Так похожи

      — Ты пока походи здесь рядом, купи что-нибудь, а я с нашими договорюсь.       Честно говоря, Артем никуда не хотел уходить и планировал спокойно дождаться Павла, но стремный мужик, стоящий у двери, буквально прогнал его. Пришлось ходить мимо торговых лавок, запасаться патронами, отдавая армейские пули.       У выхода его ждал Морозов. После они вместе прошли через театр, полное представление которого Сухой решил просидеть на ближайшей лавочке. Было неловко, что он так задерживает друга, но жутко интересно, а тот и не против, по виду.       Знал ли парень, что это искусство не сравнится с предшественниками, что оно никогда не встанет на одну ступень со своими прародителями? Это риторический вопрос.       Были ли эти люди счастливы, выступая?       Последний номер закончился, и после аплодисментов герой поднялся, направившись к коммунисту. Он весело улыбнулся и повел его за собой, через служебные помещения.       — Давай-ка сядем, передохнем. — с этими словами мужчина подошел к накрытому столу, приглашающе махнув на один из стульев рукой. Рейнджер покорно отодвинул мебель и сел. Помимо полной рюмки стояла тарелка с непонятной кашей, ее парень до этого никогда не видел. — Спасибо тебе, Артем, что не бросил. Хотя вполне мог, согласись. Не зря я тебя Д’Артаньяном назвал, а?       Красный замолк, словно обдумывая что-то в голове. Сейчас перед ним стоял выбор и он должен был сделать всего лишь одно действие. Казалось, так просто.       — Для разогрева. — Морозов приподнял довольно крупную стопку, считай, почти стакан, и залпом выпил содержимое. Пить спиртное, а это было именно оно, вне сомнений, спартанец не хотел, однако сделал вид, что тоже опрокинул её в себя. — Хорошо пошла...       Закусив чем-то непонятным, он потер рукавом куртки рот.       — Надеюсь, у нас не будет всякого недопонимания. — мужчина поправил рукав. — Видишь ли...       Он замолчал, почувствовав себя беспомощным. Не смог подобрать нужных слов. И замер, нахмурившись, и невольно его сильное напряжение задело и гостя.       — Вижу, ты парень славный. — слабо улыбнулся майор. В этой мимике рейнджер увидел сильную усталость. — Значит, и отблагодарю я тебя как полагает. Тем более считай, ты у меня дома, в гостях. А все мое — твое. За наше знакомство!       И он никак не мог представить, что последнее предложение сказал искренне, а не для поддержания образа коммуниста. На самом деле, плевал он на это все, когда Корбута увидел... В миг осознал, что вся его жизнь с того момента пошла под откос.       Рейнджер не говорил. Это было ожидаемо, но Морозов ожидал до сих пор услышать ответ. Будем честны: не ответ, а голос. Больно интересно. Но тот был нем постоянно.       Артем смотрел, как напивается коммунист. Как он говорил на общие темы, определенно отвлекаясь от чего-то плохого, и как смотрел он куда угодно, только не на самого рейнджера. Куда-то вверх и в стороны, то на свои пальцы с сосудом. Откуда вообще здесь алкоголь? Конечно, они могли делать сами, как ВДНХ — чай, только, видимо, это удовольствие дорогое. Кем же был Павел на самом деле?       В определенный момент майор перестал себя контролировать. Забыл то, что должен был отвлечь парня и забылся сам.       — Блять... — он протер ладонью лицо, и обернулся, услышав тяжелые шаги. Пришедшие были с качественным чистым оружием, сразу видно, и в военной форме. Из-за этого сразу стало не по себе, он моментально напрягся. Или что-то успел сделать Морозов, или сам Артем, или догадки были верны..       — Пошли нахуй Позже, я не закончил. — отвернувшись, бросил мужчина. Они, постояв еще немного, развернулись и ушли.       Очень странно.       А ведь это за Артемом пришли. Павел проморгался. Посмотрел на свою тарелку. И на Артема.       — Хочешь, я намылю твою тарелку?       Артем с недоумением и сомнением покосился на него, а после на бутылку со спиртным. Следом коммунист взял в руки ладонь парня и принялся пристально ее изучать. Если бы спартанец был химиком, то он бы с таким же вниманием изучал состав той непонятной жидкости. Хорошо, что он пить не решился...       Артем притягивал. И пусть было такое чувство, что им стопудово не по пути, хотелось с ним разговаривать и коротать время. Самыми разными способами. А еще этот пидрила игнорировал его. Всякий раз, когда Павлик закидывал парня комплиментами, тот пялился в сторону выхода.       Павел зевнул. Надо проветриться. Прояснить мысли, может, хоть что-то нормальное в голову придет, а не этот бред.       — Пойдем-ка, Д'Артаньян.       Что-то сказав про василиска, он поднялся.       Несмотря на опьянение, он ходил на ногах достаточно уверенно и твердо, чтобы не грохнуться сразу же после пройденного метра. Сухов с легкой паникой встал, отодвинув стул, и направился вслед за мужчиной, думая, из-за чего тот подорвался. Думая, нахуй он блять согласился.       Они шли молча. Иногда Павел бормотал что-то неразборчивое. Рейнджер честно разобрать понять его слова, но нихрена не понял. И так и ходил бы он, пока воздух из легких резким ударом не выбило.       Павел прижимался крепко, доверчиво, брови его были нахмурены, а взгляд, казалось, смотрел прямо в душу.       — Хватит меня динамить, заебал.       «Пьяные люди это пиздец», — эту простую истину он осознал еще тогда, когда видел друзей Сухого и того самого, собиравшихся вокруг палаток с бутылками. Он никогда не предполагал, что встретится с пьяным человеком, который решит к нему.. подкатывать.       Павел в него так вцепился, что выбраться из его хватки, не раздирая куртку, не оказывалось возможным.       Артема целуют впервые. И сам Артем впервые целует, только не так он себе это представлял. Точнее сказать, не представлял, однако, если бы его спросили, как он представляет такую ситуацию, то в этот момент никто бы не был не трезв.       — А теперь берешь свои вещи и даешь по съебам, пока тебя блять не поймали, понял? — говорит Паша куда-то в шею, жмурясь и опираясь на рейнджера. Но через несколько секунд он с трудом отлип от него, облокачиваясь уже о стену. — Направо до конца. Дверь в к.. конце, вентиляция... — Павлик утыкается ему в плечо, продолжая бормотать нелепые подкаты и каламбуры.       Ещё не до конца понимая, что произошло, он кивает и возвращается к столу, подбирает старый рюкзак и четко идет по указанному пути, замечая, что Морозова на том месте уже нет.       Во рту еще чувствовался спирт.