Баллада об Олли и Шолле

Дождь шёл. Это был не ливень и вообще обещал скоро закончиться, но Олли и на него повозмущался. Ридель не был в восторге от многочасового перелёта и таскания по американскому мегаполису под дождём.        В Рихарде наоборот всё затрепетало ещё в ту минуту, когда знакомые громадные здания появились в окне аэропорта. Его любимый Нью-Йорк!        Спустя час гитаристу приходилось вести Олли за руку и приговаривать:        – Ну ты же взрослый человек!        – Что-то типа того, – флегматично соглашался Ридель. – Я взрослый человек, и я устал.        – У нас дела.        – Но мы могли бы заняться ими позже.        – Брось! Сделаем всё по-быстрому и свободны. – Круспе заворожённо добавил: – В Нью-Йорке все всегда спешат. Слышишь этот ритм?        Двое переходили дорогу: прохлюпали почти весь пешеходный переход, и тут от проехавшей мимо машины полетели брызги.        – Чёрт, – пробормотал Оливер, посмотрев на мокрые брюки, и остановился. Рихард выпустил его руку, но заметил это не сразу и уже был на тротуаре.        – Олли!        Круспе обернулся и узрел, как на басиста на полном ходу движется такси. Рихард ахнул.        Жёлтый автомобиль в шашечках круто затормозил, и раздался оглушительный визг. Рихард зажал уши и сморщился. Оливер выбросил руки в сторону такси, а обилие звуковых волн устремилось прямо в него.        Сигнал оборвался, Круспе вытащил ошарашенного коллегу с дороги.        – Прямо передо мной... – выдохнул Ридель. – Как же громко... Ой.        Рихард встревоженно оглядывал Олли. Это его ойканье настораживало.        А Оливер перестал что-либо слышать, даже собственный голос. Хотя нет, окружающие звуки всё ещё играли в его голове отдалённым фоном. Но к нему надо было чутко прислушиваться.        – Олли, что не так? – быстро заговорил Рихард. Оливер видел только по губам гитариста, что тот разговаривал, да различил какой-то шёпот. Перед глазами всё так и поплыло...        – Я не слышу, что ты говоришь, – ответил Ридель с непривычной громкостью.        – Вообще ничего не слышу, – отчаянно прибавил он.        – О боже, – ужаснулся Круспе, снова схватил Олли за руку и оттеснил его к стене вздымающегося над ними дома.        Неловким жестом попросил Риделя повторить.        – Я слышу ну очень плохо, – размеренно проговорил Оливер.        Круспе угрюмо кивнул и перешёл от эмоций к поиску решения проблемы.        – Сегодня – никаких дел, – прогремел он, перекрикивая толпу людей и автомобили.        Олли расслышал его, ну или интуитивно понял смысл его слов – уже было не разобраться.        – Хорошо, – крикнул Ридель в ответ. – Но мы всё равно могли бы...        – Мы могли бы только записать тебя к врачу! – рьяно возразил гитарист.        – Не слышу... – молвил басист.        Круспе только вздохнул и принялся искать в телефоне контактные данные врача.        – Уже лучше, – сказал сам себе Рихард, позвонив знакомому специалисту и записав Оливера на приём.        Потом взял его за руку и повёл в смутно-знакомом направлении, держа в голове название нужной улицы и номер требующегося дома.        По пути Рихард слушал комментарии (и от них волновался только больше, хотя понимал, что всё не может быть настолько плохо):        – Рихард, я же музыкант, как я буду?..        – Ужас.        – Держи меня крепче, я не переживу.        – Теперь мне не очень удаётся слышать ритм Нью-Йорка!        ...Двое были на месте. Круспе на пару минут скрылся за дверью кабинета, дабы переговорить с врачом. А Олли пока остался позади и ждал, когда его пригласят, прямо как мальчик, который пришёл на приём с родителем. Басист успел подумать и об этом тоже, но это было так, пустяк по сравнению с его основной проблемой!        Он присел на диван и продолжал думать, как докатился до такого. Попытался представить себе, что дальше-то будет. Нервно сглотнул.        И тут в ушах что-то мощно (и больно) щёлкнуло.        Оливер опять замечательно всё слышал! Он обернулся на прикрытую дверь в кабинет. Звучало:        – А как произошло ухудшение слуха, герр Круспе?        – Э... Как произошло? Если честно, из-за меня.        Пауза.        – Да, можно и так сказать. Я слишком торопил коллегу. Мы могли бы не спешить и быть поосторожнее.        Оливер прислушивался к тону Круспе и различил в нём упрёк от Рихарда – Рихарду. Ридель слышал от него подобное и раньше, но сейчас этот укор казался совсем незаслуженным.        Зазвонил телефон, Олли посмотрел, кто это. Кристоф.        На другом конце провода прозвучал вопрос, определённо адресованный не Риделю:        – Эй, Кристоф, нафига ты ему звонишь, если у него проблемы со слухом?        Это не очень ласковое высказывание принадлежало Тиллю, насколько Оливер мог судить.        – Вы! – обрадованно воскликнул он.        – Мы... – откликнулся удивлённый Шнайдер. – Олли, ты нас слышишь?        – Мне кажется, всё уже в порядке, – с долей неловкости сообщил Ридель.        – Мы так испугались, когда ты нам написал! – произнёс Линдеманн. – И уже всё нормально?        – Именно.        Пока Оливер разговаривал по телефону, дискутировавшие за дверью Рихард и врач внезапно замолкли. Они поняли, что Олли с кем-то беседует. Ну и с каких пор оглохшие могут вслух с кем-то беседовать?!        – Олли! – сбитый с толку Круспе распахнул дверь. – К тебе вернулся слух?!        Врач наблюдал за пациентом, недоуменно поправляя очки.        Ридель опустил телефон и виновато взглянул на мужчин:        – По-моему, у меня заложило уши. А сейчас уже разложило...        – Вау, – прокомментировал Рихард. Он будто огорчился, что его попытка оказать помощь оказалась ненужной. – А кто звонил?        – Кристоф и Тилль. Спрашивали, всё ли у меня в порядке.        – С чего бы это?        – Я написал им о проблемах с ушами по пути сюда... – нехотя признался Оливер.        – Сюрприз за сюрпризом... И они тебе позвонили? Человеку, который как бы оглох? Так, получается? – Круспе крепко озадачился.        – Ладно, я мог бы подумать и получше, соглашусь, – молвил Кристоф (Оливер не положил трубку, и Шнайдер всё слышал). – Ребят, вы параноики, едьте в отель, отдохните.