Инста-омега

альфа и омега прошли в главное здание музыкальной школы, где встретили двух улыбающихся хёнов Чимина. Пак поприветствовал их объятиями и забрал у Юнги часть аппаратуры, которую он тащил достаточно долго. Альфа сначала отпирался, но Чимин как козочка — стоит на своём твердо. Когда они пришли в помещение, Юнги достал из пакета розы. — Это пригодится для нашей фотографии. — Он видит как лицо Чимина чуть изменяется и вытаскивает из-за спины букет более большой и шикарный. — А это моей омежке. Чимин открыл рот, глядя на него с неверением. -Юнги. он же такой большой… — Выдыхает Чимин и почти прыгает в объятия альфы. Мин улыбается и отпускает его из своих рук. — Так… приступим! — Чимин сложил руки в замок и он с альфой подошли к прожекторам чтобы выставить свет. Пак старательно скользил взглядом по помещению, над преобразованием которого он с Мином потратил несколько часов, но это часы были настолько наполнены романтикой и воодушевленностью, что Пак и не заметил, как уже нужно было переодеваться. — Хён. — Чимин обводит взглядом своего альфу и помогает тому заправить рубашку, что топорщилась у края белых джинс, на что получил благодарный кивок и чмок в щеку. Фортепиано они передвинули с другого конца зала. На Чимине была темно-синяя рубашка и черные джинсы с нашивками и цепями. Юнги снова завили волосы и тот выглядел с белых джинсах и рубашке с закатаными в три четветри рукавами как принц, что покинул свою сказку из-за страха и несчастий, решая, что найти счастье он сможет только здесь. И он оказался прав. В ушах приятно звенели длинные серебристые серёжки, макияж, что идеально подчёркивали красоту парней и парные кольца с черными, обвивавшими левые запястья браслетами, всё выглядело максимально эстетично и в глаза бросались лишь цветы, лежащие на фортепиано. Юнги бережно укладывал цветы на клавиши расположился на стуле, пока Чимин ставил таймер — Можно еще сумеречно крылья добавить. — Между делом добавил Мин. Когда все было готово, Юнги сел на стульчик и похрустел пальцами. — Я хочу сыграть. Мелодия полилась нежная, мягкая, приятно ласкающая слух. Альфа вкладывал в нее всю душу, все те ощущения, когда его мальчик улыбался и обнимал его, целовал, нуждался в Юнги. Это порождает любовь. Спустя несколько мгновений мелодия стихла и Мин с улыбкой посмотрел на Пака. На его лице отражался восторг. Он приоткрыл рот, а Юнги лишь сказал — Мне очень нравится смотреть на твою улыбку. Эти слова заставили омегу раскраснеться и уткнуться красным лицом в шею альфы и бурчать только одно: — И почему ты такой милый? Основная часть фотосессии ждала их уже на повороте. Они позировали, стояли в разных позах, но не менялось одно. Юнги не прекращал смотреть на фортепиано и улыбаться, а Чимин не мог перестать смотреть на него влюблённым взглядом и едва заметной улыбкой. Спустя ещё несколько щелчков и сделанных снимков, он затих, а Юнги развернулся на стуле, чтобы увидеть блондина Чимин садится на его колени и целует его, порывисто целует, обнимая за шею. — Ты очень красиво играешь. — Юнги трётся рукой о маленькую ладошку. — Ох. я так люблю тебя. — Пак кладёт голову тому на плечо, а тот мягко поглаживая спину. От ощущения тёплых рук на спине и полной взаимности своих чувств в груди и животе разрастается тепло. — Я тоже, я тоже. — Шепот в самое ушко и мягкий поцелуй. Спустя сотню поцелуев они наконец-то смогли друг от друга отлипнуть и сесть в обнимочку перед камерой, что предусмотрительно Чимин снял со штатива. Фотографии получились офигенные. Когда они пролистали основные, глаза Пака расширились и он восторженно осматривал случайную фотографию. Говорят, что самые красивые фото — Случайные. Чимин прижимается к альфе сильнее и его лицо такое нежное и сосредоточенное на лице любимого, пальцы так трепетно держат шею, как спасательный круг, который смог вытащить из пучины однообразной жизни. Жилистые бледные и тонкие, как фарфор руки прижимают к себе тело так, словно это все, что сейчас нужно. В момент этой фотографии они едва соприкоснулись в поцелуе, это делало её такой живой, настоящей, что от трепетности и любви захватывало дух. — Давай выложим и эту тоже? — Шепот Юнги заставляет вздрогнуть. Какой же он все-таки приятный… Пак восторженно кивает головой и убирает камеру подальше, разворачивается к Юнги