Чайка и Снегирь

После ночи гуляний Суинн кривой походкой доплелась до поместья Лан. Эти перебежки давались ей с трудом, хотя основную часть пути она пользовалась наёмным экипажем. На поездки туда-обратно уходило почти двести лян. Да многие семьи живут на эти деньги неделями. Её жаба душила, всякий раз, как приходилось отсчитывать монеты. Кучеры причислялись к зажиточному классу. Свой экипаж имели только сливки общества. А Суинн недолюбливала богатых. И всё равно пользовалась экипажем, проклиная седогривых лошадей, плешивого кучера и жёсткое сидение кибитки. В Юань начался сезон дождей. За что его можно не любить? Он навевает уныние? Опасность вымокнуть до нитки? Или влажный воздух портит причёски дамам? Нет же! Суинн не любила дождь, потому что он отпугивал клиентов Дома Грёз. Меньше людей — меньше денег. Зажиточные, уж точно, останутся дома. Припрутся только самые отчаянные. Однако к дождю относились как к благословению Будды. Урожаи гибли в засушливые месяца. И долгое отсутствие дождя ассоциировалось с новой волной голода. Цены на зерно и овощи взлетали втрое. И когда смертность достигала пика, император открывал неприкосновенный запас риса правящей семьи и раздавал по горсти в руки. Эта процедура должна была длиться, пока небо не затянут дождевые тучи, но обычно мешки опустошали в первый же день. Люди приходили к разным уловкам, чтобы унести с собой побольше. Не говоря уже о том, что несколько мешков обязательно терялись по дороге, а после распродавались на рынке, обогащая чей-то карман. В общем, дождь, как и его отсутствие, не сулил девушке ничего хорошего. Она не спеша переодевалась ко сну, когда кто-то громко распахнул дверь. Суинн подскочила и уставилась в проход. Ночная упала на пол, а три силуэта застыли, освещая уличными фонарями обнажённую госпожу Вэнь. Служанки сопровождали Лан Тао, а он собирался лишь удостовериться, что невеста сбежала. Слуги доложили, что ночью Вэнь Джу так и не появилась в покоях, и он мысленно ликовал. Готов был поставить жирный крест на женитьбе, как вдруг сбежавшая невеста снова предстала в неподобающем виде. И в самый неподходящий момент. Когда он отправил Джиао письмо с радостным известием и приглашением в Торговый дом Лан. Суинн не издала ни звука, но только двинулась в их сторону, как молодой господин захлопнул раздвижные двери. От него осталась только тень на бумажном сёдзи. Он не собирался уходить, и Суинн накинула ночную, приглашая войти. Служанки остались на карауле. У Лан Тао было всего пару минут, чтобы прийти в себя. В лёгких осел тяжёлый предливневый воздух. Но он помог успокоить нервы. Сейчас ему как никогда нужно мыслить трезво. — Суинн, или мне называть тебя Вэнь Джу? Что ты делала прошлой ночью? — вот так сразу перешёл к делу Лан Тао. — Как что? Спала. Она присела на кровать, не поприветствовав его должным образом, не приглашая присесть следом. Словно он пришёл не в своё имение, а в гости. Причём гость превосходил его во всём. В положении, в богатстве и, главное, в наглости. — Я приходил приветствовать тебя прошлой ночью. Каково было моё удивление, не застань я суженную в поздний час. Лан Тао оставалось лишь добавить, что за несоблюдение правил дома Лан её с позором отправят обратно. Но он, как милосердный господин, сжалится и оставит ей приданное, как память о том, что она потеряла. — Я вынужден... — Ах, прошлой ночью, — она сделала вид, что вспоминает, — я имела неосторожность уснуть в архиве. Я часто проваливаюсь в сон, читая о женской добродетели. Мои служанки по привычке не стали меня будить и сторожили всю ночь. Уверена, другие служанки тоже в курсе. — В архивах? И где же они находятся? — не дождавшись приглашения присесть, он опёрся на стену и сложил руки, не скрывая хитрой улыбки. Он знает, что её там не было. Потому как сам читал Сунь-Цзы прошлым вечером. — В Торговом доме Лан, конечно же. — В каком из имений? — В том, что справа, если встать спиной к левым вратам, пройти чуть вперёд, потом завернуть и затем снова завернуть. Но можно пройти по-другому. Повернуть налево, обойти — да, этот путь длиннее, — и упереться в архивы. К сожалению, я не успела запомнить названия всех имений, но постаралась объяснить как следует. Лан Тао рисовал маршрут в голове и заблудился в воображаемом лабиринте. — Кого ты пытаешься обмануть? Я был там! — Вот как! — она наигранно обрадовалась. — Как же странно, что вы меня не заметили. Может, к тому времени я уже дремала на одной из полок. — На… полке? — конечно, она не могла ночевать на полке. Вэнь Джу придумывает на ходу. — Хватит тренироваться в остроумии: и ты, и я знаем, что тебя там не было. Ты же сбежала в город, как тогда, когда я поймал тебя? — Раз уж на то пошло, я тоже вас поймала, — она вальяжно запрокинула руки назад и положила ногу на ногу. — Разница лишь в том, что вы сомневаетесь, была ли я в архивах, а я точно знаю, что при живой невесте, вы бегаете к другой женщине. Знает ли эта бедняжка, что вы почти женатый человек? — Что ты себе позволяешь?! Он взревел, как проснувшийся вулкан, и в два шага пересёк расстояние до кровати. Схватив за руку, он скинул её на пол и навалился всем весом, не давая опомниться. Суинн слегка удивилась, не столько силе броска, сколько собственной тормознутости. Он не оставил ни времени, ни шанса на сопротивление. Она не ожидала, что пацифисты такие бойкие. — В доме Лан есть неприкосновенные вещи и люди. Не смей даже думать плохо о Джиао или моргнуть не успеешь, как на весь твой род ляжет пятно позора. Тебя сотрут из семейного регистра и отошлют в монастырь на чужбине. Вот уж, о чём Суинн не волновалась. Разве можно вычеркнуть человека из семейного древа, если его там уже нет? От него пахло полынью, растение часто жгли для приятного сладковато-травяного запаха. Наверное, в его покоях день и ночь жгли полынь, раз даже его волосы пропахли ею. Но стоит отдать должное: ему удалось немного задеть её за живое. Она ухмыльнулась и почувствовала, как кровь прильнула в голову. — Ах, молодой господин! — она зашевелилась под ним, как змея. — Что вы делаете, остановитесь! Господин! Ах! Он отпустил её запястья и поднялся на колени, наблюдая, как она корчится и стонет. С совершенно непроницательным лицом. — Спятила? Не могла же она так сильно удариться головой? Суинн взглянула на дверь и прекратила извиваться и кричать. — Бедная Джиао, — она снова нарывалась, упоминая его возлюбленную, — думает, что ты её любишь. А сам проводишь ночь с будущей женой. Как же ты будешь с ней объясняться? Лан Тао передёрнуло, он с тревогой бросил взгляд на выход. Раньше за сёдзи он мог отличить свет фонарей, но теперь за дверью никто не ждал. Его служанки ушли, неправильно поняв ситуацию. Хотя что ещё они могли подумать? Суинн ощутила, как сжалось его сердце. Он не скрывал испуг и бросил на неё нервный взгляд. Не злобный, хотя ненависти к ней хватало, чтобы придушить и увековечить на стене вместо головы оленя. Любой другой не посмотрел бы на то, что она девушка, и поднял руку. Но он поддался панике. Напоследок Лан Тао чертыхнулся и выбежал. Суинн не сразу поднялась с пола. С минуту она прокручивала в памяти перепуганное лицо Тао. Ей даже начало казаться, что он вот-вот заплачет. И почему-то она не пришла в восторг от победы. — Для пацифиста он неожиданно груб, — подметила беловолосая. *** В главном доме Лан помимо открытого источника располагался сад в лучших традициях Юаня. Суинн знала, что ей лучше не высовываться лишний раз, но не сидеть же ей круглые сутки в четырёх стенах. О характере сплетен она поняла, когда встретилась взглядом со слугами семьи Лан. О прошлой ночи с господином шушукались за каждым кустом. — Предсказуемый итог, — произнесла Зэнзэн, шагающая по правую сторону от Чайки. — Ладно ещё это, — вздохнула Суинн, — так он ещё и выбежал через минуту. — Теперь вы точно потеряли благосклонность господина Лана, — нагнетала Чунчун. — За минуту вы испортили его отношения с возлюбленной и унизили как мужчину. — Чем ты слушала? Он ворвался ко мне без стука и застал нагишом. Где твоя женская солидарность?! — Так ведь вам не привыкать. Ваше достоинство, как женщины, пострадало давно и многократно. — Ха, и ведь не поспоришь, — Чайка завернула в сады и попрощалась с кисэн. — Не упускай главу семьи из виду. Перед уходом мы должны ещё хотя бы раз сорвать куш. — Слушаюсь, госпожа Чайка. Издалека сад напоминал икебану: каждый цветок занимал своё особое место. Две дорожки полукругом окольцовывали главный дом. От императорского сада он отличался лишь отсутствием водоёма. Но красота восполнялась за счёт деревянных мостиков и выложенных орнаментом камней. На клумбах встречались два вида цветов: чайные розы и гортензии. Ярко розовый смешался с нежно голубым и рябил в глазах. Сад всё равно оставался шикарным, но напоминал наряд шута. Суинн в своём красном платье выглядела нелепо на фоне цветов. — Какой чудесный запах, — Чунчун не удержалась и взяла в руки бутон розы. Суинн услышала девичий смех и подумала на служанок, обсуждающих молодого господина. Они как раз шли на встречу, и среди них, действительно, оказались две служанки. Но девушка посередине сверкала подобно розе. Она задержала свой взгляд на ней, пока не остановилась. — Не трогай эти цветы! Чунчун отпрянула, но побоялась встать с колен. Она увидела девушку, превосходящую её во всём. И хотя встретилась с ней впервые, признала госпожой. — Я не собиралась их срывать, госпожа, — промямлила она, опустив голову. — Это потому что госпожа Джиао застала тебя на месте преступления, — накинулась на неё служанка. Суинн скривилась. За всё время проживания в торговом доме, это самая нежелательная встреча. — Простите её неосторожность, она только приступила к работе в поместье Лан. — А тебя я вижу впервые, — Джиао осмотрела её с ног до головы, — ты ведь не служанка. Тогда кто? — Вэнь Джу, — она ожидала, что его возлюбленная разозлится, но девушка выглядела озадаченной. — Невеста молодого господина, — шепнула на ушко одна из её служанок. — Так ты ещё здесь? — удивилась Джиао. — Не знаю, слышала ли ты обо мне, но я рада, что представлюсь лично. Я обыкновенная дочь своего отца, Лу Джиао, подруга Лан Тао. Мы дружим с детства. — Не знаю, что именно ты слышала обо мне, — переиначила Суинн, — но я не собираюсь покидать торговый дом. В конце концов, я помолвлена с господином Лан, твоим другом детства. — Где ваше уважение к госпоже Джиао?! — выступила другая служанка, но госпожа жестом велела ей прекратить. — Я, хоть и дочь простого торговца, но имею много больше влияния в доме Лан, чем его будущая жена, — она горделиво выпрямила плечи и подняла подбородок. — Простите мою фамильярность, — залепетала госпожа Вэнь, — но вы не так просты, как хотите казаться. Любовь господина Лана делает вас особенной, даже его служанки обращаются с вами, как с госпожой. Но тогда вы должны знать, с кем Лан Тао провёл прошлую ночь. Что такое? Ваши служанки ничего вам не рассказали? Суинн чувствовала себя скованной, но стоило Джиао проявить характер, как к ней вернулась былая бойкость. Перед ней стояла всего лишь наглая девка, возомнившая себя львицей в охотничьих угодьях. И Суинн обрила её гриву, лишила главного достоинства. Служанки отводили взгляд. Конечно, они знали о слухах. Что важнее, верили в них. Джиао взбесилась и покусилась на волосы названной невесты, но та отошла в сторону и поставила подножку. Прекрасная Джиао грациозно свалилась в клумбу с розами. Суинн пересмотрела своё отношение к девушке. Как она могла сравнить её с великолепной львицей, если сделала её, как неразумного котёнка? Чунчун поднялась на ноги и подбежала к Чайке. Служанки Джиао засуетились, но отчего-то не стали помогать госпоже. Вместо этого одна из них убежала, а вторая склонилась над госпожой, незаметно шепнув ей что-то. — Пойдём, Чунчун, — велела Суинн. — Ты посмела толкнуть меня и не можешь так уйти! — Я тебя и пальцем не тронула, и да, вот она я — и вот я ухожу. — Джиао! — прокричал звонкий мужской голос. Чунчун попятилась в сторону. Она знала, как всё выглядит со стороны. Что бы госпожа Вэнь ни сказала, господин не поверит. Для него ситуация однозначная. Он не видел, как Джиао набросилась на Суинн. Следом вернулась беглянка, она едва поспевала за Лан Тао. — Тао, что ты здесь делаешь? — униженная на глазах перевоплотилась в саму невинность. — Ты не поранилась? Где болит? — Нет, я в порядке… Но, кажется, вывихнула лодыжку. — Вэнь Джу, как ты посмела тронуть её?! — Ты всё неправильно понял, Тао. Твоя невеста не виновата. Я сама споткнулась на ровном месте, — пролепетала его возлюбленная, пытаясь подняться на ноги. Суинн поразилась её честности. Она была уверена, что Джиао повернёт ситуацию в свою сторону и наговорит на неё. Но девушка с нежностью заглядывала в глаза Лан Тао и, кажется, не собиралась лгать любимому, даже если имела возможность отыграться. — Не выгораживай Вэнь Джу. Твоя служанка рассказала, что она напала на тебя с угрозами. Служанка госпожи Вэнь заметила, как Суинн закатила глаза. Чего ещё она ожидала от такой испорченной девчонки? Она с поразительным спокойствием выжидала, чем всё обернётся для неё. — Вэнь Джу будет наказана битьём палками, — повелительным тоном произнёс наследник Лан. — Так нельзя. Я простая дочь торговца, а она твоя невеста! Я не смею… Лан Тао не дослушал и взял её на руки, словно она ничего не весила. — Я отнесу тебя домой и вызову врача. — Но мой дом так далеко... Твои покои намного ближе. Но я ни в коем случае не хочу тебя стеснять… — Да, так будет лучше, — быстро согласился молодой господин. — Тебя осмотрит лучший врач во всём Юань. — Н-но… — начала было Чунчун, но Чайка смерила её взглядом. Внутри неё всё сжалось от вопиющей несправедливости. Словно это её обвинили в том, чего она не делала. Впервые она захотела встать на сторону госпожи, но ничего не смогла сделать. Только окаменела, наблюдая удаляющиеся силуэты. Суинн недовольно хмыкнула и пошла обратно в покои. «И это вся реакция?» — Чунчун хотела закричать от переполнившей злобы и расплакаться от досады. Эмоции одолевали её, вырывались наружу, спутывались в сложные узлы. И разделить их было не с кем. Потому что Суинн не чувствовала того же. А ведь плохо обошлись именно с ней! — Чунчун, есть ещё кое-что, что ты должна знать обо мне, — Суинн остановилась, заметив, что служанка едва плетётся следом, ещё и всхлипывает. — Я не берусь за мелкую работу. Слова Чайки магически успокоили девушку. Она словно увидела мир глазами своей госпожи. Разве Джиао стоит того, чтобы госпожа Вэнь оправдывалась? Она знает, что не виновата, и этого достаточно. Но молчание легко спутать с признанием вины. Неужели дойдёт до наказания? *** Чайка коротала вечер за разминочным боем с Зэнзэн. Они порхали из угла в угол, мешая Чунчун прибираться. — Если я выиграю, место главы кисэн уйдёт мне? — поинтересовалась Зэнзэн, избегая захвата. — Метишь на моё место? — ухмыльнулась Суинн. — Я в Доме Грёз побольше вашего. — Должно быть, обидно, что прошлая глава выбрала меня. Чунчун не понимала, ссорятся они или дразнятся, подогревая интерес в спарринге. По увиденному она сделала вывод, что Зэнзэн сильнее Суинн. Госпожа ушла в глухую оборону и не успевала контратаковать. Её движения не были слаженными, однако именно она главенствовала в Доме Грёз. Значит, была другая причина, почему выбрали именно её. — Я не сомневалась, что вы займёте место Чайки. Как она сама говорила: если у женщины нет таланта — это уже добродетель. — Хвалить — ну совсем не твоё, — улыбнулась Чайка. — Как странно, у меня и в мыслях не было хвалить вас. Идиллию нарушил настойчивый стук в дверь. Зэнзэн отодвинула створку сёдзи, и в комнату вошли три служанки, прислуживающие раннее. Они взяли госпожу Вэнь под руки и вывели в ночном белье. Тонкое белое платьице развивалось из-за порывистого ветра. Зэнзэн бросилась следом, но Чунчун схватила её за руку. — Что это значит? — кисэн с легкостью вырвалась и исчезла в коридоре. *** Суинн уложили на топчан головой вниз. По обеим сторонам ждали своего часа экзекуторы с длинными веслоподобными палками. Когда кого-то наказывали — чаще слуг — вокруг неизбежно собирались зрители, чтобы поглумиться. Население Юаня долго накапливало в себе негативные эмоции. Возвращающийся голод, безработица и, попросту нищета убивали в них самое светлое, взращивая жестокость, аморальность и бесчинство. Она не глядела по сторонам, выискивая спасение. Ей предстояло сосчитать удары, чтобы потом в том же количестве вернуть их девушке, что считает себя умнее всех. — Я надеялась отговорить тебя, но вижу, уже поздно, — нарисовалась Джиао рядом с молодым господином. — Как твоя нога? — Ты же слышал врача, это просто ушиб. Извини, что отняла так много времени из-за ерунды. — Ты слишком мягкосердечна, Джиао. Кто-нибудь обязательно воспользуется твоей добротой. — Этого не случится, пока у меня есть ты, Тао, — она приобняла его за руку и услышала долгожданный стук. Приятными нотами он проник в самую душу девушки, лаская почерневшее сердце. Две служанки отделились от остальных. Они по-разному справлялись с напряжением: малышка Чунчун старалась не смотреть, но каждый удар вздрагивала; Зэнзэн неожиданно спокойно отнеслась к незаслуженным побоям госпожи. Чунчун вкратце рассказала, что произошло в саду, и это странно подействовало на кисэн. Поначалу она разозлилась. Очень. Но быстро смирилась. Как будто до этого испугалась, что Чайку раскрыли и собираются казнить. А узнав причину, расслабилась. И правда, это не самое худшее, что могло случиться с ними. Синяки заживут, а голову обратно не пришьёшь. Суинн не чувствовала спину. Она стойко выдержала двадцать ударов, не поддаваясь ни боли, ни обиде. Но по окончанию еле стояла на ногах. Служанки уводили её, взяв под руки. Суинн лишь мельком заметила парочку на помосте; они наблюдали с дальнего расстояния, но их лица расплывались в гримасы. Уродливые, отталкивающие, но так хорошо характеризующие династию Юань. Остальную часть вечера Чайка пролежала на животе, пока Чунчун втирала в посиневшую кожу мазь. — Ты что-нибудь узнала? — обратилась госпожа к Зэнзэн. — Пока ничего. Но служанки готовят гостевой дом, значит ждать осталось недолго. — Госпожа, не вертитесь, — причитала Чунчун. — Вам не стоило так спокойно принимать наказание. Уверена, господин Лан сначала разобрался бы в ситуации. — Возможно… — прошептала Суинн, повернувшись к ней лицом и состроив выражение, которое служанка тотчас отнесла к любопытству. — Сколько тебе, Чунчун? — Мне…? Шестнадцать, госпожа. — Бедняжка, угодить в невольницы в столь юном возрасте. Мне восемнадцать, а Зэнзэн почти в два раза старше тебя. — Вы ошиблись, госпожа, мне двадцать три. — Правда? А выглядишь на все тридцать, — улыбнулась Суинн и сменила шутливый тон. — Зэнзэн родилась невольницей в Корё и скрывалась вместе с матерью в маленьком поселении у северной границы. Когда началась смута, всех женщин на окраинах схватили и переправили в Юань. Её мать, как беженку, приговорили к смерти. Зэнзэн не проходила по возрасту ни в услужение императорской семье, ни в публичный дом. Судьба детей невольниц, думаю, тебе известна. И бывшая глава кисэн подкупила распорядителя, чтобы забрать её в Дом Грёз. — Какая ужасная история, — расчувствовалась Чунчун. — Но это ничего, что вы мне рассказали? — Давай спросим. Зэнзэн? — Зачем спрашивать, когда всё уже разболтали? — но она вовсе не злилась, только вздохнула тяжелее обычного. — Кисэн заменили мне семью, а Дом Грёз домашний очаг. Чайка, как мать, сделала для меня намного больше родной. — Разве можно так говорить о своей настоящей матери?! — Но это факт. Когда я пытаюсь вспомнить лицо матери, всплывает лицо бывшей Чайки Дома Грёз. — Бывшей… значит, с ней что-то случилось? Зэнзэн молчала, и девушка подумала, что вот теперь точно лезет, куда не просят. Но Суинн спокойно ответила на вопрос. — Год назад она просто ушла. Думаю, она не хотела состариться в Доме Грёз. Но раз она покинула нас, значит, ей было, куда идти. — Птенцы выросли, научились летать, и старшая птица покинула гнездо, — меланхолично произнесла Зэнзэн. — Так вот, как ты это видишь? Суинн накинула ночную и пожелала служанкам не заблудиться по дороге в дом прислуги. Ночь непроглядной шалью легла на плечи беловолосой кисэн и убаюкала. Служанки зажгли фонарь и шли по мостикам, покидая главный дом. — Может, нам стоит попытаться обелить имя госпожи? Господин Лан должен знать, что его обманули. Это так несправедливо… — Чунчун, ты правда не понимаешь, почему Чайка так поступила? Задул пронизывающий до костей ветер, и снова запахло дождём. Девочка съёжилась и подняла фонарь повыше. Ей казалось, что это не просто ветер. Кто-то с силой дунул на неё, проверяя, устоит ли она на ногах. И стоило ей устоять, как он стих до штиля. — Из одной хворостины трудно разжечь огонь, — ответила кисэн. И Чунчун, наконец, поняла. Госпожа Вэнь не смирилась. Она собирает капли дождя, чтобы устроить потоп. Если предыдущая Чайка — воплощение материнской любви, то нынешняя — прирождённая авантюристка. Но, как известно, пытающиеся управлять погодой, мокнут чаще. *** Торговый Дом Лан (2 дня спустя) Джиао прогуливалась по имению и заодно контролировала работу служанок во дворе. Ей не нравилось сидеть дома и тем более помогать в лавке отца. Девушка не в меру пользовалась духами: ей до сих пор казалось, что она провоняла рыбой. Хоть бизнес отца не совсем задался, он потакал дочери во всём, не скупился, если ей хотелось развлечься за покупками. И, возможно, поэтому лавка, хоть и приносила прибыль, в итоге, он оставался должным. В детстве она часто приходила поиграть с юным господином. Ему не разрешалось выходить за пределы торгового дома, а она — птица вольная. Ей нравилось, когда Тао просил её прийти и завтра. Джиао всегда отвечала одинаково: "я подумаю". И изредка не приходила, чтобы он больше ценил время, проведённое с ней. Она знала, что, заполучив сердце Тао, рано или поздно получит всё, чем владеет семья Лан. Все имения, слуг и власть. Джиао станет второй узнаваемой женщиной в Юань, после императрицы. Потому что однажды глупый мальчишка сбежал и попался своре собак, а ей удалось прогнать их. Тогда она сочла его трусливым жалким оборванцем. Он вымазался в грязи и не переставал трястись от страха. Но ей понравилось быть сильной в его глазах. До сих пор она видела в нём того слабого мальчика, способного положиться только на неё. И считала, что ему повезло: природа обделила его мужеством, но не красотой. Будь он уродлив, смогла бы она проводить с ним так много времени? К Джиао подбежала служанка. — Госпожа, вчера ночью невеста господина Лан тайно покинула имение. — Ты сама это видела? — Да, госпожа. Одна из приближённых к ней служанок отвлекла дозорных у ворот, в это время она и проскользнула. Я следила за ней, как вы и просили. — Так у неё есть любовник, какая удача, — Джиао рассмеялась. — Велите сообщить господину Лан? — Нет, продолжай следить. Когда она снова сбежит, начни распускать слухи среди прислуги. Лан Тао должен узнать об этом, но не от меня. Лучше перестраховаться. — Госпожа, Будда наделил вас не только красотой, но и мудростью. — Ха-ха, ты схватываешь на лету. Будешь и дальше служить мне, далеко пойдёшь. — Спасибо, госпожа Лу! *** Ждать очередного исчезновения Вэнь Джу пришлось недолго. Следующей ночью девушки так же не было в покоях. И только лучи солнца коснулись земель торгового дома, служанка отправилась во двор носить воду с колодца. — Минчжу, хочешь узнать кое-что интересное? Только никому не говори... Служанка опустила бадейку и поправила рукава ишана, чтобы не намочить. — Если ты про роман Синьхуа и Цуй Му, так я слышала. Только это неправда. — Нет же, это про невесту молодого господина, — девушка перешла на шёпот. — По ночам она сбегает в город, чтобы встретиться с кем-то. Госпожа Джиао велела мне передать мазь от ушибов, но госпожи Вэнь не было в комнате. Её не было всю ночь. И охранники видели, как девушка, похожая на неё, покидала поместье поздним вечером. — Думаешь, у неё есть кто-то помимо господина Лана? — А как ещё это выглядит? Господин даже наказал её по всей строгости. Наверное, уже знает... Чего ещё ожидать от брака по расчёту? Девушки поохали и заметили вдалеке молодого господина в сопровождении матери. Только они вышли из главного дома, как наткнулись на Джиао, и она вежливо поприветствовала их. Они вместе направились в сторону сада. — Разве госпожа Джиао не подходит господину Лан? Они так хорошо смотрятся вместе. — Джиао красива, но здесь мало кто по-настоящему хочет видеть её госпожой дома Лан. — Почему же? — опешила преданная ей служанка. — Нам всем от этого только лучше. — Ты правда не понимаешь? Джиао уже распоряжается в доме молодого господина, хотя, по сути, никем ему не приходится. Что же будет, если она станет невестой Лан Тао? Госпожа Вэнь ужасно поступает, обманывая нашего господина, но с её приезда для нас ничего не изменилось. Только работы убавилось, так как её служанки взяли на себя часть обязанностей. — Да как ты можешь так думать, — цокнула служанка и с новыми силами ухватилась за бадейку с водой. — Не болтай, о том, что я тебе сказала. Или хотя бы убедись, что они будут молчать. Девушка ушла далеко вперёд, но в её сердце зародилось семя сомнений. Госпожа Джиао всегда была такой, с самого первого появления: властной, целеустремлённой и амбициозной. Ей невозможно было не подчиниться, хотя по статусу она находилась на одном уровне со слугами в торговом доме. Тем не менее, служанка понимала, что они с ней — не одно и то же. Джиао суждено стать госпожой, она родилась в руках богини Нюйвы. И самое главное, для господина Лан существовала только она. Для Вэнь Джу не осталось места в сердце Лан Тао, но она оставалась в Торговом доме Лан. От подобной власти сложно отказаться, но как она собиралась победить в заведомо проигрышной игре? Бегая по любовникам? Дом Грёз В гостевой комнате, где по обыкновению устраивались праздничные ужины, обосновались прекрасные кисэн. Внизу царило веселье, за столиками разливалось шаоцзю, знаменитое вино, обжигающее горло посетителям. Чайка схватила со стола бутылку и покрутила в руках. Правила, составленные первой главой, разрешали кисэн только один глоток вина. Суинн растянулась на стуле, всем весом упираясь в спинку. Высокие сапожки снова засверкали на столе, как главное украшение. Она прильнула к горлу бутылки и умудрилась одним глотком осушить половину. — Как так получилось? Мы ждали не в том месте... — Госпожа, — выступила Дандан, — вы верите, что Зэнзэн допустила ошибку? — Это не в её духе, — согласилась Чайка. — Я уже говорила с ней, и она не выпускала из виду главу Лан. Если что-то изменилось, то без его ведома. Конечно, это бред. В худшем случае они прознали о шпионе и намеренно дезинформировали. Но посему выходит, что Зэнзэн выдала себя. — Тогда вам лучше покинуть Торговый дом Лан как можно скорее, — Дандан отодвинула бутылку с шаоцзю на другой край стола, словно сомневалась в сдержанности беловолосой кисэн. По крайней мере, сейчас, когда она не знает, что и думать. — Нет пира, который не кончается. — Ты пытаешься говорить, как она, — повеселела Суинн. — Но она бы сказала иначе. Если сомневаешься в человеке, не веди с ним дела, а если ведешь — не сомневайся. Зэнзэн была осторожна. Это мы что-то упускаем. Я что-то упускаю. — Госпожа Чайка! Госпожа Чайка! — к ним ворвалась одна из кисэн, развлекающих гостей внизу. — У нас проблемы! — Посетитель? — пьяные гости не редко бушевали. Девушки знали, как действовать в экстренных ситуациях. — Да! Только что прибыл новый гость, он представился как господин Лан. Чайка метнула взгляд на бутылку с вином, и расстояние до неё показалось невообразимо огромным. Всё, что она говорила, накрылось медным тазом. Лан Тао здесь, а значит, её раскрыли.