Проникновение в небо

       Салли сидел в парке на самой отдалённой лавочке и слушал металл. Его любимой группой была Смысловая Фальсификация.        Сейчас были летние каникулы. До школы оставалось полтора месяца.        Всё вокруг Салли было зелёное, солнце сильно слепило глаза. На улице было 30 градусов, все ходили в майках и шортах.        Лето — это прекрасное время солнечных и тёплых дней, поездок на море всей семьей или дружной компанией. Это пение птиц с раннего утра до позднего вечера. Это созревание растений, роскошь и аромат прекрасных цветов, теплые вечера, прогулки по парку. То самое время, когда безумно радуешься дождю, танцуешь под ним, а после любуешься прекрасной радугой, которая появляется прямо над головой.        Голубоволосый смотрел, как все вокруг улыбаются, весело смеются и просто наслаждаются жизнью. Бегают туда-сюда в радости, дурачатся. Влюблённые парочки кормят уток у пристани, что находилась рядом с парком. Все берут от этой жизни всё и наслаждаются тёплыми деньками лета. Особенно маленькие дети… Они ещё и представить не могут, насколько этот мир бывает жесток. Салли ведь тоже был ребёнком, но ему пришлось столкнуться с этой печальной действительностью в очень раннем возрасте. Грустно, что поделать. Прошлое не вернуть.        Сидя на лавочке, он отгонял от себя грустные мысли. Это слишком хороший день, чтобы портить его дурными плодами работы твоего головного мозга.        Буквально через несколько минут он просто увидел, как дети радуются мелочам, как громко восклицают «Мама!». Каким-то чудом Фишер отвлёкся от своих удручающих дум.        Так в парке он просидел весь день. Все дни в жизни Сала были похожи один на другой: проснулся, обработал раны, поиграл на гитаре, пошёл в парк и просидел там весь день.        Отец Фишера любил его, всегда поддерживал, помогал с учебой, не злился, если он приходил домой поздно или вообще не являлся. Вроде всё было хорошо, но у Генри была вредная привычка — пить. Тяжелые стадии опьянения, как правило, сопровождаются утратой реальной оценки обстановки и роли собственной личности, расстройствами речи, внимания, памяти и координации движений. Из-за этого отец иногда мог ругаться и обзывать сына.        Всё было прекрасно: Саллик сидел и наслаждался природой. К нему подсел какой-то высокий парень с длинными каштановыми волосами, в красной толстовке и в синих джинсах с цепью. — Толстовка? Серьёзно? На улице +30°, зачем так тепло? — подумал голубоглазый, боковым зрением смотря на шатена. — Привет, — начал шатен. — Эм-м-м, привет, — ответило Сало. — Чего так поздно тут один сидишь? И чё за маска на тебе? — спросил незнакомец. — Во-первых: сижу сколько влезет, во-вторых: это не маска, а протез, и в-третьих: отвали, а то выглядишь как педофил какой-то… — ответил Фишер, отвернувшись. — Извини, не знал, что это протез, и вообще-то я познакомиться шёл, ты мне показался хорошим. Я Ларри. — А если я познакомлюсь с тобой, то ты отстанешь? — Спросил Сал. — Возможно, — ответил Ларри. — Я Салли. Доволен?! — Хочешь покурить? — патлатый протянул пачку сигарет. — Ну, можно. Спасибо, — голубоглазый вытянул одну.        Лар достал зажигалку, после чего поджёг свою и чужую сигареты. — А тебе домой не пора? Уже 00:37, — делая глубокую затяжку, задал вопрос шатен. Он выдул сигаретый дым кольцом, — Кстати о доме… Где ты живёшь? — Да нет, не пора, посижу ещё, — он отстегнул нижний ремешок протеза, взяв зубами фильтр, предварительно отвернувшись от собеседника. А всё же рот был виден, — В Апаратаментах Эддисона. — М… Шикарно. Квартира? — Зачем? — Может мы подружимся… Я там же живу. — Четыреста вторая… — Отлично.        Ларри неожиданно возбудился от этой картины, смотря на чуть приоткрытый ротик нового знакомого. Его рука невольно потянулась к его тоненьким и сексуальным ножкам, начав гладить внутреннюю сторону бедра. — Ч-ЧТО ТЫ ДЕ… — Не важно… — кареглазый повалил его на скамью, нависая над парнем и выбрасывая обе сигареты на землю, — Я чувствую запах течной Омеги… — возбуждённо проговорил он, впиваясь в бледную шею и оставляя засос. — ОТПУСТИ МЕНЯ! — Фишер начал пытаться вырываться из его крепкой хватки. Бесполезно. — Недотрога?.. — задал риторический вопрос длинноволосый, просовывая руку под кофту Салли, — Люблю таких. — ПРЕКРАТИ! — голубоглазый принялся пинаться и брыкаться, но это только лишь заводило нового знакомого. — Не-е-ет… Я хочу тебя трахнуть… Омег в нашем городе мало… — Ларри поднял его на руки и понёс в какие-то довольно пышные и ярко-зелёные кусты. — ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ТЕБЕ ПОТОМ ПИЗДЕЦ БУДЕТ?! — Знаешь… Я такой человек… Меня не интересует, что будет в будущем. Я беру от этой жизни всё и наслаждаюсь настоящим, — снимая протез с лица голубоглазого, ответил совершенно спокойно шатен. Железный аргумент, конечно…        Прижав Омегу к земле, Альфа начал страстно целовать первого. Странно… Фишер простонал в губы своему партнёру… На раз? — Пхах, тебе нравится? — пошло спросил тот, снимая с себя джинсы. — Нет, это просто Омежья сущность… — Ага, ага, продолжай, — теперь он расстёгивал малиновые джинсы Салли, — А если ты сейчас прекратишь дёргаться, то я не буду тебя долбить во все щели без остановки. — Охуеннный бонус в такой ситуации, — что ж, пришлось перестать ему мешать и просто смириться со своей участью. Но не так хотел голубоволосый лишиться своего стёклышка, точно не так. Это должно было быть в романтичной обстановке, с любимым Альфой, без насилия… Хотя бы на кровати, в конце концов! — Ай! — вскрикнул Омега, понимая, что метка насильника теперь красуется на его шее. — Терпи, я не собираюсь быть нежным с тобой, я удовлетворяю только себя, — после этих слов он, будучи голым, вошёл в Сала без растяжки. Послышались стоны боли. Огромный член просто разрывал пассива изнутри. По щекам побежали горячие слёзы.        Спустя минут десять активной долбёжки Салли отключился. Переутомление? Скорее всего. — Эй! Кто стонать будет?!        Чувство вины накрыло шатена с головой через несколько секунд. Он увидел кровь, что шла из уже очень широкого прохода.        Одев партнёра и самого себя, он, вскинув того на плечо, понёс в сторону Апартаментов. — Такой лёгкий… А вообще мне даже стыдно. Это ведь просто гон и течка совпали, я не хотел, чтобы так всё кончилось, — размышлял длинноволосый.        Уже добежав до здания, он зашёл в него, надеясь не встретить свою мать. — Повезло, её нет… — сказал он вслух шёпотом, нажимая на лифте кнопку четвёртого этажа.        Лифт моментально тронулся с места и поехал наверх. Выйдя из железной кабинки, Ларри, как бы это не звучало, начал рыться в кармане голубовласки, дабы отыскать ключ от квартиры. — Прости. Я правда не хотел этого делать, — попрощался он с немного печальным выражением лица, кладя Сала на кровать в, видимо, его комнате.        Патлатый покинул этаж, спускаясь в подвал.