Hunted Wolf (Гонимый волк)

Хоук стало значительно лучше. Голова все ещё пульсировала, как датчик (быть может, людям такие понятия ещё не знакомы, но кунари уже приблизились к тому уровню технического прогресса, когда для них стало возможным создание таких приборов), следящий за чьим-то передвижением. Источник всего ужаса магессы уходил быстро и стремительно куда-то в глубину Троп, оставляя позади себя невидимые нити разрушительной энергии; частички пространства сжимались и будто бы создавали помехи в единой системе происходящего, а время начало медленно сходить с привычной орбиты и теряться в трехмерном пространстве. Но эти изменения было настолько малы и несущественны, что на весь процесс времени никак не действовало. Но Хоук, как магесса, чувствовала буквально все мельчайшие генераторы хаоса, которые могли появиться в пространстве. И Андерс тоже. Среди бесконечного шума битвы, где все звуки и картины слились воедино, ни Хоук, ни Фенрис не заметили появления своих потерявшихся спутников. Хоук чувствовала, как ей становилось лучше, и ей уже было все равно, что происходило там, снаружи развалин. Фенрис честно говоря думал точно также, и уже давно забыл про сражающихся порождений тьмы. Магесса и эльф так и сидели молча, в объятиях друг друга, не желая нарушать идилии этих драгоценных минут. Фенрис усмехнулся. Хоук, подняв голову, вопросительного посмотрела на него: — Что смешного? — Ничего, — ответил эльф, отрицательно мотнув головой. Глубокий вздох. — И все же? — Хоук все так же не отстранялась от него, и прислонившись к груди Фенриса заметила, как усилилось его сердцебиение. — Просто забавно. Моя жизнь превратилась в ад из-за проклятой магии, а теперь... теперь я имею честь плечом к плечу сражаться с прекрасной девушкой, магессой... — последнее слово он особенно растянул, в задумчивости блуждая глазами по разрушенным стенам дома, где они с Хоук скрылись. Фенрис замолчал, будто что-то обдумывая. Хоук, безо всяких объяснений, схватила за подбородок лицо Фенриса, и пристально посмотрела ему в глаза. Они оба хотели одного и того же. Но все, казалось, для них происходило слишком быстро, когда никто из них не мог точно разобраться в своих чувствах. Хоук отстранилась. Она медленно поднялась на ноги, не чувствуя больше прежнего озноба. Пусть и внешне магесса была спокойна, но её голубые глаза нервно бегали по окружающей среде; Хоук думала, сравнивала, пыталась решить надуманную проблему и сомневалась... Фенрис задумался. Чувства к магессе, пустившие необычайно глубоко в его сердце свои крепкие корни, разветвилась на тысячи маленьких и больших отростков, и теперь окутывали его с ног до головы. Когда эльф прочел в глазах Хоук сомнения, то все перемешалось внутри него: гремучее вещество оттенков любви жгло, кололо и сжимало все в единую консистенцию, маленький пузырек, тонкое стекло которого вот-вот разъест чистый лириум. Фенрис тоже начал сомневаться. Он и не рассчитывал провести рядом с Хоук слишком много времени. Он желал лишь обрести один единственный миг любви, который бы остудил его страсть и потушил огонь его чувств. Эльф знал и признавал, что так или иначе ему придется расстаться с Хоук. Навсегда. От этих мыслей Фенрису стало лишь хуже. Он снова мысленно проклинал магию, отравившую его жизнь с самого рождения, которая как страшное облако проклятий и неудач преследует его уже сколько лет... Он понимал, что быть с ним даже опасно, поэтому и не рассчитывал на взаимность Хоук. Но всегда есть одно «но». Пока Фенрис был погружен в думы, Хоук рассматривала порождений тьмы, которые находились около ворот. Две орды о чем-то яростно спорили, будто бы что-то не поделили...