Hunted Wolf (Гонимый волк)

Хоук распахнула веки. Она словно проснулась после ужасного кошмара Глубинных Троп в мягкой, теплой постели. Однако очнулась она не на своей скромной кровати, не в знакомой темной комнате с деревянными, худыми стенами, да и даже не в своем маленьком жилище. Место, где магесса сейчас находилась, было ей совершенно незнакомо — это была большая, просто огромная, богато убранная спальня. Роскошная, кровать с балдахином, на которой проснулась Хоук, туалет из красного дерева, на котором стояли тысячи склянок и бутылок духов, косметики, приятных мелочей наподобии коробок конфет и букетом алых роз. Абсолютно такой же комод — огромный и необъятный, который стоял перед кроватью и шкаф, расположившийся рядом с туалетом... Все детали этой прекрасной комнаты было не перечесть, но самая главная деталь была, пожалуй, в том, что все вокруг было алого цвета... А Хоук никак не могла объять своим, как показалось ей, ограниченным зрением это огромное пространство. Хоук потерла глаза и встала с постели. Ужасное чувство поглощало её сердце, чувство, как будто бы она о чем-то забыла, о чем-то необычайно важном для неё... Она думала, думала об одном, цеплялась за догадки и мысли, но тут всё это прервал скрип двери — в комнату вошла девушка. Хоук, окинув её недоверчивым взглядом, отшатнулась. Образ этой девушки на миг всплыл у неё в памяти, но тут же исчез, а все воспоминания будто бы опять сгинули в небытие её подсознания; будто бы дверь в познание прошлого снова захлопнулась, не успев открыть ей путь. — Доброе утро, госпожа Хоук, — улыбнулась девушка. Что-то недоброе сверкнуло в её темных глазах. — Как вижу, вы уже проснулись. Мне нужно как можно быстрее заняться вашими приготовлениями, ведь сегодня ваша коронация..! — Коронация? — медленно повторила Хоук, все так же недоверчиво наблюдая за гостьей. Девушка улыбнулась и кивнула. Не успела Хоук и вымолвить слово, как неизвестная молниеносно подскочила к магессе, нет, даже просто исчезла на миллисекунду, а затем вновь выросла из пола рядом с Хоук. — Как... — Нет времени болтать, — все с такой же непонятной, безумной улыбкой продолжала девушка. С молниеносной быстротой она распустила все ленточки на маленькой сорочке магессы, распустила ей волосы и подскочив к шкафу, который, кстати, был закутан внутри дымчатой тьмой, вытащила из него неописуемой красоты платье. Такое же ярко-алое, как и белье Хоук, как и вся комната. Так же быстро подлетев к Хоук, неизвестная начала надевать на магессу громоздкое платье и безумно медленно, по сравнению с тем, как она прыгала минуту назад из одного конца комнаты в другую, затягивала все ленточки и шнурочки. — Должно быть, это прекрасно — стать королевой, — усмехнулась девушка. Хоук в это время боялась и шевельнуться, её до ужаса пугала эта неизвестная. Весь её образ, знакомый магессе, продолжал мелькать в её голове. Разум магессы, все её существо, желало понять, кто эта девушка, кто эта гостья из её воспоминаний... «...Длинные белые локоны, бесцветные голубые глаза, не отражающие в себе никакого выражения, безумная улыбка...» — описание неизвестной гостьи в голове Хоук сопоставлялось с тысячами людей, их лицами, и, наконец, Хоук вспомнила... вспомнила, кто это бедная девушка! — Дуана... — чуть слышно сказала Хоук. Девушка остановилась и опустила голову. — Что ты... что ты здесь делаешь? В эту секунду Дуана с такой невероятной силой затянула корсет платья, что Хоук стало нечем дышать. Она судорожно схватила ртом воздух, и изо всех пыталась оторвать от себя необычайно сильные руки девушки. — Подобно тугому корсету платья... Гордыня душит нас, застявляя забывать обо всем на свете и ведет нас, слепцов, в бесконечную пропасть! Хоук, наконец, вырвавшись из смертельных объятий, выскочила в коридор. Дверь за ней самопроизвольно захлопнулась и перед ней предстал бесконечный коридор, стены которого были обшиты панелями красного дерева. Магесса фыркнула. Кто-то тихо рассмеялся за её спиной. Громоздкое платье, юбка которого была необычайно длинной, мешала магессе двинуться с места, и она, чуть приподняв её на вид легкую и струящуюся, но на самом деле тяжелую ткань, решила бежать. Бежать со всех ног, неизвестно куда, лишь бы больше не сталкиваться ни с кем и ни с чем. По мере того, как она блуждала по коридору, воспоминания постепенно возвращались к ней и магесса начала судорожно искать выход. Она бежала и снова бежала, и, наконец, войдя в ещё один поворот, буквально лоб в лоб, а точнее лоб в спину, столкнулась с кем-то неизвестным. Рухнув на пол, Хоук уже закричала от страха, и подняв глаза вверх, увидела... Джеймса Пассио. — Ну-ну, мадам, зачем же так кричать? — начал он и с этими словами подал руку Хоук. — Скажите, вы здесь заблудились? Хоук беззвучно кивнула. Она и не знала, что сказать. Она вновь была очарована этим обольстительным аристократом, этим пожирателем женских сердец и коварным соблазнителем... С новой силой эти голубые, бездонные глаза пленили её разум и она, словно выключив свое сознание, полностью была окружена Джеймсом, его пленительной красотой. Аристократ заулыбался. Не проронив ни слова, он взял Хоук на руки и медленно двинулся в направлении коридора. — Чт... что вы делаете? — еле очнулась магесса, не веря своим глазам. Джеймс, лишь взглянув на неё своим обаятельным взглядом, в миг отбил у неё желание сопротивляться, Хоук уже не хотелось идти против его воли, просто не могла. Они так медленно шли, что, как показалось магессе, прошли всего несколько десятков метров, однако картина происходящего менялась около них с необъятной быстротой, будто бы Джеймс бежал со всех ног, и при этом был лучшим бегуном Тедаса. Хоук на миг закрыла глаза и тут же почувствовала, что ничьи руки её боле не поддерживают, на секунду она застряла в небытые и спустя ещё одну секунду уже почувствовала себя сидящей на троне. И действительно так и было. Истинная королева с гордой, хищной осанкой восседала она на троне, её голову венчала тяжелая золотая корона. Тысячи подданных склонились у неё ног, и магессу захлестывало чувство необычайной гордости, чувства, что она может править судьбами и вершить свой собственный суд... Пусть и Хоук при этом осознавала себя, но у неё не было контроля над собой, она будто бы сделалась невольным наблюдателем своей собственной жизни. Но к чему это было? Что за представление перед ней разыграли и продолжают разыгрывать? Как же ей выбраться из этого спектакля, а самое главное — остаться при этом живой и невредимой? Тут же Хоук почувствовала, что власть над собой к ней снова возвращается. Толпа, преклонявшаяся перед ней, встала с колен и не сводила теперь глаз со своей королевы. В эту же секунду рядом с троном магессы очутились Андерс и Фенрис, вернее, их безмолвные копии, бесчувственные клоны, которые стояли рядом с Хоук и также не сводили с неё глаз. Толпа подданных, которых магесса не могла окинуть и сразу взглядом, будто бы не кончалась, а даже продолжала все расти и расти в этом бесконечном тронном зале. Таком же алом, как и одеяние магессы, как и огромные рубины, украшающие её корону. Рассекая толпу, по красной ковровой дорожке, к магессе двигался какой-то важный гость. Не прошло и секунды, как он очутился у подножия её трона, однако ближе подходить не стал. Это был снова Джеймс Пассио. — Все эти люди, как и я, ждут ваших приказаний, мадам, — Джеймс поклонился. — Что вы можете сказать, получив титут Всемирной Королевы? Хоук ахнула. Буря чувств накрыла её с головой, борьба началась внутри неё. Её выражение лица постоянно менялось, и наконец, остановилось на спокойным, даже заинтересованном выражении. Джеймс, пронаблюдав за всем этим, улыбнулся краем рта и сверкнул глазами. — Кто ты? — в тишине молвила магесса. — Что тебе нужно от меня? Аристократ усмехнулся. — Я хочу предложить вам, мадам, то, отчего вы не сможете отказаться... — интригующее начала Джеймс. Выражение его лица вовсе изменилось, вместо обаятельной улыбки было какое-то торжествующее демоническое выражение. Однако, он все ещё оставался человеком. — Что же? — нахмурилась Хоук. — Я знаю о вас все, мадам. Мне хватило лишь какой-то земной миллисекунды, чтобы оценить ваш огромный потенциал. Быть может, вы не признаетесь себе, но в самых скрытых, скромных мечтах, вы не желаете ничего так сильно, как власти... Признайтесь, вы этого хотите, мадам. Абсолютная власть, которая подчинит вам весь мир — вот предел мечтаний каждого человека! Вот что я вам предлагаю... — И что же ты хочешь за это? — с небывалым спокойствием спросила Хоук. Даже улыбнулась. — Ну зачем же сразу переходить к цене этого предложения, мадам? — усмехнулся лже-Джеймс. Он постепенно терял человеческие черты, все более и более уподобляясь какому-то черному фантому человеческой фигуры. Глаза его почернели, что в них страшно было смотреть, словно можно было утонуть в этом бушующем океане тьмы. — Поверьте, все окупится... Хоук совсем потеряла страх, стала бесчувственной. Она уже не видела грани, что можно ей сейчас было, а что нельзя. Какое-то слепое безумие нашло на нее, ядовитая волна тьмы, исходившая от демона, на миг отравило её и она рассмеялась, словно сумашедшая. — Душу за пустые иллюзии? — сквозь смех вымолвила она, сняв со своей головы огромную корону, которой на самом деле не существовало. — Зачем мне абсолютная власть, когда мне нужна лишь власть над собой. Каждый миг своей жизни я борюсь с этим миром, и если я хоть на секунду усыплю свою бдительность, то демоны Тени захватят мой разум, моё тело. И тогда уже не только со мной будет кончено, но и со всеми окружающими, потому что Одержимые — практически не остановимы... Вот какую я власть желаю. И она у меня есть. Зачем же, повторяю, зачем мне пустые иллюзии? Оставь меня и уйди прочь из моего сна! Хоук, изо всех сил кинув корону прямо в демона, не успела и глазом моргнуть, как вновь оказалась во тьме сна. Крики, громкий бас и смех сотрясал все пространство и после целых пяти секунд ожиданий, она очутилась на прекрасной поляне в лесу, освещенной солнцем. Хоук уже была одета в легкий белый сарафан, её послушные длинные волосы легко струились по её прелестной шее, белым плечам и спине. Оглядев все вокруг, магесса не увидела ничего логичного в происходящем. Почему демон снова наводит на неё свои проклятые иллюзии? Почему он не отступил? Какой логике он следует в своих действиях? Это Хоук пока было не понять... — Ну и где же ты, демон? — воскликнула Хоук, уже желая с ним сразиться. — Какой смысл снова погружать меня в иллюзии? Ответа не последовало. Лишь яркий, но безумно холодный луч солнца осветил лицо магессы. Она, заслонив лицо руками, бросила взгляд на поляну и увидела крохотного кролика, который мирно что-то жевал. Ноги сами понесли магессу к этому трепетному существу, и тотчас кролик побежал от магессы, словно испугавшись, а Хоук, сама ничего не понимая, бросилась за бедным маленьким кроликом. Они бежали около минуты по лесу, и, наконец, маленький зверек вывел Хоук на ещё одну поляну. Посреди луга, вдалеке стоял длинный белый стол, на котором стояли, наверное, около тысячи столовых приборов, чайников и сладостей. Пока Хоук все это рассматривала, кролик побежал к этому столу, и магесса невольно побежала за ним. Преодолев сотню метров, Хоук увидела, что во главе стола сидит необычайно красивый молодой человек с длинными, белыми как снег волосами, которые искрились на солнце, словно тысячи бриллиантов. Рядом с ним, сбоку сидела никто иная, как Дуана, а чуть поодаль сидел, или вернее, лежал на столе ещё один молодой человек, и, по-видимому, спал. Хоук застыла в нерешительности. Что это ещё за игры? — Присаживайтесь, мадам, — указал на свободное место ей мужчина, сидящий во главе стола. Дуана, подперев свою прелестную голову, заулыбалась. Хоук приняла предложение и села на указанное место. Казалось, она сидела в самом конце стола, и до других сидящих за ним было около сотни метров, но сидящий во главе стола лишь щелкнул пальцами и расстояние прилично сократилось, и теперь Хоук сидела прямо перед ним, даже двух метров не было между ними. — Начнем же наше безумное чаепитие! — злорадно потерла руками Дуана. Хоук нервно сглотнула слюну. Теперь ей было, почему-то, по-настоящему страшно. В то время, как сознание Хоук сотрясалось в ужасе, подсознание усиленно рыскало в воспоминаниях. И эта картина иллюзий была Хоук знакома. В далеком детстве, когда вся семья Хоук собиралась вместе, Малькольм Хоук, отец Мариан и двойняшек Карвера и Бетани, рассказывал им перед сном сказки, которые слышал от народов Тедаса, когда путешествовал по всему миру, бежал от Круга Магов и просто скитался в поисках того, что наполнило бы его жизнь смыслом... Итак, в один из вечеров, отец рассказал детям красивую и необычную сказку, которую он слышал на окраине Тевинтерской Империи — «Сказка об Элиссе в Стране Чудес». Думаю, многие знают её содержание, и вот теперь, подобно сказочной Элиссе, она стала участницей того самого Безумного Чаепития, во главе со Шляпником, Мартовским Зайцем и Соней. И как ни странно, Заяц здесь был не он, а она — Дуана, преобразившаяся, с красивым свежим лицом, с прекрасными светлыми кудрями и в коротком алом платье. Однако же её почерневшие глаза сразу же отталкивали, ломали всю иллюзию красоты и совершенства... Но в отличии от сказки, здесь эту Элиссу ждали. И сразу же предложили место. — Такая милая, такая хрупкая, — вздохнул Шляпник и ляпнул тут же невпопад: — Тебе бы подстричься. Тотчас на плечи Хоук легла необычайная тяжесть, волосы её стали длиннее и тяжелее в тысячу раз. Она, нервно вздернув головой, рассыпала эту иллюзию и шумно выдохнула. Гости, сидящие перед Хоук, перешептывались между собой, даже Соня бормотал что-то во сне. — Что ещё за шутки такие?! — воскликнула магесса. Демоны не сводили с неё глаз. Ей было обидно до слез, что она не может им противостоять и раскраснелась, словно спелый денеримский помидор. — Это просто невообразимое хамство. Черные глаза Шляпника расширились, что даже, наверное, больше не помещались на его бледном лице. Хоук, залившись краской, казалась такой милой, что он, протянув свою огромную руку через стол, ущипнул её за щеку, как маленькую девочку и гнусненько хихикнул. Его смех подхватили все остальные. Хоук ещё больше покраснела. Она никак не могла объяснить, почему ведет себя таким образом. — Хамство? — цикнул Шляпник и порицательным тоном, словно взрослый, ругающий ребенка, продолжил: — Хамство — это отказываться от предложения, способного воплотить все твои мечты и желания... Знаешь, ли ты, о чем говоришь... Элисса? От последнего слова у Хоук мурашки по телу пошли. От Шляпника повеяло таким холодом, что у магессы на миг остановилось сердце от страха. — Конечно... я знаю, о чем говорю! — вмиг себя взяла в руки Хоук. Это прибавило ей немного уверенности. — И я всегда говорю то, что знаю. Я знаю, что мне нужно никаких иллюзорных предложений... Да какая разница? Это одно и то же... — Как это? Нисколечко? — наигранно с сокрушением проговорил Шляпник и тут же заулыбался. — Разве нет разницы, как сказать: «Я вижу, что ем» или «Я ем, что вижу»? — Все, мне надоел это цирк! — провозгласила Хоук, встав из-за стола. Шляпник тут же исчез и вырос рядом с ней. Резко надавив на плечи Хоук, он вновь заставил её сесть. Мерзкая улыбка не сходила с его лица. Словно цирковой фокусник, он вытащил буквально из воздуха прелестную чайную чашку алого цвета и отпустил её. Чашка зависла в пространстве, крутанулась в воздухе и приземлилась на стол перед Хоук с заваренным чаем. — Мы только начали, прелестная... Элисса, — усмехнулся Шляпник, наклонившись прямо к уху Хоук, обжигая горячим дыханием её нежную кожу. Тут же, опять же из воздуха, в чашку начали падать куски белого сахара. Хоук мысленно считала их «один, два, три, четыре, пять, шесть, семь...». Куски дошли до десяти, что из чашки уже начало все выливаться. — Может... хватит? — нерешительно спросила Хоук, боясь и вздохнуть рядом со Шляпником. Он опять заулыбался. Сахар больше не падал из воздуха. — Решать тебе... Элисса, — сказал он, так же близко стоя около Хоук. -Жизнь такая горькая, не правда ли? И человек всегда пытается её подсластить... Взгляни же. Хоук не поняла о чем говорит Шляпник, но тут же увидела в чашке отражение её воспоминаний. Все они проходили очень быстро, но события, начавшиеся в Киркволле, воспроизводились медленно. Прибытие в порт, попытки прорваться в город, встреча с Гамленом, грязная сделка с Атенриль... Затем год в качестве наемника, Варрик... Встречи с Фенрисом и Андерсом... Безупречный и властный Джеймс Пассио со своей возлюбленный, толпа, словно завороженная не сводившая с него глаз... Затем убогая хижина в Нижнем Городе, ссора с Карвером... И тут: Андерс и Фенрис, увидев Хоук, вдруг в презрении уходят от неё, оставляя одну. Весь отряд отворачивается от неё и разбегается по углам Тедаса. Хоук застыла. Еле найдя в себе силы, она сказала: — Довольно! — Ты все ещё отказываешься...? — усмехнулся Шляпник. — Глупо. Дуана и Соня закивали головами. — Я... уже сказала... что не хочу тратить... на вас... время! — еле отдышавшись, промолвила Хоук. Шляпник нахмурился и переместился на свою место. — Время... — задумчиво затянул Соня, мотнув головой, но при этом не открывая глаз. — Что ты знаешь о времени?! Как можно потерять его?! Шляпник рассмеялся. Дуана куда-то исчезла. Впрочем, и Соня исчез. Исчез и стол, и чашки, и вся поляна. Шляпник «поплыл», его человеческая форма начала колебаться. Хоук хотела вскрикнуть, но ей будто бы сдавили горло. — ...Ты ничего не знаешь о времени, — повторил фразу демон. — Ты вообще ничего не знаешь! Испуганная, подавленная, бедная магесса и не знала, что делать. Она снова оказалось во всепоглощающей тьме, вместе с демоном в образе Шляпника. Он медленными, тяжелыми шагами двигался на Хоук, лицо его заслонила тень. Магесса побежала прочь, вернее, поплыла по воздуху. Все внутри её боялось и металось в неизвестности, но неумолимый огонь её души, её гордость, а не гордыня, так возмутились, что какой-то демон хочет решить её судьбу и заставить принять решение против её воли! Такую политику высших сил Хоук принять не могла... Она бежала со всех ног, чувства переполняли её. Праведный гнев, гордость, решимость и безграничная любовь... Как она могла сгинуть во тьме? При этом оставив того, кого любит больше себя? Тьма начала рассеиваться, «расклеиваться» на отдельные пласты и куски. Уицраор совсем потерял человеческую форму и остановился. Что-то мелькнуло в его черных глазах, и он громко рассмеялся. — Сколько бессмысленных чувств... — начал он. — Сколько жизни в этой человеческой душе! Хоук не останавливалась. Она бежала и бежала, все время оглядываясь назад, боясь, как бы демон не схватил её. Тьма рассеивалась... — Слишком бы неинтересно было уничтожить эту душу сразу, — усмехнулся Уицраор. — Так ничтожна она, но при этом готова бороться за каждый миг своей жизни, даже с тем, сила которого намного больше... Я бы мог убить тебя, уничтожить, рассеять на тысячи кусков, земная женщина. Однако же я не сделаю этого... Хоук на миг остановилась. Она никак не могла отдышаться, её голубые глаза вопросительно смотрели на демона. — Я слишком горд для того, чтобы давить мелких насекомых, — ответил демон. — Оставляю тебе, вам, всем людям шанс убежать... Но если вы этим не воспользуетесь — ваша беда... В битве гигантов никто не обращает внимания на надоедливых мух, которых на поле боя можно запросто раздавить... Тьма окончательно рассеялась. Хоук открыла глаза и, наконец, очнулась...