Butterfly

Школа. Данное место вызывает у каждого разные эмоции и чувства, разные воспоминания. Многие дети и подростки проклинают это место, а студенты и взрослые часто вспоминают школу с благоговением, скучают по ней, считая, что школьные годы — лучший этап в их жизни. Частенько школа — место веселое, светлое. Дети заводят первых друзей именно в школе, накапливают знания, готовятся выбрать свой дальнейший жизненный путь. Конечно, без сложностей не обходится, но, давайте признаемся, если бы не было преград, то людям попросту бы скучно жилось. Школа при Бруклинском колледже была небольшой, вероятно, о ней толком никто и не знает. Тем не менее сама мысль о том, что я иду в школу, казалась мне фантастической. Я считал, что меня ждет множество приключений, игр и знаний. Пожалуй, попал я только в последнее. Меня в самом деле ждало много знаний, которые, порою, казались совершенно бесполезными и неинтересными. Еще с самого начала я понял, что отношения с математикой и цифрами у меня не сложатся. Мою классную преподавательницу звали Элайна Айсфер. Это была женщина среднего возраста, немного полная, с неприметными морщинками, добрыми карими глазами и чудесными русыми кудряшками. Для меня, ребенка, она тогда показалась ангелом. Хотя я и сейчас считаю ее настоящим чудом. Она была похожа на добрую крестную. Первый день был основан на обычном знакомстве с классом, учителями, небольшой экскурсии по школе, общем собрании — речь директора, поздравления (вся та чепуха, которую из года в год я пропускал мимо ушей, считая ее абсолютно неважной). Я крутил головой так резво, что к концу дня, когда я ложился в прохладную постель, у меня болела шея. Я широко улыбался, подскакивал чуть ли не к каждому ребенку, который попадался на пути, и пытался завести разговор. Мать тогда впервые заставила меня надеть то, что ей было надо, а не то, что я хотел, но я не особо придавал этому значения — ну разве это важно? Таким образом я довольно быстро собрал вокруг себя разношерстную компанию из мальчишек и девчонок, объединил их и стал… сердцем? Когда вы все дети, то подружиться не составляет труда. У вас еще нет точных интересов, вы еще не познали мир, все кажется ярким, интересным. Спустя неделю я понял, что все не так радужно, как я думал. Ребята, которых я с самого начала собрал вокруг себя, стали расползаться, искать новые знакомства, а я… остался один. И как бы я не старался найти друга, у меня не получалось. Вероятно, я был слишком… активным. Навязчивым. Странным? Я мог легко прийти в юбке, отчего и учителя, и дети вокруг косились на меня и тыкали пальцем. В середине второй недели меня и мою мать вызвала к себе классный руководитель. — Миссис Флай, — начала мадам Айсфер, — я понимаю, что дети всегда невероятны. И что к каждому нужен свой подход, но… Боюсь, неприемлемо, чтобы Питер ходил в юбке. Это форма для девочек. Для мальчиков есть штаны и шорты. — Я понимаю, мадам Айсфер, я поговорю с ним. — Спасибо. Таким образом мне поставили условие: я могу ходить в юбке куда угодно, но не в школу. Платьев это касается тоже. Я предпочел шорты. Впрочем, я бы не сказал, что это как-то исправило всю ту ситуацию, в которой я находился. Из-за того, что я перестал носить юбку, я не обзавелся друзьями, на меня просто перестали странно смотреть учителя. Дети же всегда обладают исключительной памятью, так что каждый помнил, что я носил не то, что полагается. И я тогда не понимал, что же я делаю не так, почему все считают меня странным. Таким образом, на уроках со мной никто не болтал, а на переменах тем более. В столовую я ходил в гордом одиночестве, занимал крайний столик у окна и наблюдал за тем, как шевелятся листья на деревьях от ветра и как светит солнце. Спустя пару месяцев к нам в школу пришла новая девочка. Все группы друзей среди нашего малолетнего общества уже были сформированы, мало кому хотелось принимать какую-то новенькую — и никого не волновало, что все знакомы всего несколько месяцев. Девочку звали Роксана Купер. У нее были темные волосы, которые она всегда заплетала в две коротенькие косички, проницательные голубые глаза и очаровательная родинка на губе. Она часто закусывала щеку изнутри, раздумывая над чем-то на уроках — вероятно, над заданиями, которые нам давали. Таким образом около недели я просто наблюдал за ней и, заметив, что никто не проявляет к ней интереса точно так же, как и ко мне, предложил ей свою дружбу. — И зачем ты мне? — поинтересовалась она, ввергая меня в состояние шока. Я не понимал ее вопроса. И не мог ответить. — Зачем? — Да. Зачем мне ты? И зачем тебе я? Тебе одиноко, потому что с тобой никто не дружит? Мне кажется, что это хорошо, никто не будет отвлекать. — А тебе самой разве не грустно? — спросил тогда я. — Грустно? — Да. Ты ведь изгой. — Я тогда мало понимал значение этого слова, но меня так назвали один раз. Удивительно, но я запомнил. Роксана побелела, приоткрыла рот, смотря на меня глазами, полными страха. Я видел, что она собирается зарыдать, но не понимал, что такого сказал и как предотвратить ее слезы. — И-изгой? — слабым голоском уточнила она. — Меня правда считают изгоем? Ты тоже? — Ну, если мы будем вместе, то мы не будем изгоями, верно? Ведь мы будем вдвоем. Изгой всегда один, да? Она потрясла своей очаровательной головой, а после кивнула и уставилась на меня так решительно, что я сглотнул. — Роксана Купер, — протянула она ладонь. — Питер Флай. Просто Пит, пожалуйста. — Ответил я на рукопожатие. — Рада, что мы больше не изгои. Я засмеялся, сжал ее ладошку посильнее и увидел, как она расплывается в счастливой улыбке, а после тоже начинает хихикать. Я доверил ей все свои секреты, я не отходил от нее ни на шаг. И Рокси была рада, ведь я мог предоставить ей все, что угодно, любые игры. Через пару лет наша дружба чуть не распалась из-за идиотского случая. Мы сидели на качелях в парке после занятий. Ели мороженое. И обсуждали дела сердечные. — Мне нравится Ник, — сказала она, заставляя меня подавиться вафельным рожком. — Ник?! — воскликнул я. — Да он же дурак! — Его оценки лучше твоих, Пит, — ее бровки сошлись на переносице и она неуверенно посмотрела на меня. — Да причем тут оценки? Он просто глупый. Что ты в нем нашла? — Он милый, — она пожала плечами, — классный. Крутой, — Рокси выдохнула, довольно щуря глаза. — Крутой? — ужаснулся я. — Да, — она закивала головой, становясь похожей на болванчика. — Мне бы хотелось познакомиться с ним поближе. — Зачем? — я спрыгнул с качели и встал перед девочкой, уперев руки в бока, наплевав на то, что могу заляпать рубашку мороженым. — Я же сказала, что он мне нравится. — А как же я? — А что ты? — не поняла она, тоже спрыгивая и вставая передо мной, отчего мне пришлось чуть приподнять голову — Роксана была выше меня на пару сантиметров. — Ты мой друг. — Мы станем меньше общаться, если ты будешь носиться за Ником. — Да что ты пристал к нему, как банный лист?! — она топнула ногой, поджимая губы и недовольно смотря на меня. — Может он тебе тоже нравится, а? — Этот придурок? Мне? Ты дура? Еще не начала общаться с Ником, а уже дура! — Я? Дура? — Купер расширила глаза, словно видела меня впервые в жизни — я никогда не позволял себе обзывать ее, ведь она была моей подругой. — Да это ты ненормальный! Она больно ткнула меня пальцем в грудь, слегка толкнула, заставляя сделать шаг назад, а после направилась к выходу с площадки. Мне было от ее тычка и от ее слов. Она тоже считала меня странным? — Куда ты? — крикнул я ей. — Подальше от тебя, Пит! К маме я пришел весь заплаканный, ведь я думал, что полностью все разрушил своими словами. Я не хотел, чтобы Рокси общалась с другими, я боялся, что она меня бросит, ведь она была моей единственной подругой. Мама обеспокоенно меня оглядела. И взгляд ее сразу стал таким понимающим, мягким. — Что случилось, милый? Что-то в школе? — Я… я поругался с Рокси. Я обидел её. Но она хотела подружиться с этим гадким Ником! Она хотела меня бросить! — Она не хотела, сладкий. Она девочка. И нет ничего страшного, что ей понравился другой мальчик. Не будет же она всегда ходить только с тобой? — Но я хочу! — Не будь собственником, Пит. Это так не работает. Она не игрушка, не одежда. Она не будет с тобой только потому, что ты так хочешь. Лучше сделай так… И мама принялась рассказывать мне, как попросить прощения. На следующий день я пришел в класс с коробочкой конфет, букетом цветов, её любимым йогуртом и, заметив, что Роксана уже в классе, направился прямиком к ней. — Рокси, — громко объявил я, — мне жаль, что я был таким идиотом. Я повел себя совсем как Ник, прости. Я не такой придурок. Моя подруга заморгала, оглядела все добро у меня в руках и расплылась в улыбке. — Это мне? — Эм, да, — я замялся в тот момент, ведь это был первый раз, когда я просил у кого-то прощения таким образом. — Если ты хочешь общаться с Ником, хоть он и мерзкий, то общайся, но… пожалуйста, не кидай меня. Мы ведь друзья. — Пит, ты такой глупый! Как я могу тебя бросить? — Она забрала конфеты, цветы и йогурт, поцеловала в щечку, заставляя меня покраснеть, уложила все это на свою парту и обняла. — Мы друзья, ты прав. И Ник в самом деле идиот. Он пришел сегодня с Лилией, держась с ней за ручку. Я ее ненавижу. Мне Лилия тоже не нравилась. На последнем году обучения в младшей школе я узнал, что Роксана Купер после последнего звонка уезжает из Бруклина в частности и Нью-Йорка вообще. — Думаю, мы еще когда-нибудь увидимся. — Она улыбнулась и сжала мои ладони в своих, а после обняла на прощание. «Почему Рокси не плачет?» — подумал тогда я, но, будто по мановению волшебной палочки, после этих моих мыслей Купер начала всхлипывать, сжимать меня в объятиях еще сильнее и мять мою рубашку. Выпускной из младшей школы был для меня просто ужасным. Весь день меня преследовала мысль, что это последний раз, когда мы с Рокси видимся.