Ты со мной, ты во мне, ты в груди, Как опора, как друг и как случай. Борис Пастернак
***
Давайте переместимся на десять лет назад… Мне тогда было семь лет. Маленькая капризная стерва — это про меня. Моя мама умерла, и нам с бабушкой пришлось уехать в другой город. Я боялась оставаться в той квартире. Ещё когда мама была жива, там происходили непонятные вещи: то тарелка ночью после молитвы сама упадёт, то слышатся скрип половиц. Я не представляю, что было бы, если бы мы остались там, в Москве, в старой квартире. У меня была сильная депрессия, продолжавшаяся до самого знакомства с Ним. До сих пор страшно произносить его имя и фамилию. Чудовище, испортившее моего друга, когда-нибудь поплатится за все свои смертные грехи. Раньше, в Москве, у меня не было друзей из-за моего сложного характера, а я хотела, чтобы хоть один всё-таки был. Мы стояли около маленького ветхого домика. Да, это тебе не большая московская квартира, а маленький старенький домик в Подмосковье. Внутри он выглядел чуть-чуть получше, чем снаружи. Бабушка уже нашла себе работу: она устроилась в детский сад. Деревянные стены, маленький стол, плита — вот и вся наша кухня. Больше ничего там не было. Ни стульев, ни шкафчиков. Я расстроилась. Побежала смотреть комнаты. Всего их было две: одна маленькая, другая большая. Я решила выбрать себе комнату поменьше: как раз через неё можно было попасть на чердак. Пахло сыростью и плесенью. Хотелось просто выбежать отсюда и больше не возвращаться. Я поставила пакеты с одеждой и пулей вылетела из дома. Свежий воздух… Рядом со мной что-то быстро пронеслось. А, так это дворовые ребята играют в догонялки. Их было около десяти. Я попыталась остановить одного мальчишку, чтобы попроситься играть с ними. Похоже, он был водой. — Да что тебе от меня надо? — возмущённо спросил мальчик. — Я просто хотела с вами поиграть. — Ты кто такая? — он оказался довольно симпатичным: светлые волосы, голубые глаза. Он ждал, пока я отвечу. — Эй, Лёха, ты чё встал, давай лови нас, — крикнул кто-то из ребят. К нам подошёл темноволосый мальчик, — А ты кто такая? Местная или приезжая? — Я — Василиса Огнева. Я только что приехала сюда вместе со своей бабушкой. Вот наш дом, — я показала рукой на рядом стоящий ветхий домишко. — А кто твоя бабушка? Вдруг ты и твоя бабушка шпионки? — брюнет нагло рассматривал меня. — Драгоций, отстань от девочки. Ты хочешь с нами поиграть? — я кивнула. — Хорошо, мы согласны. Кстати, меня зовут Алексей Рознев. Можно просто Лёшка. Тогда он мне показался очень приятным, хорошим мальчиком. Может, если бы не те ублюдки, то скорее всего он таким и остался бы. Ублюдки. Мрази. Я вас проклинаю, сдохните!***
Мы с Лёшкой стали лучшими друзьями. Часто вместе играли. Мне нравился Алёша: он добрый. Мы дружили только вдвоём. А тот темноволосый мальчик с чудной фамилией «Драгоций» ещё сыграет большую роль в моей жизни. Я помню, как мы вместе любили смотреть фильмы у Лёшки дома. Особенно, если это были какие-нибудь фантастические или страшные фильмы. Ох, как меня впечатлил фильм «Гарри Поттер и философский камень»! Мы смотрели фильмы, поедая кукурузные палочки, редко — мороженое. Мы смеялись, веселились. — Лёш, а давай будем передразнивать героев нашими голосами? — А давай! Мы выключали звук, в комнате сразу становилось тихо. Мы распредили роли. Я была неудачником Роном, а Лёшка — Гарри. Мы часто так дурачились. Эх, слезы так и наворачиваются. Ностальгия. Мы не только передразнивали героев из «Гарри Поттера», мы ещё и играли. — Вергардиум Левиоса! — я приказала Лешке взлететь вверх, но у него этого не получилось. Я ещё тогда смеялась над его безуспешными попытками. Мы бегали по дому и кричали разные заклинания, размахивая при этом «волшебными палочками», сделанными из обычных веток. Хочу вернуть все назад, как будто нашей ссоры никогда не было и не будет. Я хочу точно также засыпать вместе с плюшевым мишкой, подаренным им же. Но я не хочу спать. Мне снится собака. ТА САМАЯ СОБАКА. «СДОХНИ, ТВАРЬ! СДОХНИ, КАК ЭТА СОБАКА!» Мне хочется сидеть на качелях вместе с Лёшкой и есть «Скиттлс». «Вот бы ему попалась самая невкусная, а мне наоборот — самая вкусная и кислая.» Я хочу ощущать ту боль, оставшуюся после «Скиттлса». Язык щиплет после кислоты. Не хочу вспоминать эти моменты только во снах, я хочу сейчас есть кислые конфеты и каждый раз морщиться. Мы сидели на лавочке и жевали жвачку. Помню тот вкус. Hubba Bubba. Вкус детства. Тёплый июньский ветер развевал волосы. Наша любимая детская площадка, от которой сейчас совсем не осталось и следа. Да, мы сейчас сидим на лавочке на детской площадке. Лёшка сжал мою левую руку. Я посмотрела него. «Ты чего?» «Мне становится легче, когда я сжимаю твою руку». Я смотрела на его глаза и читала по ним слова. Я чувствовала, что он говорил, и отвечала ему тем же. Глаза. Можно говорить не только ртом, но и глазами. Улыбнулась. Он приобнял меня за плечи. Это была детская симпатия. Я положила свою голову на его плечо. Нам было по семь лет, мы мало чего понимали. Если бы меня сейчас кто-нибудь обнял, я бы подумала, что в меня влюбились. Но не тогда. Мы сидели на площадке совершенно одни и смотрели на закат. Мне нравится ощущать запах моего друга. Запах недорогого парфюма, или цветов — чего-то особенного… Запах дружбы.