Нашествие менвитов.

"Верховный правитель рассматривает нашу арзакскую вольность как игрушку, которую они, менвиты, дали в свое время нам, арзакам, и вот теперь пришло время эту игрушку у нас отобрать. Какая нелепость! Мы, арзаки, испокон веков были свободными! Гван-Ло только и делает теперь, что кричит на всех углах со своими подпевалами: "Не допустим проведения революции с красным террором впоследствии! Бейте корреоновцев и им подобных! Спасайте наше союзное государство и старушку-Рамерию! Смерть корреоновцам!" В этом и заключается главная ошибка верховного правителя: он хочет чтобы мы друг с другом воевали и враждовали. Да, мы боремся за независимость нашего арзакского народа. Но это вовсе не означает, что мы разжигаем ненависть по отношению к нашим соседям. Ненависть - плохой союзник. Пусть наши сердца будут свободны от злости и ненависти, братья и сестры! В свою очередь некоторые из наших стали называть Гван-Ло и его сторонников "гванлоидами". Грубовато, конечно, но что поделаешь? На войне как на войне. Казалось, что мы оправились от неудач и были готовы продолжать борьбу с врагами. Отовсюду к нам пребывали люди, и вскоре наша армия уже насчитывала семьдесят пять тысяч человек. Помимо взрослых нам помогали и ребята с моим сыном Ильсором. Написанное ими воззвание широко распространяется повсюду. Отрадно видеть, когда арзаки с менвитами действуют вместе. Разумеется, далеко не все менвиты готовы поддержать нас в борьбе с Гван-Ло и его камарильей. Часть из них и вовсе осела на наших землях, чувствуя здесь себя хозяевами. Но не все сразу... Придет время, и мы совместными усилиями победим. А пока... Приходиться довольствоваться тем, что мы имеем. Братья и сестры! Только все вместе - мы огромная сила! Не забывайте об этом." Из записной книжки Корреона, капитана арзакских мушкетеров. Арзакия, наша мать-родина, Ты из нас сильных сделала людей, Не погибли мы, и не погибнем, Пока ты нас вперед ведешь. Постоим за Тебя, как богатыри, Наши сердца пылают огнем, Дружно, бесстрашно за Судьбу Твою Против Черной Силы Гван-Ло мы идем. Не жаль нам жизни молодой, Не жаль нам горячей крови, Лишь бы только светлой дорогой Шел гордо народ наш живой. Не погаснут звезды в небе, Пока небо будет, Не погибнет край забраны, Пока будут люди. Ночка темная на свете, Вечно не ночует; Зерно, брошенное в землю, Всходит и красуется. Арзакской рукой Светлой правды сила Славу вечную напишет Родины нашей милой. Стихотворение неизвестного арзакского поэта, записанное Корреоном в записную книжку. 12-летняя менвитка Наст-Вой родилась в благочестивой менвитской семье. Роду Вой принадлежали большие земельные владения на востоке Менвитии. Отец Наст-Вой, Од-Вой, женился по любви на женщине из небогатой семьи - дочери простого рыбака, несмотря на протесты всех своих родичей. Лишь младшая сестра Ода-Воя не прекратила поддерживать отношения с братом и помогала ему. Скоро у молодой пары родились дети - дочь Наст-Вой и сын Сим-Вой. Сам Од-Вой стал работать простым менеджером в одной фирме, а его жена - провизором в аптеке. В политику Од-Вой не лез, но всегда поддерживал Дао-Рука и Сяо-Рука. Поэтому после того, как воцарился Гван-Ло, он с семьей переехал на жительство в Каменную Горку, чтобы быть поближе к арзакам и помогать им по мере возможности. Дети Ода-Воя росли добрыми и милосердными. Они также помогали арзакам. И попав в лагерь "Дружба народов" вступили в ряды мстителей и участвовали в делах вместе с Ильсором и Кау-Руком, несмотря на косые взгляды тех менвитских детей, которые поддерживали Гван-Ло. Однажды теплым светлым утром недалеко от лагеря девочка с братом увидели плачущую арзакскую женщину. Оказалось, что над ней хотел надругаться менвитский солдат, который регулярно звонил ей и даже признавался в любви. Поддавшись уговором, женщина пришла к нему, чтобы поговорить, разобраться в чувствах. От горя женщина даже забыла, что перед ней еще дети и к тому сами из менвитов, поэтому она говорила с ними, как со взрослыми людьми. - Так вы, сударыня, пришли к нему домой... И что дальше? - пробормотал Сим-Вой. - Какое-то время мы сидели за столом, разговаривали. Он пил пиво, вино и водку, а я – кофе. Говорили о литературе, живописи, скульптуре, философии, музыке... От водки и вина я сразу отказалась. Мне так страшно, мне тяжело вспоминать то, что произошло... Но я чувствую, что не могу не выговориться. - В какой момент вы почувствовали для себя опасность? - поинтересовалась Наст-Вой. - Когда я собралась идти, менвит повалил меня... Нужно знать менвитскую психологию. Если менвит слышит "нет", то это можно сравнить с красной тряпкой перед носом разъяренного быка. Чтобы добиться своего, менвитский солдат начал меня бить. - Ну... Это не характерно для абсолютно всех менвитов, - покраснел Сим-Вой. - Наш папа, к примеру, не стал бы так себя вести. - Так... Что вы почувствовали в тот момент, сударыня? - спросила девочка. - Обиду. Я же доверилась ему, сильному и, как казалось мне, такому умному. Было желание быстрее оставить этот дом. Подумалось: "Если он изнасилует меня, то потом убьет, уничтожит…" Мне нужно было найти какой-нибудь предмет, чтобы ударить ему по голове. Потянула за скатерть… Скатерть упала… Я нащупала рукой рукоятку ножа и нанесла ему удар… Надеялась, что попаду ему в ногу, чтобы ранить и забрать ключи. Он же закрыл дом. А ключи положил себе в карман… Попала не в ногу, а в левое межреберье. - Кошмар! Даже ужастики смотреть не нужно, - обхватил голову руками мальчик. - Как же вам, сударыня, удалось уйти от этого чудовища? - Да, просто ужас, - подхватила Наст-Вой. - И что потом? - Потом я закрылась в соседней комнате. Менвитский солдат часа два страшно ругался. Угрожал мне разными карами. Потом успокоился. Открыл дверь и выпустил меня на свободу, как ни странно... Так что я еще легко отделалась. Знаете, я не люблю, когда мне делают больно. Люблю себя, уважаю себя и могу постоять за себя, не опускаться. Почему я должна быть ниже этого менвита? Или не так? Брат с сестрой как могли утешили женщину, а затем отвели ее в лагерь Корреона, куда та женщина стремилась, чтобы вступить в ряды повстанцев. Наст-Вой и Симу-Вой стало очень стыдно за свой народ в результате исповеди арзакской женщины, несмотря на то, что сами они тут были не при чем. Да когда же арзаки с менвитами смогут жить в гармонии? Чтобы отвлечься они отправились в храм Богини-Матери. Поставили свечи, помолились. - Будь милостива ко всем, великая Богиня-Мать вместе с Богиней-Дочерью и Святым Духом! Помилуй, спаси и сохрани всех, грешных! Арзакский жрец Авсень, о котором мы уже упоминали в одной из предыдущих глав, тем временем терпеливо выслушивал одну женщину-арзачку. - Мучает меня один вопрос, мудрый жрец, – сказала женщина после того, как назвала свои прегрешения. – Что-то в последнее время очень много слышу про замужество. Говорят, молиться о муже надо. А если не хочу я замуж? Как я могу молиться о том, чего не хочу? Конечно, я могу так молиться: "Богиня-Мать, да будет воля Твоя, Ты Сама знаешь, как для меня лучше". Но так, чтобы от сердца об этом молиться, нет у меня такого стремления. Я себя, может, посвятить хочу служению религии, не обременяя семьей. Так, скажите, что человек должен себе обязательно одно из двух выбрать: либо замужество либо иначе жречество? - Ну что вы, добрая женщина, вовсе не обязательно. Насчет замужества... Это раньше считалось, что если женщина не хочет вступать в брак или ее не берут замуж, то это очень плохо. Такой подход давно остался в прошлом. Живите как вам любо и все будет хорошо. За кого попало ведь замуж не пойдешь. - Это точно. - А что касается жреческого пути - то это дело нешуточное. Если вы готовы, что о вас будут ноги вытирать все кому не лень, то идите в жрицы, на здоровье. Наша служба и опасна и трудна. Долгое время вас будут использовать как рабочую силу, прежде чем вы примите сан. - Да я и сама не хочу. Гордая я очень, чтобы в жрицы идти. Не выдержу. - То-то и оно. Служить религии и в частности Богине-Матери может каждый. Молитесь как дома каждый день, так и в храме по мере возможности. Любите Богиню-Мать, истину и правду. Тогда опека Богини-Матери не покинет вас. - Спаси Вас Богиня-Мать! - женщина поцеловала жрецу руку, а также крест и священную книгу в его руках, а затем ушла. Потом наши ребята обратились к жрецу: - Скажите, великий жрец, как нам, менвитам, бороться с гордостью и прочим? - поинтересовалась со слезами на глазах Наст-Вой. - Да, как менвитам избавиться от пороков и прочей дряни? - всхлипнул Сим-Вой. Авсень задумался: - Поменьше сравнивать себя с другими, дети мои, почаще благодарить Богиню-Мать с Богиней-Дочерью, учиться видеть свои недостатки и преодолевать их. Да... Пройдет еще немало времени, прежде чем люди наконец забудут такие слова как "вражда", "обида", "зависть", "злость", "подлость", "убивать", "ненавидеть", "воевать" и другие подобные слова. Это очень трудно осуществить, но все-таки возможно... Благословив ребят и дав им много конфет, жрец отпустил их. На другое утро Авсень решил сходить за грибами да ягодами. Год в этом году выдался урожайным, поэтому жрец так увлекся сбором земляники с малиной и грибами, что даже не заметил, как попал на территорию, где хозяйничали полицейские с менвитами. Заметил Авсеня хитрец и пройдоха Велняс по прозвищу Шкодник, торговец полотном, добровольно перешедший на сторону менвитов. - Тут шляется какой-то подозрительный тип, - сообщил Шкодник остальным. - Не иначе как корреоновец. - Да, это один из них, - подтвердил полицейский по прозвищу Заклятый, один из тех кто сбежал из Каменной Горки, когда стало известно, что туда идет Корреон с повстанцами. После схватки при поддержке менвитских солдат жреца схватили и привели к Ашке-Сан. - Какая удача! Какое веселье! - сладко пропела рыжеволосая колдунья. - Значит, уважаемый, вы один из тех кто встречали банду Корреона хлебом-солью? - Да, это так, - не стал отпираться Авсень. - Только не банду, а государя арзаков Корреона с его людьми! - Молчать! Корреон никакой не государь, а вор и бандит, вот он кто! Настоящий государь у нас - это Гван-Ло! Зарубите это себя на носу! - брызгая слюной закричала Ашка-Сан. - Так... Сколько всего войска у Корреона? И какие у корреоновцев есть военные секреты? Отвечай! Колдунья применила к арзаку гипноз, но он не подействовал. Подобно Корреону Авсень держался стойко. - Я ничего не скажу. - В самом деле? Мы ведь не требуем ничего невозможного, милый человек. - Правда? Чего же вы хотите от меня, сударыня? - О, ничего столь обременительного, мой дорогой. Отрекитесь от своей Родины, выдайте нам Корреона и можете возвращаться к своим делам. Гван-Ло - добр и великодушен, он прощает тех кто сумел осознать свои ошибки. - Этого не будет! - Прикажите его убить, госпожа? - поинтересовался полицейский по прозвищу Кривда. Ашка-Сан задумалась: - Нет, он нам еще пригодится. Посадите этого упрямца в самый глубокий и темный подвал! Ни еды, ни питья не давать, до тех пор пока он не начнет грызть штукатурку! Тогда посмотрим, что корреоновец запоет. - Я пророчить не берусь, но точно знаю, что вернусь, пусть даже через сто веков, в страну не дураков, а гениев. И, поверженный в бою, я воскресну и спою, на первом дне рождения страны, вернувшейся с войны! - бесстрашно пропел жрец Авсень, когда его уводили в подвал. Ашка-Сан насмешливо улыбалась, но в ней шевельнулась невольное уважение к человеку, который не испугался ее, могучей чародейки, после Гван-Ло. На выручку Авсеню пришли все те же Наст-Вой и Сим-Вой вместе с друзьями из лагеря. В конце-концов ребята победили, полководец Сув-Мур отдал приказ отпустить пленника. Совесть он не до конца растерял. Взбешенная Ашка-Сан набросилась на полководца с бранью: - По какому праву ты отпускаешь преступников? Будешь отвечать перед Гван-Ло! - Я к этому готов, - спокойно произнес Сув-Мур. - Ты играешь с огнем, Сув-Мур, - прошипела колдунья. Однако Гван-Ло решил пока не трогать Сув-Мура. - Сейчас не время сводить счеты. После окончания войны мы разберемся с ним. Повстанцы продолжали находиться лагерем недалеко от Каменной Горки. К ним действительно пришло много народу, и вскоре у Корреона уже было довольно многочисленное войско. Огромную силу Корреон черпал в народе. Но даже тогда вождь восставших не рискнул двинуться на Солнечный Город, потому что прекрасно понимал, что время еще не пришло. Среди прибывших людей был некто Диевас вместе со своим сыном Спорышем, выходцы из обедневшего арзакского дворянского рода, за них поручился граф Гервят. Оба служили делопроизводителями в фирмах, а теперь хотели послужить на благо Родины. Помимо всего прочего отец и сын были замечательными музыкантами Диевас играл на пианино, а Спорыш на арфе) и часто устраивали концерты для повстанцев. Отец и сын с робкой почтительностью преподнесли Корреону новый плащ, обувь и еще кое-какие мелочи. Корреон с радостью принял новоприбывших и всегда хорошо к ним относился. В свою очередь Диевас и Спорыш до конца оставались верными благородному делу арзаков за освобождение. Вместо Солнечного Города Корреон решил напасть на другое поселение. В арзакском местечке под названием Белая Сорока по повелению Гван-Ло была построена менвитская крепость под названием "Ранавир или надежное убежище". Корреон решил захватить ее и освободить тамошних жителей. Капрал Гут-Наф, увидев повстанцев, приказал запереть ворота. Слышалось голоса жителей и пение менвитских солдат: Горшей тебя,полынь-травушка, Служба державная, Наша солдатская, государя великого, Гван-Ло Первого. Со дня-то нам до вечера, солдатушкам, Ружья с пушками и лучевые пистолеты чистить, С полуночи солдатушкам головы чесать, Головы чесать, носки штопать. На белом свету во поход идти. Во поход идти, во строю стоять… Корреон обложил крепость со всех сторон. Мудр-Слаб, Файл-Лу и Сауле-Инь лично пришли к своим соотечественникам на свой страх и риск и прочли воззвание, написанное ребятами при поддержке взрослых. Как ни странно, но оно имело успех. Большая часть солдат даже стала кричать: - Да здравствует государь Корреон! К черту Гван-Ло! Ура! Гут-Наф колебался. Тогда Наст-Вой, Сим-Вой, Дар-Сед, Кау-Рук, Ильсор и прочие ребята из лагеря "Дружба народов"принесли вкусный арзакский торт под названием "Сказка". Солдаты поколебались, но потом Гут-Наф лично отведал тортика: - Это бесподобно! - заявил он. - А то, - улыбнулся Кау-Рук. - Арзаки вам плохого не дадут и не посоветуют, дорогие сограждане. Не так ли, братишка Ильсор? - Ага, - кивнул Ильсор. - Полностью с тобой согласен, брат мой. - Факт, - подтвердили Дар-Сед и арзакский мальчишка Вит. В результате большая часть менвитов во главе с Гут-Нафом открыла ворота и перешла на сторону арзаков. Крепость и местечка Белая Сорока были захвачены. Снова Корреон проявил джентльменство, отпустив к Гван-Ло тех, кто этого хотел. Обрадованные ребята закружились запели, закружившись в пляске: Прилетели восемь галок, Кот пришёл за ними вслед. Если в дружбе есть начало, То конца у дружбы нет! Раз, два! Раз, два! Зелёная трава! Раз, два! Раз, два! Секретные слова! На заборе восемь галок, Под забором чёрный кот. Тот, кто трусит, просто жалок, Тот, кто смел – наоборот! Улетели в поле галки, В подворотне скрылся кот, Нашу песенку-считалку Мы берём с собой в поход! Раз, два! Раз, два! Зелёная трава! Раз, два! Раз, два! Секретные слова! Верховный правитель, наблюдая за всем этим с помощью своего волшебного телевизора, буквально позеленел от злости. Особенно его возмутило то, что он увидел Кау-Рука в рядах своих недругов. На других ребят Гван-Ло не обратил внимания. Где же он, величайший менвитский чародей, мог допустить ошибку? Ведь он же лично поработал над памятью Кау-Рука. Что же пошло не так? Почему сын его врага расставляет ему, Гван-Ло, палки в колеса? Волчонок проклятый! Уже начал показывать зубы, поганец, подобно своему отцу. Ну... Ну... Верно говорят люди: сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит. Не хватало только чтобы восстание Корреона превратилось в серьезную гражданскую войну. "Оторвать башку щенку и дело с концом! - подумал Гван-Ло. - Нет, это слишком примитивно. Нужно еще раз как следует поработать над его памятью. Но ведь тогда... Тогда пацан совсем превратится в идиота. А может оно и к лучшему... Не будет больше бунтовать. Ладно, разберемся." Впоследствии Гут-Наф попал к карателям, как и большинство менвитов, которые поддержали арзаков в борьбе против Гван-Ло. - Господин Гут-Наф, - сказал генерал Колт-Ол, обласканный Гван-Ло после спасения верховного правителя. - Вы не один год служили великой Менвитии и только какое-то время мятежникам. Если вы согласны покаяться в своих прегрешениях, то вам все простят. - Мне не в чем каяться, - тряхнул головой Гут-Наф. - Я служил благородному делу арзаков не за страх, а за совесть. Я верю Корреону и всем остальным кто поддержал его. Арзаки рано или поздно победят, поверьте мне! - Крышка вашему кумиру Корреону вот что! - завопил Колт-Ол. - Он схвачен, закован в цепи и доставлен в Солнечный Город. Что вы на это скажите? - А вы не радуйтесь, милейший, вы послушайте лучше, - усмехнулся Гут-Наф. - Ходит-бродит по Рамерии одна старушка-ведунья. Так вот баяла она однажды, что не Корреона схватили, а схожего с ним. А государь-батюшка Корреон, наша радость, спасся... Бежали его ватажки от вражеских войск, рассыпались по лесам и горам. Оттуда Корреон отправил к арзакам и менвитам воззвание о том, что жив он, силен и еще даст о себе знать. - Байка то! Смертный час пришел Корреону вот что! И где вы эту старуху видали, а? - проревел Колт-Ол. - Да уж видел, видел, клянусь всем дорогим на этом свете! - Хватит! Довольно болтовни! Расстрелять предателя! - распорядился генерал. Гут-Наф был убит. Место захоронения его неизвестно. Верховный правитель отвел душу на Ашке-Сан. Он обозвал ее безмозглой жирной обезьяной и прочими нехорошими словами. - Ты стала ленива, глупа и невнимательна! Тебе бы только свиней пасти! - Я все исправлю, повелитель, сжальтесь! - Даю тебе две недели чтобы поймать Корреона и привести ко мне! - сказал наконец Гван-Ло, немного успокоившись. - Иначе - смерть! Я велю тебя начинить помидорами с огурцами и зажарить на вертеле, ха-ха! А твою голову заквасить в бочке с капустой! Я не шучу, моя киса! - Я вас поняла, повелитель, - опустила голову рыжеволосая колдунья. - Никакой пощады по отношению к врагам! И учинить им публичное наказание чтобы подлый арзакский народ, а тем паче наши менвитские пьяницы с прочими тунеядцами не последовали впредь подобному беспокойству! - Все будет в шоколаде, повелитель, Начинаю операцию "Похищение сына", то есть похищение сынка Корреона Ильсора. Чтобы спасти свое чадо Корреон придет ко мне добровольно, гы-гы-гы! Знаем мы этих людишек! Поймаешь одного человечка на крючок - сейчас же и другие следом потянутся. На выручку. Брат за братом, мать и отец за сыном, друг за другом. - Неплохо придумано, - кисло улыбнулся Гван-Ло. - Только особо не обольщайся, ведь Корреон не так прост, как кажется. И сынок его, судя по всему, такой же. - Я вас не подведу, величайший правитель! - Ну, ну... Иди и работай, киса, если не больших хочешь проблем! Да... Не забудь выслать военные команды для наказания дезертиров. Сув-Мура я об этом просить не стану. Разобравшись с дезертирами, Ашка-Сан велела своему мужу Гривону написал следующее воззвание к арзакам в ответ на их воззвание: "Всем ворам и бунтовщикам! Слухи о так называемой психической болезни верховного правителя Гван-Ло ни на чем не основаны. И врач Лон-Гор, и другие наши специалисты могут доказать вам, что он здоров, а если вы не верите в это, то это ваши проблемы. В союзном государстве есть бедность и нищета? Ну и что? Какая в этом трагедия? Не всем же быть богачами. Если все перестанут трудиться, то как же мы жить-то будем? Вы об этом подумали, умники? То-то же... Следовательно, нет никакого смысла бороться с добродетелью в лице великого Гван-Ло. Это не только нехорошо и ужасно, но и грешно. Боги послали нам самого лучшего за всю историю верховного правителя, и мы должны быть им за это благодарны. А что касается строгости и наказаний то они всегда должны быть. "Будьте строги, но справедливы", как учит нас наш глава союзного государства. Иначе начнется хаос и анархия. Но Гван-Ло этого не допустит! Мы всегда с вами будем братьями, арзаки, в горе, в любви и в радости. Наша Родина - единое союзное государство, Рамерия Великая, наша мать - планета, кровью залитая. Захотели вы, арзаки, стать великими, обзываете вы нас, менвитов, безликими, но великие только вместе мы, то есть менвиты с арзаками, были, будем и есть вольные. Мы один народ, и у нас с вами одна судьба, нас веками связала одна борьба за выживание. Вы, арзаки, запутались быть свободными, а в глазах страх стать нам сводными. У рамерийцев у всех кровь горячая, и душа нараспашку зрячая. Мы ворам с бунтовщиками не друзья, не кумовья и не братья, не якшаемся мы с уродами! Мы с преступниками не братаемся, глотки им мы порвать бросаемся! У нас с вами, арзаки, нет и никогда не было демократии, тем не менее это нам не мешает быть братьями. Покайтесь в своих грехах публично, негодяи, и возможно, мы вас простим, а также дадим работу. Это касается всех, как арзаков, так и менвитов, сошедших с пути истинного." По приказанию Ашки-Сан менвиты с полицейскими стали распространять листовки с этим воззванием. Также колдунья нашла себе помощника в лице мальчишки Полюша, сына вора и начальника новой арзакской полиции, который был в лагере "Дружба народов". Ашке-Сан ничего не стоило найти общий язык с жадным и корыстолюбивым парнишкой. - Слава Гван-Ло! Горр-ау!!! - воскликнул маленький предатель и тоже стал распространять листовки за что регулярно получал банки варенья, корзины печенья, конфеты, жевательные резинки и даже деньги. Но как попасть на саму территорию лагеря "Дружбы народов"? Ведь чужих туда не пускают. Воспользоваться помощью Полюша? Нет, к чему? Она, Ашка-Сан, прекрасно сама со всем справится. И вот, одевшись в арзакскую одежду, колдунья подошла к лагерным воротам. Профессор Свитязь сидел недалеко на скамейке и зонтиком чертил что-то на земле. - Вам кого, сударыня? - поинтересовался он, не отрываясь от своего дела. - Добрый день. Я пришла навестить своего дорогого племянника Ильсора, - приветливо сказала на чистом арзакском языке Ашка-Сан. Но профессора Свитязя не так-то легко было одурачить. - Неужели? Кто вы и как ваша имя? - он поднялся и впился глазами в свою собеседницу. Колдунья почувствовала огромную силу, исходящую от Свитязя. - Ой, простите, мой многоуважаемый коллега, - залепетала она, поняв, что с этим человеком шутки плохи. - Я крепко спала и спросонья совсем не туда попала... Извиняюсь... Я уже ухожу! - Да, Ашка-Сан, уходи отсюда и никогда больше здесь не появляйся! - Так вам удалось меня раскрыть, сударь? Но каким образом? - Так ведь я тоже волшебник и колдун, как и ты! Перед тобой сам Свитязь! Прощай! С этими словами Свитязь взмахнул рукой, и рыжеволосая колдунья очутилась далеко в чистом поле. Ошарашенная Ашка-Сан, не понимая, каким образом ее могли перенести сюда словно ребенка, некоторое время таращилась по сторонам. Придя в себя она связалась с Гван-Ло. Верховный правитель парился в баньке вместе с тремя своими очередными любовницами-арзачками. - В чем дело? - строго спросил он. - Я занят, ты мне мешаешь! - Представляете, о великий, какой-то арзакский чародей вышвырнул меня из лагеря в поле, как ребенка! Я вне себя от ярости! - Чародей говоришь? Какой еще чародей? - Он сказал, что его зовут Свитязь. - Свитязь? - Гван-Ло нахмурился. - Если это тот Свитязь, то с ним шутки плохи! Он потомственный колдун, как и я, и на данный момент самый искусный волшебник во всей Арзакии. Дед мой сражался с ним и его отцом, однако оба раза потерпел неудачу... Об этом никому неизвестно, так что смотри не проболтайся! - Не беспокойтесь, я не не проболтаюсь! Так что прикажите сделать с этим Свитязем? Убить? - Нет, моя киса. Я сам разберусь с этим волшебником, когда наступит срок. Твоя задача - поймать Корреона. Вот этим и занимайся. "Объявился еще один враг, который не даст никому пощады. Но ничего, прорвемся!" - подумал верховный правитель и вернулся к своим любовницам. - Еще не заскучали, мои русалочки? - широко улыбнулся глава союзного государства. - А давайте я вам что-нибудь спою, а? Гван-Ло взял гитару и запел: Я - государь, мне все подвластно, Это ясно, ясно. И трепещет вся Рамерия Под пятою государя! Тра-ля-ля, тра-ля-ля, и трепещет вся Рамерия Под пятой государя! У меня колпак заветный, Незаметный, незаметный. У других такого нет, Околпачу наш рамерийский свет. Ашка-Сан долго думала, как ей поймать Ильсора чтобы использовать его как приманку для Корреона. И придумала с помощью мальчишки Полюша и его дружков-менвитов. Как раз в это время в Каменную Горку прибыли Дуб-Серг, Вяч-Ход и Его-Яц чтобы расправиться с Кау-Руком, как помнят уважаемые читатели. Хоть и не сразу, но колдунье удалось расположить к себе этих ребят и убедить их в том, что поймать Ильсора и получить щедрую награду гораздо выгоднее чем убивать Кау-Рука, а заодно и его приятелей. И вот как-то раз, улучив момент, когда Ильсор остался один, а поблизости тоже никого не было, Дуб-Серг, Вяч-Ход и Его-Яц приблизились к мальчику и начали рыдать. Правдоподобно зарыдать им помогла Ашка-Сан с помощью магии. - Что случилось? Чего вы плачете? - спросил Ильсор. - Древняя старушка горюет, потому что ее козы зашли в чужой огород, - всхлипнули пацаны. - Мы их гнали, гнали да только никак не выгоним. Ильсор не мог остаться равнодушным к чужой беде и пошел за ребятами. Шли они шли, но ни коз, ни бабули видно не было. - Где же старушка и ее козы? - недоумевал Ильсор. - Ага, попался, буржуй проклятый, - послышался хорошо знакомый Ильсору голос. Это был Полюш. И прежде чем паренек успел опомнится, его связали, набросили на голову и мешок и доставили к Ашке-Сан. - Премного благодарна! Родина вас не забудет! - воскликнула Ашка-Сан и щедро одарила каждого из ребят за исключением Ильсора золотом, брильянтами и драгоценными камнями. После этого она отправила Дуба-Серга, Его-Яца и Вяча-Хода домой с помощью магии, позаботившись, чтобы они забыли обо всем, что было. Ни к чему чтобы пацаны разболтали всем о том, что тут происходит. Полюш как ни в чем не бывало вернулся в лагерь. Колдунья решила, что ему стирать память ни к чему. - Где я? Что происходит? - спросил Ильсор, когда с него сняли мешок. - О боги, какая молодежь нынче пошла! Хамы, самые настоящие хамы, - покачала головой Ашка-Сан. - Что сказал в одной басне осел, придя на мельницу? - Добрый день, - пробормотал Ильсор. - Вот это совсем другое дело! Молодец! Добрый день, мальчик. Имею честь знать твоего дорогого отца. Надеюсь, что ты будешь более благоразумным чем он... - Вы Ашка-Сан? - догадался Ильсор. - Мама с отцом рассказывали мне о вас. - Правильно! - обрадовалась Ашка-Сан. - Итак... Ты хочешь стать настоящим менвитом? - Я не понимаю вас... - Хорошо, поставим вопрос иначе. Ты хочешь чтобы твой папаня жил и здравствовал долгие годы? - Конечно хочу! - В таком случае ты должен будешь убедить батю сложить оружие, когда он придет сюда за тобой. - Так я у вас как приманка? - Да, это так... Молодец, соображаешь! Теперь повторяй за мной, мальчик: "Кто я есть? Менвит малый. Какой знак мой? Орел менвитский. Где я живу? В менвитской земле. Что я ей должен? Отдать жизнь!" Колдунья применила к пареньку гипноз, но он не подействовал. - Кто я есть? Арзак малый, - не капли не смущаясь выпалил Ильсор. - О святая простота! - засмеялась Ашка-Сан, хотя у нее внутри все кипело от злости. - Между арзаками и менвитами нет никакой разницы. Мы один народ, который в древности разделился на два разных государства. - Да что вы говорите! Я знаю сказку о двух братьях - Арзаке и Менвите. Тем не менее нас учили, что у наших предков уже было государство, когда ваши предки еще жили в пещерах. - Неправда! Мы, менвиты, древний и великий народ! А то, чему вас арзаков, учат - это ложь! Ложь! И скоро ты в этом убедишься! Ильсор окинул собеседницу задумчивым взглядом: - Почему вы такая злая, сударыня? Не пойму... Вы были когда-нибудь маленькой? - Ну была. И что с того? - У вас мама, папа были? - Были... Когда-то и я была добренькой, жалела зверей, птиц и всех остальных. Да только потом, после гибели родителей, я пришла к выводу, что в этом нет никакого смысла. Мир живет только по волчьим законам, где нет места добру и справедливости, мальчик! - Извините меня, но вы ошибаетесь! - Наивный простачок, вот ты кто! Устала я от спора с тобой, - зевнула Ашка-Сан. - Нет ли у тебя, пацан, холодной котлеты за пазухой? Самой мне колдовать лень, а муж Гривон дрыхнет! - Нет, но я могу вам сварить кашу из сякеры. - Из чего? - Ну из топора, сударыня. - Так бы и говорил! Тоже мне! Говори по-человечески! И разве из топора можно сварить кашу? - Можно. - Не могу поверить. - А я могу вам это доказать! - Нет, благодарю, я кашу не люблю. - А вы любите собирать грибы, сударыня? - поинтересовался Ильсор. - Нет, я к этому равнодушна. - Напрасно... Собирать грибы - это самое настоящее удовольствие. Мы в лагере собираем их почти каждый день. Опята, сыроежки, подберезовики... Как они вкусны! Неужели не заинтересовались? - Ни капли. - Значит, грибы вас не интересуют, я так понимаю, да? - Верно, упрямец, - проворчала Ашка-Сан, которая никак не могла понять: нравится ли ей такая беседа с этим мальчишкой-арзаком или нет. - А как насчет ягод? - Только в виде варенья. - Хм... Как вы относитесь к поэзии? - Положительно, - улыбнулась Ашка-Сан. - Тогда давайте я вам прочту что-нибудь из наших арзакских стихов. Вы знакомы с творчеством наших поэтов? - Слабовато, - призналась колдунья. - Тогда я вам прочту кое-что из нашего нового. Ильсор откашлялся и прочел: Намедни на опушке, под сосной, Был бал лесной. Енот и еж, олень и лань Плясали танец под «арзань». А серый заяц под кустом Исполнил лично вальс-бостон. Плясали белки и лягушки. Все пили, чокаясь, росу. Дуэтом спели две кукушки Два сольди, ляну и частушки. Как было весело в лесу! И вдруг медведь явился в лес... И сразу же во все полез... Зачем барсук присел на сук? Зачем хорек пошел в ларек? И почему енот и крот Танцуют танго и фокстрот? От этих почему, зачем Вдруг стало скучно сразу всем. И вмиг в зеленый мир леска, Пришла зеленая тоска. Мораль легко уразуметь: Зачем на бал пришел медведь? - Кто же этот медведь? - почесала в затылке Ашка-Сан, хотя уже догадалась, какой получит ответ. - Как это кто? Ваш неповторимый Гван-Ло, - смело ответил Ильсор. - Молчать! Гван-Ло - самый лучший государь и никого другого нам не надо! - прошипела колдунья. - Всех, всех вас, мерзавцев, уничтожим! Как же ты меня достал! Замолчи и усни! Это подействовало, в отличие от гипноза. Скоро Ильсор заснул. "Как странно... Почему гипноз не действует, а это подействовало?" - стала размышлять Ашка-Сан, но так и не нашла ответа на этот вопрос. Тем временем ребята обнаружили, что Ильсор пропал. Сколько его не искали - он не находился. Лишь одна арзакская девочка по имени Рябошапка сообщила, что Ильсор ушел с какими-то незнакомыми ребятами. Профессор Свитязь сразу догадался в чем тут дело и снарядил спасательную экспедицию.