Кофейня "Юэй"

Бакуго никогда не считал наличие стольких друзей у Киришимы минусом. Наоборот, это часто выручало их обоих на протяжении всей их продолжительной дружбы. Так и сейчас. Как оказалось, Эйджиро был знаком как с Бибой, так и с Бобой. Они учились на одном потоке и часто пересекались на парах, где были собраны все группы похожего направления. А зная натуру Киришимы и догадываясь о схожей у Бибы, они не могли не подружится. Поэтому, когда Киришима зашел в тот день в кофейню, то вместо того, чтобы, как обычно, направиться к стойке и начать болтать обо всем с Бакуго, он пошел в сторону Бибы и Бобы, и они выглядели как закадычные друзья, а не просто знакомые с общего потока. И Бакуго злился. Злился Бакуго еще и потому, что к нему снизошло понимание того, что ему придется говорить “Пикачу” во всеуслышание, на всю кофейню, - Деку, к слову, по-прежнему находился в ней, - а Киришима своим предательством подлил масла в огонь. Так что, когда он насыпал в кофе все сладкие добавки, накидывал “как можно больше” маршмеллоу, его зубы скрипели. Когда он закончил с заказом и пришло время его оглашать, Бакуго собирался с мыслями. Он планировал сказать просто “Ханта” в надежде, что Боба, как хороший друг, захватит еще и кофе для Бибы, но что-то внутри него очень сильно сопротивлялось. Бакуго еще раз хотелось не надолго залипнуть на светлых волосах, милом хвостике, молнии на челке, ярких глазах, жизнерадостной улыбке и том самом чокере, будь он неладен, поэтому он и собирался с духом. Казалось, будто все в этот момент смотрели на него, но делал это только Киришима. Чертов предатель, зная о характере Бакуго, ждал шоу, и Бакуго его понимал, потому что на его месте делал бы то же самое, но к сожалению, местами они пока не поменялись. Бакуго смирился. Принял свой обычный равнодушно-оскорбленный вид и сказал это. - Ханта! Ристретто! Пикачу! Кофе с маршмеллоу, молоком и корицей! Вслух. На всю кофейню. Кажется, Киришима даже присвистнул. (Деку определенно хихикнул, и Бакуго это ему еще припомнит). Из-за стола поднялся не Боба. Биба легкой походкой подошел к стойке, привычно жизнерадостно улыбнулся Бакуго, и забрал у него из рук два стакана с кофе. А после также легко ушел обратно. Бакуго же чуть не умер. Они совсем чуть-чуть коснулись друг друга пальцами, но он уже успел почувствовать теплоту рук Бибы и представить, как приятно гладили бы они его обнаженную спину. И нет. Думать об этом он себе определенно запретил. В остальном день прошел спокойно. Биба и Боба не задержались надолго. Они выпили свой кофе, попрощались с Киришимой и ушли. А Эйджиро-таки направился в сторону Бакуго. Тогда-то он и поведал о том, откуда знаком с этой парочкой, и успел сообщить, что “Ханта” это имя Серо, а “Пикачу”… На этом Бакуго его и остановил. Почему-то ему совершенно расхотелось владеть этой информацией. Стоит ему узнать имя Бибы, он упадет в это еще больше, а он этого не хотел, поэтому он отмазался тем, что ему достаточно знать, что один из них Биба, а другой Боба и все. Киришима, к его счастью, с этого посмеялся и вроде как ничего не заподозрил. Рассказывать ему о внезапной симпатии к одному из парочки не было никакого желания, тем более, Бакуго не был уверен, что они еще вернутся, он скоро обо всем забудет, и зачем забивать лишней информацией свою голову. Он еще никогда так не ошибался. Пикачу стал захаживать к ним в кофейню каждый день, иногда брал с собой своего друга, но в основном был один, поэтому называть его Бибой Бакуго было уже не так смешно, и он перешел на то, как Биба впервые представился. Вообще было очень приятно наблюдать за ним, за тем, как он всегда улыбался, поправлял свои волосы, дружелюбно общался со всеми, - серьезно, он подружился с Деку, и для Бакуго это просто топ-1 из списка аниме предательств, - и каждый раз на шее Пикачу был новый чокер. Но, пожалуй, это было единственным плюсом. Все посещения кофейни “Юэй” Пикачу превратились для Бакуго в пытку. Каждый раз он заказывал разные виды катастрофы диабетика и каждый раз называл себя по-новому. Бакуго уверен, что из-за него он с легкостью сможет назвать все имена покемонов электрического типа, и это отнюдь не достижение. - Как мне вас назвать? - Электабазз. - Что написать на стакане? - Амфарос. - Как к вам обратиться? - Люксрей. Манектрик. Магнезон. Шинкс. Минун. Плюсл. Райкоу и так далее. И Бакуго бы не спрашивал это каждый раз, но регламент заведения обязывал, и он не мог сопротивляться, - ему уже выписывали штрафы, а штрафы - это минус деньги, а он любит деньги. Все любят. Так что Бакуго терпел это каждый раз. И каждый раз во всеуслышание называл Пикачу этими разными именами покемонов, - даже Деку больше не хихикал, а Киришима не присвистывал. И сам Бакуго со временем стал относится к этому легче, ибо каждый раз после всех его мучений, во время передачи стаканов с кофе, они касались друг друга пальцами и сердце Бакуго от этого заходилось сильнее, фантазия выдавала красноречивые сцены, а уши иногда совсем предательски краснели. Бакуго на самом деле даже расслабился. Он привык к разным видам покемонов, привык говорить эти имена и уже не испытывал того ступора, что в первый раз. Но Пикачу, как оказалось, над ним действительно издевался. В предпоследний свой визит, когда заказ новой разновидности катастрофы диабетика был озвучен и отбит, когда Бакуго в очередной раз не надолго залип на красоте Пикачу: его хвостике, молнии, глазах и чокере, - тот в ответ на дежурный вопрос об имени сказал это: - Шокирующий наповал герой "Электрозума"! И Бакуго не выдержал. - Ты издеваешься надо мной что ли? Он был зол, достаточно зол, чтобы незаметно для себя перейти на “ты”, что в принципе противоречило регламенту, а еще повысить голос, что тоже делало его не очень-то приятным представителем сферы услуг. Однако Пикачу на это только мило улыбнулся, подмигнул ему, - хвала богам, что не так, как в тот первый раз, - и ушел за столик ждать заказ и болтать с Киришимой. (Они наверняка делали ставки на него, потому что говорить это Бакуго не хотел, и они об этом знали). Готовил заказ Бакуго с мыслями о неизбежном. В принципе, он мог просто сказать Пикачу и все бы поняли, кого именно он имел в виду, но тогда получилось бы, что он сдался. Но Бакуго никогда не сдавался. И иногда это выливалось в неприятные для него ситуации, как сейчас. Да и дело было даже не в этом глупом прозвище, - порой, клиенты придумывали что-то совершенно дикое, и это не вызывало у Бакуго таких же тревог. Вся причина была в самом Пикачу, ибо он заставлял его выставлять себя в плохом свете перед ним, а Бакуго хотел бы ему понравиться… Бакуго держал стакан в руке с мыслями о том, что за это ему платят деньги, а он любит деньги, и ради этой любви он готов на все. Чувствовал себя он при этом так, словно стоял на плахе, и его голова вот-вот отойдет от тела. - Шокирующий наповал герой "Электрозума"! Ваш кофе. Голос его был не громким, но в нем было столько холода, что никто даже не посмел произнести и звука после, лицо выражало полное отсутствие в реальном мире, а глаза горели злобой. Вынырнул Бакуго из всего этого состояния лишь тогда, когда Пикачу привычно коснулся его пальцев рук, но при этом их не убрал. Он как всегда жизнерадостно улыбнулся, но при этом в его улыбке было еще что-то, из-за чего сердце Бакуго едва не выпрыгнуло из груди, а краснота с ушей перешла еще и на щеки и совсем чуть-чуть на шею. - На самом деле, - Пикачу неотрывно смотрел ему в глаза, - меня зовут Каминари Денки. Приятно познакомиться, Бакуго! И Бакуго окончательно попал.