Глава 1.
На мой последний вздох ко мне явился бог И он мне сказал стыдно кем ты стал И дьявол вслед за ним рассеяв едкий дым Мне мораль прочел, что он не причем.
Что это? Боль?
Все тело горит. Боль парализует. Не шелохнуться, веки словно налились свинцом. Мерзкий запах жженой плоти, раздражающий лёгкие. Возможно смрад. Да, это тошнотворный запах разлагающихся тел. Пыль от которой хочется лишь отхаркиваться, выплевывая всю себя. Только бы закончить. Не дышать, задохнуться, вскрыть и вытащить этот корень, что застрял в глотке. Тело отказывает, не позволяя допустить даже малейшего движения конечностей. Многочисленные мысли мерзко шевелились в больной голове. Каждый вопрос подобно клещам въедался в серое вещество, незнание подкидывало панику, а от сложившегося положения - страх.Что случилось? Или где я? ..
Лишь об этом и думала, пытаясь вспомнить. Но все безуспешно, подкидывая пищу для страха, для его белоснежных клыков. Шепот изнутри успокаивал меня, говоря, что все так и должно быть, словно закрыв глаза я вскочу с кровати, и буду лихорадочно хохотать об реалистичном кошмаре, но паника губила меня. Я мысленно выла от боли. Она была настолько сильной, что тело немело. Непроизвольный вздох и все взрывалось подобно фейерверку из игл, что одновременно пронзили плоть. Душераздирающий крик отрезвляет сознание, приводя в чувство, но звон в голове куда сильнее. Собственное сердцебиение, гулкой болью, вскрывала тонкую кромку черепа. - …бет! — одно оборванное имя и все мои внутренности сжались в тугой узел. Этого было достаточно, чтобы понять, что обладатель крика на грани безумства. -Элизабет! НЕТ! Не покидай меня! — Сердце забилось с утроенной силой, слыша, как он бьётся в отчаяние. Я хочу заглушить этот вопль!Лили! прошу прекрати... больно!
Лили? .. Кто это?
Обрывки. Обрывки памяти меня уничтожали. Я не смогла осознать ничего кроме имени, что с нежностью слетело с моих уст. Имя, что с глубоким выдохом слетело с уст пузырясь и пропадая в жидкости, не позволяя мне открыть глаза, заливая лицо и камень под мной. Через титанические усилия я все же смогла поднять веки… о чем сильно пожалела, агония боли выжгла глаза, что-то густое и вязкое заполнило глазницы.Вода? Нет. Это кровь. Моя кровь!
Ее было так много, что казалось, еще секунда и захлебнусь ею. Твердо решила из последних сил повернуть голову, что заставило громко заскулить от боли. Она разрасталась и душила меня, моё сердце, моё тело. Растрепанные волосы, словно липкие щупальца, прилипли к телу образуя корку вместе с запёкшиеся кровью на спине. Перед глазами плясали кровавые пятна. Взгляд фокусировался и вновь пропадал, словно пытаясь не видеть тот ужас бойни. Вокруг лишь отдельные фрагменты изувеченных тел. Силясь рассмотреть людей перед собой. Взгляд лихорадочно искал за что бы ухватиться. Натыкаясь вновь и вновь на светлые волосы, перепачканные алым. Среди того ужаса я видела только эти поникшие плечи. Он единственный живой, на этом побоище. Я была уже не жилец… Воспоминания словно калейдоскоп вертелись перед глазами, являя образы жизнерадостной улыбки, и прелестных глаз, обрывались и снова возвращали в эту реальность. Легкая улыбка сменялась болью, от которой немело все, и так по кругу. Кашель со сгустками крови и похоже слез, вырывался наружу. Горло горело, а кровь не останавливалась, казалось бы, она вытекла вся, но находилось еще и еще. Лужа под мной увеличивалась с каждым вдохом, топя меня. Воздух выходил из горла с хрипящим дыханием, пузырился, создавал мерзкое чавканье. Парень обернулся. Я все же смогла разглядеть ту, что так отчаянно звал. Он сидя на коленях сжимал хрупкое тело девушки, оно было изодранно в кровь. Рядом лежали… Крылья? Да это оторванные крылья. Белесые волосы незнакомки, за счет запекшиеся крови, свисали грязными паклями, в некоторых местах отсутствовали вовсе, оголяя ровную поверхность черепной кости. Красивое лицо девушки застыло в безмятежности, глаза остекленели. Я вновь перевела взгляд на парня. Он дрожал? Да его трясло, в глазах застыло отчаяние и страх. С каждой секундой он все сильнее прижимал к себе бездыханное тело ангела, теперь уже бывшего ангела. Парень рыдал, его зеленые глаза наполнились болью и… тоской. Мою израненную грудь пронзила адская боль, разгоняя почти отсутствующую кровь быстрее. Тут словно стрела проникла в разум.Я люблю его, я до ужаса люблю этого человека передо мной! Если я умираю за тебя, то моя боль лишь глухой дымкой проскальзывает, оставляя в покое душу.
-Лили… — тихо прошептала. Я задыхалась. А калейдоскоп ярких фрагментов прошлого все ускорял свое вращение. Парень все же услышал меня… -Рейна? .. — он смотрел на меня с болью, такой едкой. Я не выдержала, слезы застилали глаза, горячие дорожки стекали с щек, смешиваясь с кровью…Я… Рейна? Это имя было для меня чуждым… или нет?
Аккуратно взяв Элизабет, он, шатаясь, подошел ко мне. Уже посиневшее тело слегка покачивалось в такт его движений. Кровь прерывающимся потоком вытекала из ее тела. За парнем тянулся алый след, присев он тихо прошептал: -Прости, Рейна. Я не оправдал твоей веры в меня. Я …*всхлип* не… смог защитить самое дорогое… *всхлип*… я во всем виноват… — слезы стекали по его щекам, омывая раны на лице. -Лили, не вини себя, … мы все знали на что шли… — Еле шевеля языком, я кое-как выбивала из себя слова, давясь сквозным воздухом в груди. С трудом подняла руку и коснулась его щеки, стирая слезы, но рука соскользнула, оставляя за собой окровавленный след на лице Мелиодаса. Глаза медленно закрылись и я прошептала: -…блю.*вспышка*
День подходил к концу. Небо за пределами развалин замка разливалось краснотой, а из дали шли табуны черных туч, что при закате отливали грязно фиолетовым. Кругом на утесах и низинах располагались части замка, а точнее, что от них осталось. Теплый ветер, короткими дуновениями приносил пыль, что в носу ощущалось затхлым. Я бы хотела сказать загадочным, но нет он был мерзкий, запах старости того, что давно нет на свете, например, смерти. Мы стояли на краю круглой арены, выложенной из плит зеленого гранита от времени покрывшегося трещинами. Сквозь них виднелись тонкие стебельки проросших цветов, словно олицетворявшие нашу стойкость. Сзади крутая поломанная лестница, которая вот-вот готова была сгинуть, сметая с себя клубы затхлой пыли. Вокруг от стен и величественных колон, остались лишь кривые булыжники и небольшие пародии перегородок, с которых слез весь лоск. Я стояла рядом с Мелиодисом и Элизабет. Перед нами… Люди? .. Нет, не так, существа, чья мощь вызывает животный страх, тело словно парализовало... -Мелиодас, Рейна, вы предали клан! – голос Короля Демонов подобно свирепому грому разверзнул напряженную атмосферу сделав ее не просто нервной, а убийственно невыносимой, даже его войска испугались не на шутку, что уж говорить о детях. - На ваших руках кровь соплеменников. ВЫ ПРИГОВАРИВАЕТЕСЬ К СМЕРТИ! Один взгляд заставлял сердце остановится, дыхание затаится. От одного слова хотелось рыдать, молить о прощении. Забиться в угол и плакать, как маленькая девочка. Но внутренне упрямство, подогретое любовью и преданность к Мелиодасу заставили крепче стиснуть влажные ладони на рукояти своего священного оружия – огромного двуручного меча. Я чувствовала, если отступлю, конец, конец всем нам… Но мощь божества - это не то, чему можно противится, приложив лишь каплю усилий… Под пустым взглядом сердце пропустило удар, я на автомате сделала шаг назад, неосознанно поднимая меч. Ноги подгибались, не смев и слова произнести. Переводя взгляд с Лили на Эли, цепляясь взглядом за их крепко сцепленные руки, как за спасательный круг. Я вспоминала причины, по которым, я шла плечом к плечу со своим Капитаном. -Элизабет, дочь моя, как ты посмела нарушить закон… и якшаться с этими отребьями? Как ты посмела опустить свою гордость и достоинство клана, приняв сторону грязного Демона. — в словах сквозило высокомерие. Элизабет, смиренно опустив голову. Тихо, но уверенно произнесла: -Я люблю его, Матушка! Всем сердцем, я люблю Мелиодаса! — подняв глаза, полные решимости, крикнула Элизабет. Лицо Верховного Божества перекосило от гнева."О ужас пресвятой, что же ты творишь, Элизабет."
Я нервно переводила взгляд на разгневанное лицо Божества, на нервно вздымающеюся грудь Элли, печальные глаза Короля и страх Мелиодаса, на войска что приготовились к атаке. Грядет буря и многие полягут, если хоть кто-то выживет…"Боже, Эли, как же я понимаю тебя… за эти глаза я готова была не только убить, но пожертвовать собой... Весь мой мир окрашен цветом изумрудов."
Король Демонов не стал терять время и решил покончить с изменником. Он стремительно рассек расстояние в длину арены и настиг нас, целясь в грудь сыну. Я не задумавшись перегородила ему путь, защищаясь мечом, смогла отразить атаку. Переоценив себя, я набралась смелости, и вступила в бой с Королем Демонов, но это было огромной ошибкой.Количество сердец зависит от силы демона…
Так вот у меня их было шесть, у Мелиодаса семь. В ходе войны я потеряла три, и сейчас на последнем рывке я вдруг решила, что бессмертна. Словно нарочно лезла на рожон. Обмениваясь атаками, ни одна так и не задела владыку, что заставляло меня злиться больше и больше, из-за чего допустила оплошность и замешкалась. Сила, исходящая от Короля Демонов, окутала пару сердец, сжимая их в тиски. Дернувшись, резким движением мне выбило оба сердца, на что резкая волна боли толкнула меня, погружая будто под воду. Мои крик раздирал воздух и донёсся до всех, кто был на поле боя. Видно, владыке я стала неинтересна, ведь опасности во мне ровно столько сколько есть в полевой мыши. Но даже мышей не стоит недооценивать. И в тот момент, когда он направил атаку на родного сына я подставилась. Боль прошла и внутрь пробрался холодок. Царапнув внутренности. Тело вмиг потеряло опору и грузно осело. Из горла вырывались сгустки крови. Глаза широко распахнулись, с каждым движением руки, крови становилось все больше. Схватив "отца" за запястье очертила собственной кровью, небольшой еле заметный символ в виде расцепленного ромбика. Огромная фигура, нависшая надо мной, дернулась, вытянув подобно кнуту моё сердце, откинув его образовав кровавые кляксы на граните. Окрасив стойкие цветы, переломив один из них.Гранит…
Оттенок камня на арене словно олицетворял глаза Мелиодасса в яростную бурю. Камень олицетворявший цвет его проклятья и его боли, что шатко ступало в моем сознании, так хотелось заглушить, перекрасить и спасти… но сделала лишь хуже. Красный не идет ему, кому угодно, но не этому взбалмошному демону, не моему Мелиодасу. Я смотрела в глаза Мелиодаса, и то, как к нему медленно приходило осознание, что моё тело разделилось поперек. С громким кашлем и глухим стоном кровь вырывалась из тела, она повсюду. Мелиодас ловит часть моего тела и аккуратно опускает на землю. В его глазах мольба. -Лили, прошу не вини себя. Я предела клан по своей воле. В каком положении сейчас нахожусь тоже виновата сама. Я просто не могла бросить любимого беса в беде – слезы обжигали кожу, а сознание уплывала от меня. Я нащупала под собой лужу крови, а кашель продолжал раздирать горло – Я всегда буду рядом и пойду хоть в рай, *смешок* хоть в ад за тобой… Мелиодас ты и есть моя жизнь… Я любила, люблю, и буду любить тебя вечно… кха… Мелиодас… ты должен защитить то что дорого тебе, так что ступай и спаси Элизабет… ради нее, ради своего счастья. Я хотела заставить его перестать винить себя. Пыталась заглушить хоть толику его т вины, что я видела в его бездонных глазах. На его лице расцвел целый букет эмоций: шок, вина, боль, осознание, нежность, тоска, мольба и… благодарность? Но моё сознание больше не выдерживало… и темнота.*вспышка*
Сквозь пелену крови, застилавшей глаза, увиденное повергло меня в ужас. Король Демонов всей своей огромной фигурой склонился над телом сына, жестоко вдавив его голову в землю, заставив смотреть лишь перед собой. Смотреть на то как Верховное божество скрутила тело Элизабет. Как ее крики умоляли мать простить и понять. Как ее хрупкое тело трясло под чудовищной силой Божества. Как большие янтарные глаза застилала пелена бессознательности и мольбы. Смотреть на то как родная, хотя и не очень заботливая мать, но все же Мать, вырывает одно крыло за другим. Медленно и расчетливо, чтобы причинить максимум боли. Переламывая лопаточные кости, выдирая мышцы, оставляя раскореженную спину дочери с торчащими обломками основания крыльев. Истерзанное тело Элизабет лишь иногда содрогалось. Беззвучно открывая рот, шепча искусанными губами что-то. Сил кричать уже не было… Глядя на Лили, я не слышала ничего. В голове лишь кромешное молчание, и звон струящиеся крови. Но я знала он кричит, срывая голос. Он бы не посмел смиренно лежать. Перья с крыльев Элизабет отлетали с кусочками мяса на них, кровь окрашивала белую кожу, глаза закатились… Элизабет словно, почувствовав что-то из последних сил рванула с сторону Мелиодаса. Я видела, как по привычки она качнулась словно, хотела взлететь. Но крыльев не было, и с глухим скрежетом раздробленного камня она упала. Но пыталась ползти, в надежде протягивая тонкую израненную ручку к Мелиодасу. Но даже этого Божество не позволило сделать. Стремительно намотав на кулак волосы Элизабет, она взмыла в небо. Не выдержав, волосы обрывались или вовсе вырывались с мясом. Роняя несколько раз свою дочь, она подхватывала ее и вновь поднимала. Взмахивая широкими белоснежными крыльями, она взлетела так высоко, что от них осталась лишь точка в небесах. -Это твой последний полет, дочь моя. – шёпот подобно ветру пролетел по руинам, сквозь живых. Я видела, и ничего не могла сделать, как его любовь стремительно, мёртвым грузом падает. Мелиодас яростно вырывался. Его израненное тело дрожало. Он бил, отталкивал, кричал. Все что могла сделать я, так это сдирать пальцы в кровь, царапая неровность камня под мной. Он все же смог! Вырвался из стальной хватки, и в последний миг поймал девушку у самого порога земли… Но было поздно, ее руки плетями свисали вниз. Сломив еще один цветок. Мелиодас пришел в ярость, он крушил и ломал все, что попадалось на пути. Рубил и отрывал головы у войск, состоящих из разных рас. Но Владыки лишь хохотнули: -Какая ирония! – громыхнул Король Демонов – Ты так отчаянно клялся спасти всех, в первую очередь ее – кивком указав на бездыханное тело ангела. Старческая горечь налегла на очи владыки, он, задумчиво перебирая пряди бороды отвернулся, меряясь взглядами с сыном. – а в итоге потерял все! -Так мастерски губить своих родных – звонкий голосок Божества заставил обратить на нее взгляд – Воистину отец с сыном… - С досадой и отвращением бросила взгляд на Короля. Парень просто стоял и смотрел невидящим взглядом на них… встав на колени, промолвил: -Убейте меня, мне нет смысла жить, — все его тело напоминало застывший камень, но я знала, он из последних сил сдерживает эмоции. Вдруг пространство вокруг разразил громогласный смех, сотрясая воздух: -В ответ на ваше предательство, смерть будет слишком легким наказанием – Божество подошла почти вплотную, растягивая мерзкую усмешку. Прошептала, глядя прямо в глаза, ласково проведя по щеке –Расскажи мне секрет вы нарочно губите, то что любите или это так побочный эффект? Ответом, казалось бы на бессмысленный вопрос, стал грубый возглас Короля Демонов: -Я отрекаюсь от тебя Сын мой! Вечное скитание по земле людской станет проклятьем твоим! Казалось, что Король Демонов просто не хочет слышать монолога высшей. Он стискивал кулаки от злости. Почему мне кажется, что причины этой войны несколько интимны, что затрагивает лишь чувства нескольких существ. Может это и называется раздуть из мухи слона, правда масштабы исхода поражали в худшем его смысле. Король, развернувшись на пятках, не глядя бросил: - Рейна станет носителем хрустального сердца, что исполнит любое желание. Быть вам проклятыми вечность! Надеюсь твоё проклятье сможет в далеком будущем спасти моего Сына… - голос эхом звучал в голове отражаясь от стен. Но на тот момент я так и не смогла понять его слова. После ухода Короля Демонов, Божество оскалилась, скорчив гримасу мученицы: -Подвластно воли моей, я желаю обрести дочь мою на вечные муки – Взмолилось божество –перерождайся и проживай короткие людские жизни, пускай это отребья страдает вновь и вновь глядя на смерть любимой! Да будет так! .. Я клянусь по мерцающему лицу Верховной стекали слезы, словно проецируя свое горе на виновников. Но сочувствие мигом пропало, после ее пинка по сломанному демону, впечатав последнего в стену. И владыки исчезли, оставив за собой лишь разруху, боль, кошмар жизни трех существ. За то все время я испытала столько эмоций сколько в жизни не испытывала, ни с чем несравнимы. На первом месте стоял гнев. Тяжело съехав по стене, Лили нашёл в себе силы подняться и быстрой, но обрывистой походкой поковылял в сторону Элизабет. Мелиодас заплакал, заревел навзрыд целуя тело любимой.Какая разница, кого ты любишь, до тех пор, пока это не я, я защищу твою любовь…
С горькой усмешкой подумала я и веки закрылись, провалившись в беспамятство…Я к нему поднимусь в небо,
я за ним упаду в пропасть,
Я за ним, извини, — гордость,
я за ним одним, я к нему одному.
*вспышка*
В холодном поту я вскочила от собственного вопля. Тяжелое дыхание стало последствием учащенного сердцебиения. Мелкая дрожь пробивала все тело. Боль пронзила пальцы, что задеревенели от напряжения, настолько сильно я сжала ткань в руках. Кошмарный сон преследовал меня, довольно долго, конкретней не скажу, но последние семнадцать лет уж точно. Самое смешное во всей это ситуации, то что с Мелиодасом я близко не знакома, а значит и теплым чувствам места нет, но я в буквальном смысле каждую ночь живу Мелиодасом. Так или иначе я проживала этот сон из раза в раз, и легче не становилась, тяжесть на сердце никак не желала пропадать. Глубоко задумавшись я опрокинулась на подушку, глядя в потолок.Пускай «собачьей» любви будет собачья смерть, она будет жить и не стареть, блуждая в поисках истинной любви… находя того, кому готова будет отдать сердце. Она должна будет вырвать свое сердце из груди и вручить пожелавшему, иначе ее душа не обретёт покой. Если же любовь не настоящая, носитель переродится вновь…
-Кто же ты такая, Рейна? – тяжко выдохнула я в никуда. За почти прошедшие два десятка лет, ты так и осталась для меня загадкой. Я не знаю о тебе ничего кроме того, что ты прародительница моего проклятья. Хотя нет,не так, нашего проклятья, и кто знает может я вторая носительница хрусталя, сразу после Рейны. Похоже только черти знают сколько прошло времени с тех пор. Думаю, более тысячи однозначно, так как день моего рождения, был ровно одну тысячу лет назад. Хотя если подумать, факт, что моему проклятью более трех тысяч лет меня немного пугает, но отрицание этой мысли было бы глупостью все факты на лицо. Когда после постоянного видения в лице этого чертового сна, я пришла к выводу, что пора действовать. В достаточно короткие, для себя, сроки я посетила огромное количество библиотек королевства, но так и не смогла выяснить что за проклятье связало три души. События из сна очень сильно напоминало события из священной войны, что была развязана три тысячи лет назад. В ходе которой схлестнулись все расы, что населяли Британию, а именно Клан Демонов против Объединения различных рас – Стигмы, одной из причин окончания которой стала именно то, что Командир Десяти заповедей и дочь верховного Божества пали ужасной участью, после чего баланс силы пошатнулся, и Богини из последних сил запечатали 10 Заповедей, а оставшиеся демоны склонили головы и признали свое поражение, после чего в стране настал мир. Все это, конечно, интересно, но за такое продолжительное время в Британии сложились легенды вокруг моего проклятия. Что по сей день гуляют из уст в уста, и есть даже фанатики что искренне верят в это. Мол встретишь человека с горящим пламенем на груди и заберёшь его душу, то сможешь исполнить самое сокровенное желание. Такая конфигурация встречается и в древних фолиантах, и в современном фольклоре поднимаясьна одну строчку вместе со словом "миф". В любом случае на меня спрос не падает, ведь за мою голову дают кругленькую сумму. Так еще и умудрились подписать на листовке: «Только живой». Совокупность заманчивого проклятия и тяжелого преступления против короны сделали из меня опасную преступницу. Хотя простой люд мало знаком со мной и знать не знают кто я такая, уверованные тем, что Семь смертных грехов виновны во всех бедах. И совершенно никого не волнует, что последних не видно уже как лет десять. А если конкретней, то система подчинения святых достаточно централизованно и их глава пользуется огромным уважением как среди солдат, так и со стороны Короля, делая его неприкосновенным. Если начистоту, то и огромной силы от него не требуется, но было бы отличным дополнением так на «всякий». Такой случай наступил в то время, когда Глава Святых рыцарей – Заратрос остался один, а такое случалось довольно редко, его жестоко убили и он был не в силах защитить себя. Я же как его правая рука - Кардинал, которая должна была все время быть рядом с ним. Быть ушами, ногами, глазами и прочие такие же обременяющие обязанности. По счастливому стечению обстоятельств в то время, когда Заратроса убивали меня не было в Столице. По возращению на воротах меня встретили пиками в грудь и листовками с красноречивым словом «разыскивается». А позже стало известно, что я в сговоре с Семью смертными грехами убили Главу святых рыцарей – Заратроса, а после и совершили покушения на монарха т.е. действующего Короля Лионеса – Бартра Лионес. После чего якобы, дабы защитить Короля, святые рыцари ужесточили политический строй и заключили Короля под стражу. Прикрывались они тем что в свете последних событии Король слег с тяжелой болезнью, а народ в это охотно поверил, ведь святые врать не могут. И вот последнее время я скитаюсь по окрестностям активно скрываясь от нового «элитного» отряда святых – Реакторов, происхождение которых было тайной. Сдается мне их происхождение как то связано с моим проклятьем. За все годы я научилась не ввязываться в сомнительные дела и это не стало исключением. Для меня было важны лишь три вещи: во-первых реакторы сильны. Во-вторых, я им нужна. В-третьих, я не терплю нынешних глав святорыцарей и даже маленькая мысль о возможном сотрудничестве меня злит. Всего этого мне вполне достаточно, чтобы бежать от них, куда глаза глядят.5:07. Постоялый двор «Чайные головы», 5 дней пути от Бизеля.
Небольшая комната, приглушенный свет, дубовая мебель, тяжелые покрывала и гобелен на стене, потертые комод и прикроватный столик. Небольшой умывальник в углу и запыленное зеркало над ним. Тяжело поднявшись с кровати я все же решила привести себя в порядок. Подходя к умывальнику, в глаза непроизвольно бросилось родимое пятно, если его конечно можно было так назвать: яркое тату в форме огромного феникса, что раскинул крылья вдоль ключицы, а пышный хвост прослеживался между грудей огибая их снизу. Это та самая отличительная "хрусталя". На что только люди не были готовы чтобы заполучить его... мерзость да и только. Пальцы пробежались по очертаниям феникса. Злость заклокотала где-то на дне сознания. Короткие ногти впились в тонкую кожу и рванув вниз, я оставила глубокие, окровавленные борозды вдоль груди. Отняв руку и встряхнув ею я как завороженная смотрела на алые капли, что окропили зеркало. Смотрела на то, как раны быстро затягивались и проступала белая кожа, а после, буквально через мгновения, тату накладывалась вновь, словно проекция. Я смотрела на себя, и злость закипала с новой силой от взгляда мертвых глаз, что смотрят в ответ. Под нахлынувшими эмоциями, я настолько ненавидела свое отражения, что с остервенением пыталась его изменить, доказывая свою неприкасаемость, что только я руковожу своей судьбой. Но глядя на печальную девушку в зеркале я видела лишь куклу. Нет, поломанную копию куклы, имя которой - Рейна. И сколько бы я не всматривалась в зеркало чем дольше смотрю тем чаще в нем вижу мертвое лицо Рейны, которое как бы накладывалось на моё и вызывало страх неминуемой гибели. Тяжело дыша я чувствовала как страх вымещается яростью. От злости, кипящей внутри, что подобно зуду въедалась в кончики пальцев. Я сжала кулак, словно слышала как рвется натянутая кожа на костяшках рук. Белый маленький кулачок резким движением впился в толщу зеркала разбив его на большие неровные куски, что со звоном упали в чашу умывальника. Боль обожгла руку немного притупляя вновь беспричинную ярость. Глядя на окровавленные куски грязного серебра я видела что их анаграмма являла мне не моё лицо, а оскал жуткого монстра.Черт...
Вцепившись влажными ладонями в бортики умывальника, слезы сильным потоком хлынули из глаз. Тяжёлые капли заливали стекло разбавляя грязную кровь, а из рваной раны на руке стекали тонкие струйки горячей, пульсирующей крови.Блять, я устала! От серого паскудства.
Развернувшись и прижав руки к груди, я сползла на пол. Пару раз впечатавшись затылком в дверцы умывальника, я хотела почувствовать, заглушить, но что именно не знала. Громкие всхлипы отчаянья сменились хриплым, порывистым дыханием и самокопанием в себе. Ха, я вот сижу реву и кричу, что вокруг меня только наваждение и не более. Что меня словно слепого котёнка тянут на плаху. Но о чем вообще идет речь, если я вру сама себе, вытаскиваю наигранные чувства и надеваю их, как маску. Боюсь ли я смерти? Нет. Боюсь ли стать монстром? Однозначно. Могу ли я убить кого-нибудь? Да. Хочу ли этого? Нет. Больно ли мне? Нет. Пусто ли в душе? Да. Одиноко? Нет. Злюсь ли я на себя? Да. Боюсь быть зависимой? Да. Боюсь быть использованной? Нет. Боюсь ли быть ведомой? Да. Боюсь ли закончить жизнь как Рейна? Очень. Я беспомощно уставилась в точку на стыке стены и потолка. Один и тот же сон на протяжении очень долгого времени, превратил мою жизнь в один сплошной кошмар. Каждую ночь в одной последовательности, и с очень реалистичными ощущениями, в том числе и болью, я все ближе ко дну. а как вы успели заметить боли в сне предостаточно, медленно но верно подводя меня к черте безумства и полной неспособности отличить реальность. И от этой замены реальности я на самом деле верю, что стала чей-то куклой с уникальными настройками и в вечном болоте тревог и раздражения. А в мыслях лишь лицо Мелиодаса. Вам знакомо, то чувство, когда вам предопределено кого вы должны полюбить? Вечно ноющее сердце пляшет в груди, тянется куда-то, но костяную клетку не может преодолеть, рвётся наружу, стремится к неминуемой встречи. И плачет когда другому сердцу больно. Подталкивая вас оберегать его и защищать то что ему дорого. Так вот я перед вами, та кто подался порыву. Это не было похоже на судьбоносную встречу, и никакой романтикой там тоже не пахнет. Лишь Он. Его боль - моя боль. И расстояние. Я бы назвала это чувство грязным, вязким и ни в коем разе оно не ассоциируется со светом и теплом, как это рассказывалось в сказках. Могу сказать лишь то что, любовь к дождю в тот день обратилась болью необратимости и укора. Глубоко вздохнув, окончательно успокоив себя я как-то порывисто взлохматила короткие волосы. С тех пор прошло около 17 лет, много времени утекло, но сердце продолжает изводить, оборачиваясь персональным врагом для меня самой. То время стало могильной плитой для огромного и процветающего города, еще один "клочок" земли обратился в ничто. Я вступила в рыцари Лионеса, через какое-то время стала Кардиналом, видела формирование грехов и появление третей принцессы Лионеса - Элизабет. Так же видела подрастающее поколение будущих рыцарей. За такой промежуток времени осталось неизменно лишь четыре вещи: Во-первых я постоянно избегала Мелиодаса, неважно насколько это было абсурдно я просто морально насиловала себя. Во-вторых я никогда не снимала с лица маску, дабы не привлекать внимание Мелиодаса. Ведь моё лицо= лицо Рейны. В-третьих, я так и не научилась доверять людям, презрение к другим стало моим лучшим другом. В-четвёртых каждую ночь мне снился сон в трех неизменных актах. Завязав последнею ленту на платье, из размышления меня вырвал стук в дверь. Я дернулась от неожиданности, пытаясь высчитать сколько времени нужно реакторам, чтобы добраться до меня. Осторожно подойдя к двери я замерла, нервно сжимая подол платья одной рукой, рукоять кинжала в другой. -Кто там? — нервы были натянуты до предела, черт. Хотя если бы это были святые, то они бы ворвались без стука… -Ох, Катарина, это я Хелен. — я, судорожно выдохнула, бросив взгляд на разбитое зеркало, и уже затянувшиеся порезы на руке, все же открыла дверь. Перед мной стояла пухлая женщина средних лет и добро взирала на меня своими теплыми карими глазами. Она была женой владельца постоялого двора, одного из лучших в этой стране. Отдаю должное, столь уютные комнаты, вкусная еда, отличная выпивка и все за сравнительно небольшую цену. -Ах, да я уже ухожу.— да уж, моим лицом обклеены множество стен в этом королевстве. Жаль, что в плохом смысле. Да и вряд ли они одобрят помощь беглянке, отправят на гильотину и бывай как звали. —Спасибо за вашу доброту, до свидания, Хелен. Схватив сумку и ножны, я бросила серебряник хозяйке за беспорядок и вышла из Трактира. Прохлада и запах дождя, одна из немногочисленных вещей, что приносило мне умиротворение, но не на долго. Забываться я не умела. Вдохнув полной грудью, надев ножны, что обвивали мои ноги, и все это удачно скрывало относительно короткое платье. Накинув капюшон, я побрела по дороге. Есть что-то неповторимое в том, чтобы идти одной по тихим утренним улицам, прощаясь с ними, уже находясь в пути. Всегда в пути. Еще рано, еще ты слышишь свои шаги по брусчатке. Еще не взошло солнце. Вокруг громоздились городские здания, на рассвете они казались легкими и прозрачными. И почти парили в воздухе, а по улицам, между домами, текли предутренние сумерки. В такую рань на улице почти никого не было: несколько ночных пташек, две-три зеленщика со своими тележками, редкие утренние прохожие и я, вечный странник, что ищет свою дорогу. Проходя мимо одной деревушки, я наткнулась на объявления Бойцовского турнира в Бизеле. Знаю, что черти в моей голове сыграют злую шутку. Но для себя я уже все решила. Хочу выяснить кто я. Кто такая Рейна и, кто ты на самом деле, Лили! Судьба начала отсчет в наших прятках, включив в свои игры все население Британии, каждый пойманный умрет, правила вполне ясны. Да и надежды на честность давно были обречены на провал.Я погружаюсь, я опускаюсь, не жалея ни о чем
Всё ниже, с каждым днем
Ко мне всё ближе с каждым днём
Мой финал, финал, финал, финал
Ко мне всё ближе с каждым днём