Крики чаек на берегу

      Мрачное утро встретило проснувшегося Тома ливнем и сильным ветром, которые не собирались стихать. На ходу потягиваясь, он приблизился к окну, распахнул его и выглянул наружу. Тучи целиком затянули небо. Бушевавший ветер пытался вырвать оконную створку из сильной руки, о стекло колотил дождь. Скверное утро. И день будет таким же.       Позавтракав, он взял с полки новую книгу и с усмешкой подумал, что если плохая погода будет каждый день, то он успеет перечитать и все остальные. Сидя с книгой в уютном кресле он надеялся, что стены дома достаточно крепки, чтобы устоять перед натиском бури. Гроза разошлась не на шутку. Под грохот волн ветер со свистом прорывался в щели.       Вечером Хигстону удалось заснуть, даже несмотря на дрожание окон и скрип дверей. Под конец «Триумфальная арка» усыпила его настолько, что шум воспринимался, как отдалившийся фон. Вроде и есть, но на нём уже не заостряешь внимания.       После непогожего дня утро следующего показалось сказочным. Оно было светлым и тихим. Солнечные лучи блестели на волнах и скользили по камням. Море всё ещё штормило. На голубом небе не было ни облачка, но внизу на берег падали волны в фут высотой.       Решив, что пополнить запасы провизии успеет и позже, Том захотел немного прогуляться по берегу. Пока что о купании и речи не шло, но вдоволь побродить по песку в одиночестве ему никто не мешал. Сменив спортивные штаны и майку на светлую рубашку и шерстяные серые слаксы, он вышел из дома. После чего, остановившись на пару минут, смотрел на изящную береговую линию, усыпанную белым песком, на обдёрганный овцами дерн, и на цветущий луг, находящийся на склоне чуть ниже в сторону деревни. Несмотря на не маленькое расстояние, даже оттуда, где стоял Хигстон, можно было разглядеть разноцветную вуаль из жёлтых и белых маргариток и то, как её колыхал морской бриз. Выглядывавшие из зелёной травы цветы радовали глаз.       Неторопливо спускаясь на берег по тропе, показанной Джеймсом, он в нескольких местах всё же поскользнулся на камнях. Но ради представшего взору белого, как молоко, песка, можно было быть готовым и на большее. Никогда ранее в жизни ему не приходилось видеть такой ослепительной белизны, полумесяцем лежащей впереди. Миллиарды перламутровых раковин прибой раздробил, а затем истолок в песок. После вчерашней непогоды на нём были только крестовидные следы, оставленные птицами.       Поддавшись внезапному порыву, Том присел на большой валун, закатил штанины и разулся, а после побрёл вдоль линии прибоя, наслаждаясь ощущением тёплого нежного песка под босыми ногами. Из любопытства он попробовал воду кончиками пальцев. Как и ожидалось, она была очень холодной.       Далеко впереди от берега к воде тянулся причал, а от него вверх по склону к городку поднималась деревянная лестница. Хигстон далеко не сразу заметил хрупкую фигуру у воды. Узнал её он ещё позже, когда разминуться на пустом берегу было невозможно, а попытка сбежать выглядела бы крайне грубо или попросту глупо.       Когда он подошёл ближе, она уже стояла по щиколотку в воде и совершенно не обращала внимания на то, что намочила подол тёмно-зелёной юбки. Закутанная в широкий кашемировый палантин тёмно-синего, почти чёрного цвета, она выглядела такой хрупкой и такой одинокой. Кроме них на пляже не было никого. В этом уединении не заметить его приближение она просто не могла. Том раздумывал, было ли это с её стороны мастерским игнором, или девушка действительно настолько погрузилась в свои мысли.       Между ними было всего десять метров. Он стоял за её правым плечом и смотрел, как ветер развевает золотящиеся на солнце волосы. Наверное, стоило бы уйти. Наверное, было бы лучше не нарушать чужого уединения. Но что-то в ней побудило Хигстона подойти на пару шагов ближе и приветливо улыбнуться.       — Доброе утро, Черри.       Она так спокойно повернулась, будто бы ждала, когда он произнесёт эти слова. Грусть в ярко зелёных глазах постепенно уступала странной нежности и спокойствию. На незнакомцев так обычно не смотрят. Но он уже понял, что эта девушка отличается от других.       — Здравствуй, Том. Утро действительно доброе. Даже после самой тёмной ночи всегда наступает рассвет, не так ли? — будто бы смутившись своему философскому настроению, она закусила губу и, придерживая палантин одной рукой, второй заправила волосы за ухо. Вот только их почти сразу снова растрепал ветер. — После бури на берегу всегда пустынно. А мне кажется, что в это время прогуливаться здесь едва ли не лучше всего.       — Эти несколько дней я провел в доме. Мне начало казаться, что я всё время буду вынужден находиться в нём из-за погоды, — хмыкнув, он подошёл ещё ближе к девушке. — Но сейчас я понимаю тебя. Это лучшее время для прогулок по берегу.       — Погода здесь быстро меняется, — понимающе улыбнулась Черри и тут же задорно подмигнула. — Так что, если такое случится снова, не паникуй.       — Ты меня успокоила, — с явным сомнением в голосе процедил Том, а потом рассмеялся над самим собой.       Вторивший ему смех Черри рассыпался серебряным звоном. Ветер подхватил его и унёс с собой, а они так и остались стоять друг напротив друга. Том опустил голову, глядя на разбивающуюся о берег волну. Очарованный тем, насколько было легко с ненавязчивой девушкой, он совершенно искренне улыбнулся, после чего, закусив нижнюю губу, выгнул бровь и поднял на неё взгляд. Серо-голубые глаза лучились нежностью. Но под ней где-то глубоко внутри она разглядела усталость, лёгкую грусть и потерянность – то, что он вряд ли хотел бы показать. То, что от её внимательных глаз не скрыть.       — С этой улыбкой ты кажешься лет на десять младше, — осторожно заметила она. — У тебя очень открытый взгляд. Почти детская невинность.       Смущённый, он какое-то время не знал, что сказать. А она словно не замечала этой заминки в разговоре. Отвернувшись от него, она сделала ещё два маленьких шага в воду. Хигстон хотел было заметить, что не стоит столько стоять в холодной воде, но промолчал. Запустив левую руку в карман, он попытался сменить тему разговора и заодно узнать побольше о девушке.       — Джеймс говорил, что у тебя лавка на дому, — словно промежду прочим заметил он.       — Можно и так сказать, — усмехнулась Черри, кивая.       Она поняла, что мужчины говорили о ней, но не подала вида.       — Значит этим ты и занимаешься? — оживлённо поинтересовался Хигстон.       Ему казалось, что он нащупал нить разговора. Но в следующий миг, когда девушка сухо рассмеялась и покачала отрицательно головой, он озадаченно нахмурился.       — О нет, — сквозь смех она окинула его взглядом. — Нет, Том.       — "Нет" – что? — непонимающе переспросил он.       — Мы не будем говорить о том, кто чем занимается.       Спокойно пояснив это, она вышла из моря и направилась к небольшому валуну, рядом с которым оставила обувь. Наблюдая за ней, Том помедлил немного. Она была странной. Но эта странность привлекала.       Пока Черри стряхивала с ног песок и обувалась, он стоял рядом и всё ждал, что она скажет что-то ещё или спросит. Этого не случалось. Тогда он недоуменно выдохнул:       — Тебе настолько безразлично?       Продолжив застёгивать ремешки сандалий, она выгнула бровь.       — Ты ведь приехал сюда не для этого, — голос её звучал спокойно и мягко, когда слова расставляли всё по местам. — Не для того, чтобы тащить за собой груз жизни, которую оставил в большом городе.       Тому нечего было сказать на это. Он знал, что у Джеймса не было возможности что-либо рассказать о нём девушке. Да и не стал бы старый друг делать этого. Но как тогда она смогла так точно попасть в цель? Словно видела его насквозь. Недаром Уилстон назвал её ведьмой.       Пока Том раздумывал, Черри поднялась с камня и отряхнула одежду. Бросив взгляд через его плечо на лестницу, она лукаво улыбнулась.       — Так что, если ты сможешь оставить разговоры обо всём лишнем, то я предложу тебе прогуляться вместе, а потом посидеть в кофейне.       — Соглашусь с радостью.       Не раздумывая ни минуты, Хигстон обезоруживающе улыбнулся. Против такой улыбки даже ведьма не устояла бы, а Черри никогда не была ею, несмотря на то, что многие её так называли.