Так похожи

      — Герр Штурмбанфюрер! Там разведку красных нашли, в допросной комнате!       Артем заинтересованно обернулся. Вообще, штурмбанфюреров было двое — он и Паша, но, скорее всего, обращались к нему, так как именно он питал сильный интерес к разведке коммунистов. Конкретно к Морозову. Бритому майору, чтоб его. У них были свои счеты, которые Сухов умудрился каким-то образом простить. И сам даже не понял как, и от этого еще интересней. Что было в этом мужике такого, что Артем, прославившийся жестокостью и злопамятностью, благополучно забыл его козни?...       — Отлично. — усмехнулся он. — Что-то они зачастили к нам... Присоединишься? — Сухой обернулся к коллеге, на что тот довольно согласился. Конечно же, нельзя упускать возможности убить генетически неполноценного, а они должны быть в этой группе.       Когда Морозов впервые попался, то каким-то образом сумел сбежать. Он перехитрил нациста, оставив ни с чем. Во второй раз Артем был внимательней, но и это не помогло. Из раза в раз они встречались, и в камерах с трупами, и на станциях с туннелями на миссиях, а порой и на самой поверхности. И каждый раз этот черт едва не убивал его. Словно рейховец спустя годы неудач вновь исчерпал лимит Фортуны. Или Павел хотел скрасить его однообразные дни болью. Между прочим, тот стреляет из калаша и использует армейские патроны... Это пиздец больно. Словно ему обычных пуль не хватает.       Более мерзким было то, что физическая боль слишком сильно уступала внутренней.       — По-моему, это уже седьмой раз. Неужели тебе так нравится мое внимание, Морозов?       — Пошел нахуй. — просто огрызнулся тот. Видимо, в этот раз все плохо вышло, раз решил так ответить. Думает, это конец. А вовсе не так.       — Отставить... — Сухов опустил наставленного ублюдка на Павлика. — Следил бы за своей речью, майор. Не все такие добрые здесь.       Тем более, слова имеет привычку воплощаться в реальности. А дурная она или нет, решит уже нацист.       — Такие, как вы, никогда не будете иметь лик святых, как бы вы не старались, твари! — заорал один из пленных, и Артем без всякого сожаления и чувств пустил ему пулю в лоб, даже не оборачиваясь.       — Нам и не нужен лик святых. Достаточно понимания, что мы тоже люди. — хмыкнул другой. «Да какие вы люди?» — задался вопросом коммунист. — Предлагаю вернуться к изначальной теме, а заодно и честно сказать, почему вы ошивались над Рейхом. Начнем с тебя.       Павел щелкнул пистолетом-пулеметом, подходя ближе к пленным. Приблизился к ближайшему красному, но тот закричал:       — Слава Кра!.. — и следом закричал из-за боли в ноге. Артем опять выстрелил. — Моск.. Господи!       Пытаясь договорить пропаганду, его обрывали каждый раз. В итоге застрелен, как и первый. Остальные ничем не отличались и они достали таблицу с данными для проверки генетической полноценности. Результат был бы для них херовым в любом случае, в этом — заключение в лагере уродов. Оставалось еще двое. Что будет с ними, Артема не волновало.       Он схватил Морозова и резко поднял вверх, потащил за собой в отдельную пустующую камеру, отчего Павел усмехнулся. Что тот, что этот, разница лишь как. Друг — довольно, а красный.. хер поймешь.       Майор больно ударился о пол, схватившись за предплечье. Этот гад ему что-то вколол, но пока было непонятно, что именно.       — Слова имеют свойство материально воплощаться, ты знал? — поинтересовался Сухов.       — Что это? — сдавленно прорычал Морозов, отмечая, что температура резко подскочила. — Яд?!       — А другого, видимо, ты от меня не ждал. — нацист хмыкнул и подошел ближе к пленнику, который корчился на полу. — Наверное, если поразмыслить, то это и будет яд, но не в нашем случае.       Паша попытался встать, но парень толкнул его и тот повалился, вскрикнув. Он кричал оскорбления, смотря ненавидящим взглядом ему в глаза.       Скорее всего, это их последняя встреча. И не дело в том, что Артем его убить решил, нет. Просто чувство такое.. и мириться с ним он никак не хотел. Сам того не понимая, майор умудрился стать для рейховца.. всем. И даже пристрастие убивать, из-за которого он пришел именно сюда, отпустило разум, оставив холодный и расчетливый рассудок. Но совсем скоро его затопила одержимость. Хотелось протянуть этого дебила к себе, изучить вдоль и поперек, никогда не отпускать и просто остаться с ним навечно. Это банально и смешно, но когда он осознал эту истину — испугался. Было страшно. Не потому, что кто-то по непонятной причине мог узнать об этом, отнюдь. С ним это происходило впервые. Были малые интрижки, но, блять, не в таком масштабе и не с такой силой.       — Ссука... — выдохнул Павлик, поняв, что именно в него вкололи. — Не стыдно, тварь?       — Уж точно нет.       Ты даже не представляешь, как долго я этого ждал. Мои планы изменились в корне и теперь, Морозов, просто так я от тебя не отстану. Ведь именно из-за тебя они и существенно поменялись. Из-за тебя мне так сносит крышу.       Комната была чистая. Конечно, за допросные он уборщиков так гонял, что те боялись его и едва ли не буквально вылизывали камеры.       Второй Штурмбанфюрер дернулся, оторвавшись от двери, когда услышал подозрительные вздохи.       — Сукин сын... — прошипел Павел, поняв, что его опять придется прикрывать.       Но Артем уж точно в долгу не останется.