Never

      Порой человеку просто необходимо оставаться незамеченным, нужно побыть одному со своими мыслями. Только вот не выйдет это если совсем рядом с тобой живет твой старый друг. Вот и у Адама не вышло.       Он приехал вчера рано утром и проспал до самого вечера, ибо был утомлен дорогой. Ночь тоже прошла тихо и спокойно. Но как только наступило утро все пошло не так как хотелось бы Гонтье.       День открыла проблема с водой и электричеством в доме. Далее последовало отсутствие еды. Но это не столь критично и юноша смог с этим разобраться. А вот неожиданно явившийся в его дом Нил Сандерсон с бутылкой виски – реальная проблема. И все же Адам был чертовски рад видеть своего давнего товарища, с которым провел где-то половину сознательной жизни.       Примерно в одиннадцать утра в дверь раздался звонок. Изначально Гонтье даже примерно не представлял, кто мог явиться. Парень был уверен, что никто и не обратит внимание на его появление до того момента как он сам не заявит об этом. Только вот забыл один важный момент. Нил живет на той же улице, что и он, и они являются соседями.       Барабанщик широко улыбался, еле сдерживая смех, от шокированного взгляда Адама. – Совсем друзей не помнишь, беглец?       Гонтье усмехнулся и крепко обнял друга. Как бы сильно он не желал побыть один, было крайне приятно понимать, что его помнят и рады видеть. – Да как тут забудешь то. – Адам отошел в сторону, позволяя Сандерсону войти и усмехаясь, посмотрел на бутылку в руке Нила. – А ты явно был готов к встрече. – Конечно. Как только понял, что это все же ты вернулся, так сразу в магазин сгонял. Надо же отметить твое возвращение, путник. – Меня все еще можно называть по имени. – Можно. Но не нужно. – Нил самодовольно улыбнулся и осмотрелся. Давно он здесь не появлялся. Да и Адама видел в последний раз около года назад. И, несмотря на это, ничего не изменилось. Все оставалось прежним. Атмосфера этого места осталась той же, это навевало приятные ассоциации, становилось чуть уютнее.       Следующие полчаса ничего особо не происходило. Парни как в старые добрые времена сидели на кухне, пили, слушая любимую музыку и обсуждая жизнь. Сандерсон пытался выяснить, где все это пропадал его друг, но ничего так и не узнал. Тайна исчезновения Гонтье оставалась нераскрытой.       Они обсуждали абсолютно все темы, которые их волновали. Обоим было приятно видеть, что за прошедший год их хорошее взаимоотношение не сошло на нет, и все было как раньше. Этого года словно и не было, что однозначно горело души обоим.       И все же у происходившего была обратная сторона. И Адам, и Нил были пьяны. Сильно пьяны. Да, им было неплохо и весело, только вот не стоит забывать, что Санс пришел где-то в одиннадцать утра… превосходное начало. Однако к часу дня этих двоих нехило развезло. Нельзя сказать, что это совсем плохо, но хорошего тоже было не особо много.       В какой-то момент была поднята тема того как живут их общие знакомые и что успело произойти в их жизни. И тут Нилу явно было что сказать. – Ну…хорошо все…наверное. А может и не совсем хорошо… - неуверенно отвечал барабанщик, глядя куда-то в сторону. – Все же хорошо.       Адам смеялся над своим другом, который судя по всему даже не особо понимал, что вообще происходит. Но сам Гонтье тоже не был трезвышком. – А если чуть кон….конкр…черт, как его там…. – Конкретнее? – подняв взгляд на товарища, с трудом произнёс Нил. – Ну… Брэд живой вроде… учится, работает…серьезный стал, капец… фу таким быть… - недовольно фыркнув, произнес Сандерсон. – Мелкий…с ним нехорошо.       В этот момент Гонтье удивленно изогнул бровь и чуть наклонил голову, будто спрашивая: «Что ты имеешь в виду?». Упоминание Мэтта частично оживило его и вынудило стать чуть серьезнее. – Что именно нехорошо? – Да так…пришибленный какой-то все время. Грустный постоянно, никого знать и видеть не хочет. Закрытый стал, озлобленный. Жалко его, честно говоря. – Нил посмотрел на Адама и понял, что тот хочет узнать. – Обижается на тебя сильно. Ты ж это…другом ему был. А потом раз…и все. Хотя черт его знает, вроде адекватный парень, что его так подкосило, не понимаю…       «А я вот понимаю» - пронеслось в голове Адама. Никто не знал о том, что происходило у этих двоих, никто и не должен был знать. Ощущение вины перед младшим Уолстом охватило юношу. Если Нил сказал все как есть на самом деле, то в состоянии Мэтта виноват никто иной, как Гонтье. И на то было очень много поводов. Но Адам не считал себя воистину виновным. В жизни всякое бывает, в конце концов. Дальнейший рассказ Нила не имел значения для беглого товарища. Теперь он пытался в полной мере осознать, почему мелкий мог так измениться. Он, конечно, догадывался, но не желал признавать правды.       Все следующие часы проходили так же. Парни что-то обсуждали, ржали друг над другом. Но теперь Адам был немного взволнован ранее сказанными словами Нила. В общей сложности было как-то все равно. Но при этом любопытство брало верх. Гонтье пытался придумать план, который помог бы ему выведать информацию но, учитывая степень его опьянения, ни одна идея в его голове не может быть даже на секунду удачной.       Но одно точно известно. Это так не останется.

***

      Тем временем Мэтт спокойно отсиживался дома. По физике должна была быть контрольная и парень, понимая, что ничего не знает по этой теме, решил остаться дома и провести день более полезным и интересным для него образом.       Конечно же, его пытался прогнать в школу Брэд, но не вышло. Может оно и к лучшему. По крайней мере, для Уолста в сложившейся ситуации на данный момент нет никаких минусов. Благодаря этому у младшего был целый свободный день, и прекрасная возможность, выспаться которую он не упустил. Так что для Мэтта день начался примерно в тот момент, когда часы показывали 13:08.       Со вчерашнего вечера у парня оставался вопрос, который не давал ему покоя. Уолст искренне не мог понять, ради чего его брату звонил Гонтье. Общались ли Адам и Брэд все это время? И если общались, то почему никто не знал об этом? Почему брат не говорил про своего друга, старался избежать этих диалогов? Эти вопросы не оставляли Уолста в покое, заставляли его нервничать. Кроме того, мелкий не мог понять, почему Брэд, когда решил перезвонить ушел в другую комнату. Зачем нужна эта бессмысленная скрытность, Частично Мэтт был обижен на своего брата за это. В конце концов, Адам не был чужим для него.       Был даже ближе чем кто-либо еще.       И все же Уолст отказывался верить в возвращение Адама. Прежде он видел, как тот просто спокойно уходил, сжигая мосты. А после никогда не возвращался. Так почему же на этот раз должно было быть иначе?       Мэтт валялся на кровати в комнате, где царила приятная полутьма и прохлада. Шторы как всегда были плотно закрыты и мешали солнечному свету проникнуть в помещение, слабый ветерок проскальзывал через открытое окно. Идиллия для подростка.       В углу комнаты все так же стояла черная гитара, что давно пркрылась пылью. Уолст посмотрел на инструмент и быстро отвернулся, не желая вспоминать о его существовании, но уже через пару секунд вновь взглянул на него. Тяжело вздохнув, Мэтт поднялся с кровати и взял гитару в руки. Столько воспоминаний связано с этой вещью. Столько приятных воспоминаний…       Но все они пропитаны болью.       Парень тряхнул головой, пытаясь таким образом отбросить все ненужные мысли о прошлом. Уолст нахмурился, пока вспоминал какие-нибудь песни. И первой вспомнилась песня, которую сочинили Брэд, Нил и… Адам. Мэтт закрыл глаза и поджал губы. Все начинается и замыкается на одном и том же человеке. Хотя это не особо удивительно.       Когда-то Адам был его спасением.       А теперь стал его убийцей.       Но парень не стал откладывать инструмент, подаренный Гонтье по доброте душевной. Подросток зажал первый аккорд и осторожно провел по струнам, параллельно вспоминая, как игралась эта песня.       Было около трех часов дня. На улице практически никого не было ведь многие на работе или в школе, а остальные люди не желают выползать из домов в этот солнечный, но холодный день. И в это время, сидя в темной комнате, Мэтт играет на старой гитаре песни, которые когда-то слышал в исполнении группы своего брата. И все песни, которые он знал и умел играть, были когда-то разобраны Адамом. Гонтье был первым и единственным учителем по гитаре у мелкого. Парень пытался игнорировать голос в голове, который кричал ему о том, что он лажает и ни черта не может сыграть нормально. Но как только этот хриплый голос произнес: «Тебе никогда не стать таким же, как он и не добиться даже половины его успеха», Мэтт не выдержал.       Сердце парня сжалось, и он резко перестал играть. В голове проскользнула навязчивая идея. Уолст болезненно улыбнулся и, взяв гитару за гриф уже был готов со всей дури ударить ее об пол. Но в последний момент передумал и бросил инструмент на кровать. Как бы сильно он ни обижался на Адама, каждое воспоминание о нем было ему крайне дорого.       Каждое воспоминание.       Которое пропитано душевной болью.