Да будет слово сие тебе поучением

      — Мэм, мож вас подзаправить?       Тягучий южный говор отвлек меня от сражения с разболтанным заправочным пистолетом на этой — явно знававшей динозавров — бензоколонке. Я покосилась на мужчину — работника заправки — и с благодарностью кивнула. Слава яйцам, он понял, что я слишком тормозная, чтобы справиться с этой задачей.       Поездка в южную глубинку — это не то, что я называю увлекательным заданием. Тем не менее, как журналистка, я должна выполнять порученную работу, даже если приходится рыскать по таким местам, куда я, находясь в своем уме, отправиться бы точно не пожелала. Я выросла в Куинсе и вполне этим довольна, так что поездка в сердце Джорджии не пробуждала в душе никакого предвкушения тайны или интриги.        И случилось так, что первая же остановка пришлась на самую влажную дыру Джорджии, какую только возможно. Я врубила кондиционер и стонала всю дорогу, обливаясь потом на дорогом кожаном сиденье арендованной тачки. Почему здесь так чертовски жарко? Кто в здравом рассудке может тут обитать?       В итоге остановиться все равно пришлось: предстояло пополнить запасы бензина и перекусить — и именно так я очутилась на захолустной заправочной станции, пристроенной к кафе, в которое, судя по внешнему виду, с момента основания не заглядывал ни один санконтроль.       Я снова от души поблагодарила доброго человека, вызвавшегося помочь, и, когда он затем предложил припарковать мою машину, дала ему пять баксов чаевых. Кажется, его изумил мой лондонский акцент, не похожий на обычную речь заезжих городских пижонов.       — Тут можно перекусить? — поинтересовалась я, указав на закусочную.       — Какие вопросы. Выбирай местечко, а с остальным тебе сразу подмогнут.       Улыбнувшись, я подхватила сумочку и направилась в кафешку. Предстояло проверить, насколько глубока эта дыра.       Там зависало несколько мужских компаний — дымя сигаретами, естественного, попивая пиво прямо из бутылок и поглядывая на меня из-под козырьков бейсболок. Я помахала рукой, пытаясь чуть-чуть разогнать густую табачную завесу, и пошла к свободному столику.       Бойкая официанточка подскочила ко мне принимать заказ, и я выбрала одно из местных фирменных блюд. Она улыбнулась и умчалась на кухню, оставив меня сидеть возле мутного грязного окна, в которое почти ничего не было видно. Что сказать, вероятно, после «фирменного» завтрака на старой заправке в южной глухомани вечером меня ожидает диарея.       — Здрасьте, мисс.       Какой-то мужик надумал ко мне подсесть. Впрочем, на удивление привлекательный: квадратная челюсть, кудрявые черные волосы, выразительные темные глаза. Одетый в красную клетчатую рубашку и грязные джинсы, как и положено типичному реднеку.       С другой стороны пристроился еще один — с рыжими волосами и ярко-зелеными глазами. В таком же прикиде. Он поднял брови в ответ на мой подозрительный взгляд и от души затянулся своей палочкой смерти. Боже, такими темпами я вернусь домой с четвертой стадией рака легких!       — Добрый день, джентльмены, — прохладным тоном сказала я. — Могу я вам чем-нибудь помочь?       — Возможно, — мужик рядом со мной, явно не отличавшийся скромностью, окинул оценивающим взглядом мою футболку и джинсы. — Меня звать По. Это мой друг Арми. У тебя имя есть?       — Нет.       Арми издал хриплый смешок.       — Ой, да брось ты. У каждого есть имя.       Я прикусила язык, не собираясь уступать им ни на йоту. Арми вздернул бровь и опять затянулся сигаретой. Они зажали меня в этой кафешной кабинке. Я повидала достаточно назойливых друзей-приятелей в городе, чтобы сразу распознать их намерения. Черт.       — Не возражаешь, если я попробую угадать? — По растянул губы в улыбке.       Грязное окно уже не казалось таким уж отталкивающим. Я нахмурилась, мысленно повторяя уроки самообороны, но, сохраняя внешнее спокойствие, лишь пожала плечами в ответ на вопрос. Надо дождаться официантки — она вернется и сразу прогонит их.       По склонил голову набок, словно просчитывая варианты в своем крошечном мозгу. Я скользнула взглядом по ножу для масла, лежащему на салфетке между нами. Может, стоит пропустить все промежуточные пункты и перейти прямо к удару в шею?       Поцокав языком, По обменялся самодовольной ухмылкой с Арми.       — Сдается мне, твое имя… Рей. Рей Соло. — Он всласть упивался моим потрясенным видом. Но… Какого черта?! — Похоже на правду?       Официантка словно испарилась, и я, по сути, осталась один на один с этими непонятными мужиками. Я заметно напряглась, когда По наклонился ближе, закинув руку на спинку сиденья и обдав меня сигаретной вонью. Он улыбнулся, надежно заблокировав меня у окна, и я без промедления залепила ему по физиономии. Громкий звук пощечины разнесся в полупустом кафе.       Я и моргнуть не успела, как По схватил меня за подбородок. Я набросилась на него в ответ, пытаясь извернуться в тесном пространстве, ударить его ногой в живот, но он приложил меня головой об окно — да так сильно, что в глазах заплясали звезды.       — Хизер, детка, можешь записать ее еду на наш счет? Не хочу обременять тебя, — Арми поднялся из-за стола, и я услышала звук поцелуя. — Мама обрадуется, что мы нашли ее просто в открытую.       Что… Какого хрена?! Я всхлипнула — По вытащил меня из-за столика и перекинул через плечо, как прохудившийся мешок картошки. Нет, это происходит не на самом деле. Только не средь бела дня, только не на людях. Это всего лишь крохотный городишко, в котором я тормознула перед тем, как приступить к статье о путешествии. Этого не может быть. Не может.       Послышался смех По. Он как ни в чем не бывало переговаривался с Арми, покачивая меня на плече, пока они шли к выходу из кафе.       — Слишком просто, — бахвалился он. — Держу пари, в первую ночь она покажет характер.       — Посмотрим, поглядим. Кайло тот еще сволочной сукин сын временами.       На улице царил пыльный душный полдень. В состоянии шока я многое упускала из виду, но запомнила синий пикап, потрепанную обивку сиденья, на которое меня погрузил По перед тем, как связать. Прежде чем захлопнуть дверь, он еще потискал меня за задницу.       Господи… Где мой телефон?! Да я сейчас позвоню боссу или копам и… и не успею оглянуться, как поеду домой! Я скулила в кляп, который Арми всунул мне в зубы, и боролась с рвотными позывами под рев двигателя. Куда меня везут?! Почему им никто не препятствует?!       Во время недолгой поездки я то и дело теряла сознание. Мы миновали что-то типа блокпоста, который охраняли вооруженные люди — я запомнила, потому что они заглянули на заднее сиденье. Солнце светило мне в глаза, я не смогла разглядеть их лиц, но заметила серебристый блеск винтовки.       Мы поехали дальше. Густая листва сомкнулась над дорогой, подобно навесу, заслоняя солнце: мы углублялись в лес — в незнакомый мне лес. Пикап подпрыгивал на ухабах, Арми непринужденно болтал с По. Я закрыла глаза и выдохнула с жалобным всхлипом. Господи боже. Куда, черт возьми, эти люди меня везут?       Наконец пикап остановился.       Мужчины вылезли из машины, и По стащил меня с заднего сиденья, вновь перебросив через свое широкое плечо. Едва очухавшись, я сразу постаралась получше разглядеть место, где поневоле оказалась.       Пахло тут, как на ферме: несло сеном, навозом и застоялой водой. В отдалении, под шатким проволочным забором, явно самодельным, расхаживали куры. По топал вперед, за дорогой уследить было сложно, но я слышала мычание коровы и вроде бы хрюканье свиней. Сапоги По шлепали по грязи.       Пройдя мимо срубленных деревьев, мы достигли поляны со скромной хижиной. Я выворачивалась изо всех сил, пока не почувствовала новый рвотный позыв и не обмякла, считая ступени, по которым поднимался По. Арми стряхнул пепел.       — Кайло поблизости? — спросил он вдруг.       Скрипнуло деревянное кресло.       — На заднем дворе потрошит свиней. А это… это?.. — Голос явно принадлежал женщине, женщине пожилой, хотя я не могла ее разглядеть. В нем звучало нечто, напоминавшее надежду. Волнение.       — Так, мама, — предостерег По, — ты знаешь правила.       — Ох!.. Ну позволь мне хоть взглянуть одним глазком. Она — мое дитя, в конце-то концов. Была, пока Хан Соло не разлучил ее со мной.       Раздался вздох Арми.       — Только очень быстро, мама. Ты же понимаешь, ему не понравится, если мы заставим его ждать.       Женщина хлопнула в ладоши и встала — я поняла это по громкому скрипу кресла. И вскоре я заглянула в ее глаза — блеклые голубые глаза на постаревшем лице, обрамленном седыми волосами, заплетенными в замысловатые косы. Старомодное длинное платье с белым воротничком топорщилось, а из-под подола выглядывали самые уродливые туфли, какие я когда-либо видела. Могло померещиться, что она сошла со страниц учебника по истории начала девятнадцатого века.       Женщина потянулась рукой к моим волосам, ее губы задрожали.       — У нее кровь. Почему?       — Пришлось помочь ей держать рот на замке, — По слегка сдвинул меня, уложив поровнее на плече, и зашагал вниз по ступеням. — Ладно, мама, еще увидишься с ней. Позови Люка и передай, чтоб организовал там все: Кайло не захочет ждать.       Женщина топнула ногой.       — Не смей мне указывать, что делать, По Дэмерон!       Тот засмеялся вместе с Арми и крикнул через плечо в ответ: «Прости, Лея». Лея. Какое странное имя.       Мы обогнули хижину, но мне пришлось закрыть глаза. При каждом шаге По голова у меня кружилась все сильнее, я не могла смотреть по сторонам, хотя остро сознавала, что делать это совершенно необходимо. Наверное, мне нужен врач. По приложил меня слишком сильно.       Пронзительный визг привел меня в чувство, вселив в сердце леденящий страх. Я вцепилась в рубашку По, чем вызвала у него новый приступ смеха — он похохатывал, не обращая внимания на исполненный боли визг какого-то животного.       — Страшно, городская девочка? — поддразнил он. — Это твой мужчина режет свиней. Рассекает им глотки и пускает кровь. Слышала бы ты крики кроликов, когда он сдирает с них шкуру. Эта херня просто вгоняет в ужас.       — Сначала он их оглушает, — вставил Арми.       — Иногда. А иногда сдирает шкуру живьем — звук такой, как будто плачут младенцы.       — Брехня. Он всегда их оглушает.       О… Боже. Я не выносила убийств животных и считала себя вегетарианкой, поэтому при мысли о том, что их могут свежевать заживо, чуть не исторгла остатки пищи из желудка наружу. Если охота служила сдерживанию популяции оленей — я читала множество научных статей о том, что это необходимо, — то само понятие фермерского выращивания живых существ на убой вызывало у меня омерзение. Да, пусть это и звучало слишком по-городскому.       Запах смерти перекрыл запахи цветов и сена. Свет померк, когда мы вошли в сарай, где из шланга лилась вода, весело плескаясь на полу. Я проглотила ком в горле и крепко зажмурилась.       По похлопал меня по бедру.       — Кайло! Привезли тебе твою девку!       Святые Небеса! Меня чуть не стошнило. По швырнул меня на ржавый металлический стул, наверняка пропитанный бациллами столбняка, я не выдержала, свесилась набок — и меня тут же вырвало, хоть я и старалась не замарать ни себя, ни похитителей. Арми выругался и придержал мои волосы, пока я мучительно блевала, силясь не смотреть на стойку с инструментами: там были пилы, резаки, грабли. Больше всего это напоминало сцену из «Пилы»!       По рассмеялся и похлопал меня по спине — когда блевать было уже нечем. Пылинки висели в солнечных лучах, просачивавшихся сквозь тусклые стекла и явно недостаточных для освещения — в разгар дня. Пара грязных лампочек раскачивалась на цепях, служа единственным источником света для этого Кайло и остальных, кто бы здесь ни работал.       Я закашлялась, сплевывая горечь. Ни один из двоих и пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне — зато приблизился кое-кто еще.       Лихорадочно дыша, заходясь от дрожи, я медленно подняла глаза.       Кайло, о котором все говорили, возвышался надо мной воплощением кошмаров — в окровавленных рабочих перчатках и комбинезоне. Я опустила взгляд на огромные черные сапоги, заляпанные кровью и кишками. Черные волосы были стянуты в хвост, открывая оттопыренные уши, но лицо не выглядело смешным, нет — бледным и мрачным, угрожающим.       Он посмотрел на меня и лениво стянул перчатки, положив их на ближайший верстак. От меня не укрылось то, как его темные глаза блуждали по моему телу. Кайло достал из нагрудного кармана красный платок и сжал мой подбородок. Я ухватилась за его толстое запястье, пока он вытирал мне слюни, водя кончиками пальцев по губам туда-сюда. Он смотрел на меня не отрываясь, будто искал что-то, в чем отчаянно нуждался.       — Похоже, желудок у нее ни к черту, — хмыкнул Арми. — Мама хочет провести венчание сегодня, так что шел бы ты домой и помылся, Кайло.       За спиной Кайло с потолка свисала свиная туша — она слегка покачивалась, из перерезанного горла капала кровь. А он все смотрел, мягко поглаживая мою шею, без всяких эмоций. Меня передернуло, и я тщетно попыталась оттолкнуть его руку.       Кайло покачал головой, задержав взгляд на моем горле.       — Нет. Сделаем это завтра.       — Но… — начал По.       — Я сказал: сделаем это завтра.       Глубокий голос Кайло пресекал любые возражения. По и Арми притихли.       Я сглотнула желчь, глядя на Кайло.       — Понятия не имею, кто вы, но вы должны отпустить меня немедленно. Скоро меня будет разыскивать полиция. — Никто не отозвался, но я продолжила, надеясь их припугнуть: — У меня семья в Нью-Йорке, работа… Там очень удивятся, станут гадать, куда я запропастилась, и, не получив от меня вестей, позвонят в девять-один-один.       Трое мужчин безмолвствовали. Мой взгляд метался между ними, отчаянно выискивая хоть каплю тревоги или слабости, за которую можно уцепиться, чтобы сбежать. Ну же… Ну…       Кайло цокнул языком, подняв брови, словно имел дело с конченой идиоткой. Он присел на корточки, опустил руки между коленями и одарил меня зловещей улыбкой, усилившей мою панику. Пульс стучал у меня в ушах. О господи…       Низкий голос, спокойный и собранный, произнес:       — Ты находишься там, где должно, котенок. Нам суждено быть вместе — и мы будем вместе. — Наклонив голову набок, Кайло изучал мое лицо. — А теперь пойдем помоем тебя.       Он выпрямился в полный рост. Я отказалась вставать, и он сдернул меня за руку со стула, протащил по полу к двери сарая. Я билась и орала, но Арми и По остались безучастны. Никто не пришел мне на помощь.       Кайло доволок меня до опушки леса — между деревьями вилась узкая звериная тропа. Я умоляла его остановиться, но он только тяжело вздохнул и двинулся дальше.       — Понимаю, это трудно, котенок, но ты вынуждаешь меня показать тебе дорогу. — Он стиснул мою руку. — В конце концов, долг мужчины — наставить свою женщину на путь праведности.       Я не могла выговорить ни одного внятного слова, только кричала и царапала его пальцы, держащие меня мертвой хваткой.       Откуда-то издалека донесся чей-то вопль.