***
Белые многогранные маленькие частички, не похожие друг на друга, медленно кружатся в воздухе, плавно оседая на уже покрытые небольшим слоем снега улицы и дворы деревни. Уже давно стемнело и на пустой дороге нет ни единого следа повозки, человека или коня. В обычных стареньких, потрепанных крестьянских домишках также давно затушены все свечи, в единственном дворянском дворе изредка загорается свет, мелькают среди деревьев охранники или служанка со свечой. Сынмин ясно помнит эту ужасную ночь. Мертвенная тишина, что была за окном, не предвещала ничего хорошего. По их свежим следам на нетоптаном снегу, он понимал, их найдут, схватят, будут пытать или сразу убьют, но он продолжал бежать за отцом, со всех своих детских сил сжимая большую ладонь. Таких, как они — десятки. И все бегут из поселения, от своей гибели. Ким не помнит, в какой именно момент тихая ночь сменилась кровавой резнёй жителей. В тот ли момент, когда послышались вопли и ржач лошадей? Или ещё днём, когда лесные разбойники украли дары для её Величества Вдовствующей Королевы? Но он помнит то лицо, то ужасно злое лицо наездника с оголённым мечом и стекающей по лезвию алой крови его матери, яркий запах мандарин. Помнит, как убийца отпустил его вместе с отцом, дал им небольшую фору. Тёмная ночь внезапно стала очень светлой от огромного количества огня. Дома, хижины, амбары и склады — всё, что могло гореть, было подожжено, остальное же — разрушено, убито. Белый снег поменял свой цвет и стал бордово-красным. Всюду разносились и женские, и мужские крики, топот лошадей, злые возгласы солдат и полные ненависти голоса двух более главных альф…Семь лет спустя
Хёнджин медленно идёт лесной дороге. Здесь давно уже никто не ходит, тропинка заросла высокой травой и редкими лесными цветами, солнце пробивается сквозь крону близ стоящих деревьев, неярко освещая путь. Вскоре дорога начинает расширяться, открывая перед собой большой луг. Кое-где стоят гнилые остатки разрушенных зданий или ограждений. Сквозь старую вымощенную площадь почти в самом центре развалин уже давно проросла всё та же трава. Мужчина останавливается, сворачивает к практически разрушенному зданию и останавливается. Он смотрит на чудом стоящую полугнилую с одной стороны и сгоревшую с другой стену, что таким же чудом продолжает удерживать остатки крыши. Пара молодых берёз уже выросла в месте, где когда-то была комната в этом здании, между ними — натянутая верёвка с какой-то тряпкой и маленькая корзинка со сгнившими мандаринами и аккуратным букетом завядшей гортензии. Хван бросает рядом на землю лук, выкидывает содержимое корзинки подальше от дома, кладёт пару свежих оранжевых фруктов и вздыхает. Он смотрит на мандарины, на то, что его окружает, вспоминая своё прошлое и прошлое того, навряд ли уцелевшего, мальчика. — Знаешь… Второй принц недавно погиб на войне, теперь престол займёт омега и… — мужчина делает небольшую паузу, бросая свой взгляд в сторону леса, — и, думаю, скоро ты сможешь упокоиться с миром. Уже начинало темнеть, когда Хёнджин приблизительно вошёл в округ столицы. Мужчина внезапно останавливается, прислушиваясь к окружающим шумам и внимательно осматриваясь вокруг. Поняв, что никого нет поблизости, присаживается на корточки, откидывает несколько веток и листьев с тропинки перед собой и разглядывает большие следы. Это не похоже на медведя, что очень редко заходит в эти места, или какого другого животного. Следы довольно свежие и если Хван сейчас пойдёт по ним, то с большой вероятностью встретит то существо, пришедшее в эти места. Животное явно не является маленьким кроликом и может представлять угрозу ближайшим поселениям и столице. Альфа понимает, что это может быть один из тех китайских драконов, и он начинает нервничать: если дракон уже напугал людей или уничтожил какую-нибудь деревню? Что будет с крестьянами, не способными защитить самих себя и их детей? Хёнджин начинает идти по следу существа. Он идёт больше часа, уверен, до тех пор, пока не попадает в тупик. Следы внезапно прерываются, и в сгущающихся сумерках не разглядеть окружающий мир хорошо. Немного радует то, что ни одной деревни по дороге не встретилось. Но и эта радость проходит, когда сквозь тьму среди деревьев мужчина замечает небольшой блеск или огонёк. Хван держит лук наготове, подходит ближе к свету, стараясь не шуметь и не подавать признаков своего присутствия, но внезапно оступается, едва услышав знакомый запах гортензии, наступает на несколько сухих веток подряд и шелестит травой, прежде чем прийти в себя и отойти в сторону. Он вовремя замечает, как один из сидевших у костра людей уходит в ту сторону, где только что был альфа. Стоит ли выходить? Если они из Чосон, то что они тут делают? Беглые крестьяне? Или беглые рабы? Если они из Мин, это может означать то, что они шпионы. Ведь все почтительные личности из Империи путешествуют по другой дороге и с большим количеством сопровождающих бет. «Выйти сейчас и узнать всё? А если убьют? Хотя я должен был умереть уже давно. — рассуждает альфа. — В конце-концов, если они не шпионы — нет смысла им убивать меня. В противном случае, мы устроим здесь бойню.» Мужчина медленно выходит на свет, игнорируя запах, что стал сильнее. Теперь Хёнджин может спокойно оглядеть двух молодых парней, держащихся за руки: до странного белокожий парень с волосами огненного цвета и такими же огненными пятнами на лице и вполне обычный на вид парень в грязной одежде обычного деревенского врача и плащом на плечах. Взгляд альфы невольно останавливается на последнем, некоторое время Хван рассматривает лицо, по всей видимости, омеги, пытается понять, что с ним не так или наоборот, так. Почему-то он кажется отдалённо знакомым, эти напуганные карие глаза… — Кто ты? — практически озвучивает вопрос альфы рыжеволосый парень, тоже омега. Хёнджин сразу произносит уже подготовленные слова о Мин и шпионах, ждёт их истории и объяснений, доставая одну стрелу для атаки или защиты, если до драки всё-таки дойдёт. Тут же вскакивает тот самый привлёкший внимание альфы омега, пытаясь оправдаться и практически крича. Он упоминает принца Ли Ёнбока, который, судя по заявлениям из дворца и дома семейства Бан, погиб по дороге в Мин. Хван не верит омегам, холодно и грубо отвечает и, если бы не внезапно появившийся мужчина, уходивший в лес, выстрелил бы в одного из них. Бан Чан, которого посчитали погибшим вместе с принцем, стоит рядом и спокойно говорит со своим старым другом — Хёнджином. Может быть, лучшим решением было бы застрелить ту омегу. Омегу, что носит имя Ким Сынмин. Его запах, цветочный запах гортензий, либо такое огромное совпадение, либо природа даёт Хвану второй шанс с другим человеком. Этот омега не может быть тем мальчиком, он погиб подобно другим жителям той маленькой деревушки. Сынмин — тихий и ужасно нервный, практически не смотрит в глаза и опасается открытого диалога с альфой, но этому должно быть разумное оправдание. Боится разницы в возрасте? Или принимать судьбу? Или… Нет, это невозможно, уверен Хёнджин. Мужчина помогает принцу Ли достичь столицы, заранее предупреждая Чана о сегодняшнем трауре. Столица хоронит не только принца Ли, капитана Бана все знают и почитают как хорошего война и командира. Именно из-за него большинство одето в белые одежды. Но бывшему капитану дворцовой гвардии, пребывавший долгое время за границей в качестве охраны, не обязательно знать таких подробностей. Официально ведь сегодня хоронят принца Ли Ёнбока, омегу, что должен был связать две нации. Принц теряет сознание, когда кто-то из зевак у королевского объявления сшибает с ног того и парень падает на землю. Сынмин начинает что-то кричать на крестьян, что-то говоря о плохом самочувствии Ёнбока, когда Чану и Хёнджину удаётся распугать всех при помощи оружия. Врач-омега не знает, что станет с принцем Ли, если не помочь сейчас. Дворец находится недалеко и там обязаны предпринять все необходимое ради спасения жизни члена королевской семьи, поэтому Бан поднимает рыжеволосого омегу на руки, и они направляются во дворец.