Так похожи

      — Парень, там сверху наши, а о мутантах не знают...       Лицо мужчины было мертвенно бледным, руки — дрожали, и губы с трудом шевелились.       Все начиналось с простого, как казалось изначально. Решил на свою голову прогуляться по тоннелям, встретить старых знакомых на станциях, предаться ностальгии...       Потому что все это: напряженные непонятные отношения с Анной, однотипность проклятых миссий Ордена, чертовы похвалы от коллег — все это почти убивает его изнутри. Все это сильнее давит на мозг, куда гораздо сильнее, чем могут те же черные... Он решил посетить свою родную ВДНХ.       Встретил Сухого, выпил чутка, поговорил со старыми-добрыми товарищами, на Венеции поинтересовался у Федора, что как, повздорил с бандитами... Благо, его не запомнили. А если и запомнили, то не узнали — на этот раз он был не в форме рейнджера. А как действительно настоящий сталкер, в своем, с бронежилетом и купленным шлемом за армейские пули.       Артем жалел об одном. Он не мог добраться до Андрея, вновь поговорить с ним и поблагодарить за Регину. Хорошая была дрезина. Добрался бы до станции, то сдал бы мастерам на починку...       И, пожалуй, жалел о еще некоторых делах. Был за ним один грех...       Его до сих пор интересовало, что случилось с майором Красной линии. С одной стороны — не помер, вот и славно, с другой... Что-то в груди тянуло. Выворачивалось наизнанку, словно вид некоторых препротивных мутантов, и Артем был рад, что не видит всего этого, что в нем происходит. Но чувствовал.       Сейчас он парень не глупый и понимает, что к чему, и чего никогда не произойдет. Наверное, именно и из-за этого Анну и игнорирует.. все ее намеки. Жесты. Слова...       С другой стороны глянешь — и совестно получается. Просто сбежал, как последний трус, спартанец, к тому же из Ордена. Не причислили ли его за это к рядам предателей, к Лесницкому? Черт его знает.       Туннель был темный, очень, словно сам весь состоял из тьмы, и шел по нему Сухой спокойно, так в далеке слышит голоса, а затем и видит теплый, знакомый цвет ярких ламп.       — Мужики, это свой! — крикнули, стоило только подойти чуть поближе к наставленным на него огнестрелом.       Артем перевел взгляд на говорившего. Знакомые люди!       Воины, шедшие впереди дрезин с товаром и людьми, пропали. С дикими криками и громкой стрельбой. А охрана была сильная, с огромной кучей патронов и мощным оружием. Без сомнений — мутанты. Опасные и сильные. Решили, будет лучше наверху посмотреть, что будет, и сразу же после этого прибежало пару стрелков. Один чуть глаз не потерял, второй — палец. Легко отделались, ведь у их товарищей отобрали жизни.       Парни вернулись не сразу. Через два с половиной часа. Брели в комнатах и коридорах, словно в лабиринтах, отбиваясь от врагов вдвоем, они смогли выбраться из этого кошмара. Это не было гнездом. Они лезли сверху.       И он ощутил.. дежавю. Вновь караван, снова в беде. И все так же: враги, монстры, пленные и беспомощные, которым никто, кроме тебя, не поможет. Словно Артем и был рожден для этого, почти перед самым началом войны.       И каждый вздох на поверхности становится легче, каждый выдох спокойный.       На поверхности много интересного и парню порою сильно жаль, что, имея ограниченные возможности, рассмотреть и разобрать можно не все.       Дробь в упор отталкивает прыткого мутанта, но живучести ему не хватает, и он падает трупом. К остальным, растерзанным его давно убежавшей стаей.       Артем первым делом бежит к выжившему и, видя разбитое стекло противогаза, снимает своей целый не раздумывая, зная, что у мертвого брата рядом есть треснувший, теперь ему не нужный.       Ты же поделишься, брат? Извини, что так вышло. Спи и ни о чем не волнуйся, ты заслужил.       Уцелевшие солдаты кратко говорят о больших потерях и сторожат разные дыры в бетонных стенах здания, чтобы через него не прошли страшные твари.       Человек хрипит, цепляясь руками за предплечья героя московского метро или, что скорее вероятно, предателя Ордена, и отчего-то замирает, когда противогаз меняется, а Артем берет сбоку, с чужой головы, новый.       И только разобравшись, вкрутив необходимый и спасающий фильтр, может рассмотреть лежащего перед ним человека.       — Живой. — улыбается Артем, смотря в светлые голубые глаза. Прямо сквозь стекло противогазов.