Папочка. Как держать обещания

      После победы Северус пробыл на свободе совсем не долго. Не прошло и нескольких часов, как Авроры схватили его. Страх ещё не ушёл из душ людей, прогретых восторгом победы, так что было достаточно тёмной метки для получения прямого билета в Азкабан. Месяц в чудной компании дементоров не только вытащил на поверхность страхи и горести, но и заставил трезво взглянуть на все. Он был кем угодно: глупцом, юнцом, легковерным, влюблённым идиотом, наивным мальчишкой, убийцей, предателем, но он никогда не был трусом... А только трусостью можно было объяснить его бездействие. Да он просил. Даже умолял. Но сделал ли что-то? Нет. Он просто поверил. Другому. Тому, что сделал "все, что смог", и не его вина если его не послушали или сделали не так. Очень удобная отговорка для живых, и абсолютно ничего незначащая для мёртвых. А по итогу он, Северус, в обетах, как в цепях, сидит в самой защищённой тюрьме и неизвестно выйдет ли...       Месяц. Тридцать дней одиночества. Один на один с собой. С единственным принятым решением: он больше не будет трусом и все отныне будет делать сам.       Стоило принять решение, как по коридору послышалось шаги и Дамблдор, словно добрый волшебник из старой магловской сказки, явился освободить прекрасного принца. Пусть принц был не совсем прекрасен, и в общем даже не принц, так, полукровка. Но спаситель был и плату потребовал, аккуратно замаскировав её под дружескую помощь и покровительство. Недопринц подумал и кивнул. Найти другую работу в Англии, имея на предплечье клеймо павшего Тёмного Лорда, а за спиной Азкабан, без связей и протекции будет ой как не просто, будь ты хоть трижды самый молодой мастер зелий. К тому же председатель МКМ и в Европе имел достаточно длинные руки, а дальше молодой зельевар убраться был пока не в состоянии.       Так Снейп оказался в Хогвартсе, а потом и на могиле в Годриковой впадине. Двадцать четвёртое декабря, сочельник у маглов и Йоль у магов. Узкая ладонь опустила на промерзшую землю охапку веток ели, остролиста и омелы перевитую алыми и золотыми лентами.       - Прости меня. За моё непомерное честолюбие, за болезненную гордыню, обидчивость и дурной язык. За своим желанием доказать окружающим, что я не просто щенок с окраины, я перестал видеть окружающих меня людей и понимать их. В стремлении казаться самодостаточным и независимым я поплелся за первой приласкавшей ладонью. Как же... Меня оценили! Мордред! Прости, Лил, я был трусом. Я спрятался за чужими спинами и думал, что пронесёт. Не пронесло... В моей жизни было только двое по-настоящему близких и дорогих людей: ты и мама. Её нет... Тебя тоже... И теперь я остался один. А от тебя остался сын. Он теперь Герой. С таким папашей, как Поттер, слава совершенно его избалует. А Дамблдор... Впрочем, я прослежу чтоб из мальчишки вышел толк. Найду и прослежу, а то вырастет такой же олень, как папаша, или блохастое трепло, как Блек. Я обещаю тебе, Лили, я позабочусь о твоём сыне.       С неба на промерзшую землю одна за другой заскользили пушистые снежинки. Белые хлопья аккуратно пристраивались на зелёные ветви.