The Times I Saw Her

      В четырнадцатый раз я увидел её, когда она собирала грязную одежду своего жениха.       Это волновало Тома. Она всегда заботилась об этом придурке, но он ни разу не видел, чтобы он благодарил её или помогал с чем-нибудь. Но парень продолжал повторять себе, что это не его дело. Честно, это правда его не касается. Почему он должен беспокоиться? Точно не должен. Но, когда у Тома появилось время отдохнуть, он снова заметил, как Гермиона вкалывала, словно рабыня. Её бесполезный жених в это время храпел на диване перед телевизором. В этот раз Том не смог остановиться.       — Он хоть иногда помогает тебе? — спросил парень, выглядывая из коридора. Гермиона выпрямилась и отодвинула корзину для белья. Она слегка нахмурилась и смахнула пару прядей, прилипших к лицу.       — Конечно, помогает.       — Серьёзно? — усмехнулся Том, сложив руки на груди. — Единственное, что он делает, так это производит углекислый газ для твоих растений, — парень нарочно растягивал слова. Он демонстративно приподнял увядшую веточку одного из растений, стоящих на полке ванной комнаты. Сухая ветка отвалилась, а парень снова вернулся к Гермионе.       — Этот идиот даже с цветами справиться не может.       — Ты перегибаешь палку, Том, — Гермиона сильнее нахмурилась. — Больше никогда так не говори о Роне.       — Но я прав.       — Рон просто… немного ленивый, — девушка явно колебалась. — Он целый день много работает и…       — А ты нет? Я знаю, что в университете ты работаешь по десять часов. Видел, что ты работаешь на перерыве. Знаю, что ты берёшь работу на дом и тратишь на это вечера и все выходные. Ты тратишь время на бесплатное репетиторство. Ты работаешь в два раза больше, чем он. Но вот, Гермиона, ты здесь, подбираешь его грязные носки, пока этот придурок спит после целого дня безделья.       Она усмехнулась и яростно забросила оставшуюся одежду в корзину.       — Кажется, ты знаешь обо мне ужасно много всего, правда?       — Я знаю, что ты заслуживаешь лучшего, — парень вдруг отпрянул и поёжился. Какого хрена он сказал это?       — О, полагаю, ты у нас эксперт в том, что мне нужно сейчас? Ты ничего обо мне не знаешь, Том. Ты всего лишь зелёный студент, — девушка разозлилась и вытолкнула его из комнаты.       Том растерял остатки самообладания. Он выхватил корзину из её рук, втолкнул в ванную комнату и прижал к двери, которую сразу же закрыл. Парень прижался носом к её скуле. Он подцепил запястья девушки и поднял её руки над головой. Их пальцы сплелись. Он чувствовал её пульс и учащающееся дыхание. Парень закрыл глаза, чтобы полностью прочувствовать её.       — Из всех людей, уж ты-то должна знать, что возраст не влияет на опыт. Ну а что ты? Старше меня всего лишь на восемь лет? Кстати, я знаю больше, чем ты думаешь, — он выдохнул и провёл губами по её коже. Парень чувствовал, как её грудь вздымается от судорожного дыхания. Том провёл по её рукам и спросил:       — Хочешь знать, откуда я столько всего о тебе узнал, Гермиона?       — Да, — прошептала девушка, подаваясь навстречу его рукам, которые уже поглаживали её грудь.       — Я знаю много, потому что ты похожа на меня, — он дотронулся до изгиба её шеи и слегка надавил. Девушка выгнулась. — Хочешь знать, почему мы похожи, Гермиона?       — Да, — ответила она, и свободной рукой зарылась ему в волосы.       — Тебе, как и мне, всё быстро надоедает. Не правда ли, Гермиона? — спросил парень. Его пальцы через ткань поглаживали соски девушки.       — Да, — утвердительно ответила она и запрокинула голову назад.       — Сейчас ты не способна полностью наслаждаться своей жизнью, прямо как я. Правда, Гермиона? — снова спросил парень. Он забрался под майку и стянул лифчик, чтобы коснуться её.       — Да, правда, — заскулила Гермиона.       Том отодвинулся от шеи девушки, чтобы взглянуть на неё. Он знал, что спросит в следующий раз и уже заранее знал, что она ответит. Он просто знал.       — Ты желаешь большего, как и я, не так ли, Гермиона?       Верхняя губа девушки дрогнула, а на лице отчётливо читалось полное поражение. Она моргнула, чтобы смахнуть слёзы:       — Да, желаю, — ответила Гермиона. Она прижалась к его губам в нетерпеливом поцелуе, на который парень сразу ответил.       Том отодвинулся и быстро стянул их майки, затем снова прижал девушку к двери. Гермиона снова приблизилась к нему, чтобы поцеловать, но Том запустил пальцы в её волосы и с силой оттянул их назад. Девушка ахнула, когда он коснулся её уха и провёл рукой между ног.       — Скажи мне, чего ты больше всего желаешь, Гермиона? — прошептал парень.       Тёплые руки скользили по телу Тома, из-за чего его внутренности сворачивались в узелок.       — Том, — отчаянно проговорила девушка.       Он сильнее сжал волосы Гермионы, поглаживая промежность через бельё. Её сладкие вздохи пьянили парня.       — Скажи мне, Гермиона. Скажи, чего ты больше всего хочешь?       Её дрожащие руки нащупали молнию на его джинсах. Ожидая ответа, Том пытался проглотить слюну, которой совсем не было на языке.       Гермиона расстегнула пуговицы и медленно потянула молнию вниз. Том прикрыл глаза и откинул голову назад, когда девушка стянула с его бедер ненужную одежду. Парень еще сильнее сжал её волосы и шумно выдохнул, когда почувствовал её тонкие пальцы на члене.       — Тебя, Том. Тебя.       Том отпустил её волосы, чтобы стянуть с девушки штаны и трусы. Парень окончательно избавился от своей одежды, которая полетела на пол, и жадно впился в губы Гермионы. Она медленно провела большим пальцем по головке члена, заметив капельку белой смазки, которая соскользнула вниз. Том прервал поцелуй и прислонился ко лбу девушки, двигаясь в такт её руке.       Гермиона забыла, как дышать, когда их взгляды встретились. Другой рукой девушка дотронулась до его лица, а в её взгляде можно было заметить странный блеск. У Тома это вызвало немного противоречивые чувства. Ему знакомо вожделение и страсть, а вот привязанность – нет. Но сейчас он мог сфокусироваться лишь на другой руке девушки, которая легонько гладила его щёку. Голос Гермионы прервал его мысли:       — Скажи мне, а чего ты желаешь больше всего, Том?       Он ошарашенно уставился на неё, но в следующую секунду чуть не рухнул на колени. Девушка быстро провела пальцем по головке его члена, а затем и по всей длине. Парень застонал.       — Скажи мне, Том, — тихо скомандовала Гермиона, снова проведя ладонью по его лицу. Он впился пальцами в её бедра и резко развернул к себе спиной. Том прижался к ней своим телом, буквально припечатав девушку к двери. Сбитая с толку Гермиона обернулась, чтобы посмотреть на него. Одной рукой Том обхватил талию девушки, а другой скользнул по внутренней стороне её бедра и коснулся клитора. Она тихо застонала и попыталась приблизиться к нему.       Он придвинул головку члена к промежности, свободной рукой продолжая дразнить девушку. Том склонился к её уху и сладко прошептал:       — Тебя, Гермиона. Тебя.       Гермиона резко дёрнулась, когда он вошёл в неё. Она приоткрыла рот и простонала прямо в губы Тома. Он схватил её за талию и посмотрел на свой член, который медленно входил в неё. Девушка попыталась ускорить процесс, но Том ей не позволил, продолжая удерживать. Он продолжал медленно двигаться, заставляя её почти разрыдаться. Он хотел как можно дольше насладиться этим.       — Том, — пробормотала девушка.       На лице парня появилась дьявольская ухмылка, когда он вспомнил, что внизу мирно спит Рональд, пока Том трахает его невесту. А главное, что ей это очень нравится. Он вдруг вспомнил об этом, когда услышал крик и аплодисменты по телевизору прямо тогда, когда девушка умоляла его. Парню казалось, что толпа вместе с девушкой аплодировали ему. Том дал ей то, чего она хочет, на пару секунд ускорив темп. Но затем он снова замедлился.       — Пожалуйста, — простонала Гермиона, рукой пытаясь достать его волосы. Он всё ещё ничего не слышал, поэтому она с силой оттянула их.       Он резко достал член из неё, и девушка закричала, когда ударилась локтями о дверь, к которой её прижал парень. Том всё ещё прижимался щекой к деревянной поверхности, которую сам же и отшлифовал. Он дотронулся лбом до её виска и спросил:       — Ты чувствуешь то же самое, когда он трахает тебя?       Он почувствовал, как напряглось её тело после этого вопроса, поэтому снова вошёл в неё и вышел.       — Скажи мне, Гермиона.       Она расслабленно выдохнула и снова начала тереться задницей об него. Гермиона слегка махнула головой и ответила:       — Нет, не то же самое.       Парень снова вошёл в неё и дотронулся до клитора, продолжая дразнить девушку. Она снова не выдержала:       — Боже, Том, пожалуйста.       — Ты заинтересовала меня, Гермиона, — начал парень и ухмыльнулся, продолжая играть с её клитором. — Ты когда-нибудь думала обо мне, когда он трахает тебя?       — Да, — заскулила девушка.       Его внутренности сжались, но губы растянулись в улыбке.       — Ты когда-нибудь представляла, что я трахаю тебя, а не он?       — Да, — Гермиона зажмурилась.       — Сколько раз? — Том провёл языком по внутренней стороне щеки.       Девушка не ответила, поэтому Том снова вышел из неё. Она распахнула глаза и попыталась повернуться, чтобы взглянуть на него.       — Что ты делаешь?       Он вернул её в прежнее положение и повторил:       — Сколько… раз?       — Я… я не знаю! Я же не счита…       — Херня. Сколько раз? Один? Два? Да ладно, Гермиона, не стесняйся. Мы же видели друг друга голыми, нет смысла…       — Всегда! — выкрикнула Гермиона. Волосы растрепались и почти полностью закрывали её лицо, но Том разглядел что-то, похожее на оскал. Пряди слегка развевались каждый раз, когда она злобно выдыхала. — Доволен? Каждый грёбаный раз я хотела, чтобы это был ты. Я хотела, чтобы там был ты, но это было не так, и я постоянно ненавидела себя за…       Том поднял руки Гермионы и отодвинул её от двери, сцепив вместе их пальцы. Он повернул девушку слегка в сторону и поставил руки на раковину, продолжая прижиматься к Гермионе спиной. Она снова попыталась повернуться, чтобы взглянуть на парня, но он наклонился и крепко сжал её подбородок. Том немного повернул её голову вбок, и девушка заметила его взгляд в отражении зеркала. Его губы растянулись в холодной улыбке. Парень резко вошёл в неё, склонился к уху и прошептал:       — Теперь я трахаю тебя, Гермиона. Тебе больше не придётся ничего представлять.       С каждым толчком он слышал её рваное дыхание. Парень больше не играл с ней. Только не сейчас. Больше нет. Уже не так, как тогда. Когда он думал, что это безответно. Когда думал, что просто забирает её. Когда он не знал, что она чувствует то же самое.       Он знал, что это неправильно. Знал, что совершает ошибку, но ему просто плевать. Том, наконец, осознал, что хочет её, и сделает что угодно, чтобы её заполучить. Теперь он понял, чего желал.       Том всё время не сводил с неё глаз. Смотрел, как трахает её, как проводит рукой по её заднице, позвоночнику, сжимает плечо и хватает за волосы. Он не сводил с неё глаз, когда его руки потянулись к её груди. Смотрел, когда потянулся и накрыл руками её маленькие руки, продолжая входить и выходить снова, и снова, и снова. Не отводил взгляда, когда она потянулась, чтобы дотронуться до клитора. Смотрел, как свободной рукой пытался закрыть рот девушке, которая теряла контроль с каждой секундой. Она не сводила с него взгляда, когда он яростно толкнулся в неё, и заглушил крик, уткнувшись в плечо.       Они продолжали смотреть друг на друга с улыбкой на лицах, переводя дыхание.       Она так и продолжила смотреть на него широко открытыми глазами, когда послышался громкий стук в дверь.       — Гермиона? Ты там?       Она быстро соскочила с Тома, отчего капельки смазки и спермы разбрызгались по полу.       — Чёрт, — тихо выругалась Гермиона, подбирая разбросанную одежду. — Я занималась стиркой, Рон! Выйду через пару минут!       Том нахмурился, когда девушка схватила носок Рона как доказательство, попутно натягивая майку. Она подавала Тому одежду, отчаянно жестикулируя, чтобы тот скорее одевался. Он недовольно прищурился, но подчинился. На другой стороне неистово дёргали дверную ручку.       — Стиркой? С закрытой дверью? — спросил Рон.       — Да. Ещё мне нужно было в туалет, — ответила Гермиона, подняв руки вверх.       — Не похоже, что ты просто ходила в туалет, Миона, — Рон подошёл ближе к двери, отчего буквально чувствовалась его глупая улыбка. — Могла бы просто разбудить меня, раз уж у тебя есть настроение. Давай, открой же. Я хочу присоединиться к тебе.       — Нет! — голос Гермионы немного надломился, когда она ответила. — Я правда не делала ничего такого, Рональд! Я просто сходила в уборную и принялась за стирку! У меня же может быть немного личного пространства?       — Личное пространство? Что? Да ладно тебе, Миона, открой уже.       — Нет!       — Чёрт возьми! Почему ты ведёшь себя так странно? Не понимаю, неужели так сложно просто открыть две... подождите, — Рон снова замолчал, а Том замер, натягивая майку. — Что за херня? Том тоже там?!       — Что? Нет, конечно нет, — сказала девушка, когда Рон ударил кулаком по двери.       — Не смей лгать мне, Гермиона! Я заглянул под дверь и увидел его ноги! Открой чёртову дверь!       — О, Боже, — пробормотала Гермиона и вцепилась в волосы, пока Рон продолжать колотить в дверь. — Что делать? Что же мне делать?       Том схватил девушку за руку и наклонил голову в сторону, отодвигая растрепавшиеся кудри:       — Ты хочешь выйти за него?       — Что? — ошарашенная Гермиона слегка сморщила нос.       — Ты хочешь выйти за него замуж? — спокойно повторил Том.       — Я… не знаю, — девушка колебалась.       — Да или нет, Гермиона.       Рон продолжал неистово стучать в дверь, осыпая находившихся внутри проклятиями.       — Я… я думала, что хочу, но сейчас как-то не уверена, — девушка взглянула на дверь, а затем снова на Тома.       — Да или нет, — повторил парень.       В дверь снова ударили и Гермиона подпрыгнула. Она взглянула на Тома и махнула головой:       — Нет. Нет, не хочу.       — Ты любишь его? — спросил Том.       — Что за глупый вопрос? Да, конечно я…       — А он любит тебя? Точно?       Гермиона замерла. Весь мыслительный процесс, что происходил у неё в голове, сейчас отражался на лице.       — Я… думаю, что да.       — Когда в последний раз он сам приглашал тебя на свидания? Когда готовил для тебя? Когда в последний раз он делал хоть что-нибудь сам, без твоей помощи, не прося ничего взамен? Он хоть когда-нибудь помогал тебе с ремонтом? Когда в последний раз ты чувствовала с ним то же, что и со мной? Когда в последний грёбаный раз ты чувствовала хоть что-нибудь, находясь рядом с ним? — тихо, но с нотками злости в голосе, спросил Том, подойдя к ней.       По щекам девушки потекли слёзы. Её веки дрогнули в знак поражения, и Гермиона тихо прошептала:       — Никогда.       — Ты веришь мне? — Том провёл по щеке большим пальцем, смахнув несколько слезинок.       Гермиона облизала пересохшие губы. Они смотрели друг на друга несколько мгновений, затем девушка кивнула. Том отошёл от неё и повернулся к двери.       — Перестань ломиться, я уже выхожу.       — Да, лучше тащи свою задницу сюда, ты, тупой мудак! — прокричал Рон.       Том закатил глаза и вздохнул. Он открыл дверь, чтобы увидеть красное от злости лицо Рона. Он схватил Тома за майку и пихнул к стене. Гермиона закричала, когда картины и статуэтки попадали на пол.       — Что же, почему какой-то жалкий сопляк закрылся в ванной с моей невестой? И не говори мне, что помогал ей красить дурацкие стены.       — Хорошо. Я трахал её, — спокойно ответил Том, держась за плечо.       Рон замер, уставившись на парня:       — Подожди, что? Ты делал что?       Парень прислонился поближе к стене, а на его лице появилась холодная улыбка:       — Я… трахал… её. Ты реально тупой, да? Неудивительно, что ей стало скучно и она променяла тебя на какого-то жалкого сопляка ради хорошего секса.       Том не ожидал, что лицо Рона может покраснеть ещё сильнее.       — Эй, ты охренел? — Рон взглянул на девушку, продолжая держать парня за шиворот. — Гермиона, это правда?       — Рон, я… — начала девушка.       — Блядь, ты сейчас, наверное, шутишь, Миона. Ты трахнула какого-то подростка в моем доме, пока я спал внизу?       — Извини, но, формально, это мой дом, — начала Гермиона, но её прервали.       — О, так ты думаешь, что это даёт тебе право вести себя как шлюх…       Том вырвался и с силой ударил Рона. Мужчина отлетел к противоположной стене. В глазах Тома горела ярость:       — Больше никогда не смей говорить с ней так.       Гермиона встала между ними и прокричала:       — Перестаньте, вы оба! Это безумие!       — Да, а знаешь, что? — рассмеялся Рон. — Ты полностью права. Не понимаю, почему всё ещё просто сижу здесь. Это полное безумие! — ответил он и набросился на Тома.       Том почувствовал огонь, растекающийся внутри, когда упал на дверную раму. Он ощущал, как Рон пытается ударить его везде, где только можно: по рукам, бокам, животу, лицу. Парень едва мог расслышать, как где-то плакала и кричала Гермиона. Но Том всё-таки смог сфокусироваться и перевернуться на бок, чтобы избежать очередного удара по лицу. Рон взвыл от боли, когда рука ударилась об угол двери. Это позволило Тому нанести точный удар в челюсть.       После этого всё происходило как в замедленной съёмке: сильные и резкие удары, крик Гермионы, тишина.       Том смог вспомнить только две вещи до того, как поскользнулся на осколке стекла: неподвижное тело Рона и острое ощущение вкуса Гермионы на языке.

***

      Дорогой Дневник,       На вкус она похожа на чернила.       Вот, как я это понял:       Когда ты вступаешь на путь очищения – начинается процесс выздоровления. Ты крестишься и произносишь: ” Прости меня, Отец, за все грехи”. Говоришь священнику, сколько времени прошло с твоего последнего покаяния. И, наконец, ты можешь рассказать о своих чёрных мыслях и делах, не опасаясь суда или возмездия. Если ты честно покаешься за все порочные мысли и действия – получишь прощение. Обычно от Богоматери или Отца Нашего, но это зависит от тяжести греха.       Например, ты смотришь на свою сестру по-другому, позволяя похоти полностью захватить разум. Ты раскаиваешься? Если так, то поможет тебе Святая Богородица.       Ты думаешь о том, как хорошо было бы увидеть, как жизнь покидает этого раздражающего человека? Готов молить о прощении? Да? Тогда тебе поможет Отец Всевышний.       Ты можешь совершить преступление, и быть прощённым. Тебе даруют прощение, если ты действительно сожалеешь. Но проблема покаяния заключается в том, что нас заставили верить в то, что мы несовершенные существа, способные согрешить. Согласно религии, мы должные походить на Бога, но это невозможно. Никто не может быть таким. Идеальных людей не существует. Мы все грешники, а кто говорит иначе – просто лжец. Лжецы тоже грешники. О, посмотрите на это. Замкнутый круг.       Мне кажется, что писать о своих грехах в тетради – легко, ведь ты можешь стереть свою ошибку позже. Карандаш легко убирается. Это не учит человека полностью раскаиваться в своих грехах. Это значит, что человек должен двигаться вперёд, потому что ошибку всегда можно исправить позже. Единственное, ты всё равно увидишь след на бумаге от ластика. Мне нравится называть это «остаточным грехом». Если присмотреться внимательно или взять острый карандаш и заштриховать эту часть, ошибки снова явят своё отвратительное лицо.       Я верю, что грехи никогда полностью не прощаются, так зачем беспокоиться о покаянии? Всё это нужно для того, чтобы научить человека чувствовать вину. Мы рождены, чтобы стать грешниками, но можно хотя бы подумать и выбрать свой путь. Если собираешься согрешить, не уходи из комнаты в поисках милосердия. Не покидай комнату, чтобы не чувствовать вины. Можно просто написать всё на бумаге.       Я должен спросить себя, правда ли я сожалею о том преступлении, которое совершил?       Нет, не сожалею. Как можно стереть все ошибки, ведь они заполонили каждую страницу.       Я записывал её в своём дневнике снова, и снова, и снова, пока мои пальцы не начинали кровоточить.       Вот так я узнал, что на вкус она словно чернила.       Вот так я узнал, что на вкус она словно грех.       Она – моя ошибка, которую я никогда не смогу исправить.