хотя бы день.

      Невыносимо сложно находиться на расстоянии тысячи километров долгое время, когда вы буквально дышите друг другом, находите равновесие и растворяетесь, словно соль в море, словно каждая нота растворяется в мелодии добрых клавиш.       Из-за напряженного концертного графика Максима, который он уже, казалось, начал ненавидеть, потому что с Кристиной не виделся совершенно. Парень или в разъездах постоянных, или на студии ночью и днём отирается, приходя домой под утро и в постель нагретую ныряет сразу. Он после очередного концерта переносицу устало трёт, на стул в гримерной опускаясь. Парень безусловно рад: люди, наконец, услышали его песни; его строки, написанные под предлогом абстрактности, коснулись чужих сердец; мечты его, что далеко от столицы созданы, когда он еще Максимом Анисимовым никому неизвестным студентом-экономистом был, исполняются одна за другой. Но всегда существует обратная сторона медали и очень важное для него «но».       Соскучился. Безумно соскучился по девочке, которая так часто раньше каре свое, что чуть шею длинную приоткрывает, с непривычки поправляла. Она преданно дома его после каждых гастролей ждет. Максим на время смотрит, отмечая, что поздно уже и та, что музой для него стала, спит уже давно. Диалог самый первый открывает и сообщение отсылает, потому что не мог он просто пойти и лечь спать не пожелав ей спокойной ночи, со своим непривычным, но обыденным для нее: «малыш» в конце.

Как концерт прошёл? Уверена — ты выложился на все сто и взорвал зал) 02:14 от: Крис

      Свобода улыбается устало и вместо ответа на значок «вызов» нажимает, попутно включая видеосвязь, что она так полюбила в последнее время—единственная возможность в глаза его родные заглянуть и в очередной раз утонуть. Кристина отвечает мгновенно и в камеру лучезарно улыбается, видя его, хоть и через экран смартфона, но все же лучше чем ничего. Она домашняя такая, без косметики, как он любит, в футболке его чёрной сидит, а волосы тёмные в разные стороны торчат. Уютная. Родная. Далекая. — Максим, я твиттер уже весь прошерстила и видео все, что можно было посмотрела. Считай, на концерте была. Горжусь тобой, Свобода! - она говорит так воодушевленно, так эмоционально, а в конце предложения нежный взгляд своих карих глаз ему дарит, которые маяком ему среди темноты светили.       Парень не отвечает ничего. Просто смотрит в экран телефона и улыбается глупо как-то. Вспоминает, как обронил фразу однажды, что как к сестре к этой мартышке любимой относиться, слюна не течет, сердце не болит и спать по ночам может. Года с того момента не прошло, как он уже в ней полностью растворился и замечает, что сердце периодически все-таки щемит, от чего сон на второй план отходит. — Ну чего ты молчишь? — голосом, который ночами в наушниках его звучит из демок, что записаны на студии его квартирной записаны и видео, которые она так снимать любит и отправлять ему потом, мол, просто посмотри что ты творишь; девушка к экрану приближается и пытается в глаза его уставшие заглянуть, будто тот напротив неё сидит. — Я скучаю, Крис, — выдыхает тяжело и взгляд в пол бросает, когда с ее бездонными встречается, — Безумно соскучился. — Я тоже скучаю, Максим, — улыбка, что на лице её поселилась, пропадает мгновенно, грусть за собой рождая.       Они еще ровно пятнадцать минут разговаривают о всякой ерунде: Рома палочки растерял, Саша увлекся игрой и клавиши спутал, она себе маркеры купила новые и нарисовать ими что-то пытается, Назима в гости недавно заглядывала и про дочурку свою рассказывала. Парень хотел скорее на «отбой» нажать, потому что говорить с ней невыносимо сложно, теряя его любимую возможность прикоснуться и поцеловать в макушку темную, пока та воодушевленно рассказывает что-то, а в ответ улыбку получить, которая только ей свойственна.       Как только заставка на смартфоне вновь появляется, блондин с места своего подрывается и вещи неаккуратно к чемодан заталкивает, скрываясь через черный вход из концертного клуба, дабы не заметила ни единая душа. Как только воздух свежий вдыхает — сигарету и зажигалку из кармана достает и после первой затяжки легче становится и тело расслабляется немного, а ядом, что ему таким родным стал, ментоловый — легкие заполняет. Он прямо сейчас сорваться хочет и билет на ближайший рейс до Москвы взять, чтобы на плечи хрупкие голову тяжелую положить, носом в каре зарыться и не дымом сигаретным дышать, а ей. Ещё с минуту на улице стоит, о Кристине думая. Периодически в голове воспоминания появлялись, когда он о таланте её говорил, о слабости, о жесткости, о чертятах, что внутри бушуют, а главное, что не для него она. Анисимов даже недостатков найти в ней не мог — идеальная, черт подери.       Заходит в гостиничный номер, устало бросая своё тело на одно из кресел, он ноутбук берёт и в два счета, неожиданно для самого себя, билеты до Москвы на ближайший рейс заказывает. Понимает, что Кошелева ему сейчас необходима, словно воздух. Через два часа он уже контроль в аэропорту проходит и, пройдя через трап, в самолете оказывается и на свое место у окна валится. Дальше отработанная схема: иллюминатор открыть, в наушниках «radiohead», и глаза закрываются медленно, погружая музыканта в сон.       Около семи утра он уже в Домодедово прилетает, а ближе к восьми в такси едет в квартиру, что на последней станции желтой ветки метро столичного находится. Водитель Свободу все-таки узнал, как бы тот очки не натягивал и в капюшон не зарывался. Он говорил много: что-то о творчестве, музыке, что всей семьей шоу смотрели и голосовали потом, только вот Максим все это мимо ушей пропускает, потому что мысли собственные его в себя погрузили. Около двери стоит и ключами пытается не греметь сильно, ибо Кошелева наверняка не проснулась ещё — до ночи глубокой в социальных сидела, как обычно. Осторожно ключ в замочную скважину вставляет и поворачивает два раза, тихонько после манипуляций этих дверь открывая. Всё ещё в мыслях своих каких-то прибывает ровно до того момента, пока Кристина в коридор с визгом выбегает и на шею бросается, ногами за спиной сцепившись — мартышка. В щеку небритую целует-целует-целует. Он её одной рукой за стройную талию придерживает, а второй дверь входную закрывают, дабы соседей не тревожить, которые и так ругаются периодически, что ночью музыка играет громко, а это просто стены «картонные».       Девушка в шею шепчет что-то быстро и неразборчиво, а он только сильнее её тело хрупкое к себе прижимает и легкие свои ей заполняет. Она спрыгивает, когда осознание того, что он устал, приходит и в плечо носом утыкается, привстав на мысочки, а парень чувствует, что на толстовка его мокнет, прямо на уровне тух карих. — Крис, родная, — он аккуратно её лицо вверх за подбородок поднимает и в родные, наконец, заглядывает из которых слезы капают, дорожку соленую за собой оставляя: не через экран этот чертов, а здесь и сейчас, —Ну ты чего, котёнок? — Скучала, — тихо прошептала она и еще сильнее прижалась.       Анисимов никогда не понимал откуда в этой малышке столько сил, что она, кажется, вот-вот задушит его. Максим в поцелуй такой желанный Кошелеву затягивает, нижнюю губу прикусываю, где такая манящая родинка располагается. Пальцами, что от гитары огрубели, по шее бархатной водит, пытается сделать это как можно нежнее. Теперь чертята, которых блондин так обожал в этой девочке, что только с виду самой доброй кажется, она джинсовку с него стягивать начинает и в комнату его тянет, поцелуй не разрывая, на что Анисимов охотно соглашается. — Мась, как ты вырвался-то вообще? -на диван упав, спрашивает она, волосы пальцами тонкими перебирает и не верит до сих пор, что он рядом. — У меня концертов сегодня никаких нет, -по коленке гладит и обнимает-обнимает-обнимает, — Только, завтра улетаю, — тихо-тихо шепчет он, словно боясь её реакции, хотя глупо это — его график концертов лучше своего знает. — Главное, что сейчас рядом, — руку маленькую на щеку колючую кладет и проводит нежно, к губам прильнув своими пухлыми и говорит еле слышно, -Люблю тебя, сильно-сильно. —А я тебя.       Анисимов прядь волос своей девочки на палец накручивает, отстраняется мягко, за ушком эльфийским поцелуй закрепляет, и туда же прядь ту заправляет. Максим Кристину просто любит, не за что-то, а вопреки, а она его. Оба понимают, что завтра снова расстаться придётся на какое-то время, но никакое расстояние им не страшно, потому что знают, что в конце любого пути, они любят и ждут друг друга, чтобы не случилось.