасибо вам за то, что открыли мне глаза.. ". И вправду, она была благодарна пожилой женщине, если бы не она, то русская до сих пор считала бы немца врагом.       Этим же вечером, когда Беккер заплатил обеим служанкам и помог дотащить старые потрепанные чемоданчики до трамвая. Вася провожала женщин до порога, оставаясь в доме, в то время как Рихард помог им добраться до ближайшей трамвайной линии. Немец вернулся в дом и принялся собирать вещи. Ничего не объясняя Васе, он сгрёб несколько ее платьев и туфель в чемодан и бросил ей на кровать небольшой свёрток.       Девушка собиралась укладываться в постель, чтоб к утру выспаться, неспешно собрать вещи, позавтракать и отправиться в дорогу. Но Беккер решил иначе и стал сам собирать ее вещи. Девушка поднялась с кровати и подошла к мужчине, склонившемуся над чемоданом. – Риша, к чему такая спешка? Мы ведь уедем только завтра утром. Ты мне что-то недоговариваешь. Я чувствую это. И вижу, для простой поездки ты слишком нервничаешь. Скажи мне правду,– она подошла к свертку и, развернув его, осмотрела платье, вновь обращая взгляд на мужчину,– Мне его надеть завтра? — Да!       На какой из вопросов он так ответил? Да на все сразу. В голове немца запустился страшный механизм, заставляющий его ехать туда, куда он должен был отправиться воевать. Он очень переживал по поводу их билетов. Поезд отъезжает в то время, когда все будут спать. Он остановится недалеко от Москвы на небольшой промежуток времени, но это не будет конечной остановкой. Беккеру хватит времени, чтобы вытащить чемоданы и сразу же за собой Васю. — Да, и надень свои лагерные балетки. Ты моя служанка. Это наша последняя ночь в Берлине. Я оставлю все здесь.       Мужчина спокойно ушёл и закрыл за собой дверь. Всю ночь он гулял по дому, притрагиваясь к фамильной мебели, к родным стенам. Он зашёл в свою мастерскую, ту самую дверь слева от камина в столовой. Оттуда всегда попахивало скипидаром. Также Рихард посетил сад. Там он сидел дольше всего, поливая цветы матери в последний раз. Девушка хотела помочь офицеру разобраться с тем роем мыслей, которые одолевали его сейчас, но попросту не знала как, не понимала, с какой стороны к нему подступиться. Кажется, он все уже решил сам, за всех. Юная особа сегодня не трогала Беккера, позволяя ему побыть наедине, проститься с домом, да и со своей прежней жизнью.       Беккер ворвался в спальню Васи. Он распахнул шторы и сильно шумел. Двигал ящики, стучал каблуками сапог. В конце концов, он начал тихонько потряхивать девушку за плечо, как бы говоря, что пора ехать. Немец был неизменно одет в свою военную форму. — Одевайся быстрее, нам пора! — крикнул Васе офицер, отворачиваясь к шкафу. Он кинул ей платье через плечо и сложил руки на груди, притопывая ногой.       Сонная девушка не до конца все понимала, к чему такая спешка? Неужели, нельзя было разбудить пораньше и позволить спокойно собраться? Русская вперилась недовольным взглядом в офицера, буквально пытаясь сделать в нем дырку. Почему он не выходит? Но спустя минуту Вася поняла, что Рихард и не намерен выходить, придется переодеваться так. Девушка поднялась с кровати и, повернувшись к нему спиной, сначала сняла сорочку, а после сразу натянула платье, ловко справляясь с пуговичками в верхней части. – Я готова,– она аккуратно сложила ночную сорочку и спрятала ее под подушку, сразу заправляя кровать.       Как только девушка объявила о своей готовности, мужчина протянул ей белый шелковый платок своей матери и изобразил косынку руками на своей голове. Он вышел из комнаты, подхватил чемодан, небольшую сумку с документами и деньгами и поспешил к двери. Заперев все двери дома на ключ, мужчина направился в сторону трамвайной остановки. Беккер постоянно оглядывался и лихорадочно облизывал край верхней губы.       Не оставалось времени ни на то, чтоб умыться, ни на завтрак, на который так рассчитывала девушка. Они тут же скоропостижно покинули дом. На улице юная особа шла чуть позади, не сводя глаз с офицера. Надевать военную форму, когда они пытаются сбежать из страны можно прировнять к самоубийству. Как только они пересекут границу Германии, им не сулит ничего хорошего. Наверняка, Беккер об этом догадывается. Или же он все продумал? Вряд ли, мужчина не выглядит слишком уверенным в себе. – Не нервничай. Это слишком заметно.– девушка обогнала немца и остановилась перед ним, заставляя мужчину остановиться. Юная особа осмотрелась по сторонам и, убеждаясь в том, что их никто не увидит, легко прильнула к губам офицера с коротким поцелуем. – Успокойся,– она отстранилась, пропуская Рихарда вперед, чтоб тот шел дальше к остановке.       Беккер взволнованно глянул на Васю и опустил глаза, стараясь сделать более спокойное выражение лица. Глаза у него постоянно бегали из стороны в сторону. Поцелуй слегка облегчил тяжелый груз в его голове. Беккер покраснел и смущенно отвел взгляд в сторону, высматривая номер приближающегося трамвая. Он помог девушке зайти в транспорт и поставил чемодан на пол, нагибаясь к ней, но не настолько близко, чтобы окружающие ничего не подумали. Трамвай пришел предательски быстро, но и людей в нем было не так уж много, девушка чувствовала себя спокойно среди немецкого населения, пускай и старалась держаться своего офицера. Даже села на крайнее сидение, хотя обычно предпочитала те, что поближе к окну. — Я хочу обладать тобой... — томно и тихо выдохнул Рихард, ухмыляясь как хитрый лис. Он устремил взгляд куда-то вдаль и что-то пробормотал сам себе. Василису смутили слова Беккера, особенно произнесенные так близко, в простом трамвае еще и при других пассажирах. Девушка смутилась, но, дабы этого не показывать, хмыкнула и отвернула голову в сторону. А, вдруг, это Рихард ей так мстит за то, что она недавно и сама его заставила краснеть? Это низко!       Уже на вокзале, где была страшная толкучка, немец всё-таки взял девушку за локоть, но не за руку, нет, за руку нельзя было. Он указал чемоданом на поезд, стоящий на крайнем пути. — Идем, нам туда.       Оказавшись на вокзале, юная особа, словно любопытный ребенок, осматривалась по сторонам, восторженно приоткрыв рот. Ей было все это ново, она не бывала на столь большом вокзале. Рядом с ее деревенькой проходила станция, но это была всего лишь бетонная платформа, не более. А тут целое здание и так много людей! Хорошо, что офицер взял русскую за локоть, иначе она бы точно потерялась, засмотревшись на очередного торопящегося немца или же прощающуюся на перроне парочку.       Поезд стоял далеко явно не просто так, лишь редкий смельчак решался ехать прямиком в Россию именно сейчас. Одними из таких и стали офицер со своей служанкой. Беккер обернулся назад несколько раз, кинул чемодан в поезд и залез первым. Развернувшись, офицер сел на одно колено, не касаясь пола, и протянул Васе руку, чтобы помочь ей забраться наверх. Так как этот поезд шёл в Россию, пассажиров там было крайне мало, и загружался он не с платформы, а прямо с рельсов. Беккер нашёл нужное купе и загнал туда русскую, следом зашвыривая чемодан. Он приказал ей запереться изнутри, а сам пошёл по коридору к проводнику.       Залезать прямо с рельсов оказалось непривычно и неудобно, ничуть не лучше, чем выдираться в комнату Рихарда через окно, только тогда он не протягивал заботливо руку. Василиса не понимала, зачем ей нужно закрываться в купе, она точно знала, что оно рассчитано на четыре человека, но никак не на двоих, значит, с ними может быть еще два пассажира, но спорить с немцем, особенно сейчас, было бы себе дороже. Девушка закрыла дверь и щелкнула замком, опускаясь на одно из сидений, снимая сразу платок. В вагоне было жарко, не смотря на то, что утро в Берлине только началось. Жалко, что они вот так нелепо покидают этот город, юная особа не смогла его увидеть полноценно, только из машины Беккера, пока они ехали из лагеря. Кто тогда мог знать, что все закончится вот так? Да и вряд ли это можно назвать концом, скорее началом, но уже немного другой истории, с подправленными ролями.       Русская прислушивалась к шагам в коридоре, пытаясь из них определить те, которые бы принадлежали немцу, но все тщетно. Туда-сюда сновал рабочий персонал, другие пассажиры, все звуки смешались в одну сплошную какофонию.