Операция "Прыжок веры"

Текущий день — США, Миннесота       Гудки всё шли и шли, никто не отвечал. Капкан прервал звонок, нетерпеливо ворча, противясь желанию выбросить телефон. Он уже в двенадцатый раз пытался дозвониться Глазу, а снайперу все еще не хватало ни стыда, ни совести сообщить, жив ли он, здоров ли.       Наблюдать за развитием событий по телевизору и ничего не делать, стало для Капкана тяжелым испытанием. Все в нем кричало, требуя сделать что-то. Черт подери, его работа как раз и состояла в том, чтобы реагировать на подобные ситуации. Однако Глаз умолял его оставаться в стороне, а позже ещё и Гарри напомнил ему, что его задача — наблюдать и не вмешиваться. Капкан так и поступил, как хороший солдат, даже если это оставляло горечь где-то на языке. Какой смысл в том, что он поддерживал Глаза в этой проклятой миссии, если он сам ничего не мог сделать?       Никогда раньше он не чувствовал себя насколько запутанно и нервно, сидя на краю кресла, не отрывая глаз от экрана, в то время как репортеры строили дикие предположения, не признавая, насколько мало у них информации. Он мельком увидел нападавших в масках, устроенную ими резню и не мог перестать думать, был ли среди них Глаз. Черт возьми, почему он не отвечал на звонки? Даже Фьюз, который был не так восприимчив, как снайпер, чувствовал себя несчастно после гибели мирных жителей. Капкан не хотел представлять, что сейчас чувствовал Глаз. Можно было долго сохранять видимость спокойствия; в конце концов, даже самый сильный сломается. И Глаз выдержал давление, которого бы хватило, чтоб треснуть земную кору. Он видел стресс и очевидный недостаток сна снайпера, когда он приходил навестить Капкана.       Капкан проверил время на телефоне, на экране высветились огромные цифры «20:32». Нападение произошло сегодня утром, и погоня прекратилась во второй половине дня. Глаз должен быть в своей квартире или, по крайней мере, в достаточно безопасном месте, чтобы ответить на телефонный звонок. Что ж, Капкану надоело сидеть на жопе ровно и ждать, на этот раз он собрался действовать. Капкан схватил свою куртку, натянул капюшон как можно ниже и вышел. Он не должен был идти в квартиру Глаза без крайней необходимости. Капкан считал, что это — чрезвычайная ситуация, хотя он знал, что ему будет трудно убедить в этом Six. Но ему все равно.       Улицы были, в основном, пусты, лишь несколько прохожих, занятых своими делами и, без сомнения, спешащих добраться до своих домов. И все же Капкан был уверен, что за ним наблюдают, и не мог избавиться от холодного покалывания в позвоночнике. Другой человек списал бы это на своё бурное воображение, но Капкан был опытным охотником и знал, что нужно доверять своим инстинктам. В любой другой ситуации он попытался бы выманить тех, кто наблюдал за ним, и поменялся с ними ролями, заставив их навсегда замолчать, если это необходимо. Однако, сейчас у него были другие приоритеты. Ведя себя естественно и беззаботно, он шёл, придерживаясь главных улиц, вместо того, чтобы пытаться оторваться от тех, кто преследовал его в переулках. И как только он увидел автобус, подъезжающий к ближайшей остановке, он бросился в него.       Ощущение слежки, исчезло, когда автобус отъехал от остановки, и Капкан позволил себе немного расслабиться. К тому же, он не сделал ничего подозрительного. Десять минут спустя, он быстрым шагом направился к определенному зданию. Капкан решил попытать счастья с дверным звонком. Ответа нет, как он и предполагал. Если Глаз не брал трубку, Капкан не надеялся, что он ответит на звонок в дверь. Его квартира была на третьем этаже, и Капкан посмотрел наверх. Во всех окнах третьего этажа горел свет, так что он должен был быть дома.       Капкан шел вдоль здания, пока не увидел водосточную трубу, которая спускалась с самого верха здания. Идеально. Украдкой оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что за ним никто не наблюдает, Капкан проверил, насколько она прочная. Она немного качнулась, но, похоже, сможет выдержать его вес. Он занимался паркуром с дядей, ещё когда был подростком, но это было похоже на езду на велосипеде. Некоторые навыки не теряются, ему просто нужно было немного потренироваться, чтобы снова прийти в форму. Было бы легче, если бы его плечо не горело от напряжения при подъеме, но Капкан был рад, что пережил падение с той высоты без переломов. Он добрался до выступа окна первого этажа. Осталось пройти всего два этажа. Он мысленно проклял Глаза за то, что тот жил на третьем этаже и не отвечал на его звонки. Капкан также проклинал свою неспособность оставаться объективным и спокойным, когда дело касалось снайпера; в противном случае он не стал бы карабкаться по неустойчивой трубе, просто чтобы убедиться, что с Глазом все в порядке.       Мышцы болели, а плечо беспокоило его больше, чем немного, Капкан чуть не поскользнулся, добираясь до последнего выступа. Он безумно брыкался, пытаясь снова встать на ноги. Постепенно он успокоился и вспомнил, что должен делать в таких случаях. В конце концов, ему удалось успешно добраться до уступа, не сломав при этом шею. Прогуливаясь по карнизу, Капкан обнаружил окно, которое было частично открыто. Он полностью распахнул его и неуклюже вкатился внутрь. Он приземлился на твердый пол в позе звезды, чуть не ударившись головой об унитаз. Это ответило на его вопрос о том, где он был. В коридоре было темно, но гостиная была достаточно освещена. Первое, на что обратил внимание Капкан, был свежеокрашенный холст, абстрактный рисунок, весь в красных пятнах и неровных черных линиях, как будто нарушающих изображение. Не совсем тонко, но эффектно. Затем он увидел его. Снайпер неподвижно лежал на диване, его руки были покрыты засохшей кровью. Паника охватила Капкана. Был ли Глаз ранен? Его сердцебиение стало неустойчивым, и он не знал, что делать. Глаз потерял сознание из-за потери крови? Затем он понял, что Глаз слегка похрапывает, а темно-красные пятна на его руках — просто краска. — Чёртова королева драмы, — пробормотал Капкан, в надежде, что его сердечный ритм придёт в норму.       Охотник подошел к спящему снайперу и увидел пустую бутылку из-под водки рядом с диваном. А, так Глаз не только спал, он еще и был пьян. Отлично. Вздохнув, он разбудил его. — Подъем, идиот, — Раз уж он уже был здесь, он убедится, что снайпер как следует выспится в постели.       Глаз открыл глаза, эти невероятно голубые глаза, и моргнул в замешательстве. — Максим? Что? Как?..       То, что его первым движением была попытка схватить пустую бутылку из-под водки — плохой знак. Он потерпел неудачу и, вместо этого, сбил её. Отчитать его за то, что он не связался с Капканом, можно и позже, когда Глаз протрезвеет. — Слишком много выпил? — Капкан попытался помочь ему подняться, но Глаз оттолкнул его. — Давай-давай. Уложим тебя в постель. Снайпер отказался от его помощи и встал самостоятельно, сделав неуверенный шаг к нему. — Как ты сюда попал? Нет… Почему? Почему ты здесь? — Я был… Я пришел проверить, как у тебя дела, — Капкан уклонился от вопроса о том, как он попал в квартиру, и, как мог, скрыл своё волнение. Да, он волновался, но это все равно была работа. Возможно. Он больше не был уверен. — Как у меня дела? — Глаз повторил слова Капкана, за которыми последовал невеселый смех. — Я участвовал в бойне, застрелил спецназовца, чтобы защитить террориста. На мгновение я подумал, что убил Эш, понимаешь? Но волосы были другие, лицо тоже. И теперь я чувствую вину за то, что больше не чувствую вины. Как ты думаешь, как у меня дела? — Это нормально, что ты привязался к… — Ну, а я не хотел привязываться! Какой смысл в том, что ты здесь, если ты не можешь помочь? — Глаз прервал его, схватив Капкана за воротник толстовки. Снайпер выглядел готовым к бою, но после нескольких секунд пристального взгляда на Капкана его гнев сдулся, как воздушный шарик. — Максим, я… — Давай уложим тебя в постель, — повторил Капкан сквозь стиснутые зубы, напоминая себе, что Глаз пьян, и драться с ним очень не хочется.       Капкан помог спотыкающемуся Глазу добраться до его спальни, в противоположность той ночи в пабе, когда Капкан вернулся на базу слишком пьяным, чтобы подниматься по лестнице в одиночку. Конечно, было веселее, когда ты был пьян. Переодеть Глаза в пижаму казалось невыполнимой задачей, как и смыть краску с его рук, единственной целью Капкана было уложить его спать. Однако, как только они добрались до кровати, Глаз повернулся к нему лицом, вместо того, чтобы плюхнуться на матрас, как ожидал Капкан. Готовясь к возможной драке, поскольку пьяный Глаз был агрессивнее обычного, он бросил ледяной взгляд на снайпера. Глаз, казалось, совершенно не обратил на это внимания, подняв одну руку, чтобы обхватить лицо охотника. — Я соврал, — прошептал Глаз, лаская большим пальцем челюсть Капкана. — Я рад, что ты здесь. Я бы сошел с ума без тебя.       Взгляд Глаза был прикован к нему, бесконечно мягкий и теплый, и Капкан не мог с этим справиться. Он чувствовал головокружение и задыхался, слишком уязвимый. Лицо снайпера приближалось к нему, Капкан чувствовал запах его перегара, и на секунду он подумал, не замереть ли, чтобы посмотреть, что сделает Глаз. Однако в последний момент он отвернулся. — Иди спать, поговорим завтра.       Прежде чем он смог уйти, две руки вцепились в его толстовку, повалив на кровать. Фактически, Глаз раскинулся на нем, прижав свою голову к его груди, прижимая Капкана к кровати. Он попытался высвободиться, но Глаз не сдвинулся с места. Он собирался сказать снайперу отвалить и отпустить его, когда вновь услышал его храп.       Капкан смирился с бессонной ночью под тяжестью Глаза и целенаправленно избегал мыслей о том, как это может звучать вне контекста. Глазу нужно было отоспаться, и это был не первый раз, когда они делили постель. Ещё в Нью-Мексико надежное и теплое присутствие рядом было единственным способом хоть немного поспать без кошмаров об этой адской миссии. Однако это сильно отличалось от сна спиной к спине.       Он лежал в тускло освещенной комнате, напряженный и придавленный спящим Глазом, глядя в потолок и борясь с внезапным желанием поиграть с волосами снайпера. Капкан вздохнул; ночь обещала быть долгой.