«Возьми себя в руки, встряхни и скажи: всё не так плохо.»

      В доме Германии было немного оживлённее, чем обычно. Обычная тишина теперь была заменена тихими разговорами и словно мышиным шуршанием, каждый раз когда жильцы начинали передвигаться по помещению и что-то переставлять. На самом деле, после появления Рейха в доме особо ничего не поменялось, разве что только одна из комнат теперь была жилой и украшена любимыми полевыми цветами старшего немца. Да, эту любовь к таким скромным на вид ромашкам или акониту, которые не так эффектно смотрелись по сравнению с садовыми, декоративными цветами, привил ему когда-то очень давно — в юношестве — Совок.       Это был обычный солнечный день, когда двое мальчишек гуляли по лугу и один постоянно тянул другого, говоря, чтобы тот шёл быстрее. Он был одет в пионерскую форму, а на лице сияла задорная улыбка. Другой же выглядел крайне болезненно и был довольно бледным, одет в гитлерюгенд и постоянно просил товарища, что так активно тянул его за руку, немного сбавить обороты. Да… Рейх на тот момент был очень слаб и, казалось, ещё немного и он исчезнет. Смотря на того крепкого и статного мужчину, в которого он вырос, было сложно узнать в нём этого ребёнка.       СССР привёл его на луг, что был полностью усыпан этими цветами. Оба парня начали их собирать, плести венки и смеяться друг над другом, обменявшись ими. Светло-русые волосы были украшены венком из голубых цветов и только жёлто-красная чёлка Совка была довольно необычной в его внешности. Он смотрел своими ярко-голубыми глазами на своего друга, который был весь в ромашках. Его серо-голубая радужка отражала всё, словно озеро, чем-то этот взгляд напоминал СССРу Байкал. Такой глубокий, загадочный, но при этом такой родной. Непроизвольно парень покраснел и, отводя свои ярко-голубые глаза в сторону, взял руку немца и откинулся назад, ложась в мягкую луговую траву. Рейх тоже чувствовал себя немного смущённо, однако последовал примеру друга. Оба смотрели в небо на плывущие облака и каждый из них, тыкая в одно из них, начинал рассказывать какие причудливые фигуры пришли в их головы…       От такого счастливого воспоминания стало тепло в груди. Тут раздался звонок в дверь. Он сильно удивился, однако подходить к двери не спешил. Германия сам быстро подбежал к двери и Рейх мог увидеть молодого СССР стоявшего в дверях, но с светло-каштановыми волосами и без его характерной чёлки. От этого сердце пропустило удар, но быстро придя в себя, он понял — это сын Совка. Вздохнув с облегчением он тихо и незаметно прошмыгнул в кухню, ставя чайник для гостя. — Гера! — Радостно тем временем раздалось из прихожей. Видимо, Украина был крайне рад видеть своего друга спустя неделю. Конечно, они виделись на работе, однако видеться так и разговаривать на различные серьёзные темы было совсем не то. После примирения со своим младшим братом Украина сильно привязался к Германии, который пытался помочь ему с его отношениями с братом. И, конечно же, это не могло не иметь свои последствия. — Доброе утро…       Немного застенчиво ответил «Гера» с лёгким румянцем на щеках. Все те, кто плохо его знали, наверняка бы удивились, увидев этого светловолосого парня с вытянутыми чертами лица и в очках, что мешали рассмотреть его цвет глаз как у отца, вечно ворчащего и всегда с серьёзной миной — увидев его сейчас, просто подумали бы, что немца подменили.       Украина, видимо, уже совсем освоился у своего друга дома, так что спокойно разулся и пошёл в кухню, не заметив явной нервозности хозяина дома. Однако стоило ему только зайти в неё, он тут же отскочил на пару-тройку шагов назад, врезаясь в стену с бледным, испуганным лицом. — Г-г… Г-гер-р…       Еле найдя в себе силы хоть как-то позвать своего друга, тяжело дыша и неразборчиво. Тот быстро приобнял друга за плечи и поглаживал его по спине, успокаивающе бормоча, что всё хорошо, не надо бояться и тому подобное. Сам же Рейх выглядел крайне мрачно. Его явно расстроила такая реакция гостя на него. И только Украина знал, от чего он так испугался. Не потому, что напротив него стоял самый злейший враг отца, но и крайне соблазнительная версия его друга, к которому в последнее время он не совсем ровно дышал. И ведь их сходство было невероятным: только Рейх был довольно высоким, почти под два метра и по росту мог сравниться только с отцом, а Германия же тем временем был тоже не маленького роста — 185 сантиметров. Конечно, отец был не только выше, но и более лучше развит в физическом плане. «Теперь я понимаю, чем отцу так приглянулся этот тиран…» — про себя подумал Украина, затаив дыхание и постепенно приходя в себя от только что испытанного шока. Он вернул своему лицу прежний дружелюбный вид, чем крайне сильно удивил Рейха. Все трое сели за стол и начали разбираться что к чему. И вроде бы всё уже встало на свои места, как старший немец осторожно спросил славянина: — Он на меня сильно злится..? — Украину крайне удивила такая осторожность, словно была надежда в словах этого, — как он считал тирана, — однако немного подумав, ответил: — Честно говоря, сложно сказать. Кажется, будто он не хочет говорить о прошлом, да и особо некогда ему, ведь он наслаждается вознёй с внуком, однако… Думаю, лучше об этом спросить Россию, а не меня. Он намного ближе к отцу из нас всех и всегда мог легко предугадать его мысли, действия и чувства… Если хотите, я могу его сейчас позвать к нам, всё равно он теперь выходной дома сидит.       Рейх сначала немного замешкался, однако кивнул, давая своё согласие. Германия понимал чувства отца и незаметно взял того за руку, сжимая её в знак поддержки. Тем временем Украина уже отправил смс брату и тот вскоре перезвонил. Россия говорил немного загадочно, как подумал старший, однако вскоре понял, что, скорее всего, их отец был где-то поблизости и это было сделано для того, чтобы тот не пришёл, видимо, вместе с ним.