CountryHumans: Полосатые проблемы

      А на самом деле, Германия сам хотел пригласить Россию к себе домой, но всё как-то не решался; то ли стеснялся, что собирается спешно пригласить новоиспечённого друга к себе, то ли просто не хватило смелости. Другое дело Россия. Были моменты, когда он приглашал к себе, но Германия отказывался, и тому была причина — Советский Союз. Неприязни к Совету у Германии не было, но некое чувство подсказывало, что пока коммунист дома — туда лучше не соваться. Причину по которой Германия отказывается, России выявить не удалось. Ну просто тайны окутанные мраком. — Ладно уж, храни свои секретики, — ехидно улыбнулся русский краем рта, пытаясь в какой раз уломать друга на то, чтоб сопроводить к себе домой, познакомить со всей своей роднёй поближе и напоить ароматным чаем.       Да и кстати, за всё время дружбы двоих стран, Россия ни разу не был в гостях у Германии, но теперь он решил это исправить, взяв с собой подарок, кое-какие учебники и один сувенир в качестве небольшого презента.       Войдя во двор, поднявшись по ступеням вверх к дому Германии, Россия позвонил в дверной звонок, и только сейчас, уронив взгляд себе в ноги, заметил, что стоит на прямоугольном ковричке, на котором можно увидеть надпись: «Willkommen», что естественно означает: «Добро пожаловать».       «Оу, как это мило», — мимолётно пронеслась мысль в голове Раши, прежде чем дверь открылась и тогда его встретил хозяин дома — Дойчланд, собственной персоной. А когда двери открылись, в нос гостя ударил запах домашней выпечки, что сразу напомнило родной дом (как иронично, ведь у кантрихуманов нет носов, и как они слышат запахи?).       Перед Россией предстал Германия весь разрумяненный, частично испачканный в муке, и только вытирая пот со лба, хозяин дома улыбаясь поздоровался: — Привет, ты рановато, — ну и ещё ему было неловко за свой внешний вид: не снятый белый кухонный фартучек, слегка потрёпанный вид того, кто постоянно живёт в суете. По сути это так, ведь Германия старается быть пунктуальным, всегда всё успевать, ещё и умудряется следить за своим внешним видом, стараясь одеваться с иголочки, но сегодня что-то пошло не так. — Привет. Что-то ты какой-то занятый, я вижу. Может, я помешал? — России показалось, что просто пришёл не по теме. — О, нет, ты вовремя! — отпускать гостя не вариант, и тогда хозяин дома наконец пригласил к себе. — Проходи, не стой, я как раз приготовил кое-что к чаю.       Россия прошёл в прихожую, и осматриваясь, снимал обувь, попутно ведя беседу с Германией: — К чаю, говоришь? Насколько я знаю, ты больше тащишься по кофе без сахара. — Но зато ты любишь чай. Чёрный, обязательно с долькой лимона, и две с половиной чайной ложки сахара…       Впечатлило. — Не думал, что ты запомнил такую мелочь, — Россия поглядел на друга, слегка улыбнувшись. — Но мне приятно. А вот тебе магнитик-сувенир, — следом, поравнявшись с немцем, русский вручил тому сувенир в виде ракушки с надписью «Ялта». На ракушке был изображён вечерний пейзаж курортного города, в котором Германия сам никогда не был, но не отказался бы прогуляться по этому побережью. — Спасибо, — Германия был немного пристыжен, ведь получается, в ответ он тоже что-то должен задарить, но при таком случае ничего не было припасено на подарок. — А у тебя тут уютно! — Раша прервал череду внутреннего негодования Германии, пройдя в просторную залу, конечно поставив руки в боки, любуясь дизайном интерьера. И пусть дом вовсе небольшой, здесь всё обставлено по уму. Но вдруг гость ощутил, будто бы пол нагревается. — Ух-ты! Тёплые полы!       Резко повернув голову на прозвучавшее то ли восторг, то ли удивление, Германия, кажется, умилился. — Да, я давно пользуюсь этой технологией… Эм, Россия, а только ли в гости на чай ты ко мне пришёл? — вопрос был задан не спроста. Небольшой пакет, который таскает с собой Раша, натолкнул Германию на этот вопрос. Любопытства в нём не отнять. — Нет, конечно! У меня есть повод, — тут же вытащил из пакета пару учебников по таким предметам как геометрия и алгебра, ведь как бы Россия не вникал в пройденные темы, сколько бы не пытался понять прочитанное, всё выходило кое-как, а главные экзамены скоро. — Помоги, прошу. Чувствую, что завалю всё на свете. — Конечно, если есть необходимость, я обязательно помогу и объясню, — Германия аж просиял, хотя не осознавал до конца почему так радуется, когда, казалось бы, это простая просьба о помощи, в которой нет места стеснению, но это если бы попросил кто-то другой, а это просит Россия, при виде которого у бедного Дойчланда сердце начинает неистово колотиться в груди, и казалось бы разносить своё биение по всему телу, отзываясь в горле. Что это? Любовь? Возможно. Привязанность? Тоже вариант. Отель? Триваго.       В итоге, Германия смущённый вернулся на кухню, чтоб снять с себя белый фартучек, достать противень с готовой выпечкой из духовки. Магнитик так же был в первую очередь прикреплён к холодильнику.       А тем временем Россия вынул из пакета тот самый светильник дружбы, что подарила Япония. Россия пять минут ждал появление Германии в зале, иногда от нечего делать перекладывал предметы с одного места на другое: переставлял книги и светильник местами, посматривая на них, словно подумывая, что чего-то среди этих вещей не хватало, но вот боковым зрением улавливает фигуру появившуюся в дверном проёме. Германия привёл себя в порядок: снова этот глянец, на щеках лёгкий румянец, в руках поднос с угощением и две чашки с горячим чаем.       Угощение поставлено на столик, и Россия решил спросить, бросив мимолётный взгляд на выпечку: — А что это? — Лимонный штрудель, — Германия неловко улыбнулся, хотя пытался подавить улыбку, стараясь быть холодным и невозмутимым. — Не зная, как тебе угодить, я решил приготовить что-нибудь на свой вкус.       Что-то подобное готовил Совет, и это ещё больше напомнило России о доме, но так как он в гостях, то чаепитию быть с элементами обучения. — Думаю, ты превосходно готовишь, даже лучше, чем Италия. Я даже уверен, что это так и есть.       Услышав это признание, бедный немец снова залился краской, ладони его вспотели, и в пору бы было произнести хотя бы пресловутое «спасибо», однако вопреки всему выдал Германия нечто похожее на неразборчивую фразу, что была произнесена в растерянности. — Эмм… Ну я… Я счастлив, если ты так считаешь, как бы… Вот. Хм… Да.       Как-то не очень убедительно и красноречиво прозвучало для любителя зависать в библиотеках в поисках умных книжек.       А прежде чем перейти к чаепитию, Россия вручил Германии один светильник, рассказав все особенности этой штуки. Вообще, рассказал особенности, которые знал, но главное, что смог объяснить как работает своеобразный подарок. — Так что каждый цвет в светильнике символизирует цвет настроения твоего друга, и ещё он загорается сам по себе, если например я нахожусь вблизи своего светильника. Здорово, правда? — Это правда необычно. Поставлю-ка я эту вещицу на прикроватную тумбочку. — Хорошая идея! Я сделал так же, думаю, ему там самое место. Ладно, пока чай остывает, думаю, можно немного подучить то, что я не понимаю.       А Германия и не против. Он присел рядом с Россией на диван, внимательно наблюдая за тем, как друг открывает учебник геометрии в поисках нужных параграфов. Найдя, Россия начал что-то рассказывать. Отчасти это не было связано с геометрией, в особенности триколорный рассказывал о том, что ещё с детства не имел тяги к таким точным наукам, и о том, что при помощи этих уроков учёным точно не станет. Однако Германия, смотря на друга влюблённым взглядом, даже не слышал о чём идёт речь, казалось, что всё вокруг уже не имело никакого значения; стынет чай, черствеет штрудель — да кому это вообще нужно, когда рядом объект вожделения. Когда Россия что-то увлечённо рассказывает, Германия не смеет его перебивать. К чему это? Немец наоборот наслаждается этим грубым, немного прокуренным голосом, совершенно не вникая в рассказ. — Вот, — завершает Раша, перелистнув страницу учебника, — а вообще я хотел, чтобы ты сидел со мной на всех контрольных…       А дальше Россия немного смутился поведению друга. Неожиданная, казалось бы картина: Германия, закрыв глаза, тянется к России, намереваясь того поцеловать, но Раша, посмотрев на эти действия с опаской, проговорил: — Эээ… Германия, мы ещё не настолько близки.       Этот голос дал немцу спустится с небес на землю, и сам понимая, что хуже ситуации быть не может, тут же порозовел. Теперь бы как-то оправдаться перед гостем и молиться, чтобы этот гость не понаставил тумаков после эдакой попытки поцеловать.       Как оказалось, Россия отнёсся к этому с шуткой. Он рассмеявшись, предложил всё же продолжить начатое, а именно немного помочь в усвоении материала. И так, когда за окном стемнело, и зажглись вечерние огни, Россия наконец мог идти домой, попрощавшись с другом. Шагая, но направлению к дому, триколорный был рад тому, что наконец понял те предметы, которые раньше не давались. И всё же Германия умеет доступно объяснять.       Вернувшись домой, зайдя в свою комнату, Россия в суете начал что-то искать, но по своей неаккуратности ударился мизинцем о ту самую тумбочку, на которую поставил светильник.       И разразившись ругательствами, Россия и не подозревал, что яркое, алое свечение отразится в светильнике Германии. Ну и ещё Россию снова дёрнуло сильным разрядом электричества.       Оглянувшись на яркий свет, что загорелся так неожиданно, Германия присел на край своей кровати, и глядя на завораживающий оттенок красного, мечтательно произнёс: — Я тоже тебя люблю, mein liebe.       Но Германия, кажется, прослушал один момент, что красный никак не связан с влюблённостью, гнев — истинное значение этого чарующего цвета. В это время, когда боль от удара поутихла, Россия обратил внимание на свой светильник, что вдруг засветился нежно-розовым светом. Но и этому триколорный не придал значения, ссылаясь на то, что Япония подарила ему очередную китайскую ерунду.