Лёгкие шаги

      - Твой знакомый? – спросил коллега Ямашиты, подойдя к ним ближе.       - А? – очнулся Томо. – Да, знакомый. Друг детства… - произнес Томохиса вполголоса, будто предаваясь ностальгии.       - Добрый вечер, - поздоровался со всеми Каменаши, развеяв необычную атмосферу, воцарившуюся между старыми друзьями. – Меня зовут Каменаши Казуя. Мы с Томо дружили в средней школе, - Казуя ослепительно улыбнулся и склонил голову.       - О! Вот так совпадение! – сказал другой мужчина и похлопал Ямашиту по спине. – Тогда почему бы нам не выпить вместе?       - С удовольствием, - ответил Каме и заметил на лице Томохисы улыбку, которую тот отчаянно пытался сдержать.       - Добро пожаловать! – громко крикнул управляющий идзакаей.*       - Нам стол на четверых! – заказал мужчина, который хлопал Томо по спине.       - Вас понял. Проходите, пожалуйста!       - Мы не представились, - спохватился мужчина. – Меня зовут Уэхара Акира, а этот любитель выпивки – Хонда Юичиро.       - Приятно познакомиться, - вновь поклонился Каменаши.       Он был не против выпить в компании коллег Ямашиты. Казуя редко бывал в компании людей. Из-за отсутствия свободного времени, общаться он мог только с коллегами по цеху. Это частенько заставляло чувствовать себя чертовски одиноким. Каменаши о стольком хотел расспросить Томохису, но не был готов выставлять их прошлое на всеобщее обозрение.       - А чем вы занимаетесь, Каменаши? – спросил Уэхара и поднес бутылку пива к стакану Каме.       - Спасибо, - кивнул тот. – Я занимаюсь танцами: выступаю в составе труппы или один. Сейчас разрабатываю хореографию для постановки.       - Ооо, - протянули хором Акира и Юичиро.       - Ничего необычного, - пожал плечами Казуя. – Я с детства занимаюсь танцами.       - А! – воскликнул вдруг Хонда. – Теперь я понял, почему ваше имя показалось мне знакомым! – щелкнул он пальцами. – Вы участвовали в постановке «Алая роза»**, да?!       - Да, верно, - скромно улыбнулся Каменаши и перевернул мясо, жарившееся на решетке.       - Моя жена ваша большая поклонница, - раскрасневшись то ли от пива, то ли от возбуждения, объявил Юичиро.       - Спасибо большое, - вежливо поклонился он, а Томо заметил, как Казуя улыбнулся. - Ямашита, почему ты не сказал, что у тебя в друзьях есть такая знаменитость? – обиженно протянул мужчина.       - Да как-то повода не было, - уклончиво ответил парень.       - Если не сложно, не могли бы вы… - Хонда закопошился в портфеле и, выудив оттуда ежедневник и ручку, протянул Каме.       - Да, разумеется, - Каменаши взял в руки тяжеловатый паркер и размашисто расписался.       - И… можно ли фото? – промямлил Юичиро.       Казуя задумался на мгновение, а затем ответил:       - Если уж и фотографироваться, то всем вместе.       - Верно, - поддержал его Акира. – Только о себе и думаешь! – отругал он коллегу. – Каменаши с Ямашитой сто лет не виделись, а ты ведешь себя так, будто пользуешься случаем. Идиот, что ли?!       - И то верно, - почесал он в затылке.       - Управляющий! – крикнул Казуя в сторону барной стойки, и тот поднял голову с повязанным поверх нее белым платком. – Сфотографируйте нас, пожалуйста!       - Ах, иду-иду, - отозвался тот с улыбкой и засеменил в сторону их столика.       Пододвинувшись поближе друг к другу, они сели полукругом. Кто-то взял в руки стакан с пивом, кто-то сделал знак мира двумя пальцами, Казуя обнял за плечи сидевших по обе стороны от него мужчин. Ямашита сел сбоку и поднял вверх большой палец. Так началась следующая глава в их с Томо истории.       Каменаши и Ямашита шли по ярко освещенной улице. Сенпаи Томохисы вскоре покинули их и направились домой к своим женам. Парни же, еще немного посидев в идзакае, попросили счет и решили поговорить в менее оживленном месте. Ямашита предложил пойти в бар в двух кварталах от ресторанчика, и Казуя с удовольствием согласился. Они шли по дороге, изредка перекидываясь дежурными, ни к чему не обязывающими репликами, как будто оба понимали, что для разговора, который им был так нужен сейчас, улица совсем не подходила.       В баре было на удивление пусто: лишь пара столиков да несколько стульев за барной стойкой были заняты. Они заказали по бокалу виски со льдом и сели за дальним столиком.       - Не думал, что встречу тебя сегодня, - поделился мыслями Томо.       - Тебе не нужно сомневаться в своей интуиции, - вспомнил Казуя разговор друга и его коллег.       - Пожалуй, - рассмеялся Ямашита, и Казуя почувствовал, что напряжение между ними потихоньку спадает. – Я вижу, ты продолжил танцевать?       - Да, - кивнул Каме.       Воспоминания о том танцевальном конкурсе были не лучшей темой для разговора. Каменаши отлично помнил, как Ямашита сбежал после объявления результатов и долго плакал на пожарной лестнице. У того не было сил даже поздравить друга со вторым местом на конкурсе. Казуя слышал его всхлипы, стоя выше по лестнице, но у него не нашлось тогда нужных слов. Томо впервые плакал так отчаянно, почти навзрыд, и Каме просто растерялся. На следующий день Ямашита пришел в школу как ни в чем не бывало: смеялся, шутил и улыбался. Тот день был их последним днём в одной школе.       - Я занялся театром. Сейчас все дни проходят в репетициях моей будущей постановки.       - Твоего спектакля? – не без восторга произнес Томо.       - Это звучит так пафосно, - смутился Казуя. – Однако это небольшой спектакль на сцене нашей танцевальной школы. Мы пока не даем представлений в других городах. Хотя, если эта постановка будет популярной, возможно, мы поедем в большой тур по городам, - Каменаши мечтательно улыбнулся и, поболтав лед в бокале, сделал глоток янтарного виски, такого же, как цвет его глаз.       - Ммм, - протянул Ямашита, улыбнувшись.       Казалось, Томохиса не завидует и не злится на Каменаши, что тот продолжил следовать за их общей мечтой, от которой Ямашита отказался. Однако из-за того, что их связь оборвалась, осталось ощущение недосказанности и неловкости. Как будто остаешься в подвешенном состоянии. Их дружба оборвалась еще в детстве, и, пожалуй, стоило оставить всё в прошлом, но Казуя верил, что их встреча произошла не просто так. И раз уж они сейчас сидят друг напротив друга, то Каменаши просто обязан выяснить всё до конца.       - А как же наша мечта, Томо? – спросил Каме, пронизывая взглядом друга детства. Ямашита молчал. Он не хотел признаваться самому себе в трусости ни тогда, ни сейчас. Он оправдывал свою нерешительность финансовыми трудностями, однако сам прекрасно понимал, что все преграды он придумал себе сам. Он мог попробовать себя в этом же конкурсе на следующий год, но он отступил.       - Знаешь, - нарушил молчание Томохиса. – После того поражения я не смог больше заниматься танцами. Я просто сдался тогда, - он сделал большой глоток и поставил бокал на стол, капелька воды сбежала по стеклу и растеклась по деревянной поверхности стола. – Я поступил в школу с математическим уклоном, а на последнем году обучения я вечно пропадал на дополнительных занятиях. Я не решался приходить к тебе, - признался Ямашита. – Подумал, что ты не захочешь общаться с таким неудачником, как я…       - С чего ты так решил? – удивился Каме и нахмурил брови. – Я ведь никогда не давал тебе даже повода подумать о таком.       - Наверное, это мои тараканы, - задумчиво произнес Томохиса, покручивая опустевший бокал.       Они ненадолго замолчали. Казуя попросил у официантки еще два бокала виски и фисташки. Ожидая заказ, парни не проронили ни слова. Казуя задумчиво смотрел в окно. На улице начал накрапывать дождик, а вскоре на город обрушился ливень. Заливая оконные стекла водой, он размывал реальность по ту сторону стены. Редкие в такой час прохожие, бежали по тротуару, прикрываясь портфелями или прозрачными дешевыми зонтиками, купленными в магазинчике на углу. Стоявшая всю неделю солнечная погода не предвещала дождя. За окном послышались раскаты грома.       - Я поступил на экономический***, - продолжил Томохиса, когда заказ принесли. – Кроме танцев у меня не было в детстве никакой мечты, но я ее оставил, посчитав, что ничего из этого все равно не выйдет. Дядя предложил мне вакансию личного помощника, и вот так я стал подрабатывать в его торговой компании, а после выпуска стал одним из ведущих сотрудников.       - Неплохо, - одобрил Казуя с улыбкой. Взгляд его был мутноватым и грустным. Не привыкший к алкоголю, он очень быстро пьянел.       - Наша компания занимается продажей подержанных автомобилей в Россию, Корею и Китай. Звучит, наверняка, громко, - усмехнулся Томохиса. – Но у нас совсем небольшая компания, так что богачом меня вряд ли можно назвать.       - Ты не думал вернуться в танцы? – спросил Казуя, отправляя в рот фисташку. Его пальцы, все в маленьких кристалликах соли, коснулись губ, а затем язычок пробежал по подушечке, слизывая соль.       Дело было вовсе не в его занятости в школе, и вовсе не в дополнительных занятиях. Ямашита дал себе зарок, что признается Казуе, если займет призовое место, но он был лишь восьмым. Не найдя в себе смелости открыться другу, он решил отказаться от своих чувств. Однако сделать это было сложнее, чем сказать. Становясь старше, опасаясь осуждения, зная, как ко всему этому может отнестись его семья, Томохиса отступил. Не найдя лучшего способа, как задушить в себе эти чувства, Ямашита решил оборвать все связи с Каменаши. И теперь, сидя напротив друга детства, видя печаль и тоску в его глазах, Томо начал сомневаться в правильности своего решения. Он даже представить себе не мог, как одиноко было Казуе всё это время.       - Не знаю… - пожал плечами Ямашита. – Я ведь давно уже этим не занимаюсь, было бы странно вот так внезапно всё начать заново…       - Почему нет?! – пылко воскликнул Каменаши, а Томо огляделся по сторонам, не привлекли ли они кого-то своим шумом.       - Потише, Каменаши, - попросил Ямашита.       Каме тоже осмотрелся и, будто вспомнив, где они находятся, чуть понизил голос.       - Почему нет? – повторил он свой вопрос. – Никогда не поздно начать всё заново!       - Каме, мне уже 30. Поздновато воплощать детские мечты, - усмехнулся Ямашита и, взяв в руки орешек, принялся делать вид, что изо всех сил пытается его очистить, а по факту лишь вертел в руках.       - А мне 29, - парировал Каменаши. – Это не повод ставить на себе крест.       - У меня есть обязательства, Каме. Я больше не школьник, уже почти 15 лет прошло.       - Я знаю, сколько лет прошло с тех пор, - разозлился Каменаши. – Все эти годы тебя не было… Ах, к чёрту! – Казуя махнул рукой и сделал несколько жадных глотков терпкого виски.       Ямашита вздрогнул от слов Каменаши, но поспешил взять себя в руки. Томохиса был уверен: Казуя не испытывает и никогда не испытывал тех же чувств к Томо, что и тот к нему, а потому не стоило сейчас ворошить прошлое. Но сказать было проще, чем сделать. Каменаши явно был слаб к алкоголю и то, что он с таким упорством продолжал пить, наводило на странные мысли. Сейчас Каме был не тем парнем со взъерошенными осветленными волосами и густыми бровями, худощавый и нескладный. Казуя, что сидел перед ним, был красивым мужчиной с изящным изгибом бровей, с шелковистыми длинными волосами до плеч, с немигающим, пронзительным взглядом. На красивой шее выступали жилки каждый раз, когда он злился или напрягал голос. Под тонкой футболкой угадывался красивый рельеф мышц. Его стиль одежды, повседневный и полуспортивный совершенно не вязался с атмосферой в этом баре, но это был стиль жизни Казуи: свободный, вольный, страстный, как и его танцы в стиле контенпорари, заставлявшие зрителей затаивать дыхание, когда тот делал свои красивые па. Ямашита не хотел говорить об этом Каме, но он был на одной из постановок с участием Казуи. Томохиса пошел на спектакль, проклиная самого себя за слабость, ведь он обещал самому себе, что больше не будет искать с парнем встреч.       - Простите, что вмешиваюсь, - сказал из неоткуда возникший официант. – Мы закрываемся через пятнадцать минут.       - Да, конечно… Хорошо… - отозвался Каменаши, выплывший из своих мыслей; официант забрал опустевшую вазочку для орешков и удалился. – Сейчас я ставлю хореографию для спектакля. Это будет моя постановка. В ней принимают участие непрофессиональные ребята. Ты тоже можешь принять участие.       - Но, Каме…       - Я серьезно, Томо, - взгляд Казуи, и вправду, был очень серьезным. – Чем быстрее ты согласишься, тем меньше придется тебе учить. У нас проходят репетиции каждый день с девяти до шести часов…       - Каме, но у меня же есть работа, - перебил его Ямашита. – Я не вольная птица, и не подросток, у меня сейчас нет столько свободного времени. Да и Золотая неделя**** уже закончилась.       - Ты можешь приходить после работы, я буду заниматься с тобой, - с жаром ответил Казуя.       - Это невозможно, - нервно усмехнулся Ямашита, удивляясь упорству Каменаши.       - Всё возможно в этом мире. Преграды, которые ты создаешь, есть только вот здесь, - Каме постучал пальцем по виску. – Я дам тебе визитку, - парень достал из кармана бумажник и выудил оттуда картонную карточку. – Здесь адрес школы и телефон, можешь позвонить туда и спросить меня. Или же… Одолжишь ручку?       Ямашита сначала растерялся, а затем открыл сумку и, порыскав по карманам, отыскал обычную шариковую ручку с логотипом компании и протянул ее Казуе. Тот быстро что-то написал на обороте визитки.       - Или же можешь позвонить мне на сотовый, - сказал Каме и протянул ручку обратно Томо, но тот покачал головой.       - Оставь себе, вдруг решишь еще раз встретиться и прочитать нотацию о том, как не стоит отказываться от мечты, - пошутил Ямашита.       Каменаши усмехнулся и попросил счет.       Гроза уже закончилась, и воздух наполнился приятной прохладой. Они, не спеша, направились в сторону станции: Каменаши, пошатываясь, а Томохиса – придерживая его. Когда они свернули за угол, Каменаши решил, что возьмет такси, Ямашита же жил далековато, и решил сэкономить, поехав на электричке.       - Эй, Каме! – окликнул он Казую, когда тот уже почти до шел до остановки с машинами.       - Что?       - Почему ты так упорно пытаешься вернуть меня в танцы? – не удержался от вопроса Ямашита.       В свете фонарей и неоновых вывесок Томохиса заметил улыбку Каменаши. Парень засунул руки в карманы толстовки и приблизился к Томо. Он выжидательно посмотрел на друга детства, а затем, вздохнув, произнес:       - Возможно, не встретившись с тобой сегодня, я даже не стал бы тебя разыскивать, и всё пошло бы на самотёк, - у Ямашиты защемило в сердце. Хотя он и старался скрываться от Каменаши, чтобы не пробудить в себе дремавшие чувства, но он был вовсе не против изредка его видеть. – Но мы встретились сегодня. Так звезды сошлись, или это была судьба – черт его знает, - Каме пожал плечами. – Но раз уж ты мне попался на глаза, не думаешь ли ты, что это просто так? – улыбнулся парень. – Я помню, как ты наслаждался уроками танцев, как старательно занимался и придумывал хореографию для выступлений. Тогда ты горел! Твои глаза сверкали, ты болтал без умолку, сгорая от нетерпения поскорее выступить. И на тот конкурс ты побежал подавать заявку, едва узнал даты приема анкет, - Каменаши облизал губы и замолчал ненадолго. – Я хочу, чтобы ты участвовал в этом проекте, потому что хочу вернуть ту искру в твоих глазах, то сияние, что от тебя исходило. Вот и всё.       Ямашита не знал, что и сказать. Сердце бешено стучало в груди, в ушах шумело, а в горле застрял ком. Не зная, что сказать и что сделать, он стоял, будто приросший к земле, и лишь смотрел на Казую, переваривая сказанные им слова.       - Мне пора, - улыбнулся Казуя.       - Угу, - кивнул Томохиса. – До встречи…       Каме помахал ему рукой на прощание и сел в такси. Однако поехал он вовсе не домой, а вернулся в студию. Ехать на такси до дома – было бессмысленной тратой денег, а доехать до дома на поезде Казуя был не в состоянии. Его мутило от крепкого алкоголя. Доехав до школы, он купил в автомате газированную воду с лимонным вкусом и вошел в здание с помощью запасного ключа, который ему дали на время подготовки к спектаклю. Заперев входные двери, Каменаши направился в раздевалку. Растянувшись, насколько это было возможным, на коротком потрепанном диване, он подложил под голову свернутую толстовку вместо подушки и положил холодную бутылку на лоб. Сегодня он будто бы вернулся в свои школьные годы. Однако Каме прекрасно понимал, что за эти годы они оба сильно изменились. Казуя надеялся, что Томохиса все-таки согласится на его предложение. Хотя Ямашита и не говорил об этом, но Каменаши чувствовал, что он испытывает то же чувство одиночества. Казуя заметил это по отстраненному выражению лица Томохисы.       Ямашита перебирал в голове все детали сегодняшней встречи, слова, которые были услышаны и сказаны. Возможно, Казуя был прав, что осуждал Томохису за отказ от детской мечты. Однако теперь Томо было не так просто принять решение, чтобы последствиями не обременить окружающих. До конца поездки Ямашита смотрел в черный прямоугольник оконного стекла, стараясь освободить мысли от непрошенных воспоминаний. - Казуя, смотри, как я умею! – закричал Томохиса и, оттолкнувшись от коврового покрытия репетиционного зала, сделал два сальто назад. - Балда! Вывихнешь себе руки, кто будет со мной в паре выступать? – отругал его Казуя, преувеличенно строго насупив брови. - Эй, Каме, нам нельзя сладкое! – воскликнул Ямашита, найдя Каменаши под пожарной лестницей с пакетом пончиков. - Если ты не будешь так орать, то никто и не узнает! – шикнул на него Казуя. – иди сюда, у меня еще есть! – воровато осмотревшись, Томо спустился к другу под лестницу и вытащил из пакета воздушный пончик, политый розовой глазурью и посыпанный шоколадной крошкой. - Куда ты меня тащишь, Казуя? - Покажу тебе кое-что интересное, - заговорщически подмигнул Каме. - Но там же раздевалки девчонок! - Вот именно, - поиграл бровями Каменаши. – И сейчас как раз закончилось занятие. - Эй, нам нельзя!.. - Ты что, голубой, что ли? – рассмеялся Казуя. – Разве тебе не интересно посмотреть на голых девчонок? - Сам ты голубой! – разозлился Томохиса и встал на деревянный ящик рядом с Казуей, который через маленькое окошко, расположенное в раздевалке под потолком, подсматривал за переодевавшимися девушками. - Там кто-то есть! – закричала одна из них, и в раздевалке поднялся визг. - Бежим, - велел Казуя, спрыгнул с ящика и бросился наутёк. [Станция Северное Акабане. Северное Акабане. Пожалуйста, при выходе убедитесь, что вы не забыли свои вещи]       Томохиса тряхнул головой, возвращаясь в реальность, и вышел из вагона. На станции в такое время практически не было людей. Перейдя реку по мосту, обдуваемый прохладным ночным ветерком, он направился к дому. По пути заглянув в круглосуточный магазин, он купил два сливочных пудинга. Ему несказанно повезло: в такое время их уже обычно нет на полках.       - А вот и я, - сказал Ямашита, закрыв за собой дверь.       Из гостиной послышались шаги и затихли в прихожей.       - Который час сейчас, по-твоему?! – зло и строго посмотрели на него.       - А, я просто встретил старого друга по дороге домой, вот разболтались, то да сё, даже не заметил, как время пролетело, - улыбнулся Томохиса. – Ну, не сердись на меня, Эми, - он вытянул губы уточкой, передразнивая девушку и коротко ее поцеловал.       - Какой пудинг в двенадцатом часу? – разозлилась она. – Хочешь, чтобы я растолстела? – девушка оттолкнула Томо. –От тебя алкоголем несёт! – она отстранилась от парня и направилась в гостиную. – Я спать! – заявила Эми, а затем скрылась за дверью спальни.       Томо не стал идти за ней и успокаивать, прекрасно зная, что завтра она уже не будет на него злиться, ведь домой так поздно он приходил очень редко. Ямашита развязал галстук и снял пиджак. Повесив их в гостиной на спинку стула, он достал из пакета пудинг, открыл крышечку и распрямил пластиковую ложечку. Медленно лакомясь десертом, он вертел в пальцах визитку, что ему дал Каменаши. «Пожалуй, нам стоило встретиться с тобой раньше», - подумал Томохиса, вздохнув. В гостиной на книжной полке стояла их с Эми свадебная фотография.