Вы думаете, это просто журнал? Нет, это не просто журнал. Это сияющий светоч в темноте…
Я выскочила из ванной комнаты, придерживая махровое полотенце и быстро ступая по паркету мокрыми ногами. Холодно! Но прохладный душ и клубничный гель всегда помогали мне пробудиться ото сна, но не всегда на это хватало времени. Одной рукой я придерживала край белой ткани на теле, а другой расчесывала свои короткие крашенные в розовый цвет волосы гребешком с обломанными зубцами. Я никогда по утру не могла найти нормальную расческу, а вечером оказывалось, что она лежала на самом видном месте: за зеркале, на прикроватной тумбе или просто в ванной комнате на раковине. Ну вот! Опять волосы лезут! Я себе говорила же, что надо покупать качественную краску, а не первую попавшуюся! Среди зубцов торчали короткие розовые волоски. Положив злополучный гребень на полку, я выдохнула, проводя по шевелюре пальцами и пытаясь так их расчесать. Холодное стекло окна в углах покрылось мелкими узорами. Я подошла ближе, уперевшись руками о подоконник. За окном просыпался Нью-Йорк. Над крышами высоких домов появлялись яркие лучи, но солнце было еще за горизонтом. Стекло было жутко холодным, к нему было больно прикасаться. Февраль заканчивался, поэтому все нью-йоркцы ждали скорого потепления и роскошной весны с цветущими деревьями в Центральном парке. Ощущения при прогулке были незабываемыми. Их можно было сравнить только с осенним периодом, когда деревья переливаются красками. На кухонном столе лежал раскрытый розовый ежедневник.
21.02.07 08.30 Собеседование в издательстве Elais — clarke
Этот день обещал быть… назабываемым? Скорее интересным и волнующий. Собеседование в одном из самых влиятельных издательств, откуда позвонили мне несколько дней назад, могло изменить мою жизнь, если меня возьмут. У меня было огромное резюме с кучей дипломов с разных конкурсов и собственных статей, удостоенных наград в университете. В общем, меня просто должны были взять на работу журналистом. Как же тот журнал назывался?.. Ну из которого звонили… «Подиум» вроде. Не читала. Вытащив из комода в коридоре простой комплект нижнего белья я снова вернулась на кухню. Очень удобны. Без кружев, шёлка и ленточек. Главное в одежде — комфорт! Полотенце я просто кинула в ванную комнату. Не важно, куда оно прилетит. Кухня в квартире была маленькая с милым бежевым гарнитуром. Жалюзи были всегда подняты — я не любила, когда в комнатах по утрам темно, любила любоваться видами Нью-Йорка. — Доброе утро, Сакура, — меня неожиданно обняли сильные мужские руки. Ладони скрепились в замок на животе, притягивая меня к крепкому телу. — Ты сегодня рано очень встала. — Доброе, Наруто, — я откинула голову назад, прижимаясь затылком к плечу парня, на что тот в ответ нежно поцеловал меня в макушку и взъерошил мои волосы носом. Наруто Узумаки… Мой возлюбленный. Самый близкий мне человек. Персональное солнце, которое всегда разгоняло надо мной тучи проблем и невзгод. Его голубые глаза были ярче летнего неба, а улыбка белее первого снега. Он обнимал крепко. В его объятиях меня ничего не беспокоило. — Ты сегодня очень рано проснулась. Как досадно просыпаться одному. — В следующий раз специально растолкаю тебя до зори, а потом ты будешь ворчать, что я не дала тебе выспаться. — улыбнулась я, разворачиваясь лицом к Наруто и целуя того в нос. Он растянул губы в улыбке — на смуглых щеках появились ямочки. — У меня сегодня собеседование, вот я рано и встала. Мне уже через пятнадцать минут надо выходить. Давай выпьем кофе. Я перекушу по дороге в издательство. — Жаль, что ты уже уходишь, а то выглядишь так привлекательно. — Молчи. Кто-то сам вчера сказал, вернувшись с экскурсии со своим классом, что устал, — хихикнула я, нажимая кнопку на электрочайнике и доставая из шкафчика пакетик кофе. Я рассыпала порошок по чашкам и залила крутым кипятком. Этот кофе я покупала в арабском магазинчике на углу улицы. Им владела семья мигрантов с Ближнего востока. Там можно было найти экзотические специи и пряности, на подобии зиры, карри и куркумы, которые нельзя было найти в обычных супермаркетах Нью-Йорка. Наруто очень любил готовить и хорошо это делал. До знакомства с Узумаки я пробовала подобную вкуснятину только в ресторанах. Моя мама, к слову, была безобразна в приготовлении пищи. Аромат кофе заполнил всю кухню, дурманя разум. Наруто встал позади меня и разбавил напиток молоком. Мы присели за маленький стол напротив друг друга. Уютно. Мы смотрим друг другу в глаза и пьем кофе — светлое утро. На часах было 07:50. — Мм, — я убрала ото рта кружку, вставая со стула. Наруто схватил меня за руку и, поднявшись со стула, чмокнул в щеку. — Удачи, любимая. — Спасибо. Я выскочила в прохожую, доставая из шкафа черные брюки и бледно-желтую кофточку. Просто и строго. По-офисному, без лишних деталей. То, что надо для собеседования. Брюки были сделаны из обычной грубой костюмной ткани — тиара*, — на которой виднелись совсем маленькие, вертикальные полоски. Штанины были ровные до самого низа. Пояс был расположен немного ниже талии. Имелись карманы сзади и спереди, в уголках которых были золотые заклепки, круглые и блестящие. Брюки застегивались на простую молнию и матовую черную пуговицу, которая сливалась с тканью элемента одежды. Когда-то я купила их в секондхенде в соседнем квартале. Искала что-то строгое (для таких случаев, как сегодня), а то у меня были только одни джинсы и спортивки. Кофта мне была в самый раз, из нежного лодена*, который был очень приятный на ощуп, с мелким узором из ниток на манжетах и воротнике. Светлая и не привлекающая лишнего внимания кофта. — Как я тебе? — Ты прекрасна во всем, Сакура. В любой одежде. Одев обычное серое пальто и ботинки на шнурках, я вышла из квартиры. Мы с Наруто жили в семиэтажном кирпичном доме шестидесятых годов недалеко от Манхеттена. Лифта не было, поэтому приходилось все время бегать по лестницам на самый верхний этаж, но в этом есть своя польза — о фигуре можно лишний раз не беспокоиться. И вот я вышла из подъезда. По проснувшимся улицам Нью-Йорка уже носились желтые такси, словно тропические жуки в этих каменных джунглях. Люди спешили по своим делам, переговариваясь с кем-то по телефону, или слушая музыку в наушниках, или кутаясь в теплые шарфы от февральского холода. Почти дойдя до спуска в метро, я зашла в маленькую кафешку, где делали мои любимы сендвичи (за исключением сендвичей Наруто). Жуя свой завтрак, я спустилась в метро Нью-Йорка. Поезда, шум, толпа — метро… И вот я стою среди огромных небоскребов, чьи стекла сияли от яркого зимнего солнца. Когда я входила в здание издательства, я и не могла предугадать, что моя жизнь изменится навсегда. И никогда не станет прежней… *** Пока я ехала в лифте на тринадцатый этаж мои коленки дрожили — волновалась. А вообще зачем волноваться? Я тогда была точно уверена, что справлюсь и получю должность младшей помощницы главного редактора! Правда чем больше становилась цифра на табло над дверью, тем чаще начинали трястись мои коленки. Десятый, одиннадцатый, двенадцатый… Тихий звоночек оповестил о нужном этаже. Глубоко вздохнув, я широким шагом направилась к стойке секретаря. Вокруг меня носились люди: девушки на высоченных шпильках, женщины с кучами бумаг в руках, мужчины в брендовых костюмах с огромными вешалками на колесах, на которых весели десятки модных вещей. На стене располагалось название журнала — «PODIUM». Наблюдая за окружающими меня людьми и обстановкой помещения, я тогда с досадой поняла, что попала в журнал мод… За компьютером сидела худая девушка секретарша в черном платье футляре от «s.Oliver», тогда я даже не догадывалась о существовании этого популярного немецкого бренда… Веки были подкрашены матовыми фиолетовыми тенями почти до бровей. На губах была до жути непонятного розового цвета помада. — Здрасте, — поздоровалась я и легко улыбнулась. Девушка подняла на меня глаза, подпирая голову ладонью. Я ужаснулась. Какие же у нее длинные ногти! Сантиметров четыре, пять! Покрашенные в белый и с приклеенными стразами… Я всегда стригла ногти почти под корень и не красила их с выпускного из школы. От секретарши веяло тонким и сладким ароматам «Miss Dior»… Хм, сейчас я бы стыдилась того, что не могу определить аромат таких известных духов от такого известного бренда… Мимо меня прошмыгнул молодой парень, неся в руках коробку, из которой выглядывали туфли самых разных моделей, цветов, материала. Его волосы были зализаны назад. Уши проколоты в нескольких местах, а на шее висела толстая серебряная цепочка. Его синий костюм от Александра Макуина был идеально выглажен и сидел, как влитой, на его стройном теле… Немолодая женщина быстро шла по вестибюлю на высоченных шпильках от Кристиана Лабутена, все время поправляя короткую, черную, кожаную юбку от «Gucci»… — Эм, я пришла на собеседование с… — я достала из кармана пальто бумажку, на которую еще вчера успела переписать информацию. — С Ино Яманака. — Сакура Харуно? — услышала я позади от себя и обернулась на голос. Она была прекрасна. Стройная фигура, длинные ноги, осиная талия. Я до этого никогда не видела таких красивых девушек, сочетающих в себе ангельскую и опасную дьявольскую внешность. Фарфоровая кожа была настолько тонкой, что казалось, можно увидеть все сосуды на шее, жилистых руках и ногах. Ледяные голубые глаза, подведенные толстыми и дерзкими стрелками смотрели на окружающих с раздражением. Пепельные волосы, затянутые в высокий хвост, сияли при свете офисных ламп. Черная кофта-корсет от королевы панка в мире моды, Vivienne Westwood, из атласа туго охватывала ее талию и ребра, её широкие, полупрозрачные рукава расходились от плеча и сходились мелкой гармошкой на запястьях. Грязно-розовая юбка-карандаш, доходящая до колен, с разрезами по бокам тоже была от королевы панка. В тот момент я не знала, что сказать, увидев, что девушка стоит на высоченных шпильках, шнуровка туфель из лент обвивала всю стопу и была завязана на шиколотках на милые бантики. Дерзко. Смело. Сумасшедше прекрасно… Модные платья… Кучи дизайнерских вещей… Гламур… Плакаты с моделями на стенах… Я попала в мир моды… Эти первые минуты здесь навсегда изменили мою жизнь… Я оказалась в совершенно другой реальности…