На даче у Стаса

Я заканчивал десятый класс. В день, когда мы сдали последний экзамен, Стас предложил мне поехать к нему на дачу, чтобы отметить это событие. Мы не были близкими друзьями, просто Стас был развратен, и мне это нравилось. Нравилось потому, что я тоже был развратен, но пока лишь в своих потаенных мыслях. А Стасик развратничал в открытую – в смысле, он открыто говорил о том, о чем я молчал. Он говорил об эротике, сексе, обо всех комбинациях фигур, которые могут участвовать в игре: М+Ж, М+Ж+М, М+Ж+Д (дилдо), Ж+Ж, М+М, М+РК (резиновая кукла), – и просто об М – о мастурбации, в смысле. Да, он с упоением говорил о мастурбации еще в то время, когда затрагивать эту тему считалось постыдным: другие парни презрительно сплевывали при одном только упоминании о самоудовлетворении. Стасу льстил мой молчаливый интерес. Он мог часами трахать мне мозг (в приятном смысле) своими сладко-грязными речами, которые произносил особым приглушенным голосом. Звуки его эротичного голоса лились в мои жадные уши, пробегали вниз по спине и проступали мокрыми пятнами у меня на трусах. Несомненно, мой одноклассник принадлежал к тому типу людей, которых сексуально заводят собственные похотливые речи, и ему было неважно, что я не произносил ни слова. Главное, что я кивал, то и дело опуская глаза, и часто сглатывал слюну… Когда я пришел на пристань, Стас уже маячил там в линялых джинсах и яркой футболке. Он помахал мне открытой бутылкой пива, тут же обрызгав себя обильной пеной. «Блин, на меня как будто кончили», со смехом прокомментировал он, стряхивая с себя влажные белые хлопья. Я усмехнулся в ответ. Мы поднялись на верхнюю палубу дачного катера, попеременно отхлебывая пиво из бутылки. Я впервые выпивал со Стасом и тайно надеялся, что спиртное еще больше развяжет ему язык. Я хотел, чтобы он поделился со мной своим сексуальным опытом, поведал о собственных тайных желаниях, а не только рассуждал по обыкновению о том, как это бывает у других… Сойдя на берег с кучкой огородников, мы еще четверть часа шли до дачи Стасовых родителей. Тропинка была узкой, и Стас шагал впереди меня. Он гипнотизировал мой уже нетрезвый глаз собранными движениями своих округлых ягодиц. Через несколько минут он остановился посреди дороги и прервал мой транс окриком: «Стоп! Надо перессать!» Секунду спустя я краем глаза увидел, как мощная струя вырвалась из-под руки Стаса и обрушилась на сорняки по правую сторону тропинки. Я наскоро оросил зелень с левой стороны. Моя струя была неровной и прыгающей, потому что член у меня совсем не вовремя начал подыматься. Вот черт: даже такой невинный акт, как мочеиспускание одноклассника, мог вызвать у меня эрекцию. На подходе к своему участку Стас еще раз остановился – поприветствовать соседа, который возился с дровами у ограды. Парню было на вид слегка за тридцать, и вид он имел весьма спортивный. – Что, дядь Сереж, – спросил Стас, – для жены баньку готовите? – Да нет, – возразил сосед, – у меня ведь по пятницам чисто мужская парилка, забыл? Можешь присоединяться. – Не, спасибо, – вежливо отклонил предложение Стас. – Я не переношу жар, вы ж помните. Мы с одноклассником в реке поплещемся да домой рванем. Когда мы отошли от соседской ограды, Стас сказал вполголоса: – Это просто такая легенда – ну, что я жару не переношу. На самом деле я просто не представляю, что бы я делал в компании голых мужиков – у меня ведь мгновенно подскочит, уж я себя знаю. – Ну, блин, та же беда, – усмехнувшись, отозвался я и не поверил сам себе: неужели я осмелился признаться в подобном извращении? И это всего после трех глотков пива! – А так, со стороны если, ты бы не прочь был понаблюдать за обнаженными мужчинами? – через плечо небрежно спросил Стас. – При условии, что тебя никто не увидит. – Даже не знаю, – сглотнув, глухо ответил я. – Как-то не думал об этом. – Ну так ты подумай, – лукаво сказал Стас. – Это можно было бы устроить… Чертов искуситель! С той минуты я весь день только об этом и думал, а Стас, как назло, больше к теме не возвращался. Мы лениво валялись на пляже, лениво купались в реке и перебрасывались ничего не значащими фразами. И ни слова – ну ни единого слова! – Стас больше не произнес о том, что было объектом всех моих помыслов. Казалось, мой одноклассник-эротоман напрочь утратил всякий интерес к эротике. Меня просто предали в лучших ожиданиях. Солнце, между тем, начало плавно спускаться к горизонту. День бездарно близился к завершению, и мне подумалось, что сейчас самое время возвращаться в город. Не дожидаться же здесь последнего катера, в самом-то деле. Словно отвечая на мои мысли, Стас медленно поднялся на ноги и отряхнул прилипшие к коже песчинки. – Хватит валяться, – категорично заявил он. – Пошли в дом. – Мы на ближайший рейс успеваем? – поинтересовался я, вслед за ним вставая с песка. – В смысле, на какой ближайший рейс? – с недоумением спросил Стас. – Мы разве не остаемся на представление? – Ты это о чем? – в свою очередь удивился я. – Шоу пьяных земледельцев? Тогда, пожалуй, нет. – Какие, на хрен, земледельцы! – ухмыльнулся Стас. – Я вообще-то тебя спрашивал, не хочешь ли ты тайком посмотреть на голых парней. – А, вон ты о чем, – с деланным равнодушием проговорил я и поспешил нагнуться за джинсами: мой член начал предательски увеличиваться под плавками. – Ну, можно было бы… Земельный участок Стасова соседа стоял последним на дачной улице, за ним начинался лес. Комплекс построек на его территории включал в себя пресловутую деревянную баню, попариться в которой в тот день приехали друзья «дяди Сережи». Подходя к своему дому, Стас мне указал на баню и сказал, что «представление» состоится там, когда стемнеет: он, дескать, изучил привычки соседа и знает график его мероприятий. Сереге не обязательно знать, что мы остаемся здесь с ночевкой, сказал мне Стас, поэтому не будем светиться на улице. В домике мы тоже не «светились»: дотемна сидели в комнате, не включая электричество, пили вино, которое я прихватил из родительского бара, и играли на диване в дурака. Пару раз тихонько выбегали на крылечко, чтобы отлить. С соседского участка доносились веселые мужские голоса и звуки шансона. Судя по всему, веселье у «дяди Сережи» было в разгаре. Я же томился нетерпением и пребывал в мучительном возбужденном состоянии. Наконец Стас после очередной минутной отлучки вернулся в дом и коротко скомандовал – «Пошли!». У меня екнуло сердце, мошонка сладко подтянулась. Встав на ноги, я почувствовал, что они трясутся. Мы вышли за ограду и, неслышно ступая, обогнули соседский участок. Шепотом приказав мне следовать за ним, Стас легко перемахнул через низкий забор, за которым стояла баня. Было видно, что внутри нее горит свет, а из трубы валит дым. Сжав мою руку, Стас подвел меня к довольно большому освещенному окну, которое почти полностью скрывали листья вьющегося растения. На цыпочках приблизившись к окну, Стас бесшумно отодвинул несколько листьев в сторону. Нашему взору открылся небольшой предбанник с железной вешалкой для одежды, двумя бочками, несколькими табуретами и длинной скамейкой вдоль стены. На стене висела полка с шампунями, гелями и мочалками, а на полу стояли пластмассовые тазики. – Дядь Сережа еще душ не соорудил, поэтому моются пока из бочек, – влажным шепотом сообщил мне Стас, приблизив губы к моему уху. – Нас не увидят изнутри? – тоже шепотом спросил я. – Да что ты, конечно, нет. На улице темень, и нас листья скрывают… Слышишь, кажется, идут? Совсем близко от нас действительно раздались нетрезвые грубоватые голоса, отворилась дверь, и в предбанник зашли два парня. Один был приблизительно ровесником Стасова соседа, а второму, наверное, едва перевалило за двадцать. – Старшего я знаю, это однокурсник соседа, а молодого первый раз вижу, – шепнул Стас, и я услышал, как участилось его дыхание. – Щас глянем, что у него там между ног… – Э, чё за херня?! – внезапно воскликнул старший. Мне показалось, что он глядит мне прямо в глаза, и я испуганно отпрянул от окна. – Димон, иди к Сержу и скажи, пусть тащит сюда полотенца – ни одного нет. Тот молча кивнул и вышел за дверь. Я облегченно перевел дыхание и снова прильнул к окну. Оставшийся в одиночестве мужчина между тем снял футболку, расстегнул джинсы и подошел к вешалке. Я только сейчас заметил, что на ней болтались широкие семейные трусы – серые в черную полоску. – Ты смотри, смотри, что он делает, – присвистнул Стас, горячо дыша мне в ухо. – Во парень прикалывается! Мужчина притянул к носу трусы и сделал несколько глубоких вдохов – грудь его мощно вздымалась и опускалась. Потом вытащил кончик языка и лизнул ткань в том месте, где находился ряд пуговок. – Это дяди Сережи трусы, – снова проник мне в ухо влажный голос Стаса, – он в них два дня ходил по огороду. Заслышав вновь голоса за дверью, мужчина быстро отбросил семейники и кинул на вешалку свою футболку. Когда Димон и хозяин дачи с полотенцами в руках появились в предбаннике, «преступник» невинно стягивал с себя джинсы. Он остался в красных облегающих боксерах с сильно выпирающим вперед бугром. – Мне кажется, он возбудился, – взволнованно прокомментировал Стас. – В прошлый раз у него так не торчало из штанов. Видишь, как он от парней отвернулся, чтобы они не заметили стояк? Тот и в самом деле отошел от остальной компании. Теперь он стоял к нам лицом, и взгляд мой уперся ему прямо в пах. Ленивым движением он стянул с себя белье, сильно нагнувшись вперед, и на несколько секунд его светловолосая коротко остриженная голова перекрыла нижнюю часть тела. Когда же мужчина выпрямился, Стас тихонько ткнул меня в бок. – Как пить дать, у него вставал, когда он нюхал трусы! – обжигая мне ухо, с восхищением прошептал он. – Смотри, головка сильно приоткрыта, и член висит тяжелый. Я точно помню, что у него шкурка залупу полностью скрывала. И писька тогда гораздо меньше была и болталась… Голова у меня шла кругом и от того, что я видел в бане, и от Стасовых комментариев. В штанах уже было настоящее болото. Хотелось хоть что-то сделать с ноющим членом, но я стеснялся Стаса: он тоже не трогал себя, хотя, конечно же, был возбужден не меньше моего. Я словно в бреду наблюдал за тем, как раздевались Димон и дядя Сережа, как все втроем мылись, выливая на себя воду из ковшиков. Когда же хозяин бани, стоя к нам спиной, наклонился, широко расставив ноги, чтобы намылить пятки, я, подобно Фаусту, взмолился про себя: «Остановись, мгновенье!» Никогда больше потом я не видел таких огромных яиц: они отвисали сантиметров на тридцать, покачиваясь между могучих волосатых ног, и лениво перекатывались в своих мягких кожаных мешочках… Шумно дыша, мы лежали в темноте на Стасовом разложенном диване. Увидев в предбаннике все, что могли увидеть, мы крадучись вернулись к себе в дом, залпом допили остатки вина и, сбросив джинсы, забрались в трусах под простыню, которую Стас наощупь вытащил из комода. Какое-то время мы оба молчали, мучимые сильнейшим желанием. Потом Стас повернул ко мне голову и сиплым голосом сказал: – Я не смогу уснуть, если не кончу. А ты? – Не знаю, – прошептал я, хотя знал, что это, конечно же, нереально. – В общем, ты как хочешь, а я займусь онанизмом, – сообщил Стас. – Нет желания посмотреть, как я буду это делать? – Ну, в принципе, можно было бы, – в своей обычной уклончивой манере согласился я, в который раз за вечер ощущая, как сердце бешено заколотилось в груди. – Ты не будешь стесняться? – Не, мне всегда хотелось, чтобы кто-то понаблюдал за мной, когда я дрочу, – отрывисто произнося слова, признался Стас. А я почувствовал, как меня вместе с возбуждением захлестывает волна радости. Вот он, этот момент, которого я так долго ждал: наконец-то Стас откровенно сказал об одном из своих тайных желаний. Стас откинул простыню, вскочил с дивана и, найдя что-то в кармане своих джинсов, снова вернулся к нашей импровизированной постели. – Держи, – сказал он, протягивая мне фонарик. – Я хочу, чтобы ты все хорошенько рассмотрел. Только у меня просьба. Выполнишь? – Какая просьба? – Я хочу мастурбировать с твоими трусами у себя на лице. Хочу ощущать запах твоего члена. – Тебя мужик в бане вдохновил? – хмыкнул я. – Ага… Так ты согласен? – Ну, в общем-то, да. – Тогда снимай трусы, – сказал Стас и лег на диван, раскинув ноги. – Только предупреждаю, – сказал я, наконец-то высвобождая свой вздыбленный член, – они все в смазке, липкие. – Классно, – почти бесшумно выдохнул Стас, – я буду их вылизывать. Не веря, что это происходит со мной наяву, я осторожно положил свои трусы на лицо одноклассника. Он глубоко и протяжно вздохнул. Я включил фонарик и направил синий луч Стасу в промежность.