Так похожи

      — Какие люди! — усмехнулся Морозов, подставляя дуло пистолета к голове Артема. — Встречались пару часов назад, а не виделись словно долгое время! — взгляд его потяжелел, утратив насмешку с весельем. — Ты все за этим мутантом гонишься, а, Д'Артаньян?       Лампа тускло светила. Двери были закрыты, отступать или бежать было некуда. Да и зачем?.. Труп Кислого просто лежал. В сторонке, никому не мешая.       — Не вмешивайся, Тема. — он усмехнулся. — Иначе какой из тебя мушкетер?       Им манипулировало непонятно что. То ли запутанные чувства, то ли сложный разум.. в любом случае, все его слова можно было одновременно принять и за правду, и за ложь. Только вот как верно разобраться в этой паутине?       А разбирается ли сам Павел?       Артем безрассудно дернулся вперед, кидаясь на коммуниста, и тот нажал на спусковой крючок, промахнувшись раз пять точно. Не рискнувший больше испытывать свою удачу рейнджер повалил мужчину на пол, от чего тот знатно ударился. Рука с пистолетом из-за падения чуть не выронила его, и парень выбил его из рук. Сейчас он ведет счет в свою пользу: косясь на блестящий нож у шеи, Паша ничего не мог сделать с Артемом, и приходилось как-то выкручиваться из ситуации с этим острым перцем.       Ситуация неоднозначная. Хотя, двойной смысл здесь увидит разве что настоящий извращенец. И Морозов осознал, что таким и является. И это смутило больше всего, больше, чем холодное оружие, грозящееся перерезать горло или артерию, вонзиться в череп и мягкий мозг... — Все, твоя взяла! — подняв пустые руки, сказал майор. — Ты выиграл. Если я помогу тебе, то ты уберешь нож? Ты же знаешь меня, Артем! А помнишь, как мы вместе вдвоем против этих тварей сражались? А побег из Рейха?       Морозов улыбался; шрам на виске чуть менялся, а глаза его пристально смотрели на доверенное лицо Мельника. И что-то странное ему показалось в словах врага.       Эти моменты запомнятся ему надолго. А предательство в конце лишь поможет. Как этот подлец красиво играл.. и играет, должно быть, до сих пор, и будет играть. Потому что они вынуждены.       И Артем тоже притворяется. Притворяется героем, потому что выбора у него нет. Они считают его героем, потому что черные были для них самой страшной неизвестностью. И скажешь правду — никто не поверит. Тебя посчитают сумасшедшим. Тем, кому они успели выесть мозг перед своей гибелью. Но остался один. Один... И если Артем спасет его, то, возможно, искупит не свои грехи, а всего человечества.       — Согласись, здорово было, да? А насчет этого... Это моя работа, Д'Артаньян. Извиняй... — рейнджер коснулся холодным металлом теплой кожи, создавая опасный острый контраст. Морозов, ощутив это, заговорил быстрее. — Но и с этим можно что-то придумать, Темыч! Ты чего, в самом деле?       Становилось невыносимо жарко. И неловко. Супер как неловко. Хотелось снять эту дурацкую шапку, куртку и, в конце концов, просто уйти и подышать свежим воздухом.. хотя, где он в метро? Впрочем, не дышать же без противогаза на поверхности?       Так нет же. Он теперь и шевельнуться не может. Как этот парень вообще до сюда добрался?...       Артем замер. Было видно — тот на миг задумался. Хороший момент, чтобы оттолкнуть его и сбежать, закрыв дверь, да вот от чего-то Морозов бесстыдно и тупо просрал этот шанс.       А потом он понял. Понял, что мог смотреть на такого Артема хоть целую вечность.       Еб твою мать, час от часу не легче!       Та самая дверь спасительно распахнулась, и пропустить это красный уже не мог. Он оскалился, с силой освобождаясь и толкая Боцмана, выбежал в зал и захлопнул дверь, чуть дрожа оперевшись о нее спиной. Выстрелы.. но они бесполезны.       Боцман заговорил, возмутившись тому, что парень его не позвал, прежде чем к бандитам идти, и, похоже, махнул рукой. Павел наконец-то снял шапку и прислонился ухом к железу: раздавались отдаляющиеся шаги. И, вроде, Артему ничего не остается, кроме как идти на болото.       Паша ему не завидует. Тот отошел и, прошагав метр, впал в ступор.       У него стоял.       Пиздец.