Black Heart

Grandson — Oh No!       После того, как всё потеряно, после того, как умирает надежда, как умирает частичка тебя, становится все равно. Включается функция: похуизм. И это лучшая функция в нашем теле, и в нашем сознании.        Изо дня в день мы боремся с людьми, с несправедливостью, со своими желаниями, с собой. И как бы ни было трудно, мы улыбаемся, и идем вперед, хотя каждый шаг отдается болью в сердце и в теле.        Но, когда на тебе много ран от поединков, когда они кровоточат, когда ты уже не можешь улыбаться, приходит покой. Приходит похуизм. Раны до сих пор есть, но тебе уже все равно, и на них, и на людей, которые причинили их тебе. Приходит тишина. Ты уже не слышишь криков души, не чувствуешь шепота сомнений. Ты чувствуешь, как цепи обязательств и чувств, с громким звуком падают позади тебя.       Теперь ты идешь свободно, тебя ничего не тянет назад. Ты идешь только вперед. И с каждым шагом голова поднимается выше, а плечи расправляются. Плечи, на которых сидела вина и другие люди. Ты идешь, а улыбка сама появляется на лице, не потому, что это твоя броня, не потому, что ты не хочешь показать свою слабость, а потому, что ты сам этого хочешь.        Иногда люди думают, что перед ним или супермен, или Рэмбо, которые способны пережить всё. Они смотрят на наши улыбки, и думают, что мы способны выдержать все их чувства, их слова, и поступки. И они всё продолжают наносить раны с интересом наблюдая и думая, когда мы сломаемся. А мы, играя в эту игру, продолжаем сжимать кулаки, сжимать зубы и терпеть.       Но терпение не вечно. Каждому терпению приходит конец. И когда оно заканчивается, и приходит пофигизм, похуизм, называйте как хотите. Но это не значит, что мы сломались, это означает, что мы освободились. Освободились от чужого мнения, чужих чувств, сомнений и в конце концов, от части себя, которая позволяла ехать на себе.        И когда всё это исчезает, мы чувствуем, как спина начинает болеть, начинает чесаться, мы руками начинаем ее царапать в кровь, пока не появляются первые перья. Пока не появляются крылья. Белые, широкие, гордые крылья, которые забирают нас от этого всего.        Это происходит или тогда, когда мы перегружены, побиты, или же когда нам уже нечего терять. Тэхёну нечего терять, а еще он устал. Устал ждать своего конца. Поэтому он спокойно сидит на кресле в самолете, привязанный ремнем к тому самому креслу. Но это единственный ремень на его теле и душе. Он чувствует себя свободным и счастливым. Теперь ему все равно. Он просто будет наслаждаться последними моментами жизни.        Мы действительно начинаем жить, только тогда, когда понимаем, что нам осталось несколько дней, месяцев, лет. До этого мы все спихиваем на завтра. Осуществить мечту? Завтра. Быть счастливым? Завтра. Жить? Завтра начну. Но если завтра нет, и у Вас есть только сегодня? Ким наконец понял, что жить нужно сейчас, именно в эту секунду, потому что другой может не быть.       Черное сердце возле него сидит напряженно, он до сих пор вспоминает ярость Чона, и его слова. Почему-то они оказали большое влияние на него. Давно ему уже не бросали вызовы. Давно не смотрели в глаза с такой ненавистью. Он смотрит на Кима и чувствует только спокойствие. Кажется, теперь и он его не боится. Почему-то это открытие его пугает. Страх. Давно он не чувствовал его, а еще возбуждения. Вся эта ситуация будоражила его сущность.       Ким даже сидя возле человека, который всегда пугал его, и который хочет его убить снова, чувствовал себя спокойно. А видя состояние Черного сердца, чувствовал счастье и эйфорию. Джин же тоже сидел в напряжении. Он чувствовал в воздухе начало грозы, начало бури. Он знал, что что-то должно произойти, но не понимал что, и откуда ждать опасности.        А еще он заметил, что чувствовал себя возле Бога, как возле профессора Ю Джэ Чжина. Но это не имело смысла. Почему он так себя чувствовал? Смотря на Пака, он видел профессора, это также не имело смысла. Ю Джэ остался на земле, в Корее, а они были на нескольких тысячах километров в небе. И все равно, это чувство не покидало его.       Черное сердце чувствуя состояние Джина, начал внимательно его изучать и снова был удивлен. А еще уверен, что с Джином тоже не все в порядке. Что-то в нем было такое, что пробуждало в Паке давние и непонятные чувства. Когда все уснули и в самолете было тихо, Черное сердце наблюдал за ними своими темными и холодными глазами. Джин и Ким крутились во сне, будто чувствуя его взгляд.       В иллюминаторе было темно и кое-где сверкали молнии, даже природа чувствовала что, что-то не так. Черное сердце наконец чувствовал себя спокойно. В конце концов все шло в соответствии его плана и даже то, что Ким его не боялся, ничего не меняло. Это делало ситуацию только интереснее.        Спустившись с самолёта, они сразу сели в машину, которая их уже ждала. Ехали в напряженной тишине. В отеле их быстро поселили и показали их комнаты. Начинало светать, но все были слишком истощены. Поэтому сразу разошлись по комнатам. В час их ждали в американском университете, а к тому времени они могли принять душ, немного поспать и привести себя в человеческий вид.  — Если не сможете ответить, или будете слишком взволнованы, просто позовите меня, — сказал Джин, поправляя очки.  — Ладно, профессор, — кивнул Ким.        Сегодня была только часть шоу. Они должны были ознакомиться с университетом, познакомиться с нужными людьми. А завтра должна была состояться выставка их работ, и работ студентов американского университета. Поэтому все с нетерпением ждали возвращения в отель. Особенно Черное сердце. Почти два часа заняла эта экскурсия, и сказать честно, все были выжати как лимон.        Они уже не могли сполна насладиться светлыми коридорами заведения, их технологиями, аудиториями, которые сильно отличались от их. Всюду чувствовалась роскошь и воля. По коридорам ходили студенты, одни были одеты в официальном стиле, другие в рваных штанах и непонятных футболках. Несколько студентов имели ярко выкрашены волосы, а на лицах сколько пирсинга, что в целой Кореи столько не найдется.        Ким и сам имел яркие волосы, но с каким трудом ему это позволили. Здесь же чувствовалось свобода. Они могли быть кем хотят и при этом заниматься искусство. Тэхён им завидовал. А познакомившись с их деканом, начал завидовать не белой завистью, а самой темной из всех темных. Это был приятный мужчина лет сорока, на висках пробивалась седина, а вокруг глаз собрались паутины морщин. Было видно, как часто человек улыбался.  — Вы хорошо добрались? — доброжелательно спросил Кристофер Коста, — не было никаких неожиданностей?  — Нет, всё прошло хорошо. И спасибо за такой теплый прием, — улыбнулся Ким.  — А как иначе? Наш университет всегда рад принимать гостей, — широко улыбнулся декан Коста. «А наш декан-то как обожает гостей» — уныло подумал Тэхён.        Вспоминая, как целый университет готовили к гостям. Проверяли всех на красивый вид, а еще целая лекция, как себя вести. Ким готов был спорить на все свои зубы, здесь некоторые студенты даже и не догадывались о них.  — Вы наверняка устали после перелета. Езжайте и отдыхайте, и уже завтра встретимся. Машина ждет Вас у главного входа, — улыбнулся декан.  — Да, мы немного устали. Но экскурсия все равно была очень интересная. Спасибо Вам, и до завтра, — улыбнулся Сокджин.       Они попрощались и пошли в сторону главного входа, где их действительно ждала машина. И не просто машина, это был лимузин. Ким аж присвистнул. Поэтому доехали они быстро и в комфорте. Пока они ужинали на первом этаже отеля, на улице быстро темнело. Все попрощались и разошлись по номерам, договорившись встретиться здесь на завтрак.        Тэхён закрыл за собой дверь на замок и прислонился спиной к дереву, выдыхая. Он понимал, что Черное сердце может прийти в любую секунду и ожидания неизбежного, напрягало. Лучше бы он сделал то, что хотел побыстрее. Ким не любил ждать, особенно собственной кончины. Ким повернулся к двери, хмыкнул и открыл их ключом. «Смысл запирать двери, если он растворяется в воздухе?»       Ким медленно снял джинсовку с плеч, повесил ее на спинку кресла и вдруг почувствовал, как у него волосы встали дыбом. Тэхён еще несколько секунд стоял обездвижено, собираясь, затем резко обернулся, а во взгляде сталь.  — Я уже тебя заждался, — холодно сказал Тэхён Черному сердцу.  — Извини, что заставил тебя ждать, — ухмыльнулся брюнет с холодно — черными глазами.  — Можешь выполнить последнюю просьбу?  — Говори. У меня сегодня хорошее настроение.  — Зачем ты это делаешь? И я не о убийстве в целом, я обо всем.  — Я не люблю то, что не могу объяснить. А ты то, что я не могу объяснить. Мне не нравится, что я чувствую возле Вас. Поэтому мне нужно Вас уничтожить и идти дальше.  — Ладно.  — Ладно?  — Да. А теперь давай закончим с этим.        Черное сердце ухмыльнулся, растворился в воздухе, появился перед Кимом и запхал руку ему в грудную клетку, сжимая его сердце в руке. Одна секунду и Ким умрет.  — Что ты делаешь? — панически закричал Джин, стоя в дверях. «Таки нужно было закрыть те двери» — думает Ким, чувствуя, как его сердце бьется в руках брюнета. Черное сердце вынимает руку, Ким падает на колени, брюнет появляется за спиной Джина.  — Ты должен был быть следующим, но раз ты здесь, — ухмыляется Черное сердце и в секунду вырывает сердце профессора.  — НЕТ, — кричит Тэхён.       Черное сердце бросает на белый ковер сердце профессора и наступает на Тэхёна. Ставит руку на его плечо и поднимает, замахивается рукою для того, чтобы закончить всё раз и навсегда.  — Остановись, — кричит Чон в дверях.        Ким с брюнетом удивленно смотрят на него. Гук переступает тело профессора и понимает, что опоздал, но его друг еще жив, значит еще не все потеряно.  — Что ты тут делаешь? — со слезами на лице спрашивает Ким.  — Я же сказал, что что-то придумаю, — пытается улыбнутся шатен.  — И что же ты сделаешь? Убьешь себя? Если бы ты хотел, то уже давно бы это сделал, — ухмыляется брюнет, — поэтому просто смотри, как жизнь покидает тело твоего друга.       Черное сердце запускает руку в грудную клетку. Чонгук стоит и не знает, что делать. Брюнет прав, он слишком слаб, чтобы самому умереть. А еще есть вероятность, что Черное сердце не умрет, тогда Киму все равно конец. Вдруг Чонгук будто падает в темноту.  — Помнишь парня с чистой душой и…  — Светлым волосами. Помню, бабушка, — закончил внук.  — Назови его имя, — рука бабушки крепко сжал его. Взгляд женщины стал строгим и требовательным.  — Пак Чимин, — дрожащим голосом сказал парень.  — Не забудь, не забудь, — женщина отпустила руку внука и откинулась на подушках, — ведь только ты можешь его спасти, — прохрипела женщина и замолчала навеки. Чонгук просыпается и смотрит на лицо Кима, у того начинает течь кровь из уголка губ.  — ПАК ЧИМИН, — кричит Чонгук.       Черное сердце резко убирает руку и поворачивается к Чонгуку. Перед глазами у него развивается целый фильм. «Он вспоминает» — думает Чонгук, сердце бешено бьется.