***
04:15 на часах. Я сидел в прокуренной комнате, выпивая кофе из самой банки. Порошка после десятой кружки осталось мало и, чтобы не мыть лишний раз кружку, я налил кипяток прямо в стекло Jacobs Monarch. Серега мирно дрых на моей кровати заявив, что таким образом мотивирует меня не спать. А то, что в комнате осталось три свободных койки, не считая четырех пустующих за стеной, Матвиенко как-то не подумал. Поз с Макаром не вернулись с матча, засев в баре и празднуя победу своей команды с толпой таких же отбитых фанатов. Я выдохнул смог и закинул голову назад. Мне осталось написать заключение своей работе и оформить курсач Серёже. Спать не хотелось. Не хотелось закрывать глаза и видеть два голубых озера, что поглощали душу. Не хотелось просыпаться со стояком не от нужды, а от рычащего голоса в голове. Я думал, мимолетный секс в клубе смахнёт с меня этот радужный налёт, но, казалось, что с каждым днём меня куда-то тянет неведомая сила все дальше вниз, и как из этого выпутаться раньше, чем окажусь на самом дне, я придумать не мог. Паршиво не понимать самого себя. Я потушил сигарету об банку из-под паштета, встал и, потянувшись, открыл окно. Вид у нас был как в кино: гостиница Космос, припорошенная тонким слоем снега, Останкинская башня, что переливалась в лучах прожекторов. А если высунуть голову посильнее и повернуть направо, можно было увидеть колесо обозрения, что под пеленой тумана выглядело как реквизит из фильма «Мгла». Ради такой красоты можно было бы не спать и совсем. 06:03. Я только сел за презентацию. Работа Серёжи была написана и распечатана. Мою, в свою очередь, усиленно выплевывал принтер в соседней комнате, издавая стоны задыхающегося картриджа, разбудив тем самым хозяина. Собственно, стоило последнему подать признаки жизни, как я запряг его раскладывать все бумажки в желтые офисные папки, предварительно проделывая дырки в листах тупым дыроколом. Парень чертыхался и обещал расфасовать меня по разным пакетам, рассуждая сколько частей моего несуразного тела поместится в один трехлитровый мусорный мешок. Кофе закончился ещё пару часов назад, как и все сигареты в помещении. Я даже выкурил найденный на столе у Димы лист табака, свернутый в трубочку и забитый непонятно чем, лишь бы получить заряд энергии. На редкость крепкая гадость только навела звенящий гул в черепной коробке, и, даже не дойдя до половины, я выкинул самокрутку из окна. — Так, я в душ, иначе сдохну прямо на фразе «Уважаемые колени и Арсений Сергеевич», — кинул я другу, подходя к шкафу и переворачивая в нем полки с одеждой, предварительно на запах определяя, что тут чистое и мое. — Колени? — поднял голову Сережа. — Чего? — Ты сказал уважаемые колени Арсения Сергеевича. — Повторюсь, — выдохнул я, — Ты болеешь, Серый? Коллеги. Знать надо, как на защите выступать. Как ты доучился, бля, до 4-го курса? — Ну, тут простой ответ: мне повезло, что ты мой друг и заучка, — ухмыльнулся он и добавил, — плюс, мои защиты никогда не проходили на коленках у преподавателей. Я закатил глаза: — Тебе самому ещё не надоело? — А тебе? Со стороны ведь виднее все. — Да что ж ты прикопался с этим Поповым. Ничего не видно, я не из этих, да и даже если бы был, то не выбрал бы себе в парни этого… Сука! — я срывался на крик. Кажется, всю сонливость как рукой сняло. Да что он надумал уже себе? — Я же при тебе в субботу трахал телку в баре, разве этого недостаточно? — Секс ничего не значит, — пожал он плечами. — Химия страшнее, а член засунуть можно и в руку. — Ооо, — протянул я, закатывая глаза, — понеслась пизда по кочкам, давай, мудрец, что ещё скажешь? Какие будут наставления? А то вдруг не сдержусь и отсосу ему прямо за кафедрой? А? Как идея? Одобряешь? Или накидать ему халтурку от руки? — Шаст, не злись, я твой друг. Я помочь хочу, я же слышал. — Что? Что ты слышал? — Шаст, ты во сне разговариваешь. Я впал в ступор. Как это? Я никогда в жизни не говорил во сне. По крайней мере ни родители, ни Нина ничего подобного за мной не замечали. — Это ничего не значит, — тихо проговорил я, не желая даже вдаваться в подробности, что я мог говорить или, что ещё хуже, стонать. — Заканчивай здесь и вали спи у себя. Я не намерен продолжать этот тупой разговор. Я громко хлопнул дверью и нырнул под струи тёплой воды в ванной комнате. Подумаю, что с этим делать, когда высплюсь. Не сейчас. В итоге, Серега вывел меня из себя настолько, что презентацию я делал не двадцать минут, как рассчитывал, а все сорок, периодически залипая в монитор и подбирая анимацию слайдов по принципу «что меня бесит меньше всего». Естественно, вылетев из общаги позже положенного времени, я забыл сучью флешку с презентацией, о чем вспомнил уже спускаясь в метро. Чертыхаясь, я скинул Серому смс с просьбой переслать файл на почту Попову, направляя фотку с его визиткой. Перепроверив наличие двух курсачей в портфеле, я выдохнул и уставился на полоску лампочек над дверью вагона, ожидая, когда синяя точка покажет станцию Спортивная. Я опаздывал уже на добрых тридцать минут, когда нервно постучал в дверь аудитории, выдохнув и сняв капюшон чёрной толстовки с белой надписью «Дзен» на груди. Такие же чёрные зауженные джинсы сжимали в тиски мой зад и яйца, заставляя задуматься зачем я вообще их надел и, в принципе, купил. Я открыл дверь и наткнулся взглядом на преподавателя, что сидел верхом на стуле посреди кабинета и, сложив руки на его спинку, что-то по-заговорчески вещал студентам. — Прошу прощения за опоздание. Я могу войти? Он с интересом разглядывал меня, кажется придумывая очередной тупой подкол: — Свет очей моих, а вот и ты! Я уж надеялся, что мой лучший студент не придёт и будет защищать курсовую мне лично. — Так я могу зайти? — я попытался пропустить его флирт мимо ушей. — Раз уж ты стоишь, а я занял твой стул, иди и открывай сегодняшний праздник, — он встал, с легкостью подхватив стул за спинку, и, вернув его за парту, снова уместился на него, продолжая сверлить меня своими лазурными океанами. — Зачетку на стол, Шастунишка. Я кивнул, сел за преподавательский стол и вручил Попову папку с курсачем и зачётку. — Арсений Сергеевич, я забыл флешку, могу я зайти в вашу почту, я… — Твоя презентация уже на рабочем столе, — ответил он, не дожидаясь окончания моей речи. Преподаватель закатал рукава темно-синего свитера, что невероятно оттенял его глаза, открыл мою зачетку и начал сосредоточенно заполнять дату, ФИО и прочие графы. У меня пересохло в горле и, откашлявшись, я начал свою речь. Попов неотрывно смотрел на меня, даже не обращая внимания на слайды, что я так увлечённо перещёлкивал на ноутбуке. Группа же клевала носом, не интересуясь в принципе причиной моего сегодняшнего лука а-ля наркоман со стажем. Попов облизал губы и откинулся на спинку стула, поправляя волосы, что тут же не осталось незамеченным со стороны моего второго пилота, мгновенно постучавшего пульсом из недр ширинки. Сука только не сейчас. Я отвёл взгляд на проектор. Слава богам я не стоял в тот момент у доски, а сидел и прятал стыд под XXL толстовкой. — Отлично. А теперь по списку каждый пытается хоть немного повторить успех Антона Андреевича, — кинул Попов, поворачиваясь торсом к студентам за ним. — Абанова, вперёд и с песней. Я встал из-за его стола, уступая место блондинке и, бросив беглый взгляд на Арсения Сергеевича, пошёл мимо, намереваясь проспать оставшиеся пары вдалеке от его «обаяния». — А ты куда собрался? — остановил меня преподаватель, хватая за рукав, — ты сидишь со мной и помогаешь мне проверять работы. Я удивленно поднял бровь, но спорить не стал, протискивая своё ноющее достоинство между его стулом и партой позади. Стоило мне только опустить свою тушку на стул, как мне тут же прилетело «собери все зачетки, заполни их как свою и придумай на каждую работу по одному уникальному вопросу». Хотелось выйти из здания и броситься на рельсы метро, поскольку боль в яйцах и свист недосыпа в башке перемалывали все кости, и отвлекаться на всякие глупости, типа выслушивания чужих однотипных презентаций, не было сил ни разу. — Ты спал сегодня? — наклонился ко мне мужчина, как только прозвенел звонок, созывая всех на перерыв. Я помотал головой: — Не было времени. Да, кстати, Арсений Сергеевич, Матвиенко заболел, и я принёс его работу. Когда он может подойти и защитить ее? Он снова смотрел мне в глаза так, что я не выдерживал и периодически то отводил взгляд в сторону, то опускал на работу Серёжи в руках. — Пусть на экзамен приходит, я ему оценку за работу поставлю аналогично той, на что он расскажет мне билет. Я вопросительно посмотрел на него. — Думаешь, я не понимаю, что работу Матвиенко сам Матвиенко и в глаза-то не видел, — усмехнулся он. — Ты хороший друг, Антон, молодец. Он хлопнул меня по плечу и вышел из аудитории, схватив пальто с подоконника и выуживая из кармана пачку сигарет. — Блин он такой горячий, — услышал я голос одногруппницы за спиной. — Да, я бы ему сдала экзамен, — пошло причмокнув губами вторила собеседница. — Жаль только, что женат. — В смысле женат? — я чуть не упал со стула, резко развернувшись к девушкам и вызывая на их лицах хитрые улыбки. — Антош, ты чего? У него кольцо на пальце, и я слышала, как он по телефону рассказывал кому-то, что жена машину его разбила. — Да, а моя подруга с эконома сказала, что они спрашивали, и у него даже ребёнок есть, дочка вроде бы. Вот. Вот что мне нужно было услышать. — Ты в порядке? — осторожно спросила одногруппница, протягивая руку к моему плечу. — Ты бледный такой, тебе бы поспать. — А, да, это переутомление, наверное, — попытался улыбнуться я и, вернувшись в нормальное положение, упал лицом на сложенные на столе руки. Ебаный стыд. Ебаный Попов. Ебаное влечение. Как жить-то блять? Услышав гул голосов, обсуждающих, какая вкусная шаурма в киоске за универом, я понял, что перерыв окончен, но поднимать тяжелую голову с парты не спешил. Однако, ударивший в нос, дурманящий напрочь голову, парфюм с запахом сигарет, заставили все же вынырнуть из подступающей дремоты. Я поднял голову ровно в тот самый момент, как на стол рядом со мной опустилась серебристая банка Redbull-а. — Выпей, легче будет, — улыбнулся Попов, удобнее устраиваясь за столом. — Спасибо, — кивнул я и мигом припал к спасительному напитку. Неужели я настолько херово выгляжу, что мужчина решился на этот жест доброй воли? — Так, продолжаем с того, на чем остановились, — начал преподаватель, обращаясь к группе. — Карасев, твой выход. Он сложил руки на стол и продолжил вникать в происходящее на экране проектора. Я же не смотрел больше никуда, кроме как на его крупные руки, унизанные венами, длинные пальцы и, в частности, безымянный правой руки с золотым ободком. Это был первый раз, когда я понял, что значит такое популярное литературное выражение «сердце пропустило удар». Почему меня это вообще должно волновать? Почему я вообще так реагирую на этого персонажа? Неужели, обычный интерес к человеку обязательно должен сопровождаться подрагиванием рук от каждого его обращения ко мне? — Антон, подай зачетку Алексея, — я почувствовал, как ухо опалило горячее дыхание от чужого шёпота. Кажется, он понял, куда я пялюсь и перевернул ладонь, обращаясь ко мне. — Пожалуйста, — я отдал нужную книжечку преподу и отпил из банки с энергетиком. А что, если наваждение все-таки можно снять сексом, но сексом с самой причиной боли в паху? Я нервно оскалился и закрыл глаза. Боже, зачем я вообще думаю об этом. — Антон, что поставим коллеге? — снова обратился ко мне Попов. — У Леши есть ошибка в расчете, — я зацепился взглядом за формулу на экране и, резко подскочив, кинулся к доске. Мне надо было подвигаться, чтобы облегчить давление. — Вот здесь. Шаг грейда взят неправильно, плюс, ты начал с медианы, а надо с минимального поинта, — я начал расписывать расчёт на маркерной доске, чувствуя спиной ненависть одногруппника. — Вот. Но я предлагаю поставить Леше отлично, поскольку выбранная им методология очень сложная и сама по себе спорная. Да и график построен верно. — Что ж, Карасёв, ты действительно молодец, — кивнул Арсений Сергеевич, изучая мои кривые иероглифы на доске, — Антон прав, ошибка обидная. Но, так и быть, отлично. Я выдохнул, согревая в душе надежду, что получу автомат и больше не увижу Попова, по крайней мере до января. А там и с глаз долой — из сердца… так стоп причём тут сердце? Я двинулся к столу, столкнувшись у прохода с Лехой. Он благодарно пожал мне руку, затем резко дернул меня на себя, заставив тем самым пригнуться, и шепнул то, от чего мое желание суициднуться увеличилось втрое: — Брат, прикрой мачту. Я нехотя опустил взгляд и понял, что край толстовки зацепился за ремень на штанах, демонстрируя все, чем наградила меня щедрая природа. — Блять, — бросил я, натягивая кофту чуть ли на колени. Я нырнул на своё место, доставая телефон и создавая увлечённый вид пустым диалогом с Матвиенко. Куда угодно только не смотреть направо. — Не парься, — «успокоил» меня голос соседа. — Почти никто не заметил. Я чувствовал по речи, что он вполне доволен собой. Пидор блять. — Спасибо, полегчало, — кинул я. — Люблю грейдирование, знаете ли. — Очень льстит, — он почти ржал. — Можно сменить тему, пока я не вскрыл себе вены пропуском в библиотеку? — Прости, ты очень милый, когда смущаешься. Я вылил в себя остатки энергетика, понимая, что стояк так и не отпускает. — Я в туалет, — бросил я, не смотря на Попова, и вылетел из аудитории. Вы думаете падать ниже, после того как тебя палят двадцать человек со стояком на парах, уже некуда? Тогда, добро пожаловать в закрома социального дна имени Антона Шастуна: я сжал сильнее свой член, изливаясь в салфетку. Я прижимался спиной к закрытой кабинке мужского туалета, моля богов, чтобы никто не зашёл и ничего не услышал. Благо всего пары движений хватило для разрядки разрывающегося от боли органа. Я выдохнул, поправил одежду и вышел мыть руки. Прикинув, что я справился даже быстрее, если бы вышел просто по малой нужде, я решил скоротать оставшиеся минуты единения с собой за любимой сигареткой. Вернувшись в аудиторию за десять минут до звонка на перерыв, я сел на своё место, считая количество оставшихся зачёток на столе: ещё пять человек и все. — Ай-ай-ай, кто курил? — наклонился ко мне Попов, вытаскивая из стопки книжечек в моих руках нужную зачетку выступающей одногруппницы. — Не я, — наигранно удивился я. — Это от вас, наверное, запах остался, — в подтверждение своих слов я повёл носом, принюхиваясь. — Кто-то здесь захотел дополнительный вопрос на экзамене? — улыбнулся препод. — Кто-то хочет автомат. — Ну не-е, курильщикам не положено, — по-кошачьи улыбался мужчина. Стоило передернуть на него, как вмиг появилась уверенность в себе. Класс, Шастун, тут у тебя точно высший балл, гордись собой ебана. — Ну Арсений Сергеевич, как так-то? Может, статейку в сборник написать? — Лентяй, ты меня этим не подкупишь. — А чем подкуплю? Он смерил меня оценивающим взглядом: — Я не беру взятки, — после чего подмигнул мне и вышел из-за стола. Оставшийся учебный день прошёл более лайтово, что не могло не радовать. Попрощавшись с Поповым, я, вслед за группой, вывалился на улицу, вдыхая морозный воздух. Под ногами хрустел реагент, насыпанный прямо поверх толстого слоя льда на тротуаре, что совершенно не спасал пешеходов от грациозных полетов с лучшими матами, услышав которые мой внутренний Воронежский гопарь утирал скупую мужскую слезу. Проследив за пируэтом очередного москвича, я решил обойти здание с другой стороны и двинулся к парковке. В тот самый момент, когда я молился не наебнуться на чье-нибудь несколько миллионное сокровище, меня нагнали те самые одногруппницы, что просветили меня о личной жизни Попова. — Антон, ты спешишь? — Да нет, что хотели? — Слушай, у меня пересдача по информатике, а ты у нас ведь все-все знаешь? Можешь проверить мой алгоритм для зачета? — Да без проблем, давай. Анжела протянула мне лист с массивным программным кодом для расчета, кажется, прибыли. — Сама писала? — Нет конечно, в инете нашла. Я пробежал глазами по написанному и вздохнул: — Код верный, но сильно замудрен. Могу облегчить его, так Васильев быстрее поверит, что не списала. Девушка радостно сунула мне ручку с сердечками. Я же огляделся в поисках подходящей поверхности и, наплевав на все, положил бумагу прямо на глянцевый капот рядом стоящего черного Porshe Panamero. — Что за сборище? Так, кто портит чужую собственность? — Не переживайте, Арсений Сергеевич, я не поцарапаю вашу малышку. Естественно это машина Попова, чья ж, сука, ещё? — А что ты там пишешь? — Ой, Арсений Сергеевич, Антоша у нас уникум, помогает мне с зачётом по информатике, — девушка захлопала нарощенными ресничками. — Молодец, Шастун, значит с экзаменом по моему предмету у тебя точно проблем не возникнет, — хмыкнул он, закуривая. Я делал увлечённый вид, записывая информацию из головы на бумагу, незаметно наблюдая, как Попов втягивает щеки на каждой затяжке и как приоткрывает тонкие губы. — У вас такая машина красивая, — включила рубильник флирта вторая девушка, облизнувшись. — Да это не моя, у брата взял покататься, пока моя в ремонте. — А у вас какая машина? Мне дико хотелось исчезнуть из этого похотливого цирка шалав, поэтому я резко выпрямился и сунул бумажку в руки одногруппницы: — Анжел, все, отдашь ему это и, думаю, проблем не будет. Тебе пояснить, что я сделал? — Не надо, Антон, ты уже очень помог! С меня шоколадка. — Может вас до метро подкинуть? — поинтересовался преподаватель, встревая в диалог на том моменте, когда я уже спешно собирался ретироваться с территории института. Он снова смотрел мне в глаза, на что я нервно мотнул головой: — Спасибо, я пешком. — Давай, Шаст, замерз ведь. — Девчонок довезите, а я на своих двоих. Досвидули. Я махнул рукой, не желая больше и минуты находиться в этой компании и, развернувшись, широкими шагами понёс своё дрыщавенькое тельце на ближайшую станцию метро.***
Я стоял на пороге комнаты 1307, не понимая, зачем пришёл. Возможно, бутылка водки и здоровый двадцатичасовой сон мигом бы исправили сегодняшний день, но я чувствовал непреодолимое желание выговориться и похуй кому. — Здарова, парни, — я осекся, рассматривая длинноволосую рыжую девушку в кигуруми панды, что жевала принглс, развалившись на кровати. Перед ней располагался ноутбук, и, судя по звукам из него, смотрела она аниме. — Бля, прости, я, наверное, комнатой ошибся, — я развернулся, намереваясь выйти, как передо мной возник нужный мне человек. — Антоша, ты все же пришёл! — он радостно заключил меня в крепкие объятия, — знакомься, моя соседка Наташа. Наташа — Антон. — А что, так можно было? — я непонимающе переводил взгляд с явно заинтересованной девушки на белобрысого и назад. — Ахах, да, если ты живёшь с сестрой, можно все. — Ааааа… — Агааа, — передразнил он и сел на кровать рядом с Наташей, вытягивая из банки чипсину. — Так ты чего пришёл? — Олег, у меня… в общем у меня проблема, и ты предлагал… короче, сука, если меня хоть кто-то не выслушает, я ебанусь и выйду в окно. — Так тихо, тихо, — вмешалась девушка и, резко подорвавшись с кровати, закрыла дверь на ключ. — Мы с Олежей поможем, — она улыбнулась и достала из-под стола бутылку вина. Я с опаской смотрел на неё. — Прости, но я… не совсем для твоих ушей в общем. — Ты можешь доверять мне, я ничего и никому… — Нет, — резко оборвал я девушку и с мольбой взглянул на ее брата. — Фи, как грубо, — отозвалась анимешница и, вильнув бедрами, скрылась за дверью комнаты. Олег же, не поведя и бровью, открыл вино, разливая по кружкам: — Давай, для храбрости. Я в один глоток осушил половину, устраиваясь на полу напротив его кровати. — Олег, я в таком дерьме. Я даже не знаю, могу ли я тебе это рассказывать. — Говори без имён, — спокойно предложил парень, — кто он? Где познакомились? — Э-э-э… — Да я понял уже, что у тебя стряслось. Ты не пришёл бы к гею за советом о несчастной любви с девушкой или проблем в семье, поэтому, давай, я слушаю. — Да в универе в общем и познакомились. Он аспирант. — Так, и? — Что и? Ему примерно тридцатка и он, блять, женат. — Так, не скажу, что удивлён, скажу, что я в ахуе. Давай ближе к твоему вопросу. — Я закурю? Олег протянул зажигалку и, потянувшись, приоткрыл окно. — Короче, я не могу ни на секунду выкинуть его из башки, я теку как школьница только от одного его взгляда, у меня никогда такого не было, понимаешь? Я блять никого так не хотел, как хочу его и меня это пугает. Я даже не знаю, как это все, ну, у вас… но он снится мне каждую ебучую ночь! — я нервно сжал пальцами переносицу. — Эй, не переживай, у меня было похожее чувство. Я думал, что болен, даже к психологу ходил на пару сеансов, но в итоге понял, что ты влюбляешься в человека, а не в его пол. — Так, давай уясним одну вещь: я не влюбился, это просто животный инстинкт. — Да-да, извини, — загадочно улыбнулся он. — Так вот, мой вопрос. Как мне его завалить? — Блин, Антош, женатый мужик — это серьезная проблема… может, не стоит лезть в чужую семью? — Ты слышал, нет? Один раз, один секс и все, аривидерчи, малышка, в моем сердце ты — вспышка. — Где один, там и второй, — настаивал парень, разливая остатки алкоголя по кружкам. — Помоги мне. — Хорошо… — выдохнул он, — дай мне пару дней, я подумаю, как тебе помочь, ладно? Только не загоняй себя сильно. И подумай ещё раз и обстоятельно, стоит ли переступать эту черту. Я кивнул, допил вино и, кинув благодарность, хозяину пулей покинул помещение.