Баллада об Олли и Шолле

– Что же... Всем спасибо, на этот раз мы тоже хорошо сработали, – говорил уставший и счастливый Кристоф после гама и пламени кончившегося концерта.        – Знаем! – с хитрым видом похвалил Пауль себя и других.        Флаке обратился к нему:        – А твой поцелуй с Рихардом точно добавил огоньку!        Половина музыкантов рассмеялись, Тилль и Рихард улыбнулись: а что, выходка действительно удалась! Только Оливер чуть заметно опустил голову.        – Флаке, скажи этим двоим спасибо, что они согласились, – сказал Тилль.        – Ну что вы, – махнул рукой Круспе, хотя его лицо было напряжено. – Мы же одна группа. Если у кого-то есть хорошая идея, то мы все за неё заступаемся...        – Да-да, – закивал Флаке. – Ребята давно заигрывали друг с другом на сцене, мы просто показали, на что они пошли дальше!        Ридель сосредоточенно-серьёзно смотрел в одну точку и обещал себе вот сейчас же присоединиться к общей беседе, а не накручивать себя. Однако не выходило, и Олли продолжал себя накручивать.        Он просто не понимал, какой смысл в этом неблагодарном деле. Ведь Оливер был уверен, что не огорчится... до того момента, когда Рихард и Пауль действительно чмокнулись. На Олли это слишком сильно подействовало.        Ридель боялся, как бы не взорваться, ведь он никому ещё словом не выразил свою эмоциональную бурю, а всё копил в себе, копил и копил...        Ему было неприятно и обидно, смешно из-за того, что он так реагирует, хотя обо всём был прекрасно проинформирован, и опять обидно.        Можно было оттянуть объяснение с Рихардом до... нет, нельзя было. Олли хотел выговориться именно сейчас.        – Рихард, можно поговорить? – Ридель обернулся к другим: – Две минуты.        – Ага.        Круспе и Ридель отошли.        – У нас небольшие проблемы, – произнёс Олли. – Я не хотел бы ни в чём тебя обвинять...        Рихард невесело прервал:        – Я видел, что ты не в духе после концерта. Такое вполне могло произойти, я знал. Но мы договорились о поцелуе с самого начала, и ты был не против.        Оливер услышал в его голосе заботливость и промолчал, потому что немного – самую малость – успокоился.        – Олли, я ведь думал, что ты понимаешь: это все понарошку!        Это уже был самый настоящий укор, и непонятная для Оливера раздражительность грубой рукой отряхнула прежний тёплый оттенок, которым обладали слова Рихарда.        – Почему ты так говоришь, как будто я тебя задел? – задал вопрос Ридель и сдвинул брови будто от внезапной боли.        – Ты меня не задел, просто ты не понимаешь разницы!        – Разве так важно, что понарошку? – Басист ляпнул это так, не подумав, потому что расстраивался из-за самого факта поцелуя. – Главное, что я всё видел!        – А ты возьми и забудь это всё! – горячился Рихард. Он и сам уже жалел о своём жесте на сцене. Он, впрочем, начал жалеть ещё при виде грустного безмолвного Риделя.        – Не получится.        – Попробуй снова! Я специально говорю о том поцелуе с пренебрежением, чтобы ты всё понял.        – Что-то у тебя не получается пренебрежение, – съязвил Оливер. – Только кипятишься и кричишь, ребята уже поди тебя слышат. Мне нет дела до того, о чём ты говоришь с пренебрежением. Важнее то, чем ты действительно пренебрегаешь!        – Но послушай...        – Точнее, кем.        – Олли!..        – Мной!        – Неправда, неправда, неправда!        Ридель оскалившись смотрел на оклеветанного им Круспе. Для Оливера Рихард был освещён новым блеском, похожим на змеиный, или на блеск холодного оружия, о которое Олли ненароком поранился и теперь чувствовал ревность. Ревность эта обостряла все ощущения – и притягательную силу гитариста, и тем более страх его потерять.        – Да, я скромный, – молвил Оливер, – я могу взять и не ответить, если меня обидят. Но хотя бы ты, мой любимый человек, не обижай меня!        Слёзный тон заставил Рихарда сменить тактику и говорить ласково, прямо как в начале разговора:        – Ну не надо. Я не хотел обижать. Если хочешь, можем поцеловаться на одном из следующих концертов, – пошутил Круспе.        – Не, не, – замотал было головой Ридель...        – А идейка ничего такая, я за! – с энтузиазмом поддержал Рихарда Флаке, выскочив из-за угла. Оттуда же появилась рука, которая попыталась схватить Флаке, и послышался голос Кристофа:        – Да куда ты!        Тут же посмеялись невидимые Ландерс и Линдеманн.        – Что вы удивлённые такие? – задорно спросил парочку Флаке.        – Вы подслушивали?! – воскликнул Олли.        – Долго?! – испугался Рихард.        Из-за угла вывалились все остальные, и Пауль ответил:        – Ну, довольно долго. Вы уж извините, было очень интересно.        – Олли, – загадочно и снисходительно улыбнулся Тилль, – ты мог бы нам сказать, что в тесных отношениях с Рихардом, мы бы поняли и придумали бы все вместе что-нибудь другое.        – Поцелуй Риделя и Круспе! – повторил Флаке заинтересовавшую его идею.        – Ещё можно устроить, – кивнул Ландерс. – А перед этим Рихард скажет мне "Я тебя бросаю!"        Все те, кто вторгся в личную жизнь коллег, засмеялись. Даже Рихард улыбнулся, взглянув на Оливера, словно был готов пойти на это, чтобы Ридель больше не расстраивался.        Оливер понял его, и на этот раз даже увлёкся этой идеей – она казалась не такой уж невозможной. И, раскрасневшийся, басист вдруг уверенно заговорил:        – А я тоже не против!        – О-о-о! – уважительно протянул Шнайдер. – А ты молодцом! Пауль, как ты посмел отбивать жениха у такого красавца?        Подобные шутливые планы возникали у многих, в шумной компании или в одиночестве. И дальше уже от авторов этих планов зависело, останется это шуткой на словах или воплотится в жизнь.        Так что и я не знаю, осуществит ли группа свою идею на одном из следующих концертов в каком-нибудь городе. Может, и да.