Трудный отец

После длительного заключения в аду вдруг вернуть все воспоминания — ощущение не из приятных. В голове Вергилия цепь событий его жизни выстраивалась неохотно и скрипуче. Звенья порой растворялись друг в друге или ломались, едва соединившись. Где-то в середине толстое и ржавое: он просил у мамы шоколад на день рождения, а Данте толкал его локтем и вопил о том же. Чуть дальше почти прозрачное, но целое: он сидел в большой библиотеке и искал информацию о Спарде. Почти у самого конца тонкое и треснутое: он вырвал своему сыну руку, в которой был Ямато, меч, оставленный ему отцом. Человеческое понятие о времени в аду не имело значения, а демоны редко озадачивались подсчётами. Вергилий не мог сказать, сколько дней или лет прошло между особо яркими воспоминаниями. А факт того, что он не сошёл с ума после слияния — почти чудо. Почти — потому что Данте ни разу не чудо, а сплошная головная боль, удерживающая на грани благоразумия. Вергилия, пребывающего в человеческом облике, постоянно тошнило. От лица Данте, слов Данте, крови Данте. Внезапно его стало так много, что Вергилий и не заметил, как редко теперь он обнажает клинок перед братом и как часто ограничивается покачиванием головы в ответ на его реплики. У них были чёртовы две вечности в аду. И хотя Вергилий никогда не произносил этого вслух, с Данте всё и близко не походило на то, что он пережил после опрометчивого нападения на Мундуса. Его память не могла удержать всего, однако возле действительно родного существа он инстинктивно чувствовал себя несколько иначе. Полноценным. Осыпались пеплом с его изодранного после плена плаща все прошлые чувства. Ни кого ненавидел, ни чего добивался — толком вспомнить не мог. Демон внутри онемел и склонил голову перед человеческим началом, по ниточке вытянутом Данте после их совместного прыжка в Потусторонний мир. Времени было более, чем достаточно. Даже слишком много. Вергилий уже начинал опасаться, что оглохнет от того, как много брат болтает. Когда они более или менее разобрались с остатками Клипота и парой орд демонов, Данте сильно потянуло на задушевные разговоры. То, что брат в диалоге участия не принимал, — его не смущало. Он рассказывал обо всём подряд: важное путалось в мусоре подробностей его бурной молодости. И Вергилий старательно делал вид, что не слушает и его это вообще не касается. Но его касалось. Данте позволял себе быть ироничным, даже поделился, что обещал Принцу Тьмы в случае нового подъёма достойного соперника — сына. Кто бы мог подумать, что эта задача окажется столь сложной для него, прожившего в мире людей всю жизнь. Зато никаких проблем в этом не возникло у его старшего брата…

***

— Я тебя, конечно, не тороплю, но ты не можешь прятаться здесь вечно. Скоро он узнает, что мы вернулись. А ты его видел. Наваляет обоим, — Данте полулежал на своём рабочем столе в «Devil May Cry» и периодически прерывал речь чавканьем, чтобы горячий сыр с пиццы не потёк на остатки его плаща. — Никто не прячется, — невозмутимо дёрнул плечом Вергилий и отвернулся от опостылевшего уже лица. Он сидел на стуле, отодвинутом до самой стены и поражался, с какой гордостью брат говорит о его сыне. Хоть они и провели чудесный отпуск вдвоём, долго находиться рядом и не вспыхивать от жажды крови через каждые два его слова пока выходило неважно. Без сломанных рёбер, что уже прогресс, но всё ещё недостаточно мирно, чтобы можно было хоть с натяжечкой претендовать на звание нормальной семьи. В какое русло мысли не направь — всё равно они придут к шесту семьи и будут на нём крутиться. Что Данте, что Неро. Одни родственники кругом. — Ладно, быть хорошим братом уже можешь не пытаться, а вот Неро не настолько взрослый, чтобы просто тебя простить и отпустить, — задумчиво протянул Данте и слизал соус с пальцев. Вергилий не видел, но от одного звука его снова замутило. — Ему нужен отец. — Ты не взял на себя эту скромную роль? — не то саркастично, не то отчаянно спросил Вергилий. Его человеческие эмоции не перерастали в панику, но он всё-таки не имел представления, как должен вести себя настоящий отец. Воспоминания о Спарде зловеще багровели, заставляя с силой жмуриться, но ничего хоть сколько-нибудь полезного в голову не приходило, кроме уроков фехтования. Однако Неро и сам неплохо размахивал мечом. Вроде как. — Да брось, вы найдёте общий язык, — Данте ему подмигнул. Вергилий посмотрел на него исподлобья так, что его светлые глаза показались брату двумя фонарями дьявола, в которых вечно горит газ. — Нам не о чём с ним говорить, — встав, Вергилий припечатал было дёрнувшегося брата одним взглядом к его месту и гордо ушёл наверх. То, что он вытряхнул Данте из его спальни на скрипучий и холодный диван на первом этаже, не так важно, чтобы быть упомянутым. Однако вспомнив об этом, Данте простонал: спина-то была ни к чёрту, а они уже с неделю как выбрались из ада. — Бурчит и бурчит, как будто я не вижу, что хочет поговорить, — он вздохнул как всезнающий философ и встал, ногой подкинув трубку со сброшенного на пол телефона. — «Devil May Cry», — после двух гудков весело ответил до зубной боли знакомый голос. — Здорова, пацан, — широко улыбнулся Данте, словно его транслировали сейчас по всем главным каналам страны.

***

Через несколько часов после сеанса связи дверь агентства «Devil May Cry» выбили с ноги тяжёлым ботинком. — Полегче, у нас приличное заведение, а не арена для родео, — лениво отреагировал Данте на гостя, даже не сдвинув с лица журнал. — Чёртов старик, — почти нежно, с лихорадочно смешанными радостью и агрессией выдал Неро. — Ты в курсе, что прошло два года? Хотя он уже и вырос, некоторая горячность у него, очевидно, была в крови. Как и у всех потомков легендарного Спарды. И, как и многие из них, он мог в порыве чувств и сломать что-нибудь, например, скулу новоявленного дяди. Но после двух вечностей в аду, пусть и фигуральных, тот уже регенерировал так, точно ни боли не чувствовал, ни обиды. Жизнь с Вергилием и не такое отобьёт. Неро бил с душой, но не в полную силу, так что от сломанной чужой кости и ему досталось. Теперь он стоял, потирая ноющую руку. В умении быть демоном он ещё уступал Данте. Так их и застал спустившийся Вергилий: одного на полу с перемазанной кровью физиономией, другого в положении убаюкивания правой руки. Последнего он никак не ожидал увидеть так скоро. Благо, нашёл у брата крошечную библиотеку, в которой помимо увлекательных, но бесполезных трактатов об алхимии, завалялись и сборники сказок. Большие, с картинками. В такой книженции сейчас Вергилий и прятал своё лицо. Он ещё помнил, как контролировать мимику и внешне оставался холоден и отстранён, в то время как внутри него проснувшееся человеческое начало отчаянно вопило о неких обязанностях. Собственно, из-за криков души он и покинул тихую тёмную комнату, чтобы попробовать потренироваться в человеческой коммуникации на Данте. Видимо, это не лучший день для такого рода упражнений. — А вот и папашка, — проскрипел Данте, вправляя себе челюсть и поднимаясь. — Оставлю-ка я вас на интимную беседу о пестиках и тычинках. Он кое-как поравнялся с братом и тихо добавил: — Но, боюсь, для этого уже поздновато, так что выкручивайся. Я буду рядом на случай, если ты снова решишь всё улаживать мечом, — хлопнув его по плечу, Данте вошёл в ванную и закрыл за собой дверь. Неро не обратил на него внимания. Одного того, что тот жив и вернулся, было вполне достаточно для усмирения лишних волнений. А вот Вергилий попал под прищуренный оценивающий взор. Хмурясь, он пронзил сына идентичным взглядом. Начинать разговор — категорически плохая идея, из которой ничего хорошего точно не выйдет. Так что Вергилий только изучающе осматривал бойца перед собой. — Ладно, — Неро отвёл глаза и почесал затылок. — Думаю, самое время поговор… Он не закончил фразу, как почувствовал, что его с силой потянули вверх, отрывая от пола. — Ты серьезно? — угол губ Неро дёрнулся несколько раз. — Поднял, как кота нашкодившего. Бесшумно и быстро подошедший Вергилий держал взрослого сына над собой и рассматривал так, словно ему его только что принесли из роддома. Чёртово человеческое любопытство. Обеспокоенный сохранностью своего агентства Данте выглянул из своего убежища и, увидев, что брат держит Неро на вытянутых руках, сразу забеспокоился: — Эй, поставь ребёнка! — Да катитесь вы оба туда, откуда вылезли! — тот сам выпутался из не особо-то и удерживающих рук и отшатнулся. Улыбка, которая расцвела на лице Данте, не предвещала ничего приличного, но вывалить изо рта пошлость ему не дал Вергилий, хмыкнувший и снова уткнувшийся в книгу. Всем своим видом демонстрируя полное равнодушие к ситуации, он удалился на второй этаж. — Бросьте, сейчас самое время поговорить. Давайте устроим семейный ужин. Как на счёт пиццы? — крикнул Данте ему вслед. — С тобой мы поговорим позже, — выдохнул Неро и развернулся к выходу. — Не знаю, чем думал, когда мчался сюда. — Тем же, чем и обычно, — Данте обошёл его и ткнул большим кулаком в грудь. — Мы привыкли жить как люди, а он — нет. Нормальных отношений вы точно не слепите, но можно попробовать. — Можно попробовать… — повторил за ним Неро и покачал головой.