Тёмная сделка

— «Чтож, вам пора разделиться по классам, ведь каждый из вас наверняка имеет определенные склонности в обучении каким-либо школьным предметам», — говорит Реджинальд Грею и Клоунам. Грей удивленно посмотрел на монстра. Ему очень хотелось в одиночку найти часть кольца. Эти клоуны в его глазах совсем не выглядели теми, кто точно готов с ним работать заодно в поисках. Однако в то же время он чувствовал себя намного безопаснее, когда мелкие твари находились рядом с ним. Ему уже доводилось иметь дело с менее разумным Педро, но тот показал себя как вполне умная утка, которая понимает, что ему нужно было вернуть родную канализацию. А Клоуны здесь — бывшие люди, и с ними договориться будет намного проще и быстрее. — «Нет, ничего не говорите! — воскликнул вдруг Найтингейл. — Я как профессиональный учитель могу с полувзгляда понять, кто из вас чем примечателен.» — «Да неужели? — Ловкач все еще считал что-то на калькуляторе и даже не смотрел на монстра с крыльями. — Ты не умеешь читать мысли или что-то типа того.» — «Что верно, то верно, сэр, — согласился учитель. — Однако я могу понять, что Вы холодный и расчетливый бизнесмен, который видит радость лишь в том, чтобы зарабатывать деньги и вести успешную карьеру. Вам надо в математический профиль идти учиться.» — «Чего? Как ты догадался?.. — клоун в фиолетовом комбинезоне с нарисованными звездами сильно удивился. — Ты не можешь определять характер лишь по внешности!» — «А почему нет, сэр? — спокойно говорит Реджинальд и обращает внимание на Силач. — А вам, судя по всему, нужно идти в туда, где большую роль играет общение с другими монстрами, поскольку Вы открытый этому миру клоун. Например, Ваша предрасположенность это социальные науки.» — «Э-э-э-э… допустим?» — Силач был озадачен. — «А вот вы двое вполне можете учиться примерно рядом с вашим другом в шляпе, — Найтингейл подлетел к Шустрику и Бородачу. — По-моему идеальный тандем из харизматичного оратора и его оператора.» — «Это мы, Бородач и Шустрик!» — Бородачу очень польстило, что монстр, который вроде не должен знать ничего о нем и его братьях, поскольку Грей не особо знаком с ними и пока мало что понимает в Мире Малака. А что насчет Бирс, то она не настолько могущественна, чтобы знать о том, что происходит в мире ее врага, пока не намечается прибытия смертных. Поэтому по мнению Бородача, Реджинальд, созданный Хелен, не может это знать. Настоящий Реджинальд, как все клоуны предполагали, либо был уничтожен во время разрушения кошмаров, либо все еще находится у Фахма, ака Райна Стоуна в алмазных катакомбах. А все они помнят, что происходило два года назад, а именно восстание клоунов под предводительством Гриммеля и Костолома, которое прервалось тем, что части кольца были спасены, и золотой наблюдатель по имени Реджинальд внес свою лепту в это дело. Если взять во внимание Реджинальда, который находится перед нашими героями, похоже, он читает своих врагов, как открытые книги, и не имеет воспоминаний своего оригинала после смерти. — «А что насчет Вас, молодой человек… — Реджинальд обратился к Грею. Он подлетел ближе к нему, внимательно осматривая его единственным целым глазным отверстием. Хамфри отстранился от монстра на шаг, в то время как тот все приближался лишь к бывшему человеку, сверля взглядом. — Думаю, Вы очень запутавшийся в себе человек, который не знает своих ориентиров в этом мире. Вы мечетесь от одного к другому, пытаясь отыскать то, что Вам подойдет, но каждый раз Ваши попытки терпят и терпят крах, а Вы испытываете страх дальнейших поисков, а, следовательно, в отчаянии совершаете множество ошибок, в том числе и роковые.» Грей понимал, что ему было не скрыть настоящие чувства от Реджинальда, ведь тот, как педагог с большой буквы, так еще и наделенный магией Бирс, знает теперь о нем дальше больше, чем знает о себе сам Хамфри. — «Почему Ваш выбор пал на клетчатую рубашку? — спрашивает учитель. — Вы чувствуете себя заложником обстоятельств, собственного характера и страхов?» Ответа не последовало. Грею совсем не хотелось продолжать это разговор. Для него все эти темы о том, что он совершал при жизни, достаточно болезненны. Ведь из-за этого он и пришел в этот мир и пытается избавиться от своих грехов и призраков прошлого. — «Ох, бедняжка, — прошептал Реджинальд. — Похоже, жизнь не особо была добра с тобой. В отчаянии ты решил связаться с демоном, который тебя пытался убить на протяжении всего того времени, когда ты прилагал все усилия на сбор всех частей того волшебного кольца. Даже позволил себе получить новые глаза от демона, как интересно, — Реджинальд обратил внимание на механические глаза Грея. — Я понимаю тебя на все сто процентов, поскольку мы все начинаем верить во все, что угодно, если это дает нам надежду на спасение от проблем, пускай даже самую мизерную. Вокруг обман и несправедливость, молодой человек. К сожалению, так устроен мир. Никогда не знаешь, кто собирается обвить тебя вокруг пальца, а кто готов сдержать обещание. И вы, клоуны… Вы не знаете, что происходит снаружи Мира Малака… Вы не знаете его мотивов. Быть может, он тоже обманывает вас?» — «О чем ты вообще? Какая нам-то разница? — спросил Ловкач. — Мы знаем только то, что мы должны вести себя нормально, если не хотим отправиться к Дьяволам в Ад.» — «А вы подумайте хорошенько, почему Малак, являясь демоном, порочным существом, так сильно печется о смертных душах? Может быть, он сам тоже не самый честный персонаж, преследующий свои неизвестные вам цели?» — Реджинальд звучал очень уверенно и спокойно, как подобает хорошему оратору. — «Ну… — Ловкач замялся. — Ну… Он…» — «Он… просто не такой злой демон на самом деле, — заявил Шустрик. — Он хороший босс и заботится о нас, как большой папочка.» — «Да, он, конечно, в прошлом был тем еще злом по рассказам более старших гремлинов, — вставил свое слово Бородач. — Но… он стал относиться к нам лучше. Он даже удочерил Агату и любит ее, а она — его.» — «А вы когда-нибудь задумывались, почему он стал таким «добрым»? — все так же невозмутимо говорит Реджинальд. — Я бы на вашем месте был более осторожен. Вы сейчас находитесь в том положении, что вы заперты здесь и бежать вам некуда. Примерно так же, как и Бирс. Чтож, выводы делайте сами.» Клоуны переглянулись. Как раз-таки их судьбы связаны с Малаком, и они зависят от его решений. — «И еще… Вы ведь знаете, что в обществе есть нормы поведения, я прав? — вдруг спросил Реджинальд, скрестив руки, сверху вниз глядя на озадаченных клоунов. — Вам рассказывали о том, что происходит снаружи Мира Малака? Грешные души должны быть наказаны на свои пороки при жизни, и их палачи очень жестоки по отношению к ним и испытывают дьявольское удовольствие от своей работы. Крики страха, боли и отчаяния для них ментальный корм. А теперь представьте демона, который не хочет всего этого делать. Что будет с ним? Правильно. Он будет признан девиантом в лучшем случае. Идти против установок общества — болезненное занятие. Такой риск быть уничтоженным должен быть оправдан. Малак наверняка имеет некие цели, раз его не пугает перспектива стать изгоем. А ведь он и боится. Ваш Мир находится в жесткой изоляции и все почему? Потому что то, чем он занимается, дело зазорное в демоническом обществе. Малак прекрасно понимает, что ему прилетит по шапке за деяния. Зачем ему нужен был бы такой риск, не имей он каких-то амбиций?» Грей только наблюдал за спором между клоунами и монстром Бирс. Его немного даже пугало, насколько твердо и убедительно звучал последний. Четко построенная речь, уверенный тон, абсолютное отсутствие каких-либо сомнений и других эмоций, достаточно весомые и не лишенные смысла аргументы. Ведь действительно! Демоны всегда славились своей дурной природой, а Малак игнорирует этот стереотип и явно не просто так. Среди демонов не мог родиться вот такой добряк по отношению к смертным душам, ведь среда формирует личность, как мы все знаем. Грей помнит, как ему на уроках социологии рассказывали, что сложно сопротивляться общественному мнению и навязанным стереотипам поведения, которые личность берет у других людей, которые ее окружают. Затем Грей подумал о том, что мнение Малака могло измениться, ведь по рассказам монстров, он не всегда был таким добродушным к ним. Наверное, что-то весомое должно было произойти с ним, чтоб перевернуть на сто восемьдесят градусов все свое представление о душах. Однако, Хамфри не исключал и вариант с некой выгодной целью тоже. Вдруг прозвенел звонок на урок. — «О! Нам пора идти на первые уроки, ученики! Оставим эти разговоры на животрепещущие темы и обратимся уже непосредственно к учебному процессу. Прошу, следуйте за мной. Нам нужно провести небольшой разогрев перед распределением вас по профилям», — заявил Реджинальд и полетел в правое крыло школы. — «Нет, убери своих пацанов, Лаки! Пожалуйста!!! — звучит голос Пенни в голове Грея. — Мы демоны, Пенни, мы не говорим «пожалуйста». Хватайте ее, мои друзья! Расхреначьте ее!!!» — а здесь и Лаки вклинился. — «Лаки, чего ты там орешь? — сквозь зубы произнес Грей, пытаясь это сделать так, чтоб враг не услышал это. — Потише…» — «А че? Что-то интересное началось? Мы тут с Пенни играем в игру», — ответил желтый Кролик, а на фоне звучали выстрелы, крики и взрывы. — «Не могу говорить… враг слышит…» — шепчет Грей. Судя по тому, что Найтингейл не обратил внимание на диалог курицы и кролика, то это значит, что он не слышал этого, как и все вокруг. Одному Грею «повезло». — «Лаки, пока ты не нужен, тихо сиди…» — парень попытался отшить робота как можно тише, чтоб одновременно не спалиться врагом, и, конечно же, не слышать, как наглый полудемон компостирует ему мозги болтовней. — «Ой, да брось, человеченка, — сдерзил тот, наглым тоном насмехаясь над парнем. — Это тебе нельзя говорить, а я могу болтать без умолку и развлекать тебя. А ты не сможешь ничего мне ответить, хех. Однако не думай, что я это делаю для того, чтоб спалить всю нашу контору. Знаешь, как скучно мне сидеть в четырех стенах, жрать фастфуд и пересматривать до дыр одно и то же кино и переигрывать те же самые игры. А я, на минуточку, прошел на сто процентов более двухсот игр, и новые пока не выходят. А что насчет фильмов… Продолжение все еще в разработке, а те, что вышли уже, либо тупые, либо клишированные, либо бредня ради денег без капли творчества и смысла. Уж извини, я очень требовательный критик и тщательно отбираю себе кино. Однако… знаешь, какое кино лучшее?» — «Не хочу представлять…» — думает Грей, закатывая глаза. — «Реальная жизнь, — говорит Лаки. — Никогда не предугадаешь, что тебя ждет в будущем. Сценарий реальной жизни такой интригующий. Поэтому я еще один шанс этой школе дам. Может, мне будет интересно. Ты ходишь по реальному лезвию ножа! Я буду наслаждаться сюжетным поворотами, хе-хе-хе-хе.» — «А можно ты будешь болтать по делу, а не рассказывать то, от чего мне ни жарко ни холодно?..» — подумал Грей, чувствуя, что аргументация от Лаки не кончится ближайшее время. — «А можно мне тоже посмотреть? — с надеждой в голосе спросила Пенни, и судя по шипению Лаки, та явно к нему прикоснулась или даже прижалась всем телом. — Мне тоже интересно!» — «Отпусти, Пенни! То, что я подобрел к вам с Хангри, не значит, что меня можно обнимать! — возмущается кролик. — Уберись от меня… Отлично. Можешь остаться, но не доставай меня. Вон, на компьютере смотри.» В это время Реджинальд, Грей и Клоуны подошли в одной из металлических дверей. На ней в верхней части над окошком, через который было видно помещение, висела табличка «Кабинет математики». — «Вот мы и на месте, — объявил Реджинальд, и перед ним дверь открылась автоматически. — Для начала вам необходима разминка в виде математического уравнения. Вы все как никак давно окончили школу, и вам нужно освежить память.» Компания вошла внутрь. Кабинет ничем не отличался от своих аналогов из реального мира. Имелись одинарные деревянные парты и стулья, и в класс могли уместиться двадцать учеников. На одном из столов находился проектор, который пока был выключен. Напротив парт был учительский стол, куда направился Найтингейл. У него были ноутбук, а рядом стояла чашка с недопитым кофе. Справа позади учителя была белая интерактивная доска, с помощью которой можно было показывать презентации и выполнять задания. — «Сейчас мы проверим, насколько хорошо вы помните простые математические вычисления, — сказал Реджинальд, а затем щелкнул пальцами, и проектор заработал, а на доске появились пять примеров. — Вам надо их решить.» На вид они были не особо ужасные, но посчитать придется много. Трехзначные числа надо было поделить на однозначные и двузначные, и сделать это было не просто без калькулятора или знаний со школы. — «Э-э-э… я гуманитарий, так что пусть кто-то другой? — отнекивается Бородач. — У меня была тройка по математике.» — «О-о-о! Давай, иди, решай! Если че, подскажу и все вычислю, ха-ха, — произносит Лаки. — Вперед!» Грей молча подходит к доске. Реджинальд дал ему стилус, чтоб тот писал на доске. Парень посмотрел на первую задачу. Ему нужно было решить следующие: (триста десять плюс двести восемьдесят) разделить на пять. — «Хах, можно легко это вычислить, — радостно заявил Лаки. — Просто достану калькулятор и нарешаю все, хех.» Прошло несколько секунд, и Лаки сказал Грею ответ: сто девятнадцать. Парень написал стилусом после «равно» это число. Реджинальд никак не отреагировал на решение. Через пару секунд на Грея обрушился прикрепленный на двух железных цепях нож от гильотины шириной примерно полметра. К счастью, в виду быстрой реакции, которая уже наработалась за все время беготни в Мире Малака и в кошмарах Бирс, Хамфри успел отскочить в назад. А в это время смертельная ловушка пробила ламинат, а затем она вспять исчезла в потолке. Клоуны встрепенулись от такого, как и Грей. Монстр Бирс был все еще спокоен. — «Ой, кажется, вы немного ошиблись в решении, молодой человек, — невозмутимо произносит Реджинальд, обратившись к Грею. — Не волнуйтесь. Один пример — не приговор. Попробуйте еще раз.» Грей опять перевел взор на интерактивную доску, но уже раздраженный и нервный. Конечно, его чуть не «разделило на два», как на настоящей гильотине. — «На случай, если начнешь закономерно возмущаться, — отозвался Лаки в своей наглой манере. — Я проверял, что случится, если ты впишешь неправильный ответ. Так и думал. И гением быть не нужно, чтоб понять, что все, что просит вас сделать этот задрот в смокинге, ловушка. Еще клык даю, что если я скажу тебе правильный ответ на следующий вопрос, то случится еще что-нибудь неблагоприятное. Береги там голову, а то иначе, зачем я тратил время на программирование твоего сознания.» — «Ха-ха! Не закопал, а урыл! — ликует Пенни. — Ты всегда мастер слова, Лаки.» — «Знаю,» — горделиво завил кролик. — «Будь аккуратнее, парень! — насмешливо произнес Бородач. — Голову защищай!» — «Ты нам еще нужен!» — подхватил Шустрик, а затем оба клоуна рассмеялись и положили друг другу на плечи руки, гордясь своим подколом. — «Не особо смешно, — отрезал Ловкач. — Вы не умеете нормально шутить. Я бы лучше сказал. Например, семь раз отмерь и один раз отрежь, пока гильотина не отрезала все тебе сама!» — «О, я понял твою шутку! — вставил свои пять копеек Силач. — Как обычно ты про цифры. Я бы вот так сказал: Люби работу, ну или учебу, и не умирай на ней. Прости, мне сказали, что я не должен тебе говорить что-то помимо сарказма.» Грей просто молчал, чтоб не сорваться на клоунов и не выдать присутствие кролика и курицы, но в душе Лаки ему уже надоел, и у парня стал возникать вопрос о том, как можно было бы выключить аниматроника и не слышать его голос. Пока он и знать не знал ответа, нужно было решать уже другой пример: (пятьсот один плюс шестьсот семьдесят девять) и разделить на пять. Кролик у себя быстренько произвел ответ. — «Двести тридцать шесть. На этот раз я решил все правильно, можешь не волноваться», — сказал Лаки. — «Самые скоростные лапы в Мире Малака! — хвалит Пенни Лаки. — Ты так быстро печатаешь, как быстро бегаешь!» Лаки что-то пробурчал в ответ, а Грею самому не особо хотелось проверять ответ кролика на правильность, поскольку это было не особо-то и нужно. Вряд ли кто-то бы его похвалил за «его» знания в области математики, а скорее все, кто обитает на вражеской территории, настроены на убийство незваного гостя. Число было введено. «Гильотина» вновь не вылезла, однако произошло кое-что другое. Над Клоунами на потолке включились лампы, свет которых с обычного белого сменился быстро на сиреневый, и все клоуны молниеносно испарились, но перед этим они успели разбиться по парочкам: Шустрик и Бородач и Ловкач с Силачем, поскольку они были друг к другу ближе. — «Эй?! Какого?!..» — воскликнул Грей и он попятился к доске. — «Не беспокойтесь, молодой человек, — ответил Реджинальд. — Эти ребята просто отправились в другие кабинеты на остальные уроки. Продолжайте решать примеры. Думаю, теперь Вам… будет намно-о-о-ого спокойнее, — голос учителя слегка стал сменяться на более строгий, но тем не менее почти так же безэмоциональный. — Если не хотите остаться во тьме неучения, то будьте добры выполнять мои требования и идти по дороге к свету знаний. Если Вас это не устраивает, то педагог наставит вас на путь истины. Обязательно, ведь знание — это приятная боль..» Грей уже насторожился. На собственной шкуре он уже испытал, что это значит — противостоять одному монстрам Бирс, и он понимал, что в этот раз мягче не будет.