***
Проснулась она от громких криков и шума возни. Распахнув глаза, она увидела, как двое одетых в одинаковые комбинезоны инопланетян тащат на выход упирающегося сородича. Монстры довольно щелкали мандибулами и фыркали – видимо, им нравилось сопротивление их добычи. Скрутив по рукам и ногам несчастного, они покинули их тюрьму. Карина некоторое время сидела неподвижно, склонив низко голову и осознавая, что, скорее всего, они больше не увидят сородича в живых. А скоро очередь дойдет и до нее. Умирать не хотелось, с чем неожиданно согласился ее живот, громко уркнув. Она невольно покраснела и задумалась, можно ли здесь раздобыть что-нибудь съедобное. Карина встала на ноги и внимательно стала осматривать помещение, надеясь, что как и с туалетной комнатой, ей удастся найти подсказки-голограммы. Некоторое время спустя ей это удалось. На одной из дальних она заметина прямоугольный выступ, нажав на который, она смогла открыть в стене небольшую нишу, в которой лежало что-то, похожее на тюбик с зубной пастой. Высветившаяся голограмма подсказала, что нужно сжать зубами «крышку» тюбика, отчего он откроется, и можно спокойно высосать его содержимое. Решив, что терять ей уж точно нечего, и, даже в случае чего, уж лучше смерть от отравления, чем от изнасилования страшными инопланетянами, она решительно куснула тюбик, высасывая его содержимое. Еда была похожа вкусом на фруктовое пюре и невероятно сытна. Одного тюбика хватило с лихвой, чтобы сосущее чувство голода отступило. Положив опустевший тюбик в ту же нишу, карина снова нажала на кнопку. Ниша затянулась мембраной.***
Несколько последующих дней показали Карине, что, скорее всего, жить ей осталось недолго. Сейчас в их комнате было всего двое – она и еще один ее сородич. В те моменты, когда приходили конвоиры и утаскивали одного из них, Карина старалась спрятаться в туалетной комнате, пытаясь отсрочить неизбежное. Драться с захватчиками было бесполезно, как и пытаться разговаривать. Они лишь что-то рычали, перещелкивались и утаскивали с собой очередную жертву. Что с ними делали инопланетяне, Карина не знала, но, учитывая то, что произошло в ее бывшей камере, она догадывалась, что, возможно, они лишь являются постельными игрушками для их хозяев. Один раз приходил тот самый альбинос. Он осмотрел сжавшихся в ужасе людей, задержав взгляд на побелевшей от животного ужаса Карине, насмешливо рыкнул и утащил с собой упирающегося подростка, отвесив ему смачный подсрачник, когда тот попытался его укусить. Совсем скоро должны были прийти конвоиры и утащить одного из них. Карина вошла в туалетную комнату и встала под искрящийся душ, пытаясь унять затапливающую ее панику. Едва она сумела немного расслабиться, выбросив из головы бесполезные мысли, как почувствовала, что на ее плечо легла большая теплая рука. Медленно обернувшись, она со все нарастающим внутри ужасом увидела альбиноса, смотрящего на нее с диким голодом в ультрамариновых глазах. Золотистые искры скользили по его телу, невольно притягивая к себе взгляд. Карина с трудом сглотнула комок в горле, понимая, что настал тот момент, которого она так страшилась. Альбинос перехватил ее поперек туловища так, что теперь ее задранная задница смотрела в небеса, а голова подметала бирюзовыми волосами пол. Когда она попыталась устроиться в его хватке хотя бы немного поудобнее, он рыкнул и отвесил ей болючий шлепок по ягодицам, задев при этом резко поджавшиеся яички. Карина пискнула от прошившей нежные места боли и неожиданно даже для самой себя разозлилась. «Мрази! Ублюдки! – зверела Карина. – Мало вам было отобрать у них дом. Так еще и на жизнь покусились! Еще и насилуете! Как вас всех, тварей, земля-то носит?» Додумать она не успела, так как ее весьма не нежно швырнули на что-то мягкое, теплое и к удивлению приятно пахнущее. Она быстро осмотрелась и застыла в изумлении. Судя по огромному ложу, на котором она, собственно, сейчас имела честь возлежать, покрытым объемными гравюрами стенам, стойкам с чем-то, напоминающем оружие, она находилась в чьи-то личных покоях. Засмотревшись на гравюры, она даже на миг забыла, что находится в комнате не одна, поэтому не заметила, как в ярких глазах Нгадара (а это был именно он) мелькнуло сперва удивление, а потом предвкушение.***
Карина опомнилась, когда услышала позади себя тихий шорох и металлический звон. Громко чертыхнувшись, она резко обернулась, одновременно отползая к изголовью мягкого ложа. Альбинос медленно разоблачался, сбрасывая со своего белоснежного тела свою инопланетянскую одежду, состоящую их лоскутов матовой ткани, цепочек и пластин брони. Глаза Карины открывались все шире и шире, и внезапно она осознала, что открывающаяся ей картина ей неожиданно нравится. Бугрящиеся под гладкой белой кожей мышцы торса и могучих рук, длинные ноги и стоящее дыбом огромное естество. Если бы она не находилась в такой жизнеугрожающей ситуации, то, даже несмотря на страшную морду инопланетянина, похожую на смесь человеческого лица и рептилоида, имеющую две пары мандибул с тонкой перепонкой, она бы позалипала на открывшееся ее взгляду зрелище. Когда альбинос сделал шаг в направлении ложа, Карина отмерла, вскочила на ноги и отбежала как можно дальше, вжавшись в самый отдаленный угол и не спуская с инопланетянина горящих страхом глаз. Нгадар довольно ощерил крупные клыки, чем привел ее в еще больший ужас, и метнулся в ее сторону в попытке поймать строптивую добычу. Карина воркующе вскрикнула и как-то умудрилась просочиться мимо него, отскочив как можно дальше. Альбинос как-то подозрительно довольно повел широкими плечами и начал гонять ее по всей комнате, видимо наслаждаясь этой небольшой игрой в догонялки. Вскоре Карина почувствовала, что скоро выбьется из сил, и тогда ей не избежать наказания той большой, покачивающейся колбасой, которая приводила ее в благоговейный трепет. Мысли лихорадочно метались в голове, пытаясь найти выход из сложившейся, заведомо проигрышной ситуации. Карина видела, что альбинос позволяет ей уходить от него, но, как только ему надоест гоняться за ней, наступит ее конец. «Да что же это такое-то? Выдернули из родного мира, и все ради чего? Чтобы сдохнуть под инопланетным страшилищем, будучи затраханной до кровавых лохмотьев и оторванных в любовных порывах голов/рук/ног? Это что за шутки такие? Эй, вы там! Мне это не нравится совершенно, верните меня домой!» Естественно, что ее мольбы не были никем услышаны, а сама Карина чуть было не попалась, увернувшись от растопыренной пятерни в самый последний момент. Нгадар весело фыркнул, щелкнув мандибулами и с возбуждением вбирая плоскими ноздрями наполненный приятным запахом страха воздух. Игра в охотника и добычу ему невероятно нравилась, пробуждая глубоко внутри древние хищнические инстинкты. Тем более с такой занятной добычей – этот туземец был не похож на своих сородичей: от него приятно пахло чем-то сладким, тело имело невероятно светлый, нежно розовый цвет (в отличие от сородичей, чья кожа имела грязно серый оттенок и запах иногда заставлял прикрывать глаза прозрачным третьим веком), а шерстка! Шерстка на его голове была такой мягкой и шелковистой, да к тому же какого-то невероятного, необычайно красивого цвета, точно такого же, как и у глаз его нового раба. Нгадар почувствовал некое сродство со своим красивым пленником, ведь тот, так же, как и сам альбинос, сильно отличался от других. Жаль, что невозможно будет сохранить ему жизнь – Нгадар просто не сможет остановиться, пока не получит от этого юркого мягкого тельца желаемую энергию, что закономерно приведет к его смерти. Впрочем, как и всегда. Карина снова увернулась от загребущих лап альбиноса, налетела на одну из стоек и упала на пол, больно приложившись локтями и коленями. Позади нее инопланетянин рассыпался щелкающим смехом, что привело ее сперва в бешенство, а потом она серьезно задумалась. «Ну хорошо, вот сейчас я пока еще успешно убегаю от него. Вернее, он позволяет мне это делать. А что потом? А потом я сдохну, пока мне будут отгрызать голову, тараня задницу этим конским хером. И что-то я сомневаюсь, что меня после этого благополучно вернут в мое родное тельце. Как выкручиваться?» - Карина бросилась между широко расставленных ног альбиноса, приведя того в восторг и удивление, невольно мазнув рукой тому по внутренней поверхности бедра. – «Ах ты, говнюк писюкатый! Отрастил колбасину, чуть по роже не заехал! Что, так чешется, что аж сил нет, кобелина? Врезать тебе, что ли, по мудям, чтоб не размахивал тут ими, как британским флагом? Господи, ну и страшная же у тебя рожа. Хотя, если убрать эти мандибулы… Вон, даже вроде губы есть, зубы наружу не торчат. Ух, почти поймал! Блин, больно, волосы что ли выдрал?» Альбинос и вправду умудрился вырвать несколько ярких волосков и теперь с недоумением взирал, как они свисают из сжатого кулака. Карину это неожиданно насмешило, и она рассмеялась воркующим переливчатым смехом, вогнав инопланетянина в ступор. «Что, нестандартно себя веду, дорогой? Тебя это так поразило?» - Карина ловила момент, чтобы восстановить сбившееся дыхание. Внезапно она ухватилась за эту мысль. – «Правильно. Нестандартное поведение. Что он от меня ждет? Того, что я буду от него убегать, пока не рухну от бессилия. Что буду сопротивляться изо всех сил, кусаться, царапаться, обсираться. Вряд ли кому-то из моих сородичей вообще пришла бы в голову мысль добровольно лечь под этих страшилищ, или, там, приласкать-поцеловать-погладить?» - Карина окинула оценивающим взглядом фигуру альбиноса. – «Хм, ну а что? Один хрен дохнуть. А вдруг прокатит? Может ему отсосать? Тогда он не будет совать мне в задницу свою дубинку в попытке достать до головного мозга? Или будет? А-а-а! Господи, я так с ума сойду! Так, все, Рина, соберись. Пан или пропал – тут либо удастся выжить, пусть и в роли постельного раба, либо сдохнуть в той же роли. Выбор невелик, однако.»