***
Вечером того же дня прибыл Игнил с учеником. Огромный красный дракон приземлился неподалеку с остальными нашими наставниками. С его спины сразу же скатился парнишка лет одиннадцати, что-то воскликнув в полете до земли. Абсолютно не группируясь на первый взгляд, он неловко шмякнулся в пыль, поднимая ее в воздух, и тут же подскочил, вереща. Дурашливо схватился за поясницу одной рукой, а другой — за лицо, и драматично закряхтел, изображая тяжелораненного. Забавный кадр. Я смотрел на него издали. Забравшись на высокое дерево, я наблюдал с ветки за происходящим. Когда «из чащи» рядом с новеньким и его наставником вышла Анна, я поудобнее сел, прикидывая, как скоро здесь будут остальные Убийцы Драконов. А они пришли довольно быстро. Пока девушка объясняла новичку что-то — видимо, то, зачем он вообще здесь и кто она такая, «учитель Анна», они постепенно вылезали из кустов, подходя ближе и с интересом рассматривая Нацу. Я тоже не отказал себе в этом. Сначала я думал, что это игра света, но нет — у него и правда были розовые волосы. Забавно. Я пообещал себе, что больше не буду удивляться генетическим мутациям людей этого мира. Первое впечатление у меня о нем сложилось неоднозначное. Его эмоциональные крики доносились до меня с поляны, немного напрягая. Я привык к тишине, и даже в доме, где помимо меня было еще трое «детей», она частично сохранялась. Все мы привыкли к тишине, к определенной степени уединения, так что старались не досаждать друг другу лишний раз, уважая чужое время и личное пространство. Самым шумным из нас четверых, я сегодня заметил, был Стинг, а самой тактильной — Венди. Однако оба умели сдерживать свои порывы, пусть первый и раскрепостился в моем присутствии за неделю знакомства достаточно, чтобы успеть проявить свою настоящую натуру. При всей его хитрости и некоторой холодности, он был на самом деле светом, и я по-настоящему наслаждался его обществом, когда мы могли говорить по душам. Он был решительным, самоуверенным, нахальным, однако меня всегда восхищала твердость чужих убеждений и умение идти вперед. Нацу же… Будто и не жил в отчуждении с драконом вовсе. Практически сразу прилип к Анне. Успел начать дурашливо пихать друг друга со Стингом, который неожиданно тепло и легко реагировал на него, сразу же ответив на забаву. И это, кстати, меня покоробило. Не то, чтобы я заревновал внезапно, но… чтобы начать нормально общаться со своим вторым «коллегой» и не ждать взаимного удара-проверки в спину я потратил несколько дней. Да, это еще мало, может быть. Но в первые минуты очаровавший его Нацу… Черт возьми, в первые минуты! Полагаю, он покорил Эвклифа своей открытостью. Не иначе. Они были с ним немного похожи, но если в Стинге только формировался его «свет», его уверенность была похожа на отчаяние ребенка, который осознает, что вот-вот придется снова остаться в одиночестве, то Нацу… Просто горел. Чтобы светить, ага. Я не знаю, как иначе описать это чувство. Простоватый, открытый, он действительно верил во все, во что говорил, и был тем еще идеалистом. Я узнал это за один вечер общения в тот же день. И… наверное, смирился. Такие люди, как он, действительно легко располагают к себе. Я же со своей постной миной и редкими улыбками производил абсолютно противоположное впечатление. Я не был от природы бойцом, борцом за свою правду, не совсем «горел» — так, тихонько тлел, прячась в тени и давая окружающим редкие мягкие улыбки. А не улыбаясь по жизни. Венди, судя по всему, он тоже сразу понравился. Но она застенчиво пряталась за Анной, держа ее за руку, и лишь робко поглядывала на беззаботного Нацу. А вот Гажил, которого Анна увела с поляны тоже за руку, меня позабавил. Девушка практически силой заставила Редфокса спокойно идти домой, так как на неожиданный крик, что разобрал даже я со своего насеста — «смахнемся?!» — он ответил ярым согласием. Достало его все, наверное. Гажил держался спокойно, неожиданно легко взяв себя в руки, и все так же презрительно высокомерно. Он шел чуть впереди, мрачным взглядом буравя дорогу. Тенью соскользнув с дерева, я, чуть пошуршав кустами, вышел прямо на тропинку перед ними, приветственно махнув рукой. — О, вот ты где! — обрадовался мне Стинг, выглядывая из-за спины Анны. — Нацу, это Роуг, он ученик Скиадрама и мой д- Эвклиф, сразу начавший представлять меня, сбился и чуть дернулся, в последнюю секунду прервавшись и вопросительно посмотрев на меня. У нас с ним установились теплые взаимоотношения, однако мы никогда не поднимали тему нашего «сотрудничества» вне тренировок. Вообще, конкретно оформленные стандартные связи у меня были только с двумя живыми существами: с учителем и Венди, с которой у нас изначально общение задалось и было очень легким. Я удивленно дернулся, когда до меня дошло, что именно он хотел сказать. Может, я где-то просчитался? Что-то не понял? — Его друг, — я уверенно кивнул, заканчивая за световым Убийцей Драконов предложение. Стинг казался мне крайне самостоятельным и… не слишком нуждающимся в друге. Я ошибся? Нужно было наблюдать за ним внимательнее? Он иногда вел себя весьма резко. Может, это какой-то защитный рефлекс, чтобы не показаться уязвимым? Я был поражен, что Стинг все-таки считал меня другом. Приятно поражен. — О, отлично! Друг моего друга — мой друг, — счастливо оскалился Нацу, тут же подскочив ко мне, — смахнемся? — заглядывая прямо в глаза. Лихо. С первых минут записал Стинга в друзья. За один разговор. Впрочем, я с Венди поступил не лучше, когда впервые, можно сказать, увидел ее — увидел другого человека. Но… Стинга… мда, я был глупее, чем думал. К слову, Нацу стоял спиной к солнцу, мне же оно било прямо в глаза с такого ракурса. Но, что более важно… на меня упала его тень. Тень Нацу… Была странной. Она отличалась от теней Венди и Стинга, от тени Анны, которую я все-таки подловил сегодня и чуть-чуть «просканировал». Попытался. Тень Нацу была не похожа на тени других животных, которые я рассматривал раньше, но и драконьей она тоже не была. Очень близко к человеку. Возможно, я ошибся и мне почудилось. А в его движениях, во взгляде, в ощущении жара от него, чувствовалось, что он крайне близок к своему элементу. К Огню, естественно. Практически на моем уровне. Возможно, это слияние влияет? Я ведь пока не могу полноценно осознать собственную тень, я сам — тень, и это очень сложно. Возможно, я тоже ощущаюсь не совсем как человек? Но тогда нужно проверить Гажила. Он тоже весьма близок к металлу, как я понимаю. Предположительно, в Нацу должно быть больше «драконьего». Нужно будет все-таки провести исследования более обширно. Я сейчас сенсор очень посредственный, но идея научиться распознавать магию и особенности людей через тени не дает мне покоя. Собственно, сейчас я как раз активно двигаюсь к цели. Как говорится, нет ничего невозможного — человек ограничил себя сам. — Прости, я не дерусь, — одернув себя и покосившись на чуть-чуть покрасневшего Стинга, который, кажется, и сам удивился своей «дружелюбности», я ответил максимально миролюбиво. — Но рад знакомству. — А, — он взглядом скользнул к Венди, будто сравнивая меня с ней, и тут же потерял ко мне интерес, пожав протянутую руку чисто автоматически, — ну и ладно, — беззаботно улыбнулся, закидывая руки за голову. Не сказать, что я был оскорблен сравнением с Венди, все же, Нацу сделал это не со зла, банально выделив второго «не боевого» Убийцу Драконов в нашей компании, но… Встретив в глазах Гажила недоумение, которое быстро стало пренебрежением, я напрягся. Вот уж не надо. Прослыть слабаком мне хотелось меньше, чем избежать сражений. Ведь это… важно для Скиадрама. Ведь это отразится на репутации моего учителя. Мы дошли до дома под дружелюбную болтовню Стинга и Нацу, в которую иногда вмешивался со своими «взрослыми» комментариями Гажил. Венди о чем-то тихо переговаривалась с Анной. Я молчал. Нацу замотался после долгого пути так же, как мы со Стингом вчера, так что никто не удивился, когда новичок, даже не раздевшись, упал на футон и захрапел, стоило только появиться такой возможности. Анна ласково укрыла Нацу одеялом и поправила ему подушку, после чего приложила палец у губам, призывая нас к тишине. Гажил презрительно фыркнул и вышел, я никак не отреагировал, задумавшись, а остальные синхронно закивали. Время было еще «детское», так что остальным спать не хотелось. Эвклиф за плечо вытащил меня из комнаты, утянув в «гостиную» следом за всеми. Он был относительно привычен к моей задумчивости. — Что на этот раз? Я не стал делиться с ним своими подозрениями по поводу Нацу и рассказывать про его странную тень, однако и врать не думал. — Размышлял о природе тени и о том, насколько размыты границы моих способностей. — М, — Стинг заинтересованно склонил голову на бок, да и Гажил, что находился все еще в доме, высунулся с кухни. — Никак не угомонишься? — я пожал плечами. — Использовать сложные техники, не понимая их природы… глупо. Эвклиф вздохнул, кивком соглашаясь со мной, однако, судя по его взгляду, он явно был не согласен с моим подходом. А я… в этой жизни, не имея абсолютно никаких источников информации, находясь словно в вакууме… я просто привык постоянно исследовать то, что было мне доступно. Я привык жить, зная о том, в каком мире живу, и, чтобы не свихнуться, постоянно старался подобрать максимально логичные обоснования происходящему. — О, — заметив Редфокса я поманил его к нам. — Чего вам, мелочь? — он подошел, стараясь скрыть свое любопытство с помощью грозного лица, но получилось слабо. — Не мог бы ты встать вот здесь? — я показал на место, где освещенность магической лампой была лучше всего. Впрочем, думаю, следует попросить Стинга наколдовать еще какой-нибудь источник света. И сам потренируется в контроле, и обеспечит мне необходимую яркость, позволяющую выделить тени предметов более четко. — Зачем? И я стал объяснять. Подошедшие Анна и переодетая ко сну Венди, которая уставала быстрее нас, заинтересованно присели на подобие дивана, что было здесь, и стали добровольными зрителями эксперимента. Мы же со Стингом, как заправские исследователи, крутили Гажила, ставя его в разные места, освещая со всех сторон, прося шевелиться или же замереть, использовать что-то железное или же не колдовать. Внимание ему было приятно, так что Железный легко смирился с необходимостью выполнять наши просьбы, демонстрируя те или иные способности. Я думал. Я оценивал. Я сравнивал. Я ощущал себя жидкостью, которая постоянно теряла форму и проливалась на землю, так часто приходилось сливаться тенью и ползать в виде бесформенной черной кляксы по полу. Анна и Гажил, которые еще не видели мою способность, с удивлением наблюдали за этим. Мне же в таком виде было легче чувствовать другие тени. Все же, чем сильнее контакт, тем лучше. На другое моего мастерства и опыта пока не хватает. Результаты меня радовали. Я начинал понимать суть, не понимая толком, как определяю те или иные вещи, но уловив различия «волшебных» и «неволшебных» состояний тени. И тип магии… но в этом пока не уверен. Может ли магия Нацу быть иной из-за огненного элемента? Мне нужен маг огня. Жаль, что таких пока нет. Но я попросил Венди немного помочь и тоже поучаствовать в «исследовании», пройдя «осмотр». Стинг добровольно ассистировал мне, обеспечивая достаточным уровнем света. Я уже примерно знал его свет, так что был уверен, что магия товарища не помешает мне и не навредит чистоте эксперимента. Анна, взрослый человек, более близкий к науке, чем мы, реально заинтересовалась моими способностями. И тоже предложила свое участие. Это было уже интереснее — она не была Убийцей Драконов. — Анна, а в чем выражается ваша магия? — я задумчиво сидел на полу, показавшись из тени, но не поднимаясь на ноги. — Мне показалось, что… я чувствую что-то странное. — Хм, — девушка улыбнулась, — я заклинатель духов. Заклинатель… духов? Я покрутил головой, будто мог все это время не замечать духов вокруг, но ничего не заприметил нового. — А подробнее?.. Анна достала связку золотых ключей, глядя на которые я недоуменно нахмурился. Я робко протянул руку в сторону чужого оружия, и, подумав, девушка протянула мне требуемое, позволяя покрутить их и рассмотреть поближе. Остальные тоже заинтересованно подались вперед, наблюдая за тем, как я осматриваю каждый из ключей, подмечая изображение, полагаю, знаков зодиака на них. Я в гороскопах и раньше был не силен, а сейчас вовсе едва ли отличал один зодиак от другого. Я положил ключи на землю и попросил Стинга посветить поярче рядом с ними, после чего вновь ускользнул в тень и какое-то время пытался разобрать тени ключей. Затем отделил от связки несколько случайных и по очереди «осмотрел» тени уже отдельных порталов. В том, что это порталы, я почти не сомневался, да и Анна позже подтвердила мою догадку, рассказав о том, как работает призыв духа в наш мир. — Вы можете призвать кого-нибудь? — Конечно — Анна улыбнулась, — но сейчас время уже позднее, оставим столь глубокие исследования на другое время. — Ладно. — Эй, я еще не хочу спать, — возмутился Стинг, гася «фонарики», которые за сегодня наловчился удерживать в воздухе на некотором расстоянии от себя, а не только в ладонях. Прогрессирует. — Да и я, — кивнул Гажил, однако, зевая. — Я, так-то, тоже, — присоединился, скромно подняв руку, соглашаясь со всеми и привлекая обратно к себе внимание. — М… Это не слишком хорошо, но, так и быть, можете еще немного посидеть. Но с завтрашнего дня начнете ложиться по режиму, хорошо? — Хорошо, — согласился я за всех, глядя, как набычились мальчишки, недовольные ограничением. Пока Стинг расспрашивал Гажила о природе железа в его теле, которым заинтересовался во время нашего исследования, Анна достала блокнот и карандаш. Она попросила меня поделиться всем, что я уже исследовал в плане теневого определения. Я сначала напрягся, не зная, могу ли доверить ей все свои наблюдения, однако решил, что все-таки могу — человеком она показалась мне честным, да и не так уж круто я продвинулся в этой «науке», чтобы знания представляли собой что-то важное. Так что я стал диктовать, аргументируя и объясняя, уточняя, в каких моментах не уверен, а какие проверил уже железно, параллельно прислушиваясь к объяснениям Гажила. Металл в его теле был своеобразным подобием проводников магии, улучшая сродство с элементом и не доставляя никакого дискомфорта. — А у тебя… ну, на всем теле так? — чуть покраснев, спросил Стинг, и я, не удержавшись, тихо хрюкнул со смеху, тоже ощущая, как деревенеет лицо от смущения. Хорошо хоть я не краснею. А то совсем было бы. И, — я бросил взгляд на задремавшую на диване Венди, — хорошо, что она не слышит, пусть она и не догадалась бы подумать о чем-то неприличном. А вот Анна покрылась румянцем и стала увлеченно записывать мои «показания» в блокнот, будто совсем не прислушивалась. Гажил непонимающе посмотрел на нас всех, после чего откровенно заржал. — Только то, что вы видите, — хмыкнул он, затем неожиданно стянув через голову рубашку, демонстрируя чистое тело. Без металла. — Хм, — я поднялся и подошел все-таки к ним поближе. — Можно посмотреть твою руку, пожалуйста? — Да на, — все еще веселый от смущения окружающих, Гажил протянул мне правую руку. Я уселся рядом с ним, с другой стороны от Стинга, и сконцентрировался на металлических вставках, пытаясь почувствовать их магическую составляющую. Получилось… слабо, однако что-то такое все-таки ощущалось. Я кивнул своим мыслям, осторожно отпуская руку Железного, задумчиво хмурясь. — Ну, ну, что там? — Стинг, пусть и не понимая, что я мог «обнаружить» и что собирался. — Удиви меня, умник, — Гажил. — М-м… тут бы не помешали знания Венди, но, полагаю, можно обойтись и без нее. Ты чувствуешь это, как часть своего тела, да? — я тыкнул пальцем в одну из железок. — Да, — Железный выглядел уже более заинтересованным, однако руку напряг, явно желая уже вернуть конечность себе. Я тут же отпустил ее. — Могу предположить, — я обернулся на Анну, что так же заинтересованно прислушивалась, — что этот металл имеет магическое происхождение и именно благодаря нему ты «закрепил» свое родство с элементом. — Верно мыслишь, — хмык, — определишь, откуда? — У меня две теории. — Излагай. Я прищурился, рассматривая уже лицо Гажила. От такого пристального внимания он смутился, однако я смотрел исключительно на пирсинг на бровях. Брови, к слову, у него были практически незаметные. Возможно, вовсе исчезнут, если он с ними продолжит… что-то делать? Выщипал, что ли? Или это от природы? Не удивлюсь, ибо вряд ли ему интересно следить за своей внешностью настолько сильно. Все же, и пирсинг во времени средневековья не для красоты сделан. — Скорее всего, этот металл происходит из твоей магии и формируется напрямую в теле, являясь частью превращения. Но тогда вопрос, почему он не исчезает? Ведь… любого рода колдовство требует постоянного поддержания? Вероятнее всего, это не порождение твоей магии, а магии Металликаны. Но, опять же, почему оно не исчезает? Будь то драконья чешуя, а не искусственно созданный металл, она бы побелела со временем, ведь, насколько я знаю, отпавшая чешуя всех драконов обесцвечивается, даже у Скиадрама чешуйки светлели, хотя они имеют в принципе противоречащую такому цвету природу. Хм… Гажил смотрел на меня, непонимающе хлопая глазами, и лицо у него было довольно глупое. Забавно, но он явно не привык столько рассуждать. В итоге Железный снова фыркнул, однако, как-то уважительно, после чего соизволил сам объяснить: — Это мой металл. Но с чего ты взял, что он требует подпитку? — А, — я даже растерялся, почему-то мне казалось это… логичным? Естественным? — Но ведь ничего не берется из пустоты. И… Ну… Я как-то сам себя перемудрил, да? — Много думаешь, — Гажил со смешком дал мне легкий подзатыльник, после чего с силой взъерошил волосы. Я вжал голову в плечи, ощущая, как на голове происходит настоящий шухер. — И все же? — Стинг нетерпеливо заерзал, отвлекая от меня внимание Железного. — Что вы знаете про режим Драконьей Ярости? О. У меня округлились глаза. И точно. Я никогда не испытывал это на себе и не видел, чтобы Стинг практиковал подобное, однако Скиадрам рассказывал мне о том, чем грозит магия Убийцы Драконов. Тоже из серии «озверения» в каком-то плане. — Понял, умник? — Железный, наблюдая за мной, кивнул, казалось, абсолютно уверенный, что я сразу же осознаю. — Эй, объясните, — замахал руками Эвклиф, стараясь стать заметнее. Гажил мотнул головой, предоставляя мне слово. — Как это связано? Неужели… — Гажил вошел в нее… — я с удивлением наблюдал за смущением на лице Железного после наших предположений. — Не совсем, — он отвел глаза, стыдясь признаться, — как бы мы с Металликаной не пытались, я… не смог полностью войти в Драконью Ярость на данном этапе. Но это железо — результат моих тренировок. Доказательство. — Ясно, — я кивнул, — это похоже на мою тень. Так же, как тень является частью меня, железо теперь — часть твоего тела, да? Отличие лишь в том, что тень изначально не осязаема, в то время как железо — физический предмет, так может физически находиться в твоем теле. По сути, в любой момент ты сможешь изменить структуру своего тела, сделав себя железным, на чем и построены твои техники. Да? — Да. А ты неплох, умник, — Гажил фыркнул, — только не понимаю я, зачем тебе все это. Просто действуй, а не думай, а не то ведь, — он резко сделал выпад вперед, от которого я едва-едва успел уклониться, «провалившись» в тень, — помрешь. Я спокойно вернулся обратно в физическое состояние, какое-то время пристально всматриваясь в лицо Железного. Ухмылка, уверенный серьезный взгляд, превосходство в глазах, но без насмешки. — Я учту, — медленно кивнул. Однако все равно собирался сделать по-своему. Знание теории и понимание природы своих сил также важно, как и практическое применение способностей. Стинг разочарованно откинулся на спину, ложась на пол, и завистливо заворчал, одновременно обещая, что обязательно станет сильнее и также найдет возможность стать ближе к своему элементу. — Анна? — я обернулся на девушку, что наблюдала за нами все это время. — Ты закончила? — Да, — она протянула мне блокнот, давая посмотреть записи. Впрочем, в этом не было особого смысла, так как… — М-м-м… понятно… ясно… — Ты ведь не умеешь читать, Роуг, — она посмотрела на меня с очаровательно серьезным лицом. — Ага, — легко признал, отдавая блокнот обратно. Гажил насмешливо хохотнул, от веселья хлопая себя рукой по ноге. Стинг тоже дернулся, выдавая смех. — Будто вы лучше, — хладнокровно смерил их взглядом. Вроде поутихли. Зато я действительно многое смог определить, судя по количеству написанному Анной. Например, она записывала за мной отличия теней различных живых существ друг от друга, какие-то ощущения, в принципе факт различий. Тень Убийцы Драконов отличалась от тени простого мага, тени неживых предметов отличались от теней живых. Тени животных отличались от теней людей. Тени людей отличались друг от друга, однако то — тени волшебников. Я не знал, какие тени у обычных людей, но полагал, что они будут мне столь же интересны, сколько и тени животных, так как тени существ, не обладающих магией, меня не привлекали. То есть… магическая составляющая теней делала их принципиально новыми для меня, «магические» тени обладали более тесным сродством со своими носителями и не подчинялись так просто, как обычные тени, что я обычно использовал. О, еще тень мужчины отличалась от тени женщины. Просто факт. Хотя осознать его было сложновато. Информации было много, как и исследований впереди, а время было позднее, так что мы все-таки временно приостановили эксперименты. Когда я, вернувшись к ребятам и устроившись в этот раз рядом со Стингом, напротив Анны, вслух подвел примерные итоги, упомянув «приятность» магической составляющей теней для меня, случилось еще кое-что. — Так вот, че ты липнешь, — неожиданно облегченно фыркнул Гажил. — А? Я непонимающе уставился на него. Стинг тихо рассмеялся в кулак, причем смотрел на меня с таким весельем, что я заподозрил что-то неладное… — Что? — я закрутил головой, с удивлением отметив, что и Анна как-то по-новому взглянула на меня. Гажил, уже не сдерживаясь, глядя на Стинга, от души заржал. Снова. Только в этот раз еще громче. Эвклиф, не способный больше контролировать смех, тоже засмеялся в голос, несмотря на то, что Анна старалась утихомирить их, шикая. — Помнишь я спрашивала, нравится ли тебе моя тень, когда мы путешествовали? — я дернулся, резко обернувшись на сонно протирающую глаза Венди. Девочка слезла с дивана и устроилась рядом с нами на полу, внимательно глядя на меня. Хоть кто-то не спешил ржать. Однако… Кажется, я догадываюсь, в чем причина… Я замер. — А… — А-ха-ха! Не могу, вот умора! — Гажил заржал с новой силой. — Видел бы ты свою рожу, мелкий! — Ч-черт, — я прикрыл лицо рукой, полностью осознавая свое положение. Сказать, что я растерялся… да ничего не сказать. Я ведь считал, что у меня идеальный самоконтроль, как я мог не заметить этой дурацкой вредной привычки? Просто ее наличия? Это странное стремление к чужой тени… Я поднял глаза на чуть угомонившегося Гажила и под его насмешливым взглядом ощутил, как даже немного краснею от стыда. Или не краснею. Но вот неловкая улыбка все ползла на лицо. Кошмар. Улыбаемся и машем. Обернулся на сидящего рядом Стинга в поиске поддержки. Он, неожиданно подняв руку, растрепал мои волосы, смотря с таким… умилением, что мне стало еще более стыдно. Все все замечают, а сказать — никак, да? Втянув голову в плечи, я обреченно вздохнул, а затем, смирившись, чуть сместился в его сторону, устраиваясь удобнее. По воцарившейся тишине понял, что что-то не так. — Я снова это сделал, да? Только что? — Сам посмотри, — фыркнул Эвклиф и кивнул вниз. Мы оба сидели по-турецки, почти касаясь коленями, но если ранее все присутствующие образовывали на полу, на котором неожиданно за сегодня появился ковер, почти идеальный круг, то сейчас я сломал его, сместившись назад и чуть в сторону Стинга, так, что… действительно находился в его тени, а Эвклиф — прямо между мной и небольшим камином. — Часто я так? — Постоянно, — он фыркнул, — но я сразу догадался, что это из-за твоего элемента. Учитывая, как много ты знаешь и как тренируешься, твое сродство с тенью неудивительно. Я и правда вам немного завидую… Но, знаешь… Вот я все никак не мог понять, зачем ты так делал вне тренировок! — Я думал, ты того, — поддел меня Редфокс, ехидно оскалившись. — Ты не в моем вкусе, — ответил ему язвительно. Гажил состроил оскорбленное лицо. Я показал ему язык. Гажил показал мне кулак. Я поднял руки, капитулируя. Стинг кашлял в кулак, скрывая смех, а дамы тихонько улыбались на нашу пантомиму, да и мы с Железным тоже позволили себе улыбки. Атмосфера была неожиданно дружелюбной. Удивительно… уютной. — А я ведь тоже заметила, — неожиданно задумчиво потянула Анна, включившись в разговор, — это мило, я подумала, что ты просто очень застенчивый. Очаровательно. Продолжить разговор мы не смогли, так как Венди неожиданно покачнулась, заваливаясь на бок. Я почти сразу же поймал ее, осторожно придерживая. — Задремала, — тихо вынес вердикт. — Пора спать, — она нежно улыбнулась и протянула руки, желая взять Небесную, но я качнул головой, сам поднимая ее. — Не надорвешься? — фыркнул Редфокс. — Нет, — отрицательно мотнул головой, будто не заметив насмешки. Гажил серьезно кивнул, принимая мой ответ. Он и не собирался насмехаться, просто… Хм? В тот момент я окончательно решил для себя, что Гажил — классный парень, просто несколько заносчивый. Мы тут все «дикие», так что не удивительно, что сначала не сходимся характерами. Надеюсь, острые углы в общении совсем сгладятся такими темпами. Ведь можем, когда хотим…***
Эксперименты с тенями пришлось ненадолго отложить, так как с утра мы столкнулись с новым неизбежным злом. И это не крики Нацу, что проснулся раньше всех и тут же разбудил весь дом. Это уроки Анны. Причем, честно, у драконов учиться легче. Они, к слову, улетели куда-то по делам, оставив нас полностью на попечение девушки. С самого утра мы, не выспавшиеся и раздраженные, выползли на кухню, но были отправлены на водные процедуры. Умывшись и почистив зубы, переоделись из «спальной» одежды в «уличную», которую приготовила Анна. Чистую, сменную. Ухты. — Ты надел неправильно, — я посмотрел на Нацу, который сидел в футболке шиворот навыворот. — Сам надел неправильно! — оскорбился он, набычившись, за что получил оплеуху от проходящего мимо Гажила. И тут же вскочил, намереваясь набить ему лицо. — Ну-ну, — вмешался Стинг, очаровательно улыбаясь и вставая между ними двумя, оттесняя Нацу от раздраженного Железного, — смотри, видишь швы? — он указал Драгнилу на рукав. — Угу, — тот задумчиво почесал затылок, сосредоточенно рассматривая швы на футболке. — Смотри, — Стинг показал на свою, — вот так должно выглядеть. — Он отогнул ворот, показывая швы со внутренней стороны. — А почему? — уже спокойно спросил Нацу, на что Стинг выдал абсолютно убийственный в своей логичности ответ. — Так Анна сказала, — и шепотом, будто тайну вселенского масштаба, — я сам не знаю, а еще, кажется, надел задом наперед… Правда, в чем разница, Роуг? — последнее предложение уже громко. Гажил хлопнул себя ладонью по лбу и, не выдержав, вышел. Дайте мне сил. По итогу утра мы уселись за стол, в этот раз уже впятером, вместе с Нацу, позавтракали какой-то кашей из крупы, что была здесь в стратегически огромном запасе, полагаю, специально для долгого проживания, и вышли на улицу, оставив посуду в железном тазике дожидаться лучших времен. Анна заставила нас сделать зарядку, после чего разместила на небольшой уютной полянке рядом с домом и принялась учить. И столкнулась с проблемой. Учиться никто, кроме меня и Венди, не хотел. Это же не техники, так зачем? Поэтому ей пришлось сначала потратить огромное количество времени на объяснения. Мне стало безумно скучно, но я старательно сидел ровно, внимательно глядя на девушку просто чтобы не подавать остальным плохой пример.***
В жизни всегда полно крайностей. Я в полной мере ощутил это на себе, обучаясь у Анны. Гениальный, самоуверенный, управляющий своим элементом на границе человеческих возможностей, я привык быть успешным и талантливым настолько, что вполне мог оправдать надежды Скиадрама и стать «лучшим». И что же теперь? Я заново учил алфавит. Гений, не знающий азбуку. Абсурд. Точнее, я повторял его, так-то зная, все же, Скиадрам рисовал мне буквы. Но вот фонетику языка я абсолютно не понимал, так что сейчас старательно заучивал, как и что читается, произносится. Неподалеку пыхтели остальные Убийцы Драконов, аналогично занятые изучением языка, однако пока только на уровне алфавита. Я бы загордился, что обогнал их, да только… Ощущал, скорее, наоборот — стыд. — Анна, дай книгу? — попросил девушку, умиротворенно читающую, прислонившись спиной к многолетнему дереву. — Ох, прости, — она смутилась, — у меня нет литературы, которая подошла бы вам для обучения. Я… не подумала. Учитель покраснела, я же насмешливо хмыкнул, поднимаясь с земли и отряхиваясь. Мы все сидели на небольшой уютной полянке недалеко от дома, урок проходил на открытом воздухе, так как погода стояла прекрасная. Драконы не так давно отбыли по своим делам, оставив нас на время и пообещав навестить снова в скором времени. Это было логично, так как остальных они здорово отвлекали своим присутствием поблизости. — Что ты читаешь? — я упер руки в бока и наклонился, нависая над Анной. — Это… художественное произведение, — она отвела взгляд и смешно покраснела. — О чем? Я уселся рядом, боком к ней, спиной к дереву. Вроде и смотрю в другую сторону, чтобы не смущать, а вроде близко. Я заметил, что ноги сами заставили меня сделать шаг в эту сторону — туда, куда падала тень Анны — но смирился с собственными желаниями. Не было ничего плохого в том, что я предпочитаю чью-то тень, пока я не нарушаю личное пространство других людей. А за этим я внимательно слежу, старательно одергивая себя каждый раз, когда мне кажется, что я нахожусь слишком близко. — М-м, ну… — сбоку послышалась возня. Какая она… милая? Забавная… Я улыбнулся, прикрывая глаза. — Анна, это любовный роман? — тихо спросил. Хотя было немного странно осознавать наличие не научной литературы в том средневековье, в котором мы живем. Впрочем, откуда мне знать, как там оно на самом деле, у людей этой эпохи? Я же с ними не контактировал даже, кроме как с Анной, а она выглядит более-менее современно. Может, и с наукой тут все хорошо. С медициной… волшебной… может, и лекарства волшебные — от всех болезней, как в сказке? Что-то я не о том. Но вот волшебная медицина хорошая тема, нужно будет поинтересоваться. — Н-нет! Т-то есть да. И откуда ты вообще знаешь про такие книги?! Это мемуары одного путешественника. — Интуиция. Можешь найти мне какую-нибудь страницу, чтобы я прочел, а тебе потом не было неловко? — я развернулся к ней и придвинулся ближе, заглядывая в книгу и практически положив подбородок на плечо. Анна дернулась. Я тут же отстранился, однако, все еще вопросительно глядя на нее. — Могу, конечно, — сдалась девушка, — но зачем тебе? Ты уже выучил буквы, но сможешь ли ты сразу прочесть? Написано довольно сложно… — Если не получится, — я пожал плечами, — я попрошу помощи у Стинга. — У Стинга? — она удивленно склонила голову на бок, не отводя взгляд от книги, в которой действительно искала мне какой-нибудь момент. — Почему у него? — Он самый умный, — сказал, как отрезал. Стинг, увлеченно выписывающий каракули на песке палкой неподалеку, чихнул. Я беззвучно фыркнул. — Вот, попробуй это, — девушка осторожно передала мне книгу, предварительно чуть подвинувшись и хлопнув рукой рядом с собой, призывая все-таки пододвинуться обратно. Ну, ее выбор — впускать меня в личное пространство. Я скромно сел, прислонившись плечом к ее плечу и сложив ноги по-турецки. Положил на них книгу и задумчиво всмотрелся в незнакомый язык. Буквами, с одной стороны, немного похожий на европейский, но только на первый взгляд. Символы… странные. Встречалась знакомая латиница, были знакомые цифры, однако вместе с этим — будто иероглифы какие-то вижу. Анна пальцем показала мне, с какого абзаца начать, и я, вздохнув, медленно и убого начал читать первую в этой жизни книгу. — Ш… сей ле… ш… сей лес… — я сглотнул, внутренне похолодев и как-то неожиданно разозлившись на самого себя, не способного даже читать нормально. Сколько лет уже живу, говорю теми же словами, а буквы… путаю, как читаются. Вот же ж. Анна, однако, удивленно приоткрыла рот, глядя на меня с таким участием, так ободряюще, что я опустил глаза обратно в книгу и продолжил более уверенно. — Сей лес, что по-сесч… посесчен, посещен… был нами, яв-лял-ся цу… чц… чудесным по-сели-нем… поселением не-бес-ных созданий… Вдох… выдох… не думал, что меня будет так злить беспомощность перед литературой. — Сей лес, что посещен был нами, являлся чудесным поселением небесных су-ществ сни-зо-шед-ших до нас, что о-ха-ра-кте-ри-зо-ва-ны были то-ва-ри-щем моим и ко…ллегой… сложная фамилия… как но-вый вид ма-ги-ческих созданий. Преле-стные девы от магии были не-большого раз-мера и по-ходил-и на дев люд-ского на-ро-да, в-клю-ча-я мужей их, были наги и кра-сивы, как… Я поднял взгляд на Анну, которая застыла каменной статуей и подозрительно не шевелилась уже некоторое время. Она смотрела перед собой в одну точку абсолютно пустым взглядом и едва-едва качала головой, будто бы желая отрицательно помотать ей, не соглашаясь с чем-то. Кажется, с реальностью происходящего. — Невозможно, — тихо прошептала девушка. — Скиадрам обучал тебя чтению, Роуг? — Нет, — честно ответил. — Но я сам пытался составить из букв некоторые слова, пока путешествовал. — И как? — Ну, так себе. Но я просто понял принцип, поэтому знаю, как читать. Анна недоверчиво кивнула. — Дай мне какое-нибудь задание, чтобы закрепить понимание? — Хорошо, только проверим остальных ребят? Мне показалось, что она была… в какой-то момент уверена, что они вот-вот так же придут к ней читать. Она понадеялась, что они столь же обучаемы, как и я, списав все на особенности восприятия Убийц Драконов. Но этого не произошло. Венди, которая медленно, но верно изучала буквы, устроила перерыв и мирно плела венок, еще не способная долго концентрироваться над одной темой. Мальчишки… вовсе не запоминали ничего. Нацу со Стингом так вовсе сладко храпели в тени, причем второй-то поздно лег, а первый… просто расслабился. В этом не было ничего необычного. В том, что они не понимали принцип. И, выучив буквы, не могли идти дальше. Их сознание не могло приспособиться. Процесс перестройки на письменную речь происходил очень медленно, и я даже подумать не мог, насколько это должно быть на самом деле сложно. Мне стало немного стыдно за свою легкую победу. Впрочем, этот язык я изучил с нуля, так что стыд быстро прошел. Анна отвела меня в сторону и дала блокнот с карандашом. — Напиши три любых предложения, какие сам сможешь составить? — предложила. Я кивнул и медленно вывел резковатыми, но понятными и относительно ровными печатными буквами: «Меня зовут Роуг, а свою фамилию не помню. Я ученик Теневого дракона Скиадрама. Мой друг Стинг во время купания не послушал меня и скушал мыло.» Прочитав, Анна прыснула со смеху, неожиданно потрепав меня по голове с умилением. Что ж, я старался. А еще мои волосы все хотят растрепать. Почему? Я настолько милый в их глазах? Что за дурацкая привычка? Впрочем, я специально написал что-нибудь забавное. Однако, написал я, на самом деле, ужасно. Взяв у меня карандаш, учитель исправила несколько грамматических ошибок. Оказывается, я даже имя свое не умел писать. Хорошо хоть с запятой не напутал. Дальше, однако, пошло легче. Я понимал принцип и запоминал, когда пишется «как слышится», а когда по правилам. Мы еще какое-то время позанимались языком, причем схватывал я все на лету, легко проводя аналогии с чем-то в своем прошлом опыте и буквально «вспоминая», а не изучая заново многие моменты. Затем был объявлен перерыв на обед.***
В спину мне упиралось три яростных взгляда и один недоуменный. Спереди же, глядя мне в глаза, стояла удивленная Анна. Я… считал. Перед нами на песке был написан принцип счета. Десять цифр — от одного до девяти и ноль. Анна уже объяснила про единицы, десятки, сотни, тысячи. Объяснила, как вообще нужно считать и что такое счет, порядковый номер чего-либо… еще что-то… я лениво рассматривал небо в этот момент, неосознанно абстрагировавшись от потока информации и проведя в задумчивости, видимо, довольно много времени — очнулся от тычка Стинга. — Роуг, — строго посмотрела на меня Анна. — Если у тебя есть успехи в языке, это не значит, что можно лениться и отвлекаться. Пожалуйста, соберись. — Вот-вот, не ты один устал, — забурчал мне в спину Нацу, зевая. — Но, — я отрицательно помотал головой, — я все понял, Анна. В отличие от остальных, я упорно звал девушку по имени. Даже Гажил обращался к ней «учитель Анна», что меня удивило. Однако я… не мог. Все еще не мог. Мысленно иногда называл ее учителем — как дань профессии — однако вслух не мог произнести это обращение по отношению к кому-либо, кроме Скиадрама. Мои слова, кажется, немного рассердили девушку. — Если ты все понял, — все еще строго, — то сосчитай, пожалуйста… да сколько сможешь, столько и считай. — А вы понимаете, что считать можно до бесконечности? — Считай, Роуг. Я вдохнул поглубже чистый лесной воздух и… стал считать. Медленно, ровно, спокойно — я невозмутимо называл числа, глядя, как вытягиваются лица присутствующих. Чувствуя, как мою спину буквально прожигают взгляды «одноклассников» — Восемьдесят восемь, восемьдесят девять, девяносто, — абсолютно спокойным тоном считал я. Я досчитал в гробовой тишине до двух с чем-то сотен, сбив дыхание, однако не потеряв темп и не изменив убийственно спокойному тону. Сам от себя был в небольшом шоке, насколько невозмутим я остался. Затем учитель остановила представление — попросила меня замолчать. — Снова? — как-то обреченно прошептала Анна в пустоту, совсем растерянная. — Ну, хорошо… Тогда… Я обернулся на ребят, которые, в отличие от урока с алфавитом, не спешили расходиться кто куда и зубрить, а сидели, не сводя с меня взгляды. Я понимал, что это не совсем правильно, так выделяться, но… Просто не мог удержаться? Индивидуалист. — Четыре плюс четыре? — Восемь. — Восемь минус три. — Пять. — Четыре раза взять по четыре? — Шестнадцать. — Шестнадцать ягод разделить на восемь человек, сколько будет у каждого? — По две. Анна, можно я помогу ребятам? Меня распирало от желания перейти к более сложным темам, а голова гудела от просыпающейся памяти далеких-далеких времен, однако… Я просто… опять не мог? Я не мог идти дальше один. Индивидуалист? Вовсе нет. Я никогда не был индивидуалистом. — Роуг, объясни мне, — нахмурившись, Стинг почесал затылок, подзывая меня к себе. — Как ты так посчитал быстро, как ты вообще это посчитал? Представил? Я подошел к другу и стал рисовать палочки на песке, подписывая над ними цифры — количество палочек. Все оставшееся время я объяснял что-то вместе с Анной, что так же индивидуально подходила ко всем и помогала разбираться. Мы тренировали счет. Это было очень… не быстро. Медленно. Ужасно. Голова болела от того, что я остановился на столь низком уровне знаний, однако я ощущал неправильность. В тот день я попросил Анну не рассказывать ребятам ничего о моих успехах. Ни в счете, ни в чтении. Не потому, что я не хотел им похвастать или стеснялся — я просто вдруг понял, что я не сотру ту границу, что вот-вот собираюсь прочертить, рванув вперед. Однако вечером, задержавшись на кухне, помогая Анне с уборкой, я… узнав, что все спят… не удержался. — Пожалуйста, объясни мне уроки дальше. — Но твой уровень знаний достаточен, — улыбнулась девушка, — ты очень способный, Роуг. — Анна… Прошу, расскажи. Я хочу проверить, насколько далеко я могу так зайти. Тот день… Все же, был моей ошибкой, наверное. Наши отношения с Анной изменились. Она ни разу не упомянула после о том, что я зову ее неподобающе. Что я должен обращаться к ней «учитель». Что должен быть уважителен. Это было глупо с ее стороны. Но обоснованно. Возможно, я и правда ее немного… пугал. Эта ночь была безумно долгой. — Сто шестьдесят девять, — я повторял таблицу квадратов. Я написал ее Анне, от десяти до двадцати. И это было только начало. Мы сидели на кухне при слабом свете магической лампы и… Исписали почти весь ее блокнот. Анна, сидя напротив, удивленно кивала, подкидывая мне задачки или прося сосчитать что-то в уме. Я не мог в уме — я считал, как она показала, в столбик. Вы думаете, я помнил математику спустя столько лет? Зря думаете, я практически выучил ее заново. Конечно, некоторые вещи забыть было невозможно, но все-таки я, дикарь такой, был просто в ужасе от осознания, с каким трудом у меня получались ранее простейшие вещи. Однако для Анны все выглядело совсем иначе. — Невозможно, — ошарашенно шептала девушка, пока я, запомнив формулу, написанную ей, послушно решал уравнение. — Немыслимо, — она прикрыла рот рукой, побледнев. — Минус два и четыре. Анна забрала у меня решение и вчиталась в него. Это было элементарное уравнение с дискриминантом, я решил его с легкостью. С каким-то азартом она написала мне еще несколько, тут же объяснив, по какому принципу они решаются. Я все решил. Не без ошибок, однако допущены они были исключительно по невнимательности. Я знал… я вспомнил почти все. Я решил даже задание с модулем, в котором сама Анна немного запуталась. — Посчитай… посчитай… длину гипотенузы. — А? И она рассказала мне про геометрические фигуры. Я вновь «отключился», почти не слушая ее объяснения, потому что от них уже болела голова, в которой старые знания немыслимым образом всколыхнулись с невиданной силой. — Представь, что от того места, где ты сидишь, до верхушки дерева протянута веревка. Дерево высотой в три метра, от тебя до дерева четыре метра. Нарисуй и реши. — Пять, — ответил я меньше, чем через минуту. На листе был прямоугольный треугольник. Решения не было. — Сколько часов в четверти суток, если всего их тридцать шесть? — В сутках двадцать четыре часа, Анна, плохой пример задачи, — увидев ее тяжелый взгляд я поспешил исправиться, — В четверти суток шесть часов, если что, но в твоей задаче — девять. Мы что-то чертили, что-то считали. Мои знания… мои знания были выше, чем знания этого мира, так что в какой-то момент Анна остановилась, в отчаянии глядя на страницу с решением задачи, которое сама бы уже не составила так легко. Я же чувствовал, что мог бы идти еще вперед. Дальше по «программе», все усложняя, углубляясь… И это не считая того, что наука данного мира наверняка была ниже науки моего мира и дальше вряд ли могла бы идти сама Анна. Она подтвердила это, объявив, что ее знания на этом заканчиваются… Черт. — Ты монстр, — она выпустила блокнот из ослабевших рук и пустым взглядом уставилась на меня. — За один взгляд… Запомнить то, что другие изучают годами, чему посвятили жизнь… за один взгляд и один раз услышав… Многие годы, что я потратила на образование, сравнялись с одним днем для тебя. А ты всего-лишь понял принцип. В ее глазах я увидел подобие суеверного ужаса. Осознание ситуации медленно настигало Анну и в ее глазах скапливались слезы. Я испугался. Действительно испугался. Просто примерз к своему месту и сидел, глядя на нее. А она судорожно сжимала в тонких пальцах карандаш, так сильно, что он сломался. Анна даже не заметила. Монстр… За день… пройти такую программу… для ребенка десяти лет? Да я действительно чудовище. От осознания, насколько нереально, дико и безумно я только что поступил, я не сдержал истерический смех, тихо хихикнув несколько раз, однако быстро замолчав, решив, что не стоит пугать Анну еще сильнее. Да и эмоции, как всколыхнулись, так и улеглись обратно — быстро, почти ничего не оставив. Я ведь уже давно смирился со всем. И… я ведь действительно был чудовищем. Не потому, что я помнил больше и имел какие-то знания с прошлой жизни. Я сидел и горько улыбался, ощущая себя ужасным. Я был ужасен. Потому что на самом деле сейчас я испытал даже не свои эмоции. Это было удивление, неверие и разочарование Анны. Я лишь коснулся их… я понял принцип, и только потому смог тоже испытать сейчас подобное. Я был неправильным. А затем мне привычно стало все равно, стоило сместиться от ее тени в сторону и вновь взглянуть на исписанную бумагу. Это не мои эмоции. Это не мои эмоции, не мои, не мои. На самом деле я так не думаю. Настоящий я знал это. Я лишь за почти десять лет жизни кое-как сохранил где-то в глубинах памяти знания, полученные еще раньше, в другой — возможно, стоит звать ее «первой» — жизни. И если я искренне и от души поражался чему-то весь вечер, то тому, что я смог пронести их сквозь время и не забыть. Я смог, справился, не зря старался напоминать себе о них, отчаянно вспоминал вечерами, стараясь не только познать новое, но и не деградировать. Разве я не должен быть вовсе поехавшим с такой памятью? Это же крыша укатится, держать в мозгу все. Я полагаю, что не дожил до глубинной старости в прошлый раз, однако как забываются сюжеты когда-то в детстве просмотренных мультиков, уступая место новой информации, так должны были забыться и формулы квадратных уравнений, абсолютно бесполезные в средневековье. А они не забылись. Я справился. Возможно, мои скупые эмоции теперь — всего лишь плата за эту память. Чего-то мы все имеем больше, чего-то меньше. И все же, теперь мне еще больше интересно положение дел этого мира. Откуда тут такие познания? Какой сейчас век? Год? Как далеко ушла наука в цивилизованном обществе, какова обстановка, в городах, а не на захудалых окраинах? Формулы, которые использовала Анна, выводились в совершенно разные года. Это чудо, что здесь они были такими же, как и в прошлом моем мире. Чудо. Непонятное. Я прикрыл глаза. Рассуждая над этим и стараясь уделить внимание деталям, я не был уверен, что для меня действительно важно это, что это стоит внимания. Сейчас в моем небольшом мире были только учитель и остальные драконы, Убийцы Драконов, магия и Анна. И Анна, которая была обычным учителем в каком-то селе, меня беспокоила. Насколько я понял, в силу того, что была Заклинательницей и в принципе очень неравнодушным человеком, девушка оказалась втянута в какой-то магический план помощи детям, или чего там от нее требуется. Детям, которым не нужны особо ни буквы, ни цифры, детям, чье предназначение сделать что-то… иное, большее. Было ли правильно сделать это? Было ли правильно стать гением, не обладая, на деле, ни каплей гениальности? Я мог только что подписать себе приговор. Та планка, которую я сейчас сам себе поставил, на деле никогда не будет мной взята, следует мне столкнуться с чем-то принципиально иным. Не все, что здесь есть, было в моем первом мире. В моем первом мире не было почти ничего из того, что здесь есть. — Прости, Анна. Пауза затянулась надолго и я нарушил ее, не выдержав гнетущей тишины. — А? — очнувшись от шока, девушка тут же замотала головой. — Нет-нет, Роуг, я не… просто… это поразительно. Голова не болит? — неожиданный участливый вопрос заставил меня на самом деле прислушался к своим ощущениям. — Чуть-чуть. — Не удивительно, после такого… Я пораженно замер, глядя, как она поднимает руку и… зажмурился. А затем почувствовал, как меня мягко погладили по голове, перебирая волосы. — Анна? — непонимающе уставился на нее. — Умница, — девушка нежно улыбалась, — иди отдыхать. — Анна, что мне делать? — я не сдвинулся с места, глядя на нее. — Мне жаль, что я не могу принести тебе учебники сейчас… но скоро ты сможешь учить все, что захочешь, — она улыбнулась ободряюще. — Что бы ты хотел изучать? — Ничего. — Что?.. — Прости, вырвалось, — я отвел глаза. — Я хотел бы изучать магию. А сейчас я действительно пойду спать. Устал. Спокойной ночи. Я тихо поднялся на второй этаж и приоткрыл дверь в комнату. Я не хотел учиться. Точнее… я хотел изучать новое, но совсем не хотел держать планку гениальности, чего от меня, вероятно, теперь будут ждать. Я не был гением! Было ли эгоистично мое желание остаться обычным человеком, обладая знаниями, что могут сделать, возможно, прорыв в современной науке? Вспомню ли я их? А если… нет? Что будет, когда я… столкнусь с вещами, о которых не буду помнить? Я в совершенно другом мире. Однозначно, это произойдет. Как же… в какую же ловушку я загнал себя. Я не смогу держать эту планку. Я идиот. — Стинг? — я удивленно посмотрел на заснувшего в странной позе Эвклифа, что сидел рядом с дверью. Осторожно потряс его за плечо. — А? О, — он сонно поморгал, улыбнувшись мне, а затем шокированно уставился в окно, где уже светало, — а я тебя подождать хотел… ничего ты так задержался… — Я заболтался с Анной о науке, — искренне сознался. — Давай спать. — Ага, — на ходу засыпая, друг доковылял до своего футона и упал на него, сразу же отключившись от мира, — ну ты… и даешь… братишка… Я замер. Возможно, мне послышалось? В любом случае, скорее всего, это было не всерьез.