Проклятые

Нервы снова слегка расшалились. Кенни боялся, что не сработает, либо что эффект продержится не больше дня. Готы сказали, что даже трое суток он продержался только засчет ритуала. Впрочем, для начала стоит хотя бы на время вернуть Крейгу память, а там они уж решат, что делать дальше. Вдвоём думать будет легче. С этими мыслями Кенни слегка расслабился и достал пачку прямо в школьном коридоре. Вряд ли его успеют поймать за минуту до выхода. Даже учителя, по всей видимости, поспешили разбежаться по своим делам, иначе почему так тихо и пусто. — У меня мать дома, — пожал плечами Крейг, направляясь следом за одноклассником. Правда, если бы он помнил о вечере, когда притащился к МакКормику с бутылкой водки, то понял бы, что родители Кенни тоже предпочитают проводить время в своём уютненьком гнезде. Впрочем, они слишком уж отличались от миссис Такер, поэтому резон в том, чтобы пойти именно к МакКормикам, всё же был. Им-то было, в общем-то, похуй, что там у сына за закрытой дверью происходит. По дороге к жилищу Кенни Крейг, усиленно напрягая башку, пытался вспомнить, как и когда он всё-таки направлялся туда сам. В памяти будто образовались провалы, иначе как объяснить то, что между утром в школе, испорченным головной болью, и мучительным похмельным пробуждением в узкой кровати МакКормика не было совершенно ничего? Параллельно с этим Такер обдумывал сам процесс переливания крови. И хотя это всё ещё казалось ему какой-то дикостью, но это был способ доказать Кенни, что он действительно готов ко всему. В успех предприятия, правда, верилось с трудом, но попытка — не пытка. Наверное. — Может, в аптеку? — предложил Крейг, случайно натыкаясь взглядом на маленькое здание с аналогичной вывеской. — Возьмём шприц. Ну, в конце концов, они же не пещерные люди. Зачем резать и сидеть потом вылизывать чужую руку, если можно воспользоваться достижениями прогресса? Уверенно шагая бок о бок с Такером по направлению к своему дому, Кенни выкуривал уже вторую сигарету и раздумывал о других вариантах. Крейг очень кстати подкинул один — и хотя МакКормик, переобщавшийся с Кайлом, знал, что прямое переливание крови уже давно не проводится по причине небезопасности, да и группа крови у них разная, всё же вариант подходил. В конце концов, от нескольких миллилитров никто не помрёт, да и МакКормик, к удаче одноклассника, обладал первой группой крови и отрицательным резусом. Абсолютный донор. Ему очень подходит эта характеристика. Да и в конце концов, иначе его глаза бы просто не прижились Картману, который со своей четвертой группой был едва ли не абсолютным реципиентом. — Можно, — кивнул Кенни, сворачивая за Крейгом к аптеке. — Не зря же я обучался технике попадания в вену у профессионалов — торчков. Набрав сразу несколько шприцов, самый дешёвый жгут и дезинфицирующие салфетки, МакКормик оплатил всё сам. В конце концов, это надо прежде всего ему. Да и водка, которую они распивали вместе, явно была не такой уж дешёвой. Платить за Кенни Крейгу даже в голову не пришло — ну не девчонка же он, в самом деле. К тому же, Такер только предложил, это деятельный МакКормик принялся с видом знающего толк в использовании шприцов и прочей наркоманской (ну ладно, медицинской) хуйни покупать кучу всего. Как-то до этого момента Крейгу не приходилось думать о том, как в принципе принято правильно переливать кровь, и то, что одноклассник, как оказалось, что-то в этом понимал, было очень кстати. Дома обнаружился только отец. Ни матери, ни Карен, ни Кевина. Впрочем, Кевин в последнее время вообще редко объявлялся, забросив семью. Карен гуляла с подругами, а мать наверняка работала. Отец тоже особой опасности не представлял — он в отключке валялся на диване, окружённый алтарём пустых банок пива. — Ничего нового, — вздохнул Кенни и поманил Такера за собой. В комнате он закрыл дверь на щеколду и скинул ботинки с курткой. Вывалил покупки на кровать. Когда они наконец оказались за дверью комнаты Кенни, внутри Такера что-то не очень приятно напряглось. А стоит ли вообще всё это делать? — Я надеюсь, у тебя нет спида какого-нибудь, — криво ухмыльнулся Такер, пытаясь отвлечь больше себя, чем МакКормика. Шутка, впрочем, не удалась — смешно не было ни самому Крейгу, ни, скорее всего, его однокласснику. В ответ Кенни взглянул на него с улыбкой, многозначительно так. — Совсем скоро ты вспомнишь, что мне это не грозит, — прозвучало явно интригующе, он остался доволен собой за такой ответ. Выдохнув, Такер решил действовать наверняка. Быстрее начнут — быстрее закончат, в конце концов. Он сбросил куртку прямо на пол, прошёл к той самой кровати, в которой не так давно имел удовольствие проснуться, и, усевшись рядом с горкой шприцов и комплектующих, стянул с себя кардиган. Рукав рубашки Крейг сначала собирался просто задрать, но вдруг столкнулся с проблемой — ткань (как, впрочем, и любой другой рубашки) совершенно не тянулась. Такер замер всего на секунду, после чего принялся расстёгивать на ней пуговицы. Пальцы слегка подрагивали, здорово затормаживая процесс, и с ужасным разочарованием в самом себе Крейг осознал, что он, как какая-то тупая малолетка, попросту боится укола иглой. Ну приехали, блять, вот вам и спаситель. Успокоиться было необходимо, в конце концов, он сам этот способ и предложил, но получалось пока с трудом. Нужно было всё подготовить, взять две иглы, вытащить салфетки. Пока Кенни копался в покупках, Такер принялся за стриптиз, пусть и без музыки. А жаль. В какой-то момент МакКормику надоело коситься как малолетке, и он окинул одноклассника вполне прямым заинтересованным взглядом. В конце-то концов, когда он раньше скрывал свои порывы. Усевшись рядом с Крейгом и прислонившись спиной к стене, Кенни стянул с себя толстовку и отложил в сторону, оставаясь в майке. Жгут идеально ложился поверх свободного рукава, чтобы не натирать кожу. Тонкую и бледную, через неё отлично проступала синева вен, а после манипуляций те так и вовсе торчали наполненными трубками. Закусив колпачок, Кенни потянул шприц и оголил иглу, после чего без особых промедлений ввёл её под кожу, в самую крупную вену. Неприятно, конечно, но уж точно лучше, чем бензопилой по животу. Но он всё равно поморщился и прикусил многострадальную губу. — Ослабь жгут, — негромко скомандовал Кенни, которому просто рук бы не хватило сделать всё самому. Вишнёвая кровь быстро наполнила чрево шприца. С облегчённым выдохом МакКормик избавился от иглы в вене и зажал кровящий укол салфеткой. Дело за малым — сменить иглу на шприце и ввести кровь Крейгу. Тот, правда, своим видом не выражал особого энтузиазма. Внутри Кенни снова затеплилось чувство заботы. Он определённо привязывается к Такеру. — Не волнуйся, у меня рука лёгкая, — чтобы как-то успокоить одноклассника, МакКормик улыбнулся. Когда рубашка наконец опустилась на кардиган сверху, МакКормик уже вовсю орудовал иглой. Крейгу стало… стыдно, что ли — сидит вот этот шкет и, морщясь от неприятных ощущений, всё равно продолжает набирать в шприц свою кровь, не боится. А может, и боится, но успешно это скрывает. Так что теперь, Такер хуже, что ли? Завершив процедуру со своей рукой, Кенни улыбнулся так ободряюще, что за свой страх ещё больше стало совестно. Скрыть от одноклассника его не получилось, и теперь МакКормик, помимо того, что занимался сменой иглы, волновался, наверное, не меньше самого Крейга. По крайней мере, так казалось Такеру. На тонких руках Крейга вены проступали едва ли меньше, чем у самого Кенни, так что подходящую он мягко нащупал пальцами почти сразу. Вложив всё своё мастерство, осторожно ввёл иглу. Вишня из шприца медленно полилась в сосуды Такера. Когда МакКормик коснулся пальцами вены, Крейга разве что не подкинуло. Он бросил на Кенни короткий взгляд — тот выглядел уверенным в своих действиях — и отвернул голову в другую сторону, прикрывая глаза. Смотреть на то, как игла прорывает кожу, не хотелось. Впрочем, МакКормик действительно проявил себя настоящим мастером, боли как раз от укола практически не было. Но зато когда чужая кровь стала наполнять сосуды, Такер явственно почувствовал неприятное давящее ощущение. — Думал, будет хуже, — не поднимая век, выдохнул Крейг, когда Кенни извлёк иглу. Голова слегка кружилась не то от страха, не то от проникновения чужой крови, понять пока было сложно. Да и каких-то особых перемен пока не было, вроде. Удалив иглу и закрыв её колпачком, Кенни уселся на кровати с ногами. Ждал. И немного боялся, что не сработает. А может, даже и не немного. Просто дохуя боялся. Такер разве что не позеленел от всей процедуры, и МакКормику жутко захотелось его обнять и успокоить. Карен тоже боялась игл, врачей, всего такого. Да и Кенни в восторге не был, просто сталкивался в жизни (жизнях?) с проблемами пострашнее шприца или бор-машины. Аккуратно сняв с Крейга жгут и убрав его подальше, МакКормик вдруг жгуче испытал не физический укол, но укол совести. Если бы не его прихоти, не его проблемы, сидел бы Такер сейчас дома и смотрел своего красного гонщика ненаглядного. Или играл в варкрафт с Клайдом и Токеном. Может, пил бы кофе с Твиком. Вместо этого он сидит полуголый на его кровати, в доме алкашей и наркоманов, наливается зеленью после кустарного переливания проклятой крови и явно не чувствует себя так уж прекрасно. И неизвестно, как он почувствует себя, когда вернутся воспоминания. Однако быть сейчас здесь, а не где-нибудь ещё, всё же было решением самого Крейга, поэтому он даже не думал о том, что одноклассник может накручивать себя по этому поводу. Никто его не принуждал, в конце концов, поэтому ответственность за своё теперешнее состояние Такер должен был нести сам. Не выдерживая ожидания и этих размышлений, Кенни протянул руки и обхватил чуть потеплевшими ладонями лицо Крейга, поворачивая к себе и упрямо заглядывая в глаза, скрытые за веками. Он хотел видеть тот момент, когда воспоминания вернутся. Крейг честно попытался хоть что-нибудь вспомнить — как-то само по себе в голову не било осознание каких-то вещей, и это наталкивало на мысль, что придётся основательно покопаться в своем сознании, чтобы что-нибудь оттуда выудить. Но стоило Кенни коснуться чужого лица самыми кончиками пальцев, в памяти мгновенно всплыли разрозненные, но от этого не менее чёткие и явные воспоминания. Пусть какими-то обрывками, но этого было достаточно, чтобы понять, насколько тяжело пришлось МакКормику. Как только Такер распахнул глаза, он столкнулся с чужим взволнованным взглядом. Это же сколько мужества помещается в, казалось бы, столь тщедушном тельце? И хотя Крейг не впервые испытывал это чувство восхищения, тот раз был благополучно забыт, и сейчас всё переживалось будто заново. — Пизде-ец, — протянул он, опуская ладонь на чужую руку. Пальцы Кенни отчего-то казались не просто тёплыми, как ощущалось кожей лица, а совсем горячими — наверное, потому что у самого Такера они, напротив, были в данный момент холодными. Хотелось сказать слишком много, чтобы выбрать что-то одно, и вспомнилось, что совсем недавно такая же ситуация возникла с вопросами — вычленить из миллиона интересующих вещей одну казалось слишком сложно. Впрочем, одну, самую важную сейчас, озвучить Крейг решил:  — Прости меня. Как такое можно было забыть. Стоило Крейгу ошарашенно распахнуть глаза, стало очевидно — он наконец-то вспомнил. Последовавшая емкая фраза только подтвердила это, и Кенни понимающе усмехнулся. Вот уж точно. Пиздец. Чужие пальцы оказались холодными, и он невольно перевёл взгляд на них. Они сейчас явно выглядели не просто как друзья. — Как показывает многолетняя практика — легко, — фыркнув, Кенни подался ближе и, скользнув руками к затылку, скоро мягко свел их в объятии. Он снова был не один, и это прекрасно. К тому же, был шанс, что воспоминания продержутся достаточно долго — пока маккормиковские эритроциты не передохнут. Обниматься с Такером было на удивление приятно. Казалось бы, безэмоциональный холодный столб, однако на деле это не отталкивало, а успокаивало. Картман их сегодня прервал посреди объятий, но тут уж никто не помешает. Кенни усмехнулся своим мыслям, прикидывая, насколько сильно он поехал, но не так уж оно и важно. — Ты все вспомнил, да? — вопрос был задан скорее для заполнения пустоты, но тем не менее лишнее подтверждение в таком деле не помешает. На самом деле, Такер всё ещё пребывал во вполне объяснимом смятении. Раз за разом на него сваливалось слишком много информации, после чего какое-то время ничего нового не происходило, чтобы потом, в момент, когда он ничего не подозревает, какая-нибудь хрень случилась вновь. Приятного было мало, но, в конце концов, лучше так, чем вообще ничего не знать. — Наверное, — как-то неуверенно произнёс Крейг, обхватывая чужую спину руками. Сейчас, пока они сидели на кровати, их разница в росте не была особо заметна. Опустив подбородок на чужое плечо, Такер упёрся задумчивым взглядом в стену. — Я уже был здесь пару дней назад. Мы говорили. Ещё я помню, что о твоей смерти никто кроме меня и, похоже, Картмана, не знал, и это здорово взорвало мне башку. И кошмары помню. Кенни мог себе представить, как обалдел Такер, когда на следующее же утро все обо всем забыли, и только он один знал, что они не просто разбрелись по домам после неудачного ритуала. Что МакКормика буквально принесли в жертву древнему богу из другого измерения, чтобы оно не вырвалось на волю. Интересно, что Крейг почувствовал, когда увидел целого и невредимого Кенни в понедельник утром? — Ты ещё хорошо держался. Будь я на твоём месте — при первом же появлении в классе жмура заорал бы, — Кенни тихо засмеялся. Он, конечно, не был трусом, но это уж слишком большое потрясение для не подготовленного человека. По мере успокоения (а ничего более способствующего этому, чем маккормиковские руки на шее, не было), Крейг постепенно вспоминал всё новые подробности. Это было так странно, и в то же время так облегчало душу — теперь некоторые вещи оказались объяснены, и это было самым важным. — И эту тварь с тентаклями помню, — хмыкнул Такер, хотя, конечно, как раз об этом дне воспоминания были самыми смутными. Мало того, что он был пьян, так ещё и рациональный мозг отказывался полностью принимать это за действительность. — И как оно схватило тебя. И поцелуй за секунду до этого. Крейг подумал о том, что Кенни, наверное, решился на это только потому, что точно знал, что никто не вспомнит. Ну и чтобы отвлечь, конечно, нужно же было отобрать несчастный нож младшего гота. Если МакКормик хотел заставить всех, в том числе и Такера, охуеть, и воспользоваться всеобщим замешательством, то у него получилось. Только теперь, получив дозу чужой крови, Крейг не мог выбросить из головы этот момент. На словах про поцелуй Кенни невольно бросило в жар, и это было необычно. Он к такому не привык. Обычно если ему кто-то нравился — уже через пару часов этот кто-то оказывался в его кровати. Ну, чаще всего. Эти же эмоции были чем-то совершенно новым. Мягко и не особо заметно Кенни прислонился скулой к уху Крейга, легонько потеревшись и словно не решаясь повернуться ещё. Дыхание сбилось, но заметить это можно было с трудом, только если обращать внимание. — Это реально всё? — хмыкнул Такер, будто бы и вовсе он не был потрясён этой информацией. Конечно, это было совсем не так, но уточнить в любом случае было бы не лишним. Потому что если вдруг случилось что-то ещё, об этом было бы неплохо знать. Если Кенни и надеялся на то, что его прикосновения останутся незамеченными, то очень зря. Сейчас, когда на голову вновь свалилось столько всего, Крейг находился в довольно нестабильном состоянии, и ни о какой хвалёной такеровской выдержке не могло быть и речи. Слишком долго он оставался безразличен ко всему, включая МакКормика, чтобы продолжать оставаться в стороне. Крейг не подумал о том, что, возможно, Кенни и сам хотел этого. Потому что он был уверен в том, что если МакКормик хочет, МакКормик делает. А уж допустить мысль, что тот просто-напросто стесняется, было просто невозможно. Кенни и стеснительность — это вообще два совершенно полярных понятия. Но все эти мысли отошли на второй план, стоило Такеру приподнять голову и столкнуться с одноклассником кончиками носов. Ну не только ими, собственно — пересеклись и взгляды. Глаза МакКормика показались какими-то… почти прозрачными. Из-за освещения, что ли? — Так мне точно больше нечего вспомнить? — повторился Крейг, выдыхая тихие слова в чужие губы, снова искусанные и обветренные. Правда, ругать Кенни за это прямо сейчас не было никакого настроя. Кенни и сам от себя не ожидал такой осторожности. Хотя бы потому, что предпочитал считать себя фанатом исключительно большой и красивой груди. С Такером это как-то не особо вяжется. И если тогда, в ванной ему в принципе было всё равно, с кем целоваться, под таблетками-то, если за редкие минеты ему отвешивали неплохие деньги, то тут Кенни вступал на новую территорию. Не говоря уж о том, насколько он этому человеку открылся за последние пару недель. Чувство уязвимости здорово тормозило, однако стоило их взглядам пересечься — всё как рукой сняло. Похоже, Такера тянет не меньше. И его это не смущает. Это здорово меняло дело в глазах МакКормика. Даже проснулся лёгкий азарт и желание подразниться, когда чужое дыхание коснулось губ, но чёрт бы с ним. Вот вообще не до этого. — Пока нет, — сделав акцент на первом слове, выдохнул Кенни и одним плавным движением весь подался вперёд, сокращая расстояние между губами до нуля. А может, и вовсе до минуса. Он никогда не был силён в математике. А вот в поцелуях — это без проблем. Особенно когда он трезв, не обдолбан, не находится на грани смерти. Приоткрыв глаза, Кенни пару секунд наблюдал за Крейгом, почти не двигаясь, изучая реакцию, а затем подхватил инициативу и прошёлся языком по губам. И так жарко, не хватает ещё сухости. Пустыня тут как-то не к месту. И без неё атмосферка что надо — обшарпанная подростковая комната, шприцы, салфетки, жгут, валяющиеся прямо на полу куртки и рюкзаки, два целующихся подростка на кровати. Если быть честным, то Крейг до самого последнего мгновения был уверен в том, что МакКормик отстранится. Спишет тот предсмертный поцелуй на опьянение, как и их буйство в ванне под егермейстером, напомнит на всякий случай о том, что в его вкусе вообще-то фигуристые красотки, но никак не плоские шпалы с кирпичными лицами, сделает ещё что-нибудь в этом роде. Но Кенни не стал. Напротив, он совершенно охотно подался вперёд, окончательно разрывая совсем тонкую невидимую преграду — страх быть непонятым — плёнкой растянувшейся между ними, когда стена недоверия уже была вроде как разрушена. И такое согласие было куда ценнее всех возможных слов. Одна рука Крейга переместилась на светлый лохматый затылок, практически невесомо поглаживая волосы, чтобы тут же крепко сжать их в пальцах, когда чужой язык коснулся собственного. И пусть у них сейчас были проблемы поважнее, вроде проклятия и готов, которые были не против оттяпать себе по кусочку тела МакКормика, или выпускных экзаменов и подготовки к поступлению, всё сейчас казалось таким незначительным, что на секунду Такеру стало противно от самого себя. Вместо того, чтобы думать о великом, он крутит в голове мысль о том, как же всё-таки хороши эти губы, и похуй, что они потресканы и в любой момент могут закровоточить от особо активных движений. В прошлые разы Крейг как-то не успел отметить, что целуется Кенни очень даже неплохо, и сейчас, в трезвом состоянии, было самое время это сделать. А на всё остальное пока похуй. Рот у МакКормика горький. Наверное, из-за тех жутких сигарет, но сейчас это не отталкивает, напротив, только добавляет остроты ощущениям. И губы тоже хочется сминать своими снова и снова, несмотря на то, что они жесть какие сухие. Да и весь Кенни вообще на нюансах и противоречиях, одновременно хуёвый и охуенный. И от этого только ещё больше нравится. Другая рука, до этого покоящаяся на чужой шее, опустилась ниже, ложась на середину спины и притягивая МакКормика ближе. Сердце у него, как и ожидалось, вновь колотилось быстрее среднего, хотя, конечно, и не так жутко, как в школе. Отчего-то понимать, что Кенни тоже взволнован, было приятно. Выходит, это и для него что-то, да значит. Упиваться — пожалуй, самое подходящее слово для описания происходящего. Иначе никак не назовёшь это абсолютно спонтанное взаимное притяжение-столкновение. Не только Крейг наслаждался контрастностью МакКормика — тот, в свою очередь, ловил кайф от резкой новизны, от незримой борьбы за инициативу и ведущую роль, от того, что можно позволить себе даже немного грубости. Среднестатистическая девушка будет не в восторге, если её мягкие пряди сожмут в кулак, прикусят нежные губы. С Крейгом это можно. Весь поцелуй был не таким, к каким привык Кенни — он был сухой, горький, насквозь пропитанный табаком, жадный. Зачарованный и увлечённый чужими губами и языком, Кенни на секунды сдавался и подчинялся, позволяя притянуть себя ближе, прижать крепче, но скоро возвращал контроль и перехватывал инициативу. Уже одно это делало поцелуй по-настоящему особенным. Он ни на секунду не пожалел, что всё же подался вперёд. Не пожалел и тогда, когда рука на спине потянула на себя, и сидящий на согнутых ногах Кенни едва не перекинул одну через бедро Крейга. Так ещё ближе и куда удобнее. А впрочем, почему едва не. Ухмыльнувшись этой мысли, он позволил инерции слегка протащить себя вперёд. Что ж, такими темпами чёрт знает, до чего они дойдут. Хорошо, что дверь закрыта на щеколду. Хотелось что-то сказать, что-то заигрывающе-азартное, но слова в голове никак не хотели складываться. Вместо этого Кенни пробежался тёплыми сухими ладонями по плечам и рукам Крейга — медленно вниз, мягко вверх, зарываясь в тёмные пряди. В отличие от Кенни, Крейгу совершенно не хотелось говорить сейчас. Хотелось только бесконечно долго продолжать эту какую-то совсем безумную борьбу языков за иллюзорное лидерство. Зачем нужны слова, когда всё необходимое можно показать именно так? Куда более приятный способ, по мнению Такера. С МакКормиком действительно можно было позволить себе чуть больше, чем с какой-нибудь девицей. У большинства представительниц прекрасного пола, по крайней мере, с которыми Крейгу доводилось сталкиваться, был целый список каких-то совсем тупых табу. Там не трогай, так не делай, тут мне больно, здесь щекотно. В итоге вместо приятного времяпрепровождения Такер выслушивал нудные лекции о том, что девушки — существа хрупкие, и к их желаниям нужно прислушиваться. По делу, разумеется, не говорила ни одна. Ну и пошли они нахуй со своими заскоками. Зачем тратить нервы и время, если вот он под боком идеальный Кенни. Видать, он и сам заебался в своё время запоминать, что, кто и почему не приемлет. Даже легко прикусывая чужие, уже наверняка покрасневшие и припухшие губы, Крейг понимал, что МакКормик не станет возмущаться. Возможно, даже не заметит, но скорее — просто примет как должное. По-другому в их внезапном дуэте и быть не могло. Разве что, когда на языке почувствовался металлический привкус крови, Такер слегка усомнился в этой вседозволенности. Всё же и без того истерзанные губы Кенни не выдержали и, по всей видимости, нижняя всё-таки лопнула. Как бы стараясь исправить свой (хотя МакКормик, разумеется, виноват был не меньше) косяк, Крейг на секунду, с большой неохотой, оторвался от чужих губ и окинул их внимательным, но коротким взглядом. Так и есть — закровила нижняя, чуть треснувшая сбоку, и он тут же прильнул к ней снова, чтобы на этот раз со всей возможной осторожностью заласкать последствие не только своей слегка агрессивной порывистости, но и дебильной привычки Кенни. Гигиеничку, видимо, теперь подарить ему всё же придётся. И хотя Кенни прекрасно ощущал, как потягивает губы, его этого совершенно не останавливало. Поболят и перестанут. А Такер на дороге не валяется. Разве что когда бухой. Привыкший уже ко вкусу крови у себя во рту во время множества смертей, он стал относиться к ней едва ли не как к соку. Потому, наверное, неожиданное желание Крейга прервать поцелуй было ему совершенно непонятно. Вот только Кенни даже не успел сфокусировать на лице одноклассника возмущённый взгляд — тот уже снова приник к его губам, теперь мягко и даже нежно. Глаза снова невольно закрылись. Руки беспокойного МакКормика, не видя препятствий, вовсю бродили по стройному телу, гладили, изучали. Благо, никакие майки и рубашки не загораживали собой кожу. Да и сам Кенни совершенно не умел сидеть спокойно и неподвижно — он всем телом реагировал на прихватывание губ, попытки подчинить, на пальцы в своих волосах и на спине. В конце концов, он и сам не заметил, как сильнее повис на Крейге, заваливая его на спину и удобно устраиваясь сверху, упираясь одной рукой в кровать. Благо, шприцы в упаковках валялись где-то сбоку, а потом и вовсе скатились вниз с прогнувшейся под весом двух тел постели. Так гораздо удобнее. О каком-то логическом продолжении Кенни пока и не задумывался, полностью ведомый какими-то внутренними инстинктами. Он был слишком поглощён чужими губами, припухшими, влажным от долгого поцелуя. Кенни оказался таким неожиданно отзывчивым, что Крейг даже невольно почувствовал себя слегка (не слегка) бревном. В том смысле, что помимо самого, непосредственно, поцелуя он не предпринимал каких-то особо активных действий, только лишь придерживал МакКормика рядом и запускал пальцы в светлые вихры на затылке. Одноклассник же в это время успел и залапать Такера везде, где только можно (ну ладно, не совсем везде), и чуть ли не попрыгать на кровати, и, в конце концов, уложить гостя на лопатки и забраться сверху. Деятельный, как и всегда, ничего не скажешь. Рука, словно приклеенная, так и осталась лежать на чужой спине до того момента, как Крейг это осознал. А когда понял, ладонь сама сползла вниз, ухватываясь за край майки, чтобы затем потянуть её к себе, вынуждая Кенни опуститься ниже. Одноклассник, разумеется, не был пушинкой, но эта тяжесть сейчас была скорее приятна. Не то что бы Такер мог похвастаться какой-то особо стальной прессухой, но раздавить его МакКормик не мог. Отстранившись вновь, Крейг, помогая себе теперь и второй рукой тоже, настойчиво потянул края майки вверх, стягивая её через чужие поднятые руки. Правда, теперешнее его положение не позволяло довести начатое до конца, так что избавляться от практически снятой майки Кенни пришлось самому. Ну, они теперь хотя бы в примерно равных условиях были. Обычно Кенни никогда не задумывался даже, тяжело кому-то под ним или нет — все же, весу в нем совсем немного, особенно для парня. Так что он с готовностью опустился на Крейга, когда тот потянул, одной рукой зарываясь в его волосы. Вытянувшиеся теперь на кровати тела плотно прижимались друг к другу, одна нога удобно легла между бедер Такера. А когда они совместными усилиями избавились от майки Кенни — ещё и кожа к коже. Это было приятно и жарко, ненужный больше предмет одежды полетел куда-то на пол. Тихо выдохнув, Кенни легонько прикусил нижнюю губу Крейга и с улыбкой потянул, тут же принявшись её зацеловывать. Он очень любил целоваться. Немало заведеный, он и сам не заметил, как сорвался с губ Такера и приник к его шее, сразу за мочкой уха. У него самого это была чувствительная точка, и на подсознательном уровне он был уверен — не только у него. Поцелуи межевались с прикусыванием уха, постепенно спускаясь ниже, аккурат вдоль мышцы. В какой-то момент Кенни губами поймал пульсацию сонной артерии и мягко улыбнулся. Частит. Прямо как у него самого. Они с Кенни впервые соприкасались так тесно. Сумасшедшая пьяная ночь в картмановской ванной комнате была не в счёт — тогда они оба были не совсем в себе и с таким же успехом устроили бы себе пенную афтерпати с кем угодно другим. Сейчас же каждый из них практически в полной мере осознавал свою симпатию к другому, и поэтому даже самое мимолётное секундное прикосновение ощущалось особенно сильно и ярко. Дыхание становилось всё тяжелее, пульс учащался, и Крейг вдруг явственно осознал, что такое сумасшедшее восхищение другой человек в нём вызывает впервые в жизни. Он пока принимал правила игры МакКормика, лениво позволяя ему отрываться от череды беспорядочных влажных поцелуев, чтобы коснуться губами шеи. Он то дотрагивался практически невесомо, щекоча дыханием, то слегка прихватывал зубами тонкую кожу, и Такер только с готовностью подставлялся под чужие прикосновения, вызывающие мелкую и едва заметную дрожь предвкушения. Впрочем, сильно затягивать с контратакой он не собирался, всего лишь ждал наиболее подходящего момента для того, чтобы проявить инициативу. Не дождался. Оставшийся лежать в куртке Кенни телефон вдруг взвыл дурацкой мелодией детской песни Картмана, и, этот противный голос с первой же секунды попросту убил в Крейге хоть какую-то надежду на продолжение. А заодно и нарастающее возбуждение. Даже когда Эрик не находился непосредственно вблизи, он умудрялся всё портить. Кенни увлёкся процессом по полной программе. Опыт был настолько ярким и новым, что внутри всё скручивалось, сжималось и взрывалось к чертям, как разбитая пиньята. Не хотелось прекращать. Вот только пришлось. Когда абсолютно неожиданный и неуместный голос Картмана заорал на всю комнату, как он ненавидит своих друзей (особенно Кенни), МакКормика даже слегка передёрнуло. Что он там думал несколько минут назад, что уж тут жиртрест точно их не прервёт? Хуй там. Надо было сразу мобильник выключать, от жира подальше. — Ответишь? — без особого интереса уточнил Такер, откидываясь на чужую подушку и смотря на тоже слегка ошарашенного неожиданным звонком МакКормика, аж выпрямившего спину, из-под полуприкрытых век. Впрочем, в том, что Кенни предпочтёт узнать, чего там от него хочет Картман, Крейг практически не сомневался — вряд ли жиртрест был просто любителем поболтать с друзьями по телефону, ему что-то было нужно. Уставившись на Такера с некоторым сожалением и явными душевными метаниями в глазах, Кенни сначала хотел забить на звонящий телефон, вот только песня всё не кончалась, Картман всё висел на линии. Навязчивый придурок, что ему приспичило-то опять. Не слезая с Крейга, Кенни только свесился с кровати и кое-как дотянулся до валяющейся на полу куртки. Достал всё ещё надрывающийся телефон и вернулся в прежнее положение. — У тебя две минуты, блять, — не особо скрывая раздражение, МакКормик устало упал лбом на плечо Такера, прижимая мобильник к уху. Слушать Эрика совершенно не хотелось. Тот вообще подозрительно много внимания проявляет к нему в последнее время. Какая ему вообще выгода от этого. Картман никогда так не старается без выгоды для себя. — А чё так грубо-то, нищеброд? — пропищал Картман. — Отвлекаю от чего-то? Кенни хотел ему врезать по лебезящей морде, но через трубку не получится. А жаль, хорошая была бы функция. Когда Кенни обречённо так прилёг сверху, Крейг только тяжело вздохнул и обхватил одноклассника руками за талию, обнимая, как бы сочувствуя не самой приятной участи картмановского друга. То ли громкость динамика на телефоне МакКормика была выкручена на максимум, то ли это Эрик решил, что орать в трубку — хорошая идея, но Такеру было прекрасно слышно все его слова. Впрочем, в сложившейся ситуации это явно не было лишним. Начал Картман, разумеется, в своей типичной манере. Ну, кто бы сомневался? Этому жиртресту лишь бы настроение испортить всем вокруг. Правда, почти сразу же Эрик исправился, прикидываясь самой настоящей паинькой. — Мы же друзья, Кенни? — заискивающе пропел Картман, и от количества фальшивой слащавости в его голосе Крейг слегка поморщился, после чего легко и бесшумно похлопал МакКормика по голой спине. Связался на свою голову, блин. — Я только что вернулся от окулиста. Знаешь, что он мне сказал? Повисла драматическая пауза. Ну, конечно, зачем бы ещё Эрик звонил? Ему снова нужна помощь, вполне себе материальная. Такер прекрасно помнил о том, что Кенни вскользь упоминал связь Картмана с проклятьем благодаря пересадке глаз. Видимо, у Эрика что-то пошло не так. — Короче, мне нужны новые глаза. Что скажешь? — Ты совсем ёбу дал? — Кенни даже приподнялся, взгляд автоматически замер на лице Крейга. — Дай угадаю, если я откажусь, ты опять отрежешь голову у моего трупа, притащишь в сумке к окулисту и спокойненько пересадишь себе мои глаза? Картман шумно задышал в трубку, как работающий на пределе возможности паровоз. Механизмы в его голове и правда трудились на износ, ища тропинки, по которым можно подкатить к Кенни. Он звучно пожевал губами, поцокал языком, помычал. Даже интересно, что он придумает на этот раз. Как будет выкручиваться. С него теперь станется объединиться с готами и помочь им вести охоту за органами МакКормика — чего тот боялся с самого начала, в общем-то. Уж если Картман и был хорош в чём-то, так это в стратегическом мышлении на тему «как бы подгадить окружающим, чтобы получить плюшки?» Вот только никогда — своими руками. Собственно, потому и готы — они могут всю грязную работу сделать за него, пока он стоит в сторонке и потирает потные пухлые ладошки в ожидании приза. Сфокусировав взгляд, Кенни заглянул в глаза Такеру и вдруг усмехнулся, ядовито, широко и почти хищно. — Хорошо, — он выдержал паузу, слушая, как Картман начал верещать от радости. — Но у меня одно условие. — Какое же условие, мой нищий друг из гетто? — почувствовав некоторую уверенность в своём успехе, Эрик звучал радостно и уже даже не так заискивающе. Кенни помолчал ещё секунду, всё не сводя взгляда с Такера и почти смеясь, однако выдержка заправского пиздабола и шутника была непробиваема. — Я отдам тебе свои глаза, если смогу перед этим выдавить твои, пока ты мне отсасываешь, а Кайл ебёт тебя в жопу, — выдохнул МакКормик на одном дыхании и замолк. На секунду повисла тишина. А потом телефон взорвался таким отборным, обильным потоком мата и поросячьих повизгиваний, что Кенни пришлось отстранить его от уха. Крейг, конечно, и раньше знал, что Картман — тот ещё мудак, но сегодня он в этом прямо убедился в этом навсегда. Ну не мразь ли, в самом деле? Было интересно, что на такое «заманчивое» предложение ответит Кенни, так внимательно сейчас смотрящий в глаза Такера. По хитрому, почти лисьему взгляду Крейг сразу понял, что МакКормик обдумывает не иначе как картмановскую казнь. Так оно, в общем-то, и вышло, хотя вообще Эрик, наверное, рассчитывал на то, что с него запросят деньги или что-то такое. Примерно так же размышлял и Такер, собственно. По крайней мере, если бы у него были такие возможности, как у Кенни, он бы реально взялся за торговлю органами. Пришлось напомнить себе о том, что эта особенность — вовсе не дар небес, а проклятие, но мысль всё равно оставалась той же. Поэтому удивление Крейга было ничуть не меньше картмановского, стоило только МакКормику озвучить своё предложение. Если Эрик, понятное дело, отреагировал истеричным криком в трубку, Такер, не выдерживая, просто слегка хрипло расхохотался. Искренне и непрерывно, прикрыв глаза и запрокинув голову так, что подушка под её тяжестью ещё сильнее вдавилась в матрас. Возможно, слишком громко, и Картман мог бы услышать, но пока он был занят посыланием в адрес Кенни самых разнообразных проклятий и оскорблений, которые Крейг чётко слышал даже с такого расстояния. Поистине неиссякаема больная фантазия МакКормика. Кенни и сам едва не ржал, особенно глядя на Такера, даже глаза заслезились, и спустя пару мгновений он всё же сдался. Уткнулся лбом в плечо Крейга и сдавленно захихикал, очень ярко представляя, каким покрасневшим, пышущим яростью, недовольным сейчас выглядит Картман. Отрада для маккормиковского сердца. — Это кто там у тебя ржёт? — жиртрест тут же навострил уши, стоило к голосу Кенни присоединиться, ещё одному. — Блять, только не говори, что это опять Такер. Что ты там делаешь с ним? — Ебу его, хули привязался? — привычно весело огрызнулся Кенни, но продолжил серьёзнее. — Надо было воспоминания ему вернуть, не в школе же этим заниматься. — Ты ему вместо крови решил сперму свою проклятую загнать? Умно, — Картман постепенно приходил в себя, понимая, что шутки МакКормика никогда не меняются. Когда бы это Кайл согласился ему вставить? Хотя стоп, если палец… — Очень, — согласился Кенни. — А если серьёзно, Картман — иди-ка ты нахуй. Ты и в первый раз получил своё без разрешения, так что никаких тебе халявных глаз. — Кайл тоже у меня почку без разрешения спиздил! — фактически завизжал Эрик. — А я даже не восстанавливаюсь, в отличие от тебя, тварь жадная. Все вы нищие такие, — уже на середине этой фразы Картман, явно в сердцах, бросил трубку. Кенни этому не сильно расстроился. Главное теперь по возможности сдыхать где-то подальше от него. Это уже дело принципа. Кенни выкрутился довольно умело, хотя, конечно, Такер мог бы поспорить, кто кого выебал бы, не прерви их звонок Эрика. На ведущую роль, в конце концов, одноклассники и сами выбирали именно Крейга, пускай они так и не смогли определить, с чем это связано. Заверещал поросёнок так противно, что Такер невольно пожалел несчастные уши одноклассника, который был вынужден выслушивать сейчас всю эту дикую дурь в таком жутком исполнении. — Вот же… сучара, — снова хохотнул Крейг, когда до его ушей донеслись гудки, означающие, что Картман сбросил звонок. Всё же жиртрест был самой настоящей сволочью, и этот короткий разговор стал всего лишь очередным тому подтверждением. — Так он твои глаза тогда… как бы… даже без твоего согласия забрал? Отложив телефон куда-то в бок, Кенни так и продолжал лежать на Крейге, не подавая особо признаков жизни. Картман урод, умеет же не вовремя объявиться и всем жизнь подпортить. А так хорошо всё начиналось. И МакКормику было даже плевать, кто бы в итоге кого ебал, его бы любой вариант устроил. С Такером было хорошо в любом случае, на удивление, и если кто-то хотя бы месяц назад сказал Кенни, что он так будет думать, тот бы только поржал. Никогда раньше не замечал за собой тяги к мужской части населения земли в целом и к высокому угрюмому однокласснику в частности. А вот оно как в итоге получилось. В итоге он полураздетый лежал на точно так же полураздетом Крейге, с искусанными-зацелованными губами, почти вплотную наблюдая, как на светлой коже шеи Такера расцветает случайно оставленный им засос. Бывает же. — Ага, именно, — безразлично отозвался Кенни и наконец-то приподнялся. Достаточно, чтобы смотреть друг на друга, недостаточно, чтобы не ловить на губах чужое дыхание. Это МакКормика вполне устраивало. — Просто отодрал мою замороженную как пельмень голову и сунул в пакет. Дружба. — Ну его нахуй с такой дружбой, — хмыкнул Крейг, чувствуя, что говорить о Картмане дальше — не совсем то, чего им обоим хочется на данный момент. И хотя Кенни кивнул, всё равно он понимал прекрасно, что каким бы Картман ни был — а всё же друг с детства. Это уже как семья. А семью не выбирают. Ну, всегда можно, конечно, послать какого-то уёбка, но было в Эрике что-то своё, родное. Как иметь дома жирного котяру, который смотрит на тебя презрительным взглядом, ссыт на твои ковры, дерёт когтищами твой диван. Вроде удавить хочется, а вроде нельзя. Всё же твой любимый кот. К тому же, от него всегда знаешь, чего ждать. Несмотря на то, что Такеру показалось, что Эрик своим звонком им здорово так помешал, то сейчас он даже был в некоторой степени благодарен этому сволочному жиртресту. Кто знает, до чего они могли бы дойти, а ведь ни у одного, ни у другого (Крейг почему-то был более чем уверен, что известный любитель сисек ни разу в жизни не покушался на парней) не было совершенно никакого опыта. Практика практикой, конечно, но сначала стоило бы разобраться хотя бы с теорией. Порнуху там посмотреть гейскую, форумы почитать или что-то вроде. Открывать новую сторону сексуальной жизни разочарованиями как-то не улыбалось. Обо всяких тонкостях и подводных камнях лучше знать заранее. Делиться с МакКормиком своими мыслями по этому поводу Такер, разумеется, не стал. — Я, если что, на твои органы не претендую, — уводя тему в более шутливое русло, обнадёжил Крейг, глядя в голубые глаза напротив. Да хуй там Картман получит их снова. — Ну, только на кровь разве что. — Что, нет никакого соблазна даже, скажем, заработать несколько тысяч на почке? — Кенни ухмыльнулся и, невесомо поцеловав Такера напоследок, скатился с него. Надо же дать человеку хоть вдохнуть полной грудью. Соблазн-то конечно был, в конце концов, смекалочка у Крейга работала довольно неплохо, особенно если дело касалось кэша, но всё-таки чужие органы на то и чужие, чтобы ими распоряжался не Такер. Так что Кенни об этом знать совершенно необязательно, он ведь наверняка просто пошутил, так что хуй знает, как воспримет. Получив едва ощутимый поцелуй куда-то в уголок губ, Крейг хмыкнул и, чтобы на узкой кровати, посреди которой он сейчас валялся, хватило места и МакКормику, лениво сполз чуть вбок. Возбуждение понемногу спало, спасибо Картману, раздражение и не начиналось — пришла разве что некоторая сонливость. Всё-таки потерю крови никто не отменял, и если поначалу Кенни просто не обращал внимания, то теперь, расслабившись и прислушавшись к себе, он ощутил и слабость, и лёгкое головокружение, присущее им. Насколько надо быть… МакКормиком, чтобы настолько не замечать изменение состояния собственного организма. Впрочем, эту фишку он уже давно за собой знал. С едой то же самое, в конце концов. Лёжа бок о бок с Крейгом, Кенни прислонился виском к его плечу и прикрыл ненадолго глаза. — Знаешь, что я думаю? — проговорил он. — Надо дождаться того момента, когда ты снова забудешь. Чтобы знать точно, как долго оно действует. Но тогда тебе придётся заново всё втолковывать. — Наверное, — неопределённо согласился Такер, не особо вслушиваясь в чужие слова, но тут же, переосмыслив их, напрягся. А надо ли? В прошлый раз Крейг ведь забыл не только сам факт смерти Кенни, но и те периоды времени, в которые он об этом думал и говорил. Не хотелось бы, чтобы из памяти выпал и весь сегодняшний день. — Ты уверен? Если я забуду всё, что было сегодня… Не знаю, соглашусь ли на переливание снова. Приятного мало, знаешь ли, а так я хотя бы понимаю, зачем вообще иду на это. И хотя разумное зерно в предложении МакКормика, конечно, было, Такер всё равно сомневался. Сейчас он действительно согласился добровольно, потому что хотел показать, что доверяет Кенни. А что именно может вылететь из головы вместе с маккормиковской кровью Крейг и знать не знал. Кенни, конечно, понимал риск этой идеи, но так же и понимал, что без этого им будет сложно. Нужно знать наверняка, сколько у них есть времени до необходимости следующего переливания. Процедура и правда не из приятных, так что чем дольше они смогут её оттягивать — тем лучше. И хотя Кенни мог насесть на Кайла с вопросом по длительности жизни эритроцитов, он бы предпочёл знать наверняка. — Надо заранее подготовиться к этому, — проговорил МакКормик, когда вдруг его осенило одной мыслью. Поднявшись с кровати, он скатился на пол и принялся шарить под ней. Прошло не меньше минуты, прежде чем из всего хранящегося хлама он смог выгрести одну потрепанную жизнью книгу. Он уложил её прямо на живот Такера и раскрыл, продолжая стоять на коленях на полу. Долго листал. И остановился где-то посередине, быстро водя глазами по строчкам. Зачем нужен Кайл, когда есть учебник Кайла. — Девяносто дней, — радостно сообщил Кенни, переводя взгляд на Крейга. — Срок жизни эритроцитов — 90 дней. Правда, это совершенно не значило, что все попавшие в кровь Крейга эритроциты МакКормика — молодые. Может, к нему переехали уже пенсионеры, готовые сдохнуть. Так что тут-то и поджидала неудача — выяснить срок наверняка просто не получится. — Придётся продумать какой-то график, не знаю, — задумчиво сказал Кенни, снова уткнувшись в книгу. — Может, раз в две-три недели, это будет оптимально. А может, раз в месяц. Крейг только бездумно кивал — МакКормик, разумеется, разбирался в этой теме куда лучше него, так что смысла спорить не было. Если эритроциты живут почти три месяца, почему же действие чужой крови в первый раз кончилось всего за пару дней? Впрочем, до этого додумался Такер и сам. Не попали же к нему новорождённые, в самом деле. Определить срок жизни той крови, что оказалась в колбе шприца, наверное, было нельзя. Крейг понятия не имел, как это делается и делается ли вообще. — Забей, Кенни, — в итоге выдал Такер, когда слегка разошедшийся МакКормик принялся фантазировать о графике переливаний. — Сделаем, как ты сказал. Буду упираться — скажи, что я должен доверять тебе или что-нибудь такое. Сил и желания продумывать беспроигрышные схемы в их случае сейчас не было, у Крейга, по крайней мере, точно. Он хотел тратить время, которое даёт кровь Кенни, именно для того, зачем они, собственно, это и сделали — решения проблемы с проклятьем, а не для того, чтобы размышлять о том, как дожить до следующего переливания. — Готы тебе что-нибудь ещё сказали? Ну, помимо того, что хотят твои органы. Что-то полезное. Если бы Крейг спросил вслух, Кенни бы объяснил ему, что в прошлый раз кровь попала в его организм через рот, а не в сосуды, что значительно меняет дело. Потому сейчас они могли рассчитывать на более продолжительный эффект. И хотя Такер отмахивался от идеи графиков, тем не менее и просто уповать, что тот поверит и во второй раз — просто наивно. Нужно было иметь какой-то план. Видеозапись заготовить, может, записку, что угодно. Но до этого ещё далеко, так что Кенни решил поступить как обычно — заниматься проблемами по мере их поступления. Ну или приближения. — Неа, — Кенни удручённо покачал головой, вспоминая не самый приятный опыт общения с детьми ночи. — По сути, они вообще ничего мне не сказали. Я не знаю, с чего такое упрямство, но они вообще не захотели мне ничего рассказывать, хотя явно что-то знают. МакКормика ужасно бесило такое положение вещей. Какая им выгода от этой таинственности? Неужели так сложно помочь человеку, особенно когда у тебя есть возможность и нет каких-то серьёзных препятствий. Альтруистичный Кенни никогда, наверное, не сможет понять этой дурацкой логики. — Мы можем навестить их снова, — счёл нужным предложить Такер, хоть и без особого энтузиазма. С одной стороны, соваться к этим ребяткам вроде не очень хотелось, но с другой, они совершенно точно знали больше того же МакКормика, а значит, попытаться вытянуть из них хоть что-нибудь было необходимо. Возможно, желание помочь Кенни с решением этой проблемы в виде древнего проклятья родилось по большей части именно из внезапно обнаружившейся симпатии, но был в этом ещё и некий интерес к происходящему. В конце концов, не каждый день ты буквально лицом к лицу сталкиваешься с паранормальными вещами, скорее всего, такое бывает только раз в жизни, поэтому не поучаствовать было нельзя. Хоть будет, собственно, что детям рассказать. Правда, перспективка отцовства была довольно призрачной — во-первых, до этого можно попросту не дожить, а во-вторых, на данный момент романтический интерес Крейга явно не был способной родить девушкой. И он не сказал бы, что прям уж так к сожалению. Захлопнув книгу и закинув её обратно под кровать, на законное место, Кенни поднялся с пола. Без майки или кофты было прохладно, и он отыскал свою, наспех брошенную за ненадобностью. Интересно, как Такер ещё не замёрз. Впрочем, ему, возможно, просто лень было подняться. Улыбнувшись уголками губ этой мысли, Кенни подхватил рубашку Крейга и накинул её прямо на лицо одноклассника. — Одевайся, пока не замёрз, — тихо засмеялся он, натягивая майку. — Я всё равно пока больше не планирую тебя заваливать. Сегодня. Хитро стрельнув глазами на последнем слове, он принялся сгребать попадавшие на пол упаковки шприцов и салфеток. Надо их куда-нибудь упрятать подальше, чтобы родители не нашли. С них станется заюзать всё для себя, вот только с куда более низменными целями. Когда прямо в лицо прилетела собственная рубашка, Крейг не сразу решился на то, чтобы надеть её. Двигаться действительно было как-то совсем лень, да и к тому же реплика Кенни, полная какой-то… заботы, что ли, пусть и вперемешку с насмешкой, вызвала у него какую-то совсем нетакеровскую реакцию — по-дурацки счастливую улыбку, поэтому Крейг предпочёл дождаться момента, когда лицу наконец можно будет снова придать безразлично-скучающее выражение. Не то что бы он прям так уж стеснялся, но показывать свою уязвимость не хотел. Всё же быть глыбой льда всегда проще. — А вдруг я планирую? — хмыкнул Такер, окончательно овладевая мышцами собственного лица и стаскивая с него рубашку. Впрочем, ничего он, конечно, не планировал на самом-то деле, но не ответить не мог. — С твоей реактивностью, если и планируешь, то к делу приступишь спустя пару столетий, — беззлобно засмеялся Кенни, поддевая Такера на его неторопливости. Ну, а что, такой уж у Крейга образ — хмурый и худой, нерасторопный атлант с тяжёлым взглядом и выставленным средним пальцем. Правда, Кенни уже давно для себя усвоил, что образ этого человека несколько обманчив, и он вполне может смеяться, нервничать, проявлять решительность, действовать быстро. Всё это он уже видел. В конце концов, МакКормика тоже видят далеко не таким же, какой он есть на самом деле. — Мы можем, конечно, навестить их снова, но соваться к ним как-то мне не улыбается, — вернувшись в более серьезное русло, честно признался Кенни, в голове которого ярко рисовались картинки о западне, вырезании органов или кусков кожи — и всё на глазах Крейга. Хотя, если подумать, ну не могут же быть готы настолько отбитыми. Они странные, да, фанатики и сектанты, но не маньяки же. Пока МакКормик занимался поисками нычки для их недавних аптечных покупок, Крейг сел на кровати, скрещивая длинные ноги, и принялся за одну самых, по его мнению, раздражительных процедур — застёгивание пуговиц. Где-то на четвёртой снизу стало так невыносимо впадлу, что, Такер забил на это дело. Перерыв, так сказать, остальные застегнёт позже. Устроив локти на собственных коленях, а голову — на ладонях, он задумался, глядя на ползающего по полу Кенни. — Я не думаю, что они реально способны на… ну, типа, — Крейг слегка замялся, пытаясь подобрать правильные слова. Не потому что боялся обидеть, а потому что вообще впервые конкретно так задумался о том, как в принципе может происходить процедура отделения органов МакКормика от его тела. И затруднялся это как-то обозвать, — на причинение реального вреда. Это просто кучка школьников, которые знают чуть больше, чем остальные. Собрав все покупки в кучу и пихнув их в аптечный шуршащий пакет, Кенни поднялся с пола и направился к встроенному в стену шкафу. Там столько хлама свалено, что родители и не подумают рыться. — Ну, они и правда вряд ли соберутся в кружок и начнут меня потрошить, — отстранённо произнёс Кенни, сосредоточено зарывая пакет под тряпки, рваные майки, старые игрушки и ещё бог знает что. — Но недооценивать их не надо — они ещё в четвёртом классе без особых колебаний согласились меня зарезать. Вспоминая этот эпизод, МакКормик покачал головой. Они и правда почти не сомневались. Сказано — сделайте ради Ктулху, они и рады. Вот только даже если они и решат позаимствовать у Кенни по органу, что им с ними делать? Пересаживать себе? Это просто глупо, никто этого просто не сможет, тем более слишком опасно это. Они наверняка придумают другой способ. Крейг вовсе не недооценивал кучку фанатиков, зато понимал, что если бы им действительно позарез нужно было оттяпать себе по кусочку МакКормика, они бы уже давно этим занялись. Но, судя по всему, выходило так, что готы и сами-то не до конца осознавали, зачем им это нужно и нужно ли вообще, а потому никаких особо решительных действий и не предпринимали. Не было цели, ради которой нужно было бы расчленять Кенни. По крайней мере, пока что. Кенни задвинул скрипящую дверь шкафа и обернулся к Крейгу. — Ладно, сходим, — он решительно кивнул. — Может, они додумаются до чего получше, чем сомнительная трансплантология. — Когда? — Такер поднял глаза, сталкиваясь с уверенным взглядом МакКормика, и хмыкнул. — Только не на выходных. Их я хочу провести с друзьями и бухлом, а не с готами. Можно было, в принципе, использовать для этого дела какой-нибудь там понедельник, всё равно после очередной попойки мозг не сразу начнёт соображать, так что, по сути, никакого толка от присутствия в классе в первый учебный день и не было особо. Хотя, кто знал, может, Кенни изъявит желание идти вот прямо сейчас. Такой вариант, впрочем, Крейга тоже вполне устраивал. Чем быстрее — тем лучше. Кенни хмыкнул, прекрасно понимая и полностью разделяя желание Крейга напиться в хлам. Ему самому сейчас бы не помешала выпивка. Много алкоголя и минимум готов. Но разобраться и правда лучше без промедлений. В любом случае, заняться-то больше особо нечем. — Можем пойти сейчас, — ощутив, что Майки явно не хватает, Кенни нацепил на себя ещё и толстовку. — Все лучше, чем тормозить с этим до скончания веков. Где-то на подсознательном уровне Крейг, в общем-то, был уверен в том, что полный решимости МакКормик и вправду соберётся идти сейчас. Но это никак не помешало ему слегка удивлённо приподнять брови, когда Кенни это озвучил. Да уж, он действительно был настроен серьёзно. Не особо дожидаясь ответа, МакКормик зашелестел по углам, собираясь. Это в школу его рюкзак был пуст как голова старшей Стивенс (у младшей там хоть что-то завалялось), а сейчас нужно было подобрать что-то, чем можно отбиться в случае опасности. И да, Кенни было абсолютно плевать, что там подумал Крейг, когда он пихал в рюкзак ебаный кирпич. Ну, а что. Биту бы ещё найти — и можно жить. У Кенни даже где-то завалялся припрятанный с четвёртого класса пистолет, но это уже слишком радикально. Делать лишние отверстия в готах он не собирался всяко. А вот по крашеным головам надавать — это всегда пожалуйста. — Никогда не ходи в сомнительные места без биты, — весело протянул Кенни, доставая её из-за стола. — Готы, конечно, не дотягивают до местных барыг и озверевших проституток с их сутенерами, но тем не менее. Про то, что Кенни не брезгует якшаться с подобным контингентом, знала почти вся школа, как и про сомнительные способы заработка. Это тоже давало плюсы к репутации — некоторые девочки любят плохих парней не меньше, чем хорошеньких милашек. Вот только теперь это МакКормика и не впечатляло особо. Подумать только, каждая вторая юбка с радостью готова перед ним подняться, а он готов позволить Такеру себя выебать, если тот захочет. Матрица где-то дала сбой. Пока МакКормик с особо сосредоточенным видом набивал рюкзак довольно сомнительными средствами для защиты (и нападения), Такер вернулся к застёгиванию рубашки. Руки, наверное, заразились этой деятельной активностью Кенни, иначе как объяснить тот факт, что Крейг не успел заебаться до того момента, когда последняя пуговка оказалась в петле? Поднявшись с чужой постели, Такер потянул сцепленные в замок руки к потолку, едва ли не касаясь его, и немного погремел костями. Это МакКормик хорошо устроился сверху, а роль подушки пришлось исполнять понятно кому. В это время Кенни уже успел с самым невозмутимым видом запихнуть в рюкзак кирпич и полез куда-то под стол (за битой, чуть позже понял Крейг), наклоняясь и выпячивая свою несчастную тощую задницу. Скорее всего, он сделал это ненарочно и вообще, в принципе, не заметил, но Такер, хмыкнув, как-то совсем демонстративно отвернулся в другую сторону. С МакКормика, впрочем, сталось бы и этого не заметить. Итак, в полной боевой готовности они вышли из комнаты Кенни. В дверях, правда, пришлось столкнуться с Карен — та очень удачно возвращалась с прогулки с подружками. Прищурив глаза, младшая МакКормик, такая трогательно крохотная даже в сравнении с братом, не то что с его одноклассником, упёрла руки в бока. — Только не надо говорить, что бита тебе для антуража нужна, — сразу предупредила Карен Кенни, после чего перевела проницательный взгляд и на Крейга, мол, если ты в этом замешан — я и тебе пизды дам. Он, впрочем, остался непоколебим, на каменном лице не дрогнул ни единый мускул. Сестра чья? МакКормика. Вот пусть он сам с ней и разбирается. При виде младшей сестрички Кенни сразу как-то весь выпрямился и натянул на лицо очаровательную улыбку. Вот только с Карен такой фокус уже давно не прокатывал. Более того, она сама использовала такую же улыбку, и вот ей в чем-то отказать или злиться при этом уже было нереально. Тот самый случай, когда ученик превзошел своего учителя. — Мы просто с пацанами решили вспомнить старые-добрые и сыграть в бейсбол, — быстро нашёлся сообразительный Кенни, но не менее сообразительная Карен встретила его слова насмешливо вскинутой бровью. — Ты всегда берёшь эту биту, когда идёшь напрашиваться на неприятности в тот-самый-район, — она скрестила руки на груди и покачала головой. — Опять будешь с наркоманами драться, Бэтмен? Кенни вздохнул от безысходности. Похоже, ей придётся сказать. — Мы с Крейгом идём к готам, — проговорил он неохотно и тут же остудил вспыхнувший в сестре энтузиазм. — Ты не идёшь. Мы вдвоём справимся. Младшей МакКормик новость не понравилась. Она не хотела оставаться за бортом. Наоборот — ей хотелось знать, что происходит, что скажут готы, помочь, если что. Но Кенни выглядел решительно, и это страшно злило. Прищурившись, она перевела внимательный, убийственный взгляд на Крейга. — Ты за него отвечаешь, — как-то совсем сухо и твёрдо для милой школьницы сказала она и беззаботно направилась в свою комнату. Кенни только усмехнулся, провожая её взглядом. Понимал, что они ещё легко отделались. Сам Крейг считал, что Карен не то что не поможет — ещё и помешать может в случае чего. Знать наверняка он, конечно, не мог, потому что ни разу не видел эту куколку в действии, но рисковать и брать с собой малолетку (а ведь совсем недавно на горизонте маячила возможность приобрести на свою голову целых двух дурочек, переживающих за сохранность МакКормика) он не особо хотел. Впрочем, Такер был уверен в том, что Кенни и сам охладит пыл своей такой же с шилом в одном месте сестрёнки, чем тот, собственно, и занялся. Карен, разумеется, без особого труда распознала обман, и старший МакКормик всё-таки признался. На лице младшей за какие-то жалкие секунды пронеслась такая гамма чувств, на которую Крейг не был способен в принципе, и она вдруг снова обратилась именно к нему, останавливая свой выбор на выражении лица типа «я за тобой слежу». — А сам за себя он не ответит? — пробурчал Такер в спину Карен, с большим трудом подавляя желание продемонстрировать малышке средний палец. Она, впрочем, его всё равно не услышала (ну, или по крайней мере проигнорировала) и скрылась за дверью своей комнаты. Крейг перевёл взгляд на Кенни и, шумно выдохнув (надо же было хоть как-то показать своё наигранное возмущение), направился на выход. На улице, правда, пришлось притормозить — всё-таки, это МакКормик посещал их собрание и знал, куда нужно двигать. — Ну, веди давай. Наигранное возмущение Крейга Кенни только повеселило, и он с улыбкой пихнул одноклассника в плечо. Сестра есть сестра, ей главное найти козла отпущения в случае чего. — Тут недалеко, — зачем-то обнадежил МакКормик, застегивая куртку и натягивая капюшон. — Зажигалка есть? Я свою посеял где-то. В подтверждение своих слов он похлопал себя по карманам и достал початую пачку лаки страйк. В голове крутились абсолютно дурацкие мысли в духе «зря я беру Крейга с собой». Уж слишком Кенни привык серьёзные проблемы решать в одиночку. Для него-то рисков всегда минимум. И хотя они уже решили, что готы не монстры, но воспоминания о неудачном ритуале в пятницу отказывались покидать белобрысую голову. Готы, может, и нет, а вот их друзья с щупальцами — вполне. И Крейг, если что, не воскреснет. Шанс, конечно, мал, но он есть. И как бы Кенни ни убеждал себя, что Такер сам захотел помочь — все равно переживал. Не любил он ставить близких под удар. Крейг уже стал близким. С небольшим удивлением Крейг отметил, что всё то время, которое он провёл в компании МакКормика, о сигаретах он вообще не вспоминал в принципе. Только сейчас, когда Кенни попросил зажигалку, в голову вдруг пришла мысль о том, что покурить было бы действительно неплохо. Прикуривая от зажигалки в чужих руках, Кенни на секунду поднял взгляд исподлобья на Такера. Подумал, что он в нем нашёл. И пришёл к выводу, что должен был найти всё это гораздо раньше. — Благодарю, детка, — шутливо сказал Кенни и негромко засмеялся, направляясь в сторону дома Майкла. Наверняка готы там, как и всегда, заседают в своём гараже фанатиков. На дурацкую благодарность МакКормика Такер ответил средним пальцем той же руки, которая держала зажигалку. Другой же он выудил из собственного кармана свою традиционную ментоловую сигарету. По дороге к этому самому месту проведения всяких паранормальных штук они даже не разговаривали, но в этот раз тишина вовсе не была неловкой или напряженной. Просто каждый думал о чём-то своём, осмысливал в полной мере всё произошедшее (и, разумеется, то, что могло произойти дальше, хотя с детьми тьмы и не стоило быть ни в чём уверенным). Крейг, помимо всего прочего, с большим сомнением обдумывал идею Кенни с переливаниями. Помимо того, что эта процедура в принципе не приносила никаких положительных ощущений, её регулярность ещё и предугадать не удавалось. Херово, конечно, но МакКормик вроде умный (или хитрожопый, раз уж хранит у себя учебники Брофловски), так что наверняка что-нибудь придумает. К сигарете Такер прикладывался, скорее на автомате, настолько редко, что её хватило как раз до самого дома Майкла, она даже догореть до фильтра не успела. Кенни остановился как раз напротив задрипанного гаража. — Нам сюда? — на всякий случай уточнил Крейг, хотя и понимал прекрасно, что это и есть их пункт назначения. Сигарета Кенни же прогорела быстро и до самого фильтра. Он едва дотянул её до дома Майкла, отбрасывая её в небольшой сугроб уже на засыпанной снегом лужайке. Из гаража раздавались приглушенные голоса. Сомнений не оставалось, что готы снова там, снова задыхаются в клубах табачного дыма и чувстве собственной важности. Сам их образ начал здорово раздражать, хотя раньше Кенни относился к готам даже несколько положительно. — Именно, — он поправил лямку рюкзака на плече и направился к той же двери, в которую несколькими днями раньше его пустил Майкл. Та поддалась, когда Кенни надавил на ручку, хотя можно было ожидать противоположного. В конце концов, мало ли кто попытается войти во время ритуала. Внутри обнаружилась вся четверка в полном составе, дымящая косяками. Дым был явно не табачный. — Опять эта шлюха и опять без заказа, — меланхолично протянул Фёркл, откидываясь на спинку потрепанного дивана. — Теперь ещё и с подружкой, — хохотнул Пит и затянулся. — Что, больше нас не боишься? Генриетта и Майкл промолчали. Они по какой-то причине выглядели куда более доброжелательно. Кенни решил обратиться к ним. — Передумали меня расчленять, я так понимаю? — он хмыкнул и закрыл за ними с Крейгом дверь. Майкл ухмыльнулся и покачал головой, принимая косяк от Пита. Гостеприимно гараж не выглядел, впрочем, как и его обитатели. Внутри стоял такой туман, что разглядеть выражения лиц дымящих готов было не так-то просто, пришлось присматриваться внимательнее. И Крейг бы не сказал, что ему очень уж понравилось то, что он увидел. У самого малолетнего, по всей видимости, совсем крышу снесло от травы. Как-то иначе объяснить то, что он так откровенно нарывается, Такер не мог. Ну, разве что тем, что, во-первых, МакКормик вполне себе мог проигнорировать довольно унизительное приветствие, ему не впервой, а во-вторых, Фёркл был не один. Двое на четверых. Хотя, насчёт Генриетты Крейг немного сомневался, она ж девчонка… Но девчонки разные бывают. Эта, вполне возможно, спокойно всадит тебе в спину нож и не поморщится. Впрочем, все подколки сам Кенни действительно пропустил мимо ушей. Ответом на «подружку» стал средний палец. Пит, явно слишком весёлый сейчас для того, чтобы соображать адекватно, красноречиво показал язык, украшенный парой тонких серебряными колечек. Вроде и старается делать всё, чтобы выглядеть круче, а вроде и придурок придурком. Такер перевёл взгляд на стоящих рядом друг с другом Майкла и Генриетту. Всё лучше, чем наблюдать эту глупую рожу. — С чего ты решил, что мы собираемся тебя расчленять? — поинтересовалась девушка, буднично поправляя своё готичное платье. — Пока что мы не нашли в этом ничего полезного. Слух Крейга резануло это равнодушное «пока что». Прозвучало так, будто в случае, если какие-то плюсы от Ктулху им с этого мероприятия будут, то они совершенно спокойно займут совсем иную позицию. Впрочем, а чего удивляться? Так оно, собственно, и было. — Не думаю, что ты стоишь достаточно для того, чтобы нам было интересно знать обо всех твоих смертях, — в тон подруге фыркнул одноклассник Руби и Карен, продолжая гнуть свою линию по поводу шлюховатости МакКормика. И зачем только эта мышь так настойчиво лезет в петлю? Признаться, Кенни ощутил не хилое такое облегчение от слов Генриетты. Просто потому что теперь ему не нужно переживать за себя и близких. По крайней мере, до тех пор, пока готам не приспичит всё же осуществить свой план. А вот реплика младшего ушлёпка слегка взбесила. Нет, МакКормик вполне себе привык к подобным нападкам и научился их игнорировать — в конце концов, с таких издевательств его «карьера» и началась. Но Фёркл нарывался слишком откровенно. Хорошо, что здесь нет Карен — сам Кенни никогда не трогал тех, кто младше или слабее, а вот его младшая сестричка не побоялась бы разъебать рожу наглого одноклассника той самой битой. Кенни перевёл непроницаемый, холодный взгляд на младшего гота. — Достаточно, чтобы тебе на меня не хватило карманных денег от твоих предков, — ядовито сказал он и улыбнулся, снова возвращаясь к общению с более адекватными представителями детей тьмы. Фёркл довольно оскалился, но промолчал. — Может, расскажете наконец хоть что-то? Вы знаете слишком много, но не хотите делиться информацией. Почему? С чего такая секретность? Майкл неопределённо повёл плечами и принялся безразлично поигрывать косяком в руках. Заметивший это кощунство Пит тут же выхватил драгоценность у друга, прикладываясь к ней. — Пацан, — Генриетта вздохнула и закатила глаза. — Ты и так уже знаешь о себе всё необходимое. Ну там, проклятье, неудавшаяся жертва, смерть за тобой таскается. Что тебе ещё нужно? — Как от этого избавиться? — он тут же подался вперёд. Девушка замолчала, вскинув брови и внимательно глядя на него несколько секунд. Пожевала губами мундштук, затянулась, выдохнула дым и соизволила ответить. — А никак. На тебе, можно сказать, клеймо Ктулху. Ты навсегда связан с ним и его измерением. Ау, ты был изначально предназначен ему, ещё до рождения, о каком «избавиться» ты говоришь? — она хмыкнула. Крейгу было на руку то, что сейчас на него не обращают ровным счётом никакого внимания. Готы, каждый по своей собственной причине, были сконцентрированы именно на МакКормике, и Такера воспринимали скорее как декорацию (очень даже красивую и уместную, между прочим!), поэтому никто и не додумался обращаться и к нему тоже. "Шлюхина подружка" внимательно наблюдал за всеми детьми ночи по очереди, но это не дало никаких особых результатов. В конце концов, Пит и Феркл были куда больше заняты травой, а Майкл с Генриеттой так и вовсе будто были совсем не заинтересованы. Это, в общем-то, даже успокаивало. Раз готам нет до них дела, то одну из потенциальных опасностей можно было вычеркнуть. Пока что. Правда, уверенное утверждение Генриетты по поводу того, что от проклятья деться никуда не получится, не обрадовало. Крейг бросил внимательный взгляд на Кенни в попытке считать с его лица эмоции. Тот снова отчаянно терзал собственные губы — волновался, ясен хуй. Такера посетило мимолётное желание наотмашь ударить одноклассника по лицу, чтобы хоть как-то отвадить его от идиотской привычки, но… не здесь и не сейчас. И не таким садистским способом, разумеется. — Придурок ты, — беззлобно бросил Пит, выдыхая в потолок. — Каждый бы офигел от счастья, получив бессмертие. Майкл качнул головой, будто бы не соглашаясь, но спорить с другом не стал. Крейг нахмурился. Возможно, на самом деле этот фрик с красной чёлкой прекрасно осознавал всю жесть ситуации МакКормика, просто накурился и теперь вот нёс всякую поебень. А может, и нет. Ему в любом случае было бы поучительно прожить хоть недельку в шкуре Кенни. Слова Генриетты больно резанули по сознанию Кенни. Узнав, что готы в курсе его проклятья и всей этой еботни с Ктулху, он по-настоящему начал надеяться на возможность избавления от бесконечного цикла смертей-перерождений. Оказалось, зря. И Пит открыл пасть очень не вовремя. — Офигел от счастья? — тихо повторил он и взглянул на обкуренного гота. — Счастья? Ебать, посмотри, как я счастлив! — он резко повысил голос, вскинувшись и сжимая кулаки, что короткие неровные ногти больно врезались в кожу. — Я сейчас сдохну от счастья! Может, хоть приятная смерть будет, а? Он резко сократил расстояние между собой и Питом, наклоняясь и хватая его за края кофты. — Я бы с радостью отсыпал тебе немного своего бессмертия, — Кенни говорил зло, сквозь зубы, почти угрожающе. — Чтобы ты понял, каково это, когда ты пропускаешь через себя электрический ток, чтобы спасти жизни друзей, а они об этом даже не помнят! Или, может, тебе бы понравилось задыхаться с членом во рту и зажатым носом, м? Да, тебе бы определённо понравилось. Ещё могу посоветовать пронзание щупальцами, незабываемые ощущения. МакКормика окончательно переклинило. Никто, включая Крейга, и среагировать толком не успел, а Кенни уже вовсю тормошил несчастного Пита, который в своём теперешнем состоянии и ответить-то особо ничего не мог. Впрочем, рассудил Такер, сам виноват. Нечего было добивать и без того раздражённого МакКормика своими идиотскими заявлениями. Крейг сделал шаг вперёд на случай, если вдруг кто-нибудь решит вмешаться, но остальные готы оставались на своих местах, будто бы позволяя Кенни выплеснуть всю скопившуюся злость на друга с непомерно длинным языком. Хотя, конечно, скорее всего им было просто насрать, но Такер не брался утверждать что-то одно. Подавив в себе желание съездить кулаком по обкуренной роже, Кенни просто оттолкнул его обратно, выпрямляясь. Скулы от злости налились красным, но он умел настолько же быстро приходить в себя, насколько и терять самообладание. Покачав головой, он тихо извинился перед присутствующими и вышел на улицу. Ему необходим был холодный свежий воздух, чтобы остыть. Даже не отходя от гаража, МакКормик прислонился к нему спиной и засунул руки в карманы в поисках зажигалки. Вспомнив, что её и нет, он тихо чертыхнулся и съехал по стене вниз, в снег. — Ну и мудак же ты, Пит, — просто констатируя факт, усмехнулся Майкл, когда МакКормик, успокоившийся так же быстро, как и распалился, вышел за дверь. Крейг, постановив, что делать ему здесь больше нечего, направился следом за одноклассником, даже не попрощавшись. Зачем им вообще что-то говорить? Кенни обнаружился совсем рядом, в метре от двери у стены гаража. Видимо, он решил, что устроиться жопой в сугробе — неплохая идея, но больше Такера напрягло другое — за капюшоном и светлой чёлкой не было видно лица, опущенного вниз. Не хотелось бы снова увидеть чужие слёзы, но Крейг, подойдя ближе, слегка успокоился. Плечи не дрожат — значит, не плачет. По крайней мере, не истерит, это уж точно. — Не вздумай ныть, — на всякий случай сурово проговорил Такер, останавливаясь напротив сидящего внизу МакКормика. Руки из карманов куртки доставать не очень хотелось, на улице явно был минус, но не оставаться же в стороне в такой момент. Опускаясь на корточки, Крейг подцепил одной рукой упавшую в снег биту, которая оказалась, в общем-то, действительно просто бесполезным предметом антуража, а другой довольно ощутимо сжал плечо Кенни, чтобы тут же ободряюще похлопать по нему. — Пошли, я тебя домой отведу. Слёз и правда никаких не было — Кенни просто было до ужаса пусто. Так, когда нет духовных сил или желания истерить, плакать или ещё что в этом духе. Кенни уже выпустил пар, наорав на Пита, зачем ещё и воду лить. На словах Такера он поднял голову и откинулся затылком на стену, ловя чужой, слегка взволнованный взгляд. Стало немного стыдно, что одноклассник увидел его в таком состоянии. Впрочем, не в первый даже раз. Забавно — Кенни никогда не стыдился пошлятины, шуток ниже пояса, собственной развратности, а вот искренней вспышки обиды на чёртово мироздание — ещё как. — Я девка что ли, до дома меня провожать, — шутливо (попытался, по крайней мере) отмахнулся МакКормик и поднялся на ноги. Садиться задницей в сугроб и правда было плохой идеей, и он торопливо принялся стряхивать голыми руками снег. Бледная тонкая кожа пальцев быстро налилась красным, и теперь пришлось ещё и отогревать руки дыханием. Зима близится, теперь страдать будут не только его губы, но и руки. Зимой они вечно превращались в покрасневшее иссохшее нечто. У него, конечно, были перчатки, но в них курить неудобно. А выйти на улицу и не покурить — грешновато. — Я и не провожать тебя собираюсь, — хмыкнул Крейг в ответ, поднимаясь следом. На самом деле, то, что МакКормик пытается шутить, его подбодрило — значит, конца света не случилось, и тот правда готов продолжать жить… собственно, так же, как и все семнадцать лет до этого. — А сестре сдать. Из рук в руки. — Это переводится на человеческий язык как «провожать», — с лёгкой улыбкой хмыкнул Кенни и посильнее зарылся в капюшон и ворот куртки. — Боишься, что самовыпилюсь по дороге? Я это делал слишком часто, чтобы переживать об этом. И Кенни, в общем-то, не врал. Начиная с неудачных попыток в началке показать свои «способности» друзьям и заканчивая просто нежеланием идти двадцать минут пешком от школы до дома в старших классах. Он бы уже и не сосчитал, сколько раз сам убивал себя. Ещё один вряд ли что-то изменит. Может, освежит голову, разве что. — Нет, я боюсь, что если по дороге что-то с тобой случится, малышка Карен меня самого доведёт до суицида, — хмыкнул Крейг, отшучиваясь в попытке перевести тему. Хватит уже размышлений о смерти, в конце концов. Такер за все свои неполные восемнадцать лет жизни столько о ней не думал, сколько за последнюю неделю. Смотреть на красные пальцы Кенни было больно. Но Такер мужественно держался, не позволяя никаким приступам беспокойства вылиться в неразумную нежность по отношению к человеку, который сейчас явно не в ней нуждался. Крейг очень надеялся, что дома Карен, например, заставит его выпить что-нибудь горячее и завернёт непутёвого брата в плед, как рулет. Заниматься таким самостоятельно, как казалось Такеру, было… ну, как-то не совсем по-пацански. Забрав у Крейга свою так и не пригодившуюся биту, Кенни коротко глянул на него и отвернулся. — Спасибо, что сходил со мной, — пробормотал он в ворот куртки и двинулся к дороге. — Обращайся, — и хотя МакКормик промямлил это еле слышно, куда-то в ткань, совсем как в началке — неразборчиво и тихо, Крейг всё равно услышал и разобрал. — Ты не загоняйся. Если ничего нельзя сделать, лучше просто забей. Сказать что-то более успокаивающее он не мог. Всё-таки, зачем обманывать Кенни ложными заверениями в том, что они обязательно найдут выход, если он и сам прекрасно знал довольно жестокую правду? — Забил, — равнодушно бросив ответ, МакКормик немного поиграл битой. — Как будто у меня есть выбор. Выбора и правда не было. Кенни только зря обнадёживал себя две недели. Или сколько там прошло. Плевать, в общем-то. Будет жить, как будто ничего и не произошло. Благо, в нужный момент рядом появился Крейг, который не дал ему из-за всей этой чертовщины слететь с катушек окончательно. Кстати, насчёт него. Может, и не стоит выпиливаться этим вечером — есть кое-что, чем надо заняться. А именно — поиском гейской порнухи. От этой мысли Кенни неприлично широко улыбнулся в ворот куртки, почти засмеялся. Никогда не интересовался этой темой, а тут вот. Целое исследование надо провести. С отсосом-то у него проблем нет, но вот ограничиваться этим как-то не хотелось. Они шли по заснеженному вечернему городу неторопливо, словно бы прогуливаясь, и Крейг решил воспользоваться проверенным средством частичного успокоения — ментоловым дымом. И хотя у Кенни вроде как оставались сигареты (Такер особо не следил), Крейг всё равно молчаливо предложил ему свои, просто протягивая пачку. В том, что МакКормик не откажется, он был уверен. Халява же. Естественно, от предложенной сигареты Кенни не отказался. Всё равно за своими лезть лень, а тут почти в лицо пихают. Он курил, медленно затягиваясь, держа сигарету губами, чтобы не морозить особо руки. Всё равно говорить не о чем, можно и куревом рот занять. Когда огонёк почти достиг фильтра, он прицельно выплюнул его в сугроб. И вроде они на самом деле держали довольно медленный темп, дом Кенни неожиданно скоро замаячил на горизонте. Ну, или Такеру просто показалось, что как-то слишком уж быстро они дошли. Хрен его знает. — Ну, типа, — доведя МакКормика аж до самой двери, Крейг остановился, чуть склоняя голову вбок и оглядывая Кенни с головы до ног. Цел и невредим, разве что выражение лица какое-то слегка замученное, да губы опять потрескались. Вроде, младшая МакКормик ругаться не должна. — До завтра, да? Вся ситуация у двери напоминала ему о дурацких романтических фильмах времен восьмидесятых. Глупости какие. МакКормик, в отличие от школьников-переростков в таких картинах, предпочитал на месте не мяться и чувства не скрывать. Подавшись к Крейгу, он крепко его обнял, на секунду прижимаясь и как бы демонстрируя этим лишний раз свою благодарность. Хорошо, что Такер был рядом. Кенни здорово приободряло его ледяное спокойствие, словно ничего и не случилось особенного. Потому что он и сам начинал в это верить. Когда Кенни заключил его талию в кольцо рук, Крейг даже ненадолго растерялся. До него достаточно туго доходило, что можно уже и не стесняться вполне себе взаимных чувств. Совсем недавние жаркие поцелуи на маккормиковской кровати, разумеется, всё ещё оставались ярчайшим воспоминанием, но что-то всё равно не давало Такеру засосать одноклассника прямо вот сейчас. Возможно, этим чем-то был секундный внимательный взгляд Кевина из окна. Кто знает, как старший брат мог бы отнестись к столь интересному повороту. Как-то уж совсем отстранённо Крейг подумал о том, что его давно не было видно. И сегодня, и в прошлый раз, когда Такер приходил к Кенни и оставался у него на ночь. По всей видимости, самый старший отпрыск чудесного семейства МакКормиков и не жил сейчас с родителями вовсе. Занятый дурацкими мыслями, Крейг в итоге даже не обнял Кенни в ответ, оставаясь просто столбом, стоящим на крыльце. Тот совершенно не придал этому значения. — Ага, до завтра, — хмыкнув куда-то в ткань куртки, Кенни отстранился и открыто ему улыбнулся, после чего поспешил в теплоту дома. Карен ещё на пороге услышала шаги и голоса, так что уже ждала брата в коридоре. Проницательный взгляд отсканировал старшего МакКормика с головы до ног, и она явно осталась довольна отсутствием ран, травм, синяков и оторванных конечностей. Правда, когда Кенни рассказал ей не самые радужные новости, улыбка на лице девочки как-то заметно потухла. Видно было, что ей потребовалось немало моральных сил, чтобы вернуть её и поддержать Кенни. Насыщенный день подходил к концу, а у него еще были планы.