Прикоснись

Из старого телевизора доносились приглушенные звуки какого-то очередного глупого шоу, за окном вновь шумела компания пьяных молодых людей,что, собственно, не удивительно — пятница, все гуляют и развлекаются, как могут. Но среди всех этих звуков самым важным и чётко различающимся был шепот. Тихий, немного невнятный шепот Васи на ухо. Если честно, Беличенко слушал далеко не все. Однако то, что все же принималось ко вниманию, заставляло отчаянно краснеть и прижиматься ещё теснее,оставляя нежные поцелуи везде, куда только удавалось дотягиваться. — Я хочу раствориться в тебе, знаешь.... И Саша знает,теперь уже наверняка. И Саша тоже хочет. — Так растворись? Но ведь ещё так  рано. Они оба знают — события торопить не стоит. Знают, когда вся имеющаяся на них одежда летит в противоположную от дивана сторону. Знают, когда целуются, похотливо переплетая языки: влажно, быстро, так свободно... Знают, когда Звездкин достаёт из рюкзака смазку и упаковку самых дешёвых из всех возможных презервативов, говоря что-то вроде «надежда умирает последней, да?». Знают. Но нахуй абсолютно все. Все мысли и тяготящие обстоятельства, что мешают быть максимально ближе сейчас. — Ты уверен? Мы можем остановиться, пока не зашли слишком далеко. — Я уверен. Первый палец. Судорожный вздох на грани стона. Хлюпающие звуки, что заставляют краснеть. Доверие и максимальная раскрепощенность, какая только возможна в данном положении. Ощущения довольно странные, но, кажется, именно те самые, ожидаемые каждым из них. — Готовился? — Я... позволял себе пальцы... Совсем недавно. Вчера утром... — Серьёзно? Меня разбудить не мог? Второй. Надо бы медленнее, но как? Как, когда весь такой неимоверно красивый и послушный Вася ещё и сам насаживается? Как, когда по коже разливается непривычное тепло, с которым ранее был не знаком из - за невозможности тактильного контакта и чертового дерматографизма? Теперь же от соприкосновений с соулмейтом становиться до одурения хорошо, а если никто из них не собирается останавливаться, зачем ждать нужного момента, нагружая себя лишними мыслями? Третий. Звездкин болезненно шипит, матерится и  выгибается, руками упираясь в диван, будто от этого станет легче. Но нет, больно. И никакая ебля, описанная где-либо, не будет столь правдоподобной, коей она является. Без необходимых прелюдий и подготовки — нельзя. Не в случае с нежными  девственниками точно. Не в их случае. — Потерпи, пожалуйста. Хочешь я остановлюсь и ты привыкнешь? — Нет... Тебя хочу. Саша улыбается. Пару толчков. Вновь пошлые звуки и тихие стоны Васи. Словно симфония. Такая красивая, безупречная, не похожая ни на что. Её хочется слушать бесконечно. Слушать и плавиться. Слушать и наслаждаться. Ещё немного и Беличенко не выдерживает. — Я больше не могу, прости. — Не терпи... Откинув последние сомнения в правильности своих действий, Саша аккуратно переворачивает партнёра, желая в момент сближения видеть его глаза. И черт, как же по-блядски сейчас затуманены эти самые глаза. Такое чувство, что от невинного Звездкина не осталось и следа. Что ж, юноша более, чем доволен. — Я могу?... — Ещё раз спросишь и смогу уже я. Ноги партнёра тут же оказываются на плечах, а расстояние сокращается ещё на несколько сантиметров. Горячо. Приятно. Волнительно. Вдох. Беличенко медленно входит. Выдох. Очередной стон. — Больно...Но... Юноша привыкает какое-то время. —...Пожалуйста, войди ещё. Просьба отдается в ушах тихим эхом и член тут же входит в податливое тело до конца, а затем проделывает путь снова. И пока Саша старается придти в себя от восторга, пока он осознает, что они стали одним целым, решились на этот шаг, Вася цепляется тонкими пальцами за предплечья соулмейта, судорожно хватая ртом воздух. — Ты можешь двигаться...Двигайся, двигайся, двигайся! — Я просто...восхищаюсь? Мне кажется, я уже кончил. — Беличенко - скорострел? Вот это ново... «сть» - теряется где-то в потоке стонов, скрипе старых пружин кровати и бесконечных комплиментах. Кажется, соседи их уже ненавидят.