Lacrymosa

- Крутая машина. Джеремайя решил встретиться с Брюсом уже на улице. Он уже был одет и теперь ожидает, стоя у входа в бункер. И лишь совсем немного удивляется, когда Уэйн подъезжает на поистине великолепной машине. - Ты думаешь? Вообще, это был подарок на день рождения. От Альфреда. - Потрясный подарок. Брюс с нескрываемой любовью окидывает взглядом автомобиль, прежде чем поворачивается к Джеремайе. Эмоции на его лице сменяются, но, кажется, он настроен всё также воодушевлённо и дружелюбно. Кожа Джеремайи, покрытая тонной мейк-апа в сочетании с различными аэрозолями, вновь приобрела естественный оттенок, правда, всего лишь на день. Больше всего беспокоили руки, с которых краска может сойти быстрее всего, но их можно было спрятать в перчатках. Славно, что в Готэме как раз очень морозная погода и низкая температура. Однако носить перчатки было также непривычно, как и контактные линзы. Слишком многое изменилось в его жизни всего за пару дней. - Ещё раз спасибо, что согласился встретиться так скоро, - повторяется Брюс, нарушая повисшее между ними молчание. - Конечно. Возможно, если я буду чаще выходить из дома, то стану более продуктивным, - Джеремайя машет рукой в сторону автомобиля. - Поехали? Брюс кивает, открывает дверь переднего сидения и придерживает её для своего пассажира. Валеска старается не думать о том, что это очень милый жест с его стороны. Оказывается, Брюс водит довольно осторожно, совсем не так, как можно было ожидать от восемнадцатилетнего подростка. Он не безрассуден, следит за дорогой и словно нарочно заранее тормозит перед каждым светофором, но он явно наслаждается процессом вождения, почти что красуется, когда неожиданно ловко перестраивается из ряда в ряд и умело скользит на поворотах. Эта уверенность, граничащая с дерзостью, всю дорогу держит Джеремайю в напряжении. Хотя он также умеет мчаться на больших скоростях, но никогда не разгоняется быстрее, чем хотелось бы Валеске. Они раньше, чем ожидалось, въезжают в гараж в Уэйн Плаза, плавно скользя к зарезервированному месту прямо у входа в здание. Брюс ведёт его в офис службы безопасности, где Джеремайю регистрируют в качестве посетителя. Ему также вручают временное удостоверение личности, и Брюс объясняет, что постоянным оно станет, лишь после получения полного доступа. Они поднимаются на первый этаж, направляются к застеклённому лифту. Проезжают вестибюль, быстро добирается до самого верхнего этажа, к кабинету Брюса. По пути Джеремайя замечает на стенах свои собственные инженерные рисунки и фотографии, построенных им зданий. Он чувствует большой прилив гордости за собственные творения. После окончания школы он спроектировал и построил десятки зданий в Готэме и в соседнем Метрополисе, и даже в более отдалённых городах, но Уэйн Плаза всегда будет его самым любимым. Он знает об этом здании в разы больше, чем его официальный владелец, но искренне сожалеет, что только сегодня увидел строение собственными глазами. Они сразу же приступают к работе, и всё идёт гладко, как по маслу. Брюс не форсирует разговор, не заваливает вопросами, лишь внимательно слушает, методически делая пометки и лишь изредка перебивает, но только лишь чтобы что-то прояснить для себя. Джеремайя доходчиво объясняет как работают генераторы, сколько их, гипотетически, нужно для обеспечения всего города энергией и как их следует разместить. В документах он спокойно заполняет форму за формой, колеблясь лишь единожды, когда доходит до строчки с просьбой указать предпочитаемое имя. Но не особо долго раздумывая выбирает "Джеремайя Валеска". Теперь настоящее имя навсегда закреплено на его ID и во всех официальных бумагах. Затем он немного ступорится, когда речь заходит о финансировании и авторстве. Его преследует иррациональное желание присвоить деньги себе в тайне и даже не присваивать авторство себе вовсе. Подсознательно, параноидально, он словно ожидает преследования. Как побочный эффект его изолированного от мира существования в постоянном страхе. Услышав его желания, Брюс лишь сочувственно смотрит на него. - Конечно. Мне бы хотелось, чтобы ты чувствовал себя максимально комфортно. Детали этого проекта никогда не покинут этой комнаты, если не хочешь. - Спасибо. Для меня многое значит твоё доверие ко мне. Ответная улыбка Брюса, похожа на разряд током, который молнией пронзает всё тело. Они продолжают работать, обмениваясь мыслями и предложениями, не замечая, как быстро пролетает время. Когда время на часах отмечает пять вечера, Брюс предлагает прерваться на обед. Он звонит секретарше и через пятнадцать минут к ним на подносе приносят еду. Они кушают в полной тишине. Компания Брюса кажется Джеремайе самой приятной вещью на свете, пожалуй, даже с Экко он не чувствовал такого комфорта и спокойствия. Не считая, конечно, своего раннего детства и времени, проведённого с Джеромом. Того времени, когда с мамой всё ещё было хорошо. До того, как всё стало хуже. До того, как он всё испортил, и вся жизнь пошла под откос. Выковыривая вилкой помидоры из салата, Джеремайя рассеянным взглядом окидывает кабинет, почти сразу обращая внимание на фотографию Брюса и его отца в позолоченной рамке. - Я был так благодарен, когда он пришёл ко мне, - говорит Валеска чуть подрагивающим голосом и кивает на фотографию. - Твой отец, - поясняет, заметив непонимающий взгляд Брюса. Спроектировать и построить новую международную штаб-квартиру Уэйн Интерпрайзис - это уникальная возможность оставить свой след в истории Готэма, монументально на века закрепиться в городе, даже если никто никогда не узнал бы его авторства. Джеремайя прекрасно помнит, как сам генеральный директор Томас Уэйн похвалил его дизайн, как будто это было вчера. - Он явно высоко ценил твою работу. И, наверное, был уверен, что нет необходимости скрываться и скромничать, - предположил Брюс. - Знаешь, это почти тоже самое, что он сказал мне по завершении строительства, - усмехнувшись, заметил Валеска. - Каким он был? - после некоторой паузы нерешительно спрашивает Брюс. - Мне кажется, ты должен знать его лучше меня. - Он был моим отцом, - молодой миллиардер с усталой грустью в глазах посмотрел на фотографию. - Я знал его как отца. Я знаю, каким видели его Альфред и Люциус, каким он был для половины города. Но ты знал и другую его часть. - Он был хорошим человеком, - говорит Джеремайя искренне. - Я встретился с ним лично лишь один раз, несколько раз общался по телефону, но я правда считаю, что он был хорошим человеком. Он был заботливым, много беспокоился о судьбе компании и города... Он показал мне одну фотографию во время личной встречи. С тобой и твоей матерью, - Брюс молча слушал, слабо улыбаясь. - То как он говорил о тебе... Он любил тебя, любил больше всего на свете. Он не переставая говорил о том, какой у него прекрасный сын, как ты, в свои одиннадцать лет, умнее его и твоей матери вместе взятых, - Валеска слегка рассмеялся. - Ещё он сказал, что мы, вероятно, поладим. Джеремайя помнит, как сильно завидовал Уэйнам в тот момент. Завидовал, глядя на их счастливые лица на фотографии, слушая рассказы Томаса о драгоценном сыне и обожаемой жене, как тот гордится достижениями и успехами Брюса. Но в его зависти ни тогда, ни сейчас не было ни капли злости. Он не мог винить Уэйна, что он родился не Валеской, что родился в совсем другой семье. Но теперь они оба были сиротами. Это, кажется, связывало их.