Наши в Хогвартсе (продолжение)

Северус осторожно толкнул дверь, и она подалась без всяких усилий и заклинаний. Заглянув внутрь, он понял, что перед ними — комната, в которой живут охранники. У двух противоположных стен стояли две двухъярусные кровати, на нижнем ярусе одной из которых валялся мускулистый молодой мужчина, смуглый и черноволосый. Двое других, таких же крепких и смуглых, играли в нарды за столом, стоящим посредине комнаты. Они повернули головы на звук открывшейся двери, в то время, как третий, лежавший на кровати, не обратил на этот звук никакого внимания. Пока длилась пауза, Северус успел сжать руку Эйлин, стремительно войти в комнату и свалить одного из сидевших за столом Парализующим заклинанием. Эйлин лишь на пару секунд отстала от мужа, и её Петрификус Тоталус уложил на пол второго охранника. Третий охранник успел сесть в кровати и потянуться за лежавшей на тумбочке в изголовье волшебной палочкой, когда Парализующее заклинание Северуса свалило и его. Больше в комнате никого не было. Прямо перед ними, напротив двери, в которую они вошли, имелась ещё одна дверь. Северус осторожно приоткрыл её. Как и на первой, на ней не было никаких Охранных и Запирающих заклинаний. Видимо, их противники не ожидали, что беглецам удастся попасть в это помещение. Выглянув наружу, Северус увидел перед собой тот самый холл перед залом для собраний, из которого они с Эйлин начали свою вылазку. Дверь, которую он сейчас приоткрыл, была той самой потайной дверцей в стене у камина, которую Эйлин удалось разглядеть сразу же по прибытии сюда. Холл был пуст. Северус остановился на пороге и тихо произнёс: — Будем уходить через камин. В Хогвартс отсюда попасть, я думаю, не удастся. К Бруксу, мне кажется, тоже не стоит. — В голосе Парика Шелдона слышался столь характерный сарказм, что, даже если бы Невилл до сих пор сомневался, действительно ли он имеет дело с профессором Снейпом, сейчас все его сомнения рассеялись бы в прах. — Попробуем к Розмерте в «Три метлы». Итак. От вас требуется чётко и ясно произнести: «Хогсмид. «Три метлы». Лонгботтом, надеюсь, вы ничего не перепутаете. У меня нет ни малейшего желания разыскивать вас более где бы то ни было. Невилл на этот выпад лишь обиженно промолчал. Эйлин, стоя рядом, нащупала его невидимую руку и тихонько сжала её, как будто извиняясь за резкость мужа. — Первый Лонгботтом. За ним Эйлин. Последний — я. Северус помолчал, будто что-то вспоминая. А после произнёс, ни на что особо не надеясь: — Акцио, палочка Лонгботтома. И сам был неожиданно удивлён, когда палочка Невилла оказалась в его руке. — Держите, Лонгботтом. А теперь к камину. Быстрее. Северус выглянул за дверь. Холл был по-прежнему пуст. Все трое вышли и подошли к камину, всё ещё оставаясь под мантией-невидимкой. Невилл первым выбрался из-под неё, шагнул в камин и произнёс то, что от него требовалось: — Хогсмид. «Три метлы». Баночка с летучим порохом стояла на каминной полке. Пороха в ней оставалось совсем немного, но Северус решил, что этого хватит на всех. Подождав с минуту, Эйлин шагнула в камин, швырнула горсть летучего пороха и повторила пункт назначения. Трубы, кирпичные кладки каминов, через которые она пронеслась, всполохи пламени в них — всё слилось у неё перед глазами. Не сумев как следует сгруппироваться, Эйлин кубарем выкатилась из камина в зале самого популярного в Хогсмиде паба и едва не сшибла ближайший к камину столик, за которым сидели двое волшебников средних лет, потихоньку потягивая огневиски и неспешно беседуя о чём-то. Хорошо, что кто-то невидимый успел схватить её за край мантии и остановить этот эпичный полёт. Впрочем, её нестандартный выход всё-таки наделал кое-какого шума. Волшебники, сидевшие за столиком, обернулись к камину, но, не увидев никого, пожали плечами и продолжили разговор. Такие вещи с камином мадам Розмерты происходили довольно часто, особенно по выходным, когда какой-нибудь муженёк пытался убежать из дому, наложив на себя дезиллюминационное заклятие, но бывал пойман с поличным в самый последний момент своей бдительной жёнушкой. Либо подросток, возомнив себя достаточно взрослым, пытался вырваться из-под родительской опеки, и в спешке вываливался в зал с шумом и грохотом. Впрочем, подростки появлялись здесь таким образом только во время школьных каникул. Как бы там ни было, никому не видимая Эйлин была поймана за мантию никому не видимым Невиллом. Стараясь не шуметь, Эйлин поднялась с пола и отошла с Невиллом в угол за камином. Минуты шли, а никаких признаков появления Северуса не наблюдалось. Эйлин охватила паника. Если он сейчас же не появится, то…. То -- что? То она вернётся в дом Шафика? А если его там уже нет? Драккл! А если его схватили в самый последний момент? А вдруг он ранен и лежит сейчас на полу в холле у камина и его вот-вот обнаружат эти дуболомы-охранники? — Невилл. Я вернусь к нему, — прошептала Эйлин. — Нет. — Странно, но в голосе Лонгботтома звучал не свойственный ему металл. — Ты никуда не пойдёшь. Эйлин почувствовала, как Невилл схватил её за руку и крепко сжал её. — Пусти. — Голос Эйлин звучал вкрадчиво, но было в нём что-то такое, от чего у Невилла пробежал холодок вдоль позвоночника. Однако, несмотря на это, он продолжал крепко сжимать руку Эйлин. — Не пущу, — зашипел он ей на ухо. — Это опасно. И он бы не хотел, чтобы ты рисковала собой. — Не твоё дело — рассуждать, чего он хотел бы, а чего нет. Я не брошу его одного там! Пусти!!! — Эйлин резко дёрнулась, свободной рукой больно схватив Невилла за волосы. Тот тихонько вскрикнул от неожиданности и ослабил хватку. Для Эйлин этого оказалось достаточно, чтобы вырваться и метнуться к камину. Невилл попытался поймать её за мантию, но, благодаря Чарам невидимости, по-прежнему лежавшим на них обоих, промахнулся. Эйлин опрометью бросилась к камину. В этот момент пламя в нём вспыхнуло характерным зелёным светом, невидимый Северус шагнул в зал, столкнулся с невидимой Эйлин, сбил её с ног и повалился вместе с нею на пол недалеко от столика, за которым попивали огневиски двое волшебников. Шума от этого падения было немного. Волшебники вновь повернулись в сторону камина. — Да, не повезло какому-то бедолаге, — глубокомысленно изрёк один из них. — Человек так рвётся к выпивке, а его тормозят буквально в последний момент. — То ли дело — мы, — поддержал его второй. — Вот моя Мэрилин никогда не запрещает мне пропустить стаканчик по выходным в компании доброго друга. — А я так и вовсе не должен спрашивать ни у кого позволения, — отозвался первый. — Жизнь холостяка вся состоит из одних лишь плюсов. Северус не стал слушать дальнейший спор о преимуществах и недостатках холостой и семейной жизни. Оттащив Эйлин в угол, где притаился Невилл, он тихо приказал им: — Стойте здесь! — Ты куда? — рванулась за ним Эйлин. — Стой! — тихо рявкнул Северус голосом Патрика Шелдона. — Я наложу заклятье на камин. Оставаясь невидимым, он встал напротив камина и прошептал заклинание, делающее камин недоступным для кого бы то ни было. Покончив с этим, Северус вернулся к своим спутникам, взял Эйлин за руку и велел ей взять за руку Лонгботтома. — За мной, — тихо скомандовал он. Эйлин с Невиллом послушно отправились следом. Северус привёл их к стойке бара, за которой восседала хозяйка заведения — мадам Розмерта. Несмотря на поздний час, она всё ещё продолжала лично обслуживать клиентов, не перепоручая это кому-либо из своих помощников. Клиентов у стойки не было, все они разбрелись по залу и сидели за столиками — по одному, по двое или шумными компаниями. Подойдя к самой стойке, Северус еле слышно произнёс: — Розмерта, тихо, это я — Северус. — Не ври. У тебя голос подростка, а не Северуса, — так же тихо отозвалась Розмерта. — Я под Оборотным зельем. — Почему я должна тебе верить? — резонно заметила хозяйка заведения. — Ты всегда носишь туфли на каблуках. И, чтобы ноги у тебя не болели, ты надеваешь туфли на специальные волшебные чулки. А зелье для пропитки этих чулок всегда доставляю тебе я. — Драккл! Северус, это действительно ты! — удивлённо и слегка рассерженно прошипела Розмерта. — Чего тебе нужно? — Я закрыл твой камин. Не снимай сегодня с него заклятия. — Интересно, а как ко мне доберутся посетители? — недовольно проворчала Розмерта. — Сегодня — никак, — отрезал Северус. — Поздно уже. Пусть дома сидят. — Какого лысого тролля ты распоряжаешься в моём заведении? — возмутилась хозяйка. — За мной погоня. Преследователи слышали, куда я направился. Ты хочешь, чтобы здесь сейчас нарисовалась банда гоблинов и устроила тебе погром? — Так бы и сказал, — миролюбиво отозвалась Розмерта. — Опять ты во что-то впутался…. — Так и говорю. Камин свой откроешь завтра. Всё, я пошёл. — Доброй ночи, Северус. — И тебе, — услышала Розмерта невнятное ворчание в ответ. Лавируя между столиками, Северус, Эйлин и Невилл быстро добрались до выхода и вышли за дверь. *** Стояла глухая сентябрьская ночь. Холодный воздух приятно остудил их разгорячённые лица. Они шли молча, держась за руки, чтобы не потерять друг друга. И лишь когда троица оказалась за пределами Хогсмида на дороге, ведущей в замок, Северус снял со всех дезиллюминационное заклятие.  — Что произошло? — тут же вцепилась в него Эйлин. — Из комнаты охранников выскочили четверо. Сразу рванулись к камину. Мне некуда было отходить. Один наткнулся на меня. Я его отключил Парализующим и отбросил это тело на остальных. Пока они поднимались с пола — шагнул в камин. Они наверняка слышали адрес, который я назвал. Пришлось принять меры предосторожности. Эйлин молча перевела дух. Ей всё ещё не верилось, что ими было столько пережито за один короткий вечер. И что после всего этого они всё ещё живы, вполне здоровы и, что самое интересное — до сих пор на свободе. Ощущая себя, словно во сне, она, тем не менее, быстро шла по направлению к Хогвартсу вместе со всеми и думала: «Интересно, как же те попали в замок? Кто-то же их впустил?» Кто же этот агент Шафика, которого следует опасаться? Драккл, как же надоело жить, постоянно чувствуя ледяное дыхание опасности за спиной… Заклинание, шёпотом произнесённое Северусом и замысловатое движение его волшебной палочки, распахнули перед беглецами ворота замка. Оказавшись внутри, все трое недоверчиво переглянулись, и Эйлин поняла, что её спутники чувствуют то же, что и она. Им всё-таки удалось вернуться! Эйлин с Невиллом подождали, пока Северус восстановит Запирающее заклинание на воротах замка. Бесшумными тенями все трое проскользнули к входной двери. — Надеюсь, в замке никто не отстанет и не потеряется? — он выразительно взглянул на Невилла. Впрочем, стояла глубокая ночь, и этот взгляд пропал втуне. Однако, Невилл по интонациям понял, к кому обращён столь ядовитый вопрос, и предпочёл предусмотрительно отмолчаться. — В таком случае, я предпочёл бы снова сделать нас всех невидимыми, — Северус наложил на всех дезиллюминационное заклинание, открыл дверь и, пропустив в неё своих спутников, вошёл следом и обновил на ней Запирающие и Охранные чары. — В кабинет директора, — чуть слышно скомандовал он. Три пары ног, старавшиеся ступать неслышно, тихонько протопали в сторону лестницы, ведущей в кабинет Мак-Гонагалл. — Вересковая пустошь, — произнёс Северус пароль, даже теперь, после всех волнений прошедшего вечера, с удовлетворением отмечая, что у Минервы, наконец-то, иссякли названия сладостей в дамблдоровском стиле. И только перед самой дверью директорского кабинета все трое избавились от Чар невидимости, почувствовав себя в относительной безопасности. На стук в дверь Минерва откликнулась мгновенно — сразу было понятно, что она не спала, в тревоге ожидая возвращения беспокойной четы Снейп, доставившей ей в нынешнем учебном году столько волнений. — Войдите, — послышался из-за двери её нетерпеливый возглас. Пока троица входила, пока Северус запирал дверь и накладывал на неё Заглушающие чары, Минерва вскочила со своего кресла у камина, где она пыталась читать книгу, стараясь успокоиться и привести мысли в порядок. — Лонгботтом! — воскликнула она, увидев Невилла. — Вы спасли его?! А остальные? — Остальных, как видите -- нет, — устало произнёс Северус. Не дожидаясь приглашения, он обошёл стоявшую на его пути Мак-Гонагалл, готовую на радостях заключить его в объятия, и упал в стоявшее у директорского стола кресло для посетителей. Казалось, до сих пор он держался из последних сил, которые сейчас вовсе покинули его. Эйлин, с тревогой наблюдавшая за мужем в образе Патрика Шелдона, бросила на него вопрошающий взгляд, безмолвно требовавший ответа: «Ты в порядке?» Северус на секунду прикрыл глаза и чуть склонил голову, будто говоря: «Всё нормально». — Эйлин, Невилл, присаживайтесь, — Мак-Гонагалл указала им на свободное кресло у стола и одним взглядом придвинула поближе стул, стоявший у стены. Когда все уселись, и сама Директор заняла место за своим столом, Северус произнёс: — Лонгботтом был единственным пленником, которого мы видели. Остальных там не было. Возможно, их держат в другой части подземелий. Судя по всему, они там обширные. Он не стал распространяться о том, что, судя по всему, Невилл был лишь приманкой, на которую Шафик пытался поймать его. Об этом он подумает позже. А сейчас… — Минерва, спрячьте Лонгботтома в той потайной комнате за вашей спальней и не выпускайте, пока опасность не минует, — повелительный тон, которым были сказаны эти слова, резко контрастировал с внешностью и голосом мальчишки, который это произносил. Однако, все присутствующие совершенно отчётливо видели за этой внешностью того самого профессора Снейпа, которого так боялся в детстве присутствующий здесь Невилл. — И никому не говорите, что он здесь. Слышите? Никому! — Разумеется, — поджала губы Минерва. — Думаю, Брустверу об этом сказать всё-таки стоит, — заметил доселе молчавший портрет Дамблдора. — Хорошо. Скажите. Но предупредите, чтобы дальше него эта информация никуда не прошла. Не слишком я доверяю его помощникам, — процедил сквозь зубы Северус. — А уж этим деятелям из Аврората — и подавно. — Я передам ему твои слова, мой мальчик, — усмехнулся в бороду Дамблдор. — Думаю, это случится только послезавтра. Не ночует же Министр в своём кабинете, тем более, накануне воскресенья. — Скорее всего, завтра он придёт в Министерство. И, мне кажется, он захочет лично повидаться с тобой, — посерьёзнел Дамблдор на портрете. — Лишь бы не сегодня, — буркнул Северус. — Пожалуй, сегодня всем пора отдыхать, — Минерва поднялась со своего места. — Идёмте, Лонгботтом. — Скажите, — нерешительно произнёс Невилл, — а нельзя ли сообщить моей бабушке, что я вне опасности, чтобы она не волновалась за меня? — Ни в коем случае! — возмутился Северус. — Ваша бабушка не сможет скрыть радость и облегчение по поводу вашего освобождения. Пусть все по-прежнему считают вас пленником. Кроме Шафика и его людей, которые, разумеется, не станут болтать об этом. — Ну ладно, — поник Невилл, вставая с кресла и направляясь за Мак-Гонагалл туда, где не бывал ни один ученик Хогвартса, кроме Эйлин — в директорскую спальню. — Лонгботтом, — окликнул Северус. — Я пришлю вам с домовиком мазь, которой вы обработаете шею. И Умиротворяющий бальзам. Если потребуется снотворное или что-нибудь ещё — скажите Директору, она передаст. — Спасибо, — понуро отозвался Невилл. Когда они скрылись за дверью, Эйлин поднялась с кресла и подошла к Северусу. — Что с тобой? Ты устал? — Она с тревогой вглядывалась в лицо Патрика Шелдона, своим серо-землистым цветом напоминавшее лицо Снейпа в самый тяжёлый период его директорства. — Потратил слишком много магической энергии. Пришлось применить коллективный «Обливэйт» ко всем студентам, покидавшим дом Шафика, чтобы никто не вспомнил, что Шелдон был в их компании. — И после этого ты ещё столько времени бегал по замку, накладывал и снимал заклинания, а в конце дрался с охранниками?! Мерлин всемогущий, ты — потрясающий человек! Эйлин с тревогой и восхищением вглядывалась в глаза Северуса. И пускай сейчас это были не бездонные таинственные туннели цвета ночи, а всего лишь серовато-зелёные глаза Патрика Шелдона — всё равно она ни с чем не спутала бы этот взгляд. И пускай сейчас сама она была Гортензией Селвин — всё равно это руки Эйлин прикоснулись к любимому лицу, провели кончиками пальцев по щекам, обняли Северуса за шею и прижали его голову к своей груди. Абсолютно неважно, что и лицо сейчас не его, и грудь — чужая. В такие моменты соприкасаются не тела, а души, и это особенно остро ощущалось обоими — и Северусом, и Эйлин, застывшими в трепетном объятии, разомкнуть которое их заставили лишь шаги возвращавшейся в кабинет Мак-Гонагалл. Когда она вошла, супруги Снейп уже чинно сидели каждый в своём кресле и молча позёвывали от усталости. — Эйлин, я думаю — это ваше, — Минерва протянула ей школьную мантию с эмблемой Слизерина на груди. — Она лежала на кровати в той комнате, куда я поселила Лонгботтома. — Хм. Пожалуй, моё, — коронная снейповская ухмылка на лице Гортензии Селвин вызвала у Мак-Гонагалл острый когнитивный диссонанс. Эйлин поднялась из кресла, протянула руку, небрежно взяла мантию и произнесла тоном, каким гости обычно прощаются с хозяевами на светских вечеринках: — Пожалуй, мы пойдём. Хоть завтра и воскресенье, уже довольно поздно. Нам всем не мешало бы отдохнуть. — Не могу не согласиться с вами, — тем же тоном подхватила Минерва, слегка улыбаясь уголками рта, — тем более, что воскресенье — уже сегодня. Северус, жду вас завтра у себя. Вы мне расскажете всё, что случилось с вами в этот вечер. — Договорились, — Северус почти непринуждённо поднялся с кресла, встретил быстрый, как молния, одобрительный взгляд жены, слегка приподнял бровь, будто выражая удивление по поводу её неуместного восхищения и голосом Патрика Шелдона со своими непередаваемыми интонациями произнёс: — Спокойной ночи, Минерва. — Спокойной ночи, — чуть не прыснув от комичности ситуации, повторила Эйлин. — Спокойной ночи, — казалось, Мак-Гонагал тоже готова вот-вот рассмеяться над этой мастерской пародией на профессора Снейпа в исполнении Патрика Шелдона. Выйдя за дверь директорского кабинета, Эйлин не удержалась и, остановившись наверху лестничной площадки, зарылась лицом в свою старую школьную мантию. Воспоминания нахлынули на неё с такой силой, что она не смогла им сопротивляться. Кажется, сто лет прошло с того момента, как она уходила из потайной комнаты, переодевшись в маггловскую одежду и бросив свою мантию на край кровати. Уходила в неизвестность, в стылую ноябрьскую ночь от человека, которого любила больше жизни. От человека, которому, как ей тогда казалось, она была не нужна. И ближе, роднее и дороже которого у неё сейчас не было никого на свете. Сколько же событий отделяло их от той ночи! А ведь с того момента не прошло ещё и года. Эйлин почувствовала, как Северус обнимает её за плечи, подняла голову и взглянула на него одним из тех взглядов, от которых, как ему казалось, он становится всемогущим, потому что ради них он был готов на что угодно. — Я тоже зарывался в неё лицом, когда тоска по тебе становилась невыносимой, — едва слышно произнёс он. Сердце Эйлин бешено заколотилось. Услышать от скрытного, сдержанного Северуса такое признание — это было круче, чем самое восторженное и пылкое объяснение в любви. Глаза Гортензии Селвин окатили его такой волной тепла и нежности, на какую была способна только одна женщина в мире — его жена. — Идём, — Северус увлёк её за собой вниз по лестнице. — Думаю, по замку нам снова нужно будет идти под дезиллюминационным заклятием. Так, на всякий случай. Добравшись, наконец, до своей спальни, Эйлин и Северус переодели спящих Патрика и Гортензию в их одежду, надели им на шеи кулоны с монеткой и сунули им в карманы мантий их волшебные палочки. Снимая с шеи медальон, Эйлин нащупала другой шнурок, на котором висело её кольцо. — Драккл! — воскликнула она. — Я снова совершенно забыла о кольце! — Ну, значит, оно не напоминало о себе, а, следовательно, опасности для моей жизни не было, — усмехнулся Северус. — Кстати, пока ты была там с Шафиком, моё кольцо тоже не нагревалось. Так что твоей жизни там ничто не угрожало. — Жизни — нет, — вздохнула Эйлин. Северус бросил на неё быстрый взгляд. — Потом расскажешь, — бесстрастно произнёс он, налагая Чары невидимости на спящих студентов, после чего они с Эйлин тихо и осторожно левитировали их тела в спальни и, осторожно опустив на кровати, сняли с них дезиллюминационное заклятие, наложили его каждый на себя и вернулись, наконец, в свои покои. Северус протянул Эйлин флакон с зельем на основе Тонизирующего глотка мандрагоры: — Один небольшой глоток. Эйлин послушно выпила и тут же почувствовала, как к ней возвращается её собственное тело. Процесс был не менее неприятным, чем превращение в Гортензию, зато быстрым — уже через минуту Эйлин с облегчением ощутила себя в своём собственном теле. А ещё через минуту и её муж вернул себе свой обычный облик. Северус поискал в шкафу зелья, которые он обещал Невиллу, вызвал домового эльфа и велел ему отнести эти снадобья в кабинет директора. Придя в спальню, он устало присел на край кровати. Выглядел он совершенно измученным. Эйлин вышла в соседнюю комнату, служившую рабочим кабинетом в их жилых покоях и быстро вернулась в спальню, держа в одной руке флакон с зельем, в основе которого лежала формула профессора Мэрдокса из больницы Святого Мунго и которое Северус усовершенствовал самостоятельно, в другой — стакан с водой. Это зелье, предназначенное восполнять потери магической энергии, Северус сварил сразу же по возвращении из лечебницы. Отлив несколько капель жидкости из пузырька в стакан, Эйлин протянула его Северусу. Тот молча выпил и вернул стакан жене. — Ложись, — Эйлин села на кровать рядом с мужем, коснулась губами его щеки и, приобняв, побудила его улечься на подушку. Северус попытался стянуть с себя ботинки. С одним ему удалось успешно справиться. Когда Эйлин сняла с него второй ботинок, положила его ноги на кровать и укрыла его одеялом, Северус уже спал. Его дыхание было поверхностным и едва уловимым — со стороны казалось, что он не дышит вообще. Эйлин стало страшно — уж очень её муж походил сейчас на труп. Она сидела рядом с ним, прислушиваясь и приглядываясь, гладя его по лицу и согревая его ледяные руки в своих, до тех пор, пока дыхание Северуса не стало более глубоким и отчётливым. Убедившись, что теперь он стал похож на живого, глубоко спящего человека, Эйлин отправилась в душ. Её жизненный опыт гласил, что лишь вода способна смыть не только грязь с тела, но и почти все волнения, страхи и печали с души. Она стояла под горячими струями и думала о том, что бы она сделала, если бы Шафик попытался соблазнить Гортензию и дело зашло бы слишком далеко. Содрогаясь от страха и отвращения, она яростно тёрла своё тело мочалкой, стараясь смыть с себя эти мерзкие липкие ощущения. И вода, как обычно, сделала своё дело. Из ванной комнаты Эйлин вышла, чувствуя лёгкость и успокоение. Вернувшись в спальню, она быстро юркнула в постель, прижалась к спящему Северусу, который, не просыпаясь, привычно обнял её, прислушалась к его размеренному дыханию и вскоре уснула, успокоенная чувством защищённости, порождённым его близостью. Ей всегда казалось странным, что рядом с Северусом она абсолютно не боится за свою жизнь, несмотря на нормально развитый инстинкт самосохранения. Что это — безграничная вера в его любовь, способную защитить её от любой опасности? Или ощущение его силы и надёжности? Да какая разница? Сегодня вечером они вдвоём ходили по краешку. Они несколько раз реально рисковали жизнью. Но они вернулись. Вместе. Живые, целые и невредимые. Её усталый Северус спит сейчас рядом с ней здоровым крепким сном. Чего ей ещё желать? Завтра их ждут новые опасности, тревоги и волнения. Но всё это будет завтра. А сегодня супруги Снейп крепко спали, обнявшись и согревая друг друга теплом своих тел. Вернувшись домой после ночных похождений по замку и его окрестностям, кот Всеволод привычно устроился на подушке у Северуса, соорудив себе гнездо из его волос. Как ему удавалось проникать домой, минуя мощные Охранные чары, для всех оставалось полнейшей загадкой.