Шоколад

      Оставшиеся до воскресенья дни прошли для Питера лучше, чем все дни в качестве мужа Тони Старка вместе взятые. Ему каждый день приходилось (не столько приходилось, сколько хотелось) ездить в город, в ателье мистера Лафейсона, чтобы Ванда и Вижен (так, оказалось, звали её немногословного парня) могли примерить на него то, что успели сделать за сутки и прямо на нём же исправить какие-то недочёты.       В первый день Питер лишь приехал на назначенное ему время и почти сразу уехал после того, как Ванда слегка подровняла рукава пиджака и брюки. Уже на следующий день он слегка задержался, чтобы поболтать. На третий день его пригласили остаться на чай. Питер, смущённо краснея, сначала отказывался, но с Вандой было тяжело спорить, и в итоге его усадили за небольшой столик, с одной половины которого кой-как перекинули на другую куски ткани, длинные линейки и кучу разноцветных мелков, и всучили кружку с горячим чёрным чаем. А вскоре в дело пошло и изъятое из глубин шкафчика печенье. Питер всё ещё чувствовал себя неловко, потому что он тут просто сидел, чаи гонял, а Ванда с Виженом работали. Но, кажется, парочку это никак не смущало, и они свободно болтали с Питером, иногда спрашивая его об учёбе, семье, но, к счастью для Паркера, они больше говорили сами (в частности Ванда).       Вижен говорил действительно немного, возможно потому, что Ванда очень любила сама рассказывать довольно забавные истории, связанные с ней и её братом, и ещё с некоторыми людьми, которых Питер не знал, но этот факт не делал истории девушки менее интересными. Однако иногда альфа всё же вставлял слово, и Питер порою даже переставал жевать слегка подсохшие печенья, слушая его: голос Вижена был удивительно спокойным, а речь — невероятно правильно построенной. Почему-то его хотелось слушать и слушать, внимая словам, смысла которых ты, возможно, даже не понимаешь.       Четвёртый день их знакомства был действительно интересным, и Питер вернулся в особняк Старка с поистине счастливой улыбкой на лице. Теперь он каждое утро с нетерпением ждал Хэппи на крыльце, чтобы тот отвёз его в ателье, где бы он вновь провёл несколько часов за разговорами с Вандой и Виженом.       Но, к несчастью, уже в субботу костюм был полностью готов, и Питер, смотря на себя в большое зеркало, не мог радоваться тому, как отлично сидит на нём этот бордовый костюм тройка, действительно создающий впечатление, словно он чей-то богатенький сынок-омега. Хотя, как жених Тони Старка он по-прежнему не выглядит.       — Думаю, это моя самая лучшая работа, — с довольной улыбкой заявила Ванда, тоже смотря на отражение Питера в зеркале. — Эй! Не смей делать такую кислую мину! Неужели тебе не нравится?       — Нет, что ты! — воскликнул Питер. — Этот костюм великолепен!       Ванда почему-то вдруг рассмеялась, чем очень озадачила Питера.       — Болван, он и в половину не был бы так «великолепен», если бы его не носил ты, — ответила она, с любовью во взгляде разглаживая невидимые складки на пиджаке. — Так что, — она хлопнула Питера по плечу, — завтра обязательно утри всем этим смазливым омегам с папиками нос, пускай видят, что муж Тони Старка так же горяч, как и он сам.       Питер невольно залился краской, услышав такое наставление, а Вижен, стоя в стороне, гулко кашлянул.       Когда Питер вновь переоделся в свою одежду, они в последний раз выпили чай все вместе, но это чаепитие было довольно быстрым, так как Ванде и Вижну уже нужно было работать над новым заказом. Когда приблизилось время прощаться, Питер был невероятно опечален, думая, как уже послезавтра его будни снова станут серыми, унылыми, а, главное – одинокими. В какой-то момент он хотел спросить, может ли он хоть иногда навещать их, но тут же отбросил эту мысль, сказав себе, что у Ванды и Вижна полно других дел, и им совсем не до того, чтобы возиться со скучающим омегой. Однако, когда они уже распрощались, Ванда окликнула его у самых дверей, спросив придёт ли он к ним ещё, и Питер, не задумываясь, ответил да.       Питер снова ощущал себя, если и не полностью счастливым, то хотя бы просто человеком, в хорошем настроении, которое, как ему наивно казалось, уже ничто не сможет испортить. Однако где-то посреди ночи он неожиданно проснулся с мыслью о том, что ему срочно нужен ананас.       Эта мысль была настолько неожиданной и глупой, что он тихо посмеялся, уткнувшись носом в подушку, и решил, что ему просто нужно постараться вновь уснуть. Однако уже через двадцать минут желание съесть ананас немедленно не казалось таким смешным, напротив — это почему-то стало жизненно необходимо. И Питеру ничего не оставалось, как лежать и уговаривать себя, что ананас ему сейчас совсем не нужен, к тому же, где он его возьмёт посреди ночи? Но ничего не срабатывало, потому что он фактически ощущал вкус этого заветного фрукта у себя во рту.       В конечном счёте Питер решил, что ему просто нужно постараться думать о чём-нибудь другом.       Эта идея была очень плохой, так как его мысли сразу занял предстоящий банкет.       Там будут люди. Много людей, и все они будут заоблачно богатыми и важными, а он без понятия, как себя вести с такими людьми! Почему-то Питеру казалось, что все люди из высшего общества в той или иной степени обязательно должны быть похожи на Старка, и если это так, то это будет сущий ад. Он тогда точно, перенервничав, сморозит какую-нибудь чушь или просто сделает что-то не так. А вдруг там им будут подавать ужин, и он не будет знать каким столовым предметом ему нужно воспользоваться? А вдруг его спросят, как они познакомились со Старком, что тогда ему ответить? А что ему рассказывать о себе?       Рой вопросов, не находящих ответов, заполонили разум Питера, а в животе скрутился неприятный комок нервов, и в конечном итоге Питер, вертясь от бессонницы по всей огромной кровати, не смог уснуть до самого утра.       А около восьми часов он вновь проснулся от утреннего токсикоза.       — Ох, дорогой, ты так неважно выглядишь, что-то случилось? — Пеппер, взяв в руки бледное лицо Питера, обеспокоено заглянула в покрасневшие от недосыпа глаза. Она только что пришла и первым же делом отправила Джарвиса за Питером, который с трудом, выползя из кровати, спустился вниз. — Ты не заболел?       — Нет, просто… Меня рвало всё утро, но теперь, кажется, всё нормально? — ответил Питер, вымученно улыбнувшись, и он действительно не соврал. Уже через час, после того, как его вырвало, он более или менее пришёл в себя, а его совершенно пустой желудок стал требовать к себе особого внимания. Правда, поспать нормально ему так и не удалось, и теперь он чувствовал себя разбитым, но живым.       — Может, не стоит тебе идти сегодня? — немного подумав, предложила Пеппер.       — Нет-нет, — Питер активно замотал головой, мягко убирая тёплые ладони женщины со своего лица. — Всё в порядке, я могу идти, от меня ведь требуется только быть там, — на последних словах он бросил на Поттс быстрый взгляд, надеясь, что она не начнёт отрицать и не скажет, что помимо того, что ему надо просто быть и улыбаться всем очаровательной улыбкой, ему придётся ещё делать уйму вещей, выходящие за пределы его возможностей.       Но, к счастью, Пеппер просто молча согласилась, хотя не перестала смотреть на Питера с некоторым беспокойством.       — Что ж, — она бросила взгляд на часы, — думаю, уже пора начать собираться. Ты ведь вчера получил костюм?       — Да, спасибо, он великолепен, — ответил Питер, искренне улыбнувшись.       — Я не сомневаюсь, — такой же улыбкой ответила ему Пеппер. — Тебе хватит часа, чтобы собраться?       — Да, конечно, — кивнул Питер, решив не упоминать, что этого времени более, чем достаточно.       — Тогда я буду ждать тебя здесь, в гостиной, через час, и, Питер… — остановила она омегу прежде, чем он успел взбежать на лестницу. — Если почувствуешь, что тебе стало хуже, оставайся дома, хорошо?       Питер лишь кивнул ей в ответ. Ему не хотелось соглашаться вслух, ведь тогда бы он солгал: даже если ему будет очень плохо, он заставит себя пойти на этот банкет, он будет честно играть роль мужа Тони Старка, «отрабатывая» заплаченные ему деньги.       Отправив Питера собираться, Пеппер решила, что настал час перейти к самому сложному — заставить Тони отвлечься от своих изобретений, чтобы пойти на банкет.       Старк, как обычно, был в своём гараже, собирая под музыку AC/DC какой-то механизм, ничем не примечательный для незнающего человека.       — И чем обязан твоему визиту? — не отрываясь от работы, спросил Тони.       — Надеюсь, мистер Старк, вы не забыли, что сегодня приглашены на банкет? — любезно спросила Пеппер, встав рядом со своим боссом.       — Представляешь, Пеппер, помню, — усмехнувшись, ответил Старк. — Там ведь будет Хэнк Пим, не так ли?       — Да, верно, правда, он сообщил, что немного опоздает из-за перелёта.       — Что ж, — Тони отложил отвёртку и впервые за время разговора поднял глаза, вытирая руки об и без того испачканное в масле полотенце, — тогда мне тоже нет смысла там появляться раньше.       Пеппер тяжело вздохнула, посмотрев на своего босса, как на капризного ребёнка, который в очередной раз отказывается идти в школу.       — Если вы собираетесь уйти сразу после разговора с ним, то вы должны явиться на банкет вовремя, чтобы пообщаться с другими, представив им своего мужа, — вкрадчиво объяснила она.       Мышцы лица Тони напряглись, когда Пеппер упомянула о его муже.       — Омега тоже идёт? — с некоторым пренебрежением уточнил он. — Джарвис говорил что-то сегодня, что утром его рвало.       — Да, это вполне обычное явление во время беременности, — ответила Пеппер и, немного подумав, вдруг спросила: — Тебе разве никогда не хочется ему помочь? Защитить или хотя бы просто пожалеть?       Мужчина скривил такое лицо, словно ему было неприятно даже просто слышать такие вопросы. В действительности, Тони ощущал эти желания постоянно. И что хуже всего было то, что, когда он не видел омегу, эти чувства лишь усиливались, и к ним добавлялась нестерпимая тоска.       Эти мысли раздражали его. Ещё больше выводило из себя то, что они не были исконно его, они принадлежали альфе, который тянулся к своей паре, желая защитить её, любить и получать любовь.       Но порою Тони казалось, что всего этого хочет именно он сам.       — Нет, а что? — соврал он, отворачиваясь, чтобы Пеппер, которая знала его даже слишком хорошо, не смогла распознать лжи по его лицу.       — Я просто не понимаю, — кажется, Поттс ничего не заметила, либо просто сделала вид, что не поняла, — даже у меня он вызывает такие чувства, хотя он не моя пара.       Услышав это Тони с трудом подавил в себе порыв вскочить и зарычать, как зверь, на Пеппер. На альфу, что покушалась на его омегу. Но он, вонзив когти в ладонь, подавил в себе это желание и заставил глаза вернуться к привычному тёмному оттенку коричневого.       Это не он. Это всё альфа. Это не его мысли и желание. Они чужие. Не его.       — А с чего ж ты тогда так холодно к нему отнеслась, после того, как я его трахнул? — с усмешкой на лице вдруг спросил он, подняв глаза на Поттс.       Пеппер, не ожидая такого вопроса, замешкалась с ответом, но Старк сам продолжил:       — Неужели приревновала? Или было просто противно? — замешательство Пеппер становилось всё заметнее, а ухмылка Старка — шире. — Конечно, ты видела и не раз, как омеги пытаются соблазнять. Ты ведь и сама не такого высокого мнения о них. А этот Питер, наверно, показался тебе пушистым ангелочком, который в жизни и не подумает прибегнуть к такому методу, но — вот чудеса! — он приходит ко мне подставляет свою задницу, отбросив всякий стыд. И более того — угрожает, чтобы я взял его в мужья. Я понимаю, как это неприятно видеть, когда другие разбивают в дребезги твоё хорошее мнение о них. Поэтому никогда не стоит думать о людях слишком хорошо. Но я не могу понять, почему ты сейчас так нянчишься с ним? Или это просто двойная игра?       Тони умолк, а Пеппер молчала, ничего не отвечая. Её выражение лица было по-прежнему слегка изумлённым, но вскоре оно стало более решительным и даже холодным, что, в свою очередь, удивило Старка.       — Вы правы, мистер Старк, что я не ожидала такого от Питера, я даже на какое-то время разочаровалась в нём, но я знаю, что заставило пойти его на это, и осознание этого заставляет меня лишь сочувствовать ему, — ровным голосом ответила Поттс. — Но больше всего меня разочаровали вы, мистер Старк, — вдруг прибавила она. — Да, Питер пришёл и открыто соблазнил вас, но вы не меньше его виноваты, поддавшись искушению.       На последних словах она просто развернулась и направилась прочь из мастерской, остановившись лишь у самых дверей.       — Буду ждать вас через час в гостиной. Прошу, будьте готовы к этому времени к выходу, — обернувшись, прибавила она, и тут же ушла.       Тони молча проводил её тяжёлым взглядом, так ничего и не сказав. Он чувствовал себя побеждённым. Его гордость, его «я» было задето, хотя это было одно из самых безобидных замечаний, кинутых в его адрес. Но этот раз отличался тем, что бросила камень она. — Чёрт, — выругался Тони, крепко сжав волосы у корней.