Интуиция - не порок. Истинное Небо на проводе

      Не сказать, чтобы Тсунаёши была необычным ребёнком. Скорее странным и недопонятым взрослыми маленьким чудовищем с несчастным братом, вынужденным терпеть закидоны чокнутой сестрички. Так говорили все – соседи, друзья ее матери, Наны, и даже просто случайные прохожие, впервые увидевшие близнецов, играющих на площадке.       Маленькая Тсуна уже тогда поняла, что взрослые – это на редкость недальновидные и высокомерные дети, считающие, что с одного полувзгляда могут понять и осознать абсолютно всё. Ей, Тсуне, приходилось подолгу рассматривать человека, чтобы составить своё примерное мнение о нём, и даже так девочка никогда не была твёрдо уверена в своём суждении. Однако, замечая её взгляд, человек всегда стремительно разворачивался и уходил для того, чтобы потом за глаза называть её Дьяволом. Тсуну называли так столько, сколько она себя помнит. В девять девочка перестала смотреть людям в глаза, зная, что черты взглянувшего исказятся в страхе, всего на мгновение, а за страхом придёт ненависть и отвращение. Японцы очень не любят, когда кто-то выделяется столь сильно, сколь выделялась Тсуна.       Друзей у девочки не было – половину отгонял брат, а другую – уже сама Тсуна. Поразительной красоты янтарные глаза, столь же яркие, сколь и пугающие, похожие на тягучую горящую лаву омуты не давали спокойно вздохнуть – они смотрели насквозь, пронизывая с макушки до пят, отпугивая не то что потенциальных друзей – даже взрослых! Дар – сказали бы прожжённые мафиози, знакомые с Пламенем. Проклятье – шептались по углам соседки-домохозяйки, нервно передёргивая плечами.       Так и сложилось, что Тсуна всегда была одна. До одного любопытного момента.       В руки Тсуне попал мамин телефон, забытый той на диване в гостиной. Девочка знала, что с помощью данного агрегата женщина общалась с отцом и подругами, но подруг у Тсуны не было, а отца она даже не помнила. На душе было гадко. В младшей школе, куда она пошла, в неё снова тыкали пальцем, а противное «уродка» до сих пор эхом отдавалось в ушах. Хотелось поговорить с кем-то, кто сможет выслушать и понять её переживания. Тогда Тсунаёши с закрытыми глазами наугад потыкала в цифры, а потом нажала на зелёную кнопку.       С минуту из трубки раздавались гудки. – Да? – послышался детский голос из динамиков. Тсуна изумлённо подпрыгнула и выронила мобильный, тут же подхватывая его и прислоняя к уху. – Да? – неуверенно повторила она, невольно оглядываясь. – Кто это? – Тсуна, очень приятно, – вежливо представилась девочка, едва сдерживая радость от возможности поговорить хоть с кем-то, – А ты? – Не скажу, – произнёс недовольный голос, раздражённо фыркая. – Почему? – обиженно поинтересовалась девочка, мгновенно поникнув. В школе с ней никто не разговаривал, остерегаясь прямого взгляда, а теперь, когда глаз не видно, с ней всё равно не хотят общаться. По щекам побежали крупные горячие слёзы. – Мало ли, вдруг ты из Эстранео? Эй, ты чего, рыдаешь там? – забеспокоился голос. В голове мелькнула мысль, что ему явно никогда не приходилось успокаивать плачущих девочек. – Нет, – хныкнула Тсуна, – Я всего-то хотела поговорить, а ты… а ты…       И окончательно разрыдалась. – Ладно, говори, – милостиво разрешил голос, – Говори, что у тебя там.       И Тсуна рассказала. Так, как и полагается взволнованному ребёнку, – быстро, эмоционально, не редко глотая звуки и отчаянно жестикулируя. Про отца, который никогда не приезжает, про брата, постоянно ставящего подножки, про маму, которая не смотрит ей в глаза больше четырёх секунд. Тсуна знает, она считала.       На том конце провода явно озадачились. – И что же у тебя не так с глазами? – Тсунаёши нахохлилась. – Они оранжевые и круглые, как мандарины. А одна старушка сказала, что они выглядят так, будто с их помощью я вижу все её грехи.       Её невидимый собеседник хмыкнул. Как показалось Тсуне – немного нервно. – И… Как так получилось? – Что получилось? – не поняла девочка. – Глаза, – ехидно подсказал незнакомец. – Да… Никак, – растерялась Тсуна, – Всегда были. Я с ними родилась. Брат говорит, что как меня медсёстры на руки взяли, в глаза посмотрели, так и уронили на пол. Поэтому я такая…       Девочка замялась, нервно кусая губу. Повторять сказанное братом не хотелось, но тут она сама начала рассказывать – вот сама и виновата. Поэтому, резко зажмурившись, Тсуна выпалила громче, чем следовало: – Наголову стукнутая, вот какая! – А это плохо? – подозрительно спокойно уточнили у неё. Голос был настроен весьма философски.       Они разговаривали довольно долго. Тсуна снова рассказывала, а собеседник её внимательно слушал, периодически уточняя самые банальные вещи. Как можно не знать, что такое кофе или школа? Детский сад?.. Телефон, в конце концов! Но Тсуна не жаловалась и не возмущалась, терпеливо объясняя новому другу непонятные ему вещи. Как оказалось, телефон он стащил у случайного прохожего, даже толком не зная, для чего он предназначен. А ещё у него тоже были необычные глаза, прямо как у Тсуны! Сначала голос упорно отмалчивался, но кто устоит перед детским энтузиазмом? Рассказывал он урывками, будто не желая раскрывать всей правды, но Тсуна отчаянно впитывала в себя даже эти жалкие крохи информации. – Но всё же, как мне тебя называть? – настойчиво повторила девочка, упрямо стоя на своём. – Ну, если тебе будет так удобно, то зови меня Мертвец. Хотя нет, Труп. Зови меня Трупом, Тсу-чан, – ехидно пропели из трубки, - Мне вполне подходит.       Тсуна, в виду детской ограниченности лексикона, ничего не заподозрила и обрадовалась: – Правда? Здорово! А меня зовут Тсунаёши Савада, но я уже говорила. Давай дружить! – Труп на том конце провода, кажется, подавился, и Тсуна забеспокоилась: – Труп? Ты как там?.. – Да ты надо мной смеёшься, да? – зло и хрипло отозвались из трубки. – Нет же! Я правда очень-очень хочу с тобой дружить!       Труп сплюнул. – Дура, я не о том! – а потом осторожно уточнил, – Дружить? А это… как?       Тсуна честно не знала. Дружить ей ещё не приходилось. – Ну… Друзья должны поддерживать друг друга и помогать. Никогда не бросать в беде. Вот у тебя есть проблемы? Я тоже могу помочь! – с готовностью отозвалась девочка. – Проблемы, да? – медленно протянул голос, мгновенно помрачнев.       А Тсуна внезапно осознала, что всё это время её друг выслушивал её с лёгкой снисходительной усмешкой. Что у него, на той стороне провода, всё может быть в сто крат хуже. У него нет родителей, ему нечего есть, он параллельно с этим заботится о ещё парочке детей (возможно, братьях, предположила Тсуна), и его ищут люди с не самыми лучшими намерениями. А что она? Жалуется на жизнь? Отчётливо пришло понимание, что там, за тысячу километров отсюда, её первый друг может умереть, а она Тсуна, даже не узнает. За пониманием пришёл страх, а за страхом – решимость. Решимость не допустить, сберечь, сохранить, понять, защитить и быть защищённой. Тысячи эмоций бились о Тсуну изнутри, как вода бьётся внутри только что встряхнутой бутылки, вот только внутри Тсуны не жалкие капли. Внутри Тсуны – необъятный океан из лавы, горячей, жгучей и противоречивой, океан несбывшихся возможностей.

Защищать? Но как? Атаковать? Но кого? Что делать? Как быть?

      Дотянуться, внезапно осознала девочка. Ей надо всего лишь дотянуться до него. Так ли это сложно, как говорят? Тсуна ведь знает о нем так много – Труп язвительный, умный, хитрый, самую капельку высокомерный и абсолютно неподражаемый. Девочка как наяву видит синеватую дымку и, вопреки всем законам физики, аккуратно мысленно завязывает оранжевый бантик – крепко, но свободно, чтоб не сковывало и не мешало. Тсуна подсознательно знает – принуждать нельзя. Ей и не хочется. – Ты будь осторожен там, ладно? – неожиданно спокойно, даже для себя самой, попросила Тсунаёши, – И запомни, пожалуйста, вот что: Япония, город Намимори. Если будешь поблизости или понадобится помощь – я всегда помогу. Спросишь, где живут Савады, городок маленький – тебе сразу укажут путь. Ясно?       Из трубки раздалось невнятное мычание. – Да, – тихо отозвался мальчик спустя некоторое время, – Тогда, если к тебе придут двое мальчишек, бурно реагирующие на слово «Эстранео», и скажут, что они от Рокудо Мукуро, позаботься о них, прошу.       Тсунаёши кивнула, пусть её собеседник и не мог этого видеть. – И ещё кое-что. Твои глаза – это выражение твоей силы. Научись её контролировать и никому не показывай.       Тсуна облизнула пересохшие губы. То, что происходило сейчас, казалось ей чрезвычайно важным и серьёзным, почти необходимым. – Хорошо. И, Мукуро… Я верю в тебя. Держись, – твёрдо и серьёзно произнесла девочка. – Да. Я тоже буду верить в тебя… Тсунаёши.       Обессиленно падая в кровать, девочка усиленно размышляла.       Нельзя давать незнакомым людям свой адрес, думала Тсуна.       Ей на это наплевать, думала Тсуна.       Связь Неба и Хранителя, принятая Туманом, была установлена. Начало положено.       У Савады Тсунаёши сегодня появился новый друг.       У Рокудо Мукуро сегодня зародилась новая надежда.